Верь и чувствуй

Марина Бонд, 2020

Она – дочь депутата. Он – отчаянный мотоциклист. Она – избалованная эгоистичная дебоширка. Он – парень с непонятным будущим. Что могло столкнуть их судьбы? Авария по ее вине, чудом не унесшая жизнь мотоциклиста. Чтобы замять историю, отец неуправляемой дочери предлагает уцелевшему парню далеко не пыльную работу за космическую оплату. Ждан соглашается и становится личным водителем Сусанны. Постепенно он разгадывает истинные причины ее странного поведения, проникая в тайны девушки.

Глава 6

Сусанна откинулась на спинку и посмотрела на Ждана. Она не ожидала его увидеть, тем более в качестве своего водителя. Отец только сегодня поставил ее перед фактом своего решения. Ну и пусть! Ей же проще! Теперь не надо выстраивать маршруты по пробкам города. Теперь пусть у него об этом голова болит.

— И где эта твоя Кудыкина гора находится?

А у него красивый голос. Протяжный, с хрипотцой и как будто с еле заметным акцентом. Он приезжий что ли? Сусанна велела ехать на основную магистраль. Некоторое время ехали в тишине. Потом Ждан настроил радио, и из колонок, встроенных по всему салону, заиграла песня группы Aerosmith.

— Мне не нравится эта песня, — капризно заявила девушка.

— Она закончится и зазвучит другая.

— Я не хочу ждать окончания.

— Тогда убавь у себя звук.

— Я всё равно буду слышать ее из твоих колонок.

Ждан вздохнул:

— Послушай, что плохого тебе сделал Стив Тайлер? У него отличный голос, он классно поет. А фильм, к которому саундтреком играет эта песня, просто отпадный. Великий и могучий Брюс Уиллис спасает планету и всё человечество, жертвуя собой. Может, ты не видела? Так посмотри. Тогда и песня зайдет.

Сусанна только фыркнула в ответ и отвернулась к окну. Она смотрела «Армагеддон» и даже всплакнула в конце фильма. Да и песня ей нравилась. Это она так ляпнула, чтоб лишний раз указать парню на его место. А он, смотри-ка, не пасует.

— А вообще, по твоей внешности и не скажешь, что у тебя нелады с роком, — продолжил он, когда вырулил на главный проспект.

— И какая у меня внешность? — вскинулась Сусанна. Вся такая колючая и ершистая. Ждан повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть ее. Она перекинула все косы на одну сторону, и открылось ее левое ухо, сплошь усеянное пирсингом по всей раковине и мочке. Он встретился с ней глазами:

— Не попсовая.

Сусанна вздернула четко очерченную перманентным макияжем бровь, и колечко блеснуло холодом металла. Ждан вновь перевел взгляд на дорогу, но она успела разглядеть его глаза — глубоко посаженные, голубые, густого насыщенного цвета. В гараже они казались просто светлыми, а при свете дня заиграли всеми бликами топаза.

— На светофоре направо.

— Скажи, куда ехать, а дорогу я сам выберу.

Сусанна назвала адрес. Ждан снял кепку за козырек, почесал светлые, коротко стриженые волосы, слежавшиеся под кепкой, и водрузил ее обратно.

— Ну и время ты выбрала ехать на другой конец города.

— Слушай, парень. Если тебе что-то не нравится, незачем было соглашаться на эту работу.

— Ждан. Хочешь ко мне обратиться, обращайся по имени. — Он включил поворотник и перестроился через три полосы в крайний левый ряд, чтобы повернуть налево, вопреки ее указу. — За ту оплату, что предложил твой отец, только дурак отказался бы.

— Понятно. Значит, ты один из тех, кто готов трудиться на ненавистной работе, лишь бы платили хорошо, — она скрестила руки под грудью.

— Я, может, открою тебе какой секрет, но очень многие так делают, — он посмотрел на нее в зеркало. — Большая удача, когда человеку нравится то, чем он занимается, да еще и бабки нормальные за это получает. Но так повезло далеко не всем. Вот, может, чувак плотник от Бога или, там, слесарь отличный. И руки у него из того места растут, и соображает, и душу вкладывает. А платят копейки. А у него семья: жена шубу просит, сына на хоккей отдать хочет, дочку к музыке тянет. На всё это деньги нужны. Вот и приходится бедолаге устраиваться каким-нибудь менеджером по продажам. Каких сейчас как собак нерезаных. И которым быть у него нет ни желания, ни таланта. Впаривать людям в общем-то ненужные им вещи или услуги. Разводить их. И всё для того, чтобы заработать столько, сколько за любимое ремесло не платят.

Сусанна взъерепенилась:

— А я бы осталась плотником, и чихать, сколько за это платят. Главное, делать то, к чему лежит душа.

— Просто об этом рассуждать, когда ты ни разу не сталкивалась с такой ситуацией. Когда перед тобой не стоял выбор: жить в достатке или посвятить себя любимому делу, а оба эти понятия не совместимы.

— Да что ты так уцепился за эти деньги? Это всего лишь разменная валюта. Они не стоят того, чтобы ради них положить всю свою жизнь. Не в них счастье!

Ждан усмехнулся и повернул в проулок, о котором Сусанна и не подозревала.

— Легко так говорить, сидя в «Роллс-ройсе». Ты никогда не знала недостатка в деньгах. Ты бывала в таких местах, о которых люди, как я, даже не слышали. Ты училась в таких учреждениях, о которых простые смертные даже не знают. И гораздо проще говорить, что деньги — это мусор, когда их навалом. А взгляни на ту женщину. — Ждан вырулил на оживленную улицу и указал на остановку.

Там стояла молодая женщина. В одной руке она держала большой и видно, что тяжелый пакет с продуктами. Другой не отпускала от себя неугомонного мальчугана, а голосом пыталась приструнить второго сорванца, который явно не желал успокаиваться.

— Она ведь не от скуки стоит на остановке под солнцепеком и ждет общественный транспорт. Значит, лишних денег на такси нет. В ее руке огромный пакет продуктов, значит, она сама заботится о пропитании своего семейства. Либо потому, что у нее нет мужа. Либо есть, но такой, что лучше б и не было. Мелюзга выкачивает из нее последние силы. И что-то мне подсказывает, что работает она далеко не на любимой работе и уж тем более не по зову сердца. — Ждан остановился на светофоре и посмотрел в глаза Сусанне через зеркало. — Попробуй ей сказать, что не в деньгах счастье. Вот прямо сейчас опусти стекло и крикни ей это. Да она запустит в тебя пакетом, не задумываясь. Или ребенком. Тем, что покапризнее.

Ждан тронулся, когда загорелся зеленый. Сусанна заметила, что он как-то странно елозил на сиденье. Поморщился, чуть передвинув ногу в бандаже, и она ощутила укол совести. А что, если он сейчас вынужден заниматься нелюбимым делом, и не столько из нужды, сколько по ее милости? Ведь из-за нее он на некоторое время стал недееспособным.

Но она быстро одернула себя. У него всего лишь временные трудности. У него целая жизнь впереди…

— Ну, а чем ты занимался до того, как прилип здесь? Любимым, но не выгодным делом или был одним из тех мужей, что не в состоянии принести домой пакет еды?

Ждан сощурился и улыбнулся одной половиной рта. Ох, и язва же она!

— Своим любимым делом я смогу заняться еще не скоро. Благодаря некоторым, — он многозначительно посмотрел не нее в зеркало. — А работал я системным администратором.

— Для меня это что-то из области фантастики.

— Как и для многих. Приехали. — Он остановил машину и, наклонясь к рулю, через лобовое стекло окинул взглядом небоскреб с названием торгового центра.

— Прекрасно! Жди меня здесь.

— Долго?

— Сколько придется.

Она вышла из машины, закинула сумку на плечо и выплюнула жвачку прямо на асфальт. Тряхнула своими розово-голубыми косичками и пошла к зданию, виляя смайлом на заднице. Ждан вышел из тачки размять ноги и покурить. Сигарета еще не кончилась, а он уже взмок от жары. Вернулся в прохладу салона и стал ждать. Вариантов-то немного.