Сиятельный пациент
Эпидемия белой горячки, похоже, в самом разгаре. Спецбригада честно отрабатывает свои колесные и прочие надбавки, пытаясь угоспитализировать всех достойных, но энтропия человеческой психики продолжает упорно лидировать. То вдруг обнаружится страдалец, вынужденный экстренно просохнуть (впервые с октября месяца), поскольку из обстановки продано и заложено все, кроме унитаза и старого матраца, и уже к четвертому часу навалившейся на него трезвости обнаруживший в своей квартире толпу разъяренных покойных родственников. То вызывают посреди ночи к расстроенному мужику с мухобойкой (ну вы помните — кусок резинового листа, прикрученный к палке), который лупит наглых, видимых только ему воробьев, скачущих и порхающих по комнате, и вопит, что порядочные птицы в это время суток должны спать. Спать, я сказал!
Пациент, которого родственники привели ко мне на прием, таких безобразий себе не позволял: статус не тот. Да и не наливают уже года четыре. Аккурат с того момента, когда выяснилось, что на самом-то деле никакой он не бывший слесарь пятого разряда, давным-давно уволенный за пьянку, а обер-полицмейстер. Граф Шувалов. По крайней мере он сам так утверждал, а кто сомневался, удостаивался сиятельнейшего пенделя, чтоб знал, холоп, свое место.
Супруге титул графини где-то в глубине души льстил, но от вечерней чарки с тех пор граф был отлучен окончательно и бесповоротно. Дочери тоже были не против быть юными графинями. Немного обиделась сестра — ее граф почему-то упорно звал Дунькой. То ключницей, то девкой горничной — по настроению. Да и племяннику роль конюха в глубине души претила. Но разве ж на всех титулов напасешься!
Проблем граф никому не создавал: явиться ко двору не спешил, графиню не обижал, ключницы не домогался, конюха не гонял. Мог, правда, дать в глаз соседу-якобинцу с верхнего этажа или поцапаться на почве классовой ненависти с соседкой-пролетаркой из квартиры напротив — так ведь за дело! На прием ходили все вместе, чтобы глава семейства не обиделся, не потерялся в городе и случайно не пошел войной на какую-нибудь Турцию.
Вот и в этот раз они пришли все вместе, даже конюха с собой прихватили. Граф был в радужном настроении, чего нельзя было сказать об остальных. Надо было выяснить, что их так расстроило.
— Здравствуйте, ваше сиятельство!
— Здравствуйте, здравствуйте, доктор!
— Как поживаете?
— Прекрасно, вашими молитвами.
— И лекарствами, должен заметить, тоже.
— Не надумали еще поступить ко мне на службу? Платить буду по-царски!
— Заманчивое предложение. Вот еще разок-другой всплакну над своей зарплатой — и, пожалуй, соглашусь.
— Соглашайтесь, доктор! Денег у меня куры не клюют, а намедни я вообще сказочно разбогател!
— Это как же вам удалось? Государь жалованье прибавил или Остзейский край доход принес?
— Только между нами. — Он наклонился поближе: — У меня под полом вчера турки султанское золото прятали. Аккурат в подвале. Весь день носили, басурмане. А я, не будь дурак, подслушал, чего это они там возню затеяли. Ну, думаю, свезло тебе, Шувалов! Как только все стихло, взял я кирку…
— Кирка-то откуда в доме взялась? — удивился я. — Топор — это еще куда ни шло, это у нас национальное, но кирка?
— Да племянник не успел обратно на стройку унести! — вмешалась графиня. — Он ведь на кухне линолеум снял, да как давай в бетон вгрызаться! Только щебень в разные стороны! Насилу успели перехватить, успокоить — мол, не графское это дело, шурфы-то в полу бить. В подвал уже можно одним глазком через дыру заглядывать.
— Не графское-то оно не графское, но ведь от вас никакой помощи! — возразил его сиятельство. — И конюх, как на грех, где-то шлялся.
— Я не шлялся, я на работу ходил, — возразил конюх, он же племянник.
— Цыц! Молчать, пока зубы торчать! На работе ты у графа, то есть у моего сиятельства, а все прочее — шабашка и халтура! Доктор. — Он повернулся ко мне. — А может, вы подсобите? Пять… Нет, десять процентов ваши! В соболях ходить будете!
— Искушаете вы меня, ваше сиятельство! Давайте-ка вот как порешим: сделаю я вам новые назначения, с учетом внезапно объявившихся турок в подвале и свалившегося на вашу голову богатства, а вы попьете лекарства, наберетесь сил, отдохнете. А там видно будет.
Сами больше за кирку не беритесь, светский бомонд вас не поймет, поползут нехорошие слухи и смешки. Золото пусть себе лежит, целее будет. А если турки все же полезут забирать клад обратно, оставлю графине телефончик нашего врачебного мобильного драгунского подразделения. Приедут, помогут.
