Ледяной принц

Максим М. Мартино, 2021

Ноку, лидеру гильдии перерожденных, удалось разрушить проклятие, но магическая сила, заключенная в клятве Круора, необратима. Если он не выполнит часть сделки и не убьет Лину – заклинательницу и свою возлюбленную, то заплатит за это ценой собственной жизни. К тому же правда о его прошлом оказывается в руках злейшего врага, а это значит только одно – все, кто ему дорог, теперь в смертельной опасности. И их время на исходе. Лина пойдет на все, чтобы спасти Нока. Она узнает о фантастическом звере Азаде, способном ему помочь. Для этого девушке и членам отряда придется проложить путь на север. Вот только когда луна взойдет над темным гротом смерти, то, что начиналось как охота на фантастических тварей, приведет к слишком большим потерям. Вскоре они узнают, что их враг гораздо страшнее и могущественнее, чем они могли себе представить.

Вторая глава

Нок

Наши дни

Закатное небо над Круором затянули тонкие облака. Когда солнце скрылось за острыми верхушками деревьев, душераздирающие крики чудовищ зазвучали еще громче. Однако куда большее беспокойство у меня вызывали безжизненные тела, лежащие у моих ног.

Воскрешение мертвых не было моим любимым занятием, однако это входило в мои обязанности. Калем, Кост и Озиас стояли рядом со мной с каменными лицами, вытянувшись по стойке «смирно».

Выдохнув, я прижал ладонь к тыльной стороне шеи.

— Это все?

Я тянул время, противясь необходимости довести свое мрачное дело до конца.

Кост коротко кивнул.

— Мы можем найти больше, но…

— Не нужно. Этих достаточно.

Он переступил с левой ноги на правую.

— Отречение Дарриена заставило людей нервничать, не говоря уже о количестве тех, кто ушел вместе с ним. Оставшиеся члены гильдии напуганы. Нам не помешало бы найти кого-нибудь еще.

Я наградил его ледяным взглядом.

— Существуют определенные правила, Кост. И я отказываюсь нарушать их только ради того, чтобы пополнить наши ряды.

— Все будет в порядке, — Озиас положил свою тяжелую руку мне на плечо, отгоняя поднимающуюся во мне волну раздражения. — Даже если они не захотят охотиться за головами, мы можем научить новобранцев управлять тенями для защиты.

— Он прав, — Калем слабо улыбнулся. — Это нам по плечу.

Кивнув, я снова уставился на мертвецов, лежащих на земле. Их рты были приоткрыты, их остекленевшие глаза застыли в ужасе. Вонь железа и гниющей плоти ударила мне в нос, и я сжал зубы. У нас было всего три дня, чтобы воскресить тела после смерти, поскольку затем наша магия переставала действовать. У лежащих передо мной трупов оставались считаные часы.

Опустившись на колени рядом с первым человеком, я призвал силу Зейна — первого в нашем роде, и она прилила к кончикам моих пальцев. Ногти на моей правой руке превратились в иглы, которые были острее любого лезвия. Я вспорол мужчине грудь, разрезая не только плоть, но и кости. Теперь я видел только его неподвижное сердце.

Я разрезал свою ладонь и полил зияющую рану кровью. Моя сила — сила Зейна — способна вернуть жизнь, проникнув в тело человека. Мертвое сердце дрогнуло. Один мучительно медленный, слабый удар был всему началом.

И затем сердце забилось снова, на этот раз более решительно. Как только ритм выровнялся, я положил ладонь на вспоротую грудь мужчины и исцелил рану. Когда я отнял руку, порез исчез, оставив после себя лишь размазанную по гладкой коже кровь. На меня нахлынула внезапная усталость, и мои плечи поникли. Осталось еще три тела.

Кост, Калем и Озиас молча ждали, пока я закончу. Лежащие передо мной четыре тела теперь дышали самостоятельно. Их глаза были закрыты, и можно было бы подумать, что эти люди просто спят. Но я помнил, каким был для меня этот момент. Тьма смерти превратилась в нечто незнакомое и серое, а затем Талмейдж пробудил меня от этого жуткого сна.

Когда луна взошла над темным Китским лесом, я прочистил горло.

— Восстаньте.

Простой тихий приказ заставил всех нас вздрогнуть, словно через наши тела пропустили электрический разряд. За моей спиной Калем резко втянул носом воздух, и я повернул голову в его сторону. Серебристый ободок вокруг темно-красных радужек вспыхнул, и он напрягся всем телом. Обеспокоенные Кост и Озиас подступили ближе.

— Калем? — мой взгляд метался между ним и новобранцами, которые приходили в сознание у моих ног.

Тело Калема дернулось, а затем он покачал головой, словно прогоняя плохое воспоминание. Ртутное сияние в его взгляде потухло, как только раздался резкий кашель и хрипы наших только что восставших братьев и сестер.

Расправив плечи, я перевел взгляд на них. Проблема с Калемом могла подождать.

— С возвращением.

До встречи с нами все эти люди были абсолютно разными, и все же я уготовил им одинаковую судьбу: жизнь наемника Круора.

Первым, кого я сегодня воскресил, был торговец из Вильхейма с репутацией мошенника. Он обманул не того человека, оставив его без ценного ковра, сотканного особо искусной Заклинательницей, поэтому нам заказали его убийство. Он оттолкнулся от земли, поправляя свою разорванную темно-синюю тунику. Его дрожащие пальцы тянули за завязки в странном приступе неловкости. В итоге мужчина сдался и опустил дрожащие руки вдоль тела.

Стоящая рядом с ним девушка последовала его примеру, настороженно рассматривая нас. Ее короткие волосы торчали в разные стороны, словно колючки. Она скрестила руки на груди, прикрывая обнаженную кожу, и сверлила нас взглядом, в котором явно читался вызов. Еще двое — парень и девушка — были одеты в потрепанные туники, простые бриджи — рабочая, удобная одежда, которая не стремилась отдать дань моде. Они прижались друг к другу в поисках утешения, слишком напуганные, чтобы сдвинуться с места.

Сунув руки в карманы своих свободных брюк, я кивнул им.

— Вам дали второй шанс, и теперь вы члены Круора.

Мужчина постарше прочистил горло.

— Круор? Гильдия наемников?

— Да.

— Понятно… — он почесал подбородок. — Дарриен с вами?

Моя спина напряглась.

— Откуда ты знаешь Дарриена?

— Он был моим клиентом. Пару лет назад я продал ему довольно редкий гобелен, — он замялся, и его темно-синие глаза заметались между мной и особняком. Для новобранцев было свойственно нервничать, ведь их только что вернули с того света. И все же…

— Как тебя зовут?

— Квинтус, — ответил он.

Его имя мне ни о чем не говорило, и я никогда не видел его в местах, где расставляли свои прилавки уважаемые торговцы. Я не удивился, поскольку и так знал, что Дарриен проворачивал всякие сомнительные сделки за пределами Круора. Что ж, его дело, на что он тратил свои биты, однако если этот торговец думал, будто его знакомство с Дарриеном поможет ему заслужить мое расположение, то он жестоко ошибался.

— Дарриен больше не с нами.

— О, вот как, — между нами повисло мрачное молчание, а затем он нахмурился. — Мои… соболезнования.

Я не мог сказать наверняка, какое мнение у этого человека было насчет Дарриена. Я также не горел желанием исправлять возникшее между нами недоразумение.

Мужчина покачал головой, и выражение его лица прояснилось.

— Выходит, наемники, да? Не уверен, что гожусь для подобной работы.

— Тебе необязательно убивать, если ты этого не хочешь, — я перенес вес на пятки и многозначительно посмотрел на каждого из новобранцев. — Я не буду принуждать никого из вас. Существуют и другие способы заработать на хлеб.

— Нам обязательно оставаться? — голос девушки был на удивление тихим.

— Нет, но я настоятельно рекомендую это сделать. Никто другой не сможет научить вас управлять тенями. И никто другой не поймет вашу жизненную ситуацию. Здесь вас примут, как родных. Там, — я указал в сторону Вильхейма, — вы изгои.

— Мне кажется, нам было бы лучше умереть, — Квинтус нахмурился.

Я пожал плечами.

— Это можно устроить. Если вы считаете, что смерть лучше, чем такая жизнь, я пойму. Мы убьем вас быстро. Безболезненно.

Парочка дружно ахнула, и молодой человек прижал голову девушки к своей груди. Он встретился со мной взглядом, в котором блеснула смелость.

— У нас в любом случае не было шанса выжить. Не вдвоем, это точно.

— Я знаю. Именно поэтому вы здесь: ваши семьи заплатили за то, чтобы вас воскресили. Они купили вам этот шанс, — на мгновение мои мысли ускользнули к девушке, которая ждала меня в нашей комнате. Лина. Я встретил ее благодаря Круору, и теперь эти двое тоже могли быть счастливы вместе. При условии, что они никогда не вернутся домой. Я прочистил горло. — Тем не менее вам не будут рады в вашем родном городе. Ваши родственники ясно дали понять, что не смогут принять вашу новую… жизнь.

Молодой человек подавил дрожь. Он натянуто кивнул.

— В таком случае мы останемся. Но убивать никого не будем, — он опустил взгляд на девушку, и в ее влажных карих глазах отразились его эмоции. Она едва заметно кивнула в знак согласия.

Девушка с волосами-колючками пожала плечами.

— Я буду убивать, если потребуется. Но я знаю наверняка, что никто не платил за мое воскрешение. Итак, какого черта я снова дышу?

Ее взгляд цвета тикового дерева горел огнем, который был мне хорошо знаком: несгибаемая сила духа. Она была из тех, кто гнет свою линию до последнего. Прирожденный боец. И судя по ее жилистому телосложению и рельефным мышцам рук, она была более чем в состоянии двинуть кому-нибудь в челюсть раз или два.

Напряжение, сковавшее мои плечи, исчезло, и я приподнял бровь.

— Двое членов гильдии узнали о твоей смерти и попросили меня воскресить тебя. Они практически угрожали мне расправой, если я этого не сделаю. Иов и Эмелия, как правило, всегда добиваются своего.

Ее рот приоткрылся.

— Иов и Эмелия — наемники? Твою ж… Запишите меня. Где они?

Посмеиваясь, я покачал головой.

— Всему свое время.

— Меня ты пока еще не убедил, — Квинтус пристально посмотрел на меня, а затем окинул взглядом моих братьев. Моя улыбка превратилась в оскал. — Почему я здесь?

— Таковы были условия сделки. Наш клиент хотел, чтобы ты умер, а затем воскрес и жил с осознанием того, что тебя убили.

Он ненадолго задумался над моим ответом, а затем высоко вздернул подбородок.

— И что, ты теперь наш предводитель? Да я тебя даже не знаю.

Калем зашипел и тут же шагнул вперед.

— Следи за своим тоном, — его ноздри раздулись, а свободный пучок светлых волос на затылке угрожал рассыпаться от резких движений. Ртутные ободки его радужек вспыхнули. Он всегда был готов броситься в драку при первой же возможности.

Озиас схватил Калема за плечо и удержал на месте, в то время как Кост незаметно придвинулся ближе.

Должно быть, на меня повлияла внезапная вспышка гнева Калема или очевидное презрение Квинтуса, или, возможно, напоминание о том, что Дарриен может работать против нас даже в этом. Но какова бы ни была причина, во мне вспыхнула жажда жестокости, и я вытянул руку вперед. Меня так и подмывало сжать пальцы в кулак, чтобы приказать собственной крови в теле торговца остановиться. Фантомный ожог отозвался болью на внутренней стороне моего запястья.

Кост не сводил с меня взгляда, его глаза округлились от шока. Этот взгляд всколыхнул во мне волну паники и неуверенности, и я опустил руку.

Мне даже в голову не должна была прийти мысль о том, чтобы использовать свою кровь против новобранца, добиваясь подчинения, лишая его способности дышать. И все же, на мгновение… Опустив взгляд, я посмотрел на чернильно-черную косу на своем запястье. Клятва. Была ли всему виной ее магия?

Откашлявшись, Кост продолжил говорить за меня:

— Если эта жизнь тебя не устроит, Нок может быстро и безболезненно тебя убить. Тем не менее подобное проявление неуважения в Круоре недопустимо.

— Здесь наш дом, — сказал я, стиснув зубы и взяв себя в руки. — Если ты начнешь сеять смуту, то наживешь себе проблемы. Это понятно?

Побледнев, Квинтус кое-как заставил себя кивнуть.

— Понятно.

Теперь, когда наши новобранцы благополучно воскресли и в какой-то степени смирились со своей новой судьбой, адреналин покинул мое тело. В моих костях поселилась ноющая боль, мои веки потяжелели.

Озиас взял командование на себя. Он хлопнул в ладоши и встал перед новобранцами.

— Итак, для начала давайте приведем вас в подобающий вид и распределим по комнатам.

Калем присоединился к нему с легкой улыбкой на губах. В его взгляде не осталось и следа прежней странности. Кост легонько подтолкнул меня к крыльцу, и мы вместе зашагали обратно.

— Что это только что было? — спросил он, понизив голос.

— Ничего, — я повел запястьем. Вокруг метки по-прежнему чувствовалось слабое жжение, от которого я не мог избавиться.

— Неправда. Это ведь клятва, разве нет? — он уставился на чертову метку понимающим взглядом.

— Может быть.

Никто прежде не противился клятве Круора. Всякий раз, когда мы соглашались на убийство, метка проступала на коже и оставалась на ней до тех пор, пока работа не была доведена до конца. Если же мы попытались нарушить данное обещание, то должны были бы поплатиться за это собственной жизнью. Никто не хотел сгинуть подобным образом. Мы понятия не имели, сколько у меня еще оставалось времени… и что будет со мной происходить в дни, предшествующие моей неизбежной гибели.

— Нок…

— Я не хочу, чтобы за меня волновались, — я остановился перед черным входом в особняк. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор. — Пока что для беспокойства нет причин. Я по-прежнему в своем уме. Я по-прежнему держу себя в руках. Я просто… Мне просто нужно немного отдохнуть, — я снова думал о Лине, о ее успокаивающих прикосновениях и мягком голосе.

Кост некоторое время колебался, но, в конце концов, кивнул.

— В таком случае мы обсудим назначения утром.

Одна лишь мысль о распределении между членами гильдии заказов на убийства довела меня до изнеможения, и я провел по лицу обессилевшей рукой. У нас было слишком много работы и не так много желающих ее выполнять. Однако я никогда бы не заставил своих братьев и сестер принять клятву Круора, особенно сейчас, когда сам искал способ избавиться от своего бремени.

— Подготовь для меня список добровольцев. Я просмотрю его завтра первым делом.

— Конечно, — с этими словами он шагнул в тени и исчез, в то время как я был вынужден тащить вверх по ступеням свое отчаянно нуждающееся в отдыхе тело. Тем не менее мое сердце согревала мысль о том, что совсем скоро я снова увижу ее.

* * *

На Лину можно было смотреть вечно.

На мгновение я замер, не в силах отвести взгляд. Ее губы были слегка приоткрыты во сне, щеки покрыты легким румянцем. Она была одета в одну из моих белых рабочих рубашек и выглядела как богиня: рассыпанные по подушке волосы и все в этом духе. Она сбросила шелковые простыни до лодыжек, но ее пальцы ног остались прикрытыми. Лина терпеть не могла спать с голыми пятками. Мои губы дрогнули в улыбке. Мы каждый день узнавали друг о друге что-то новое. Мы учились понимать. Мы становились ближе. Минуло всего три дня с тех пор как мы вернулись в Круор из Хайрита, и если бы гильдия не требовала моего постоянного внимания, я бы проводил с Линой каждое мгновение дня и ночи.

На дубовой прикроватной тумбочке мерцала догорающая свеча, которая должна была вот-вот потухнуть. Слабые оранжевые блики танцевали на блестящих серебряных буквах заголовка раскрытой книги, которая лежала обложкой вверх. «Магия слов». Я все еще помнил, как Лина пыталась незаметно проскользнуть в библиотеку и застала меня за чтением. Казалось, это случилось вечность назад, когда мы были незнакомцами.

Она больше не была для меня загадочным кусочком пазла: теперь я знал, где ее место. Где наше место. Я никогда прежде не чувствовал себя более целым. Ей идут тени.

Нет, мне нельзя так думать, но… Лина все еще смертная. Я почти потерял ее из-за магии Винна. Она могла погибнуть. А ведь я только успел узнать, каково снова держать кого-то в своих объятиях, каково снова чувствовать любовь и привязанность без риска подставить другого человека под смертельный удар.

Я ни за что не позволю себе ее потерять.

Тихий стон сорвался с приоткрытых губ Лины.

— Нок, — она зашевелилась, повернулась на бок и протянула руку в мою сторону. Ее пальцы тянулись к моей ладони в немой просьбе. Я сбросил с себя одежду, оставив ее на белоснежном ковре, расстеленном на полу, и осторожно забрался в постель. Матрас просел под моим весом, и Лина пододвинулась поближе ко мне.

Подавив зевок, она поднесла руку ко рту и открыла глаза. Будь я проклят, если мне показалось, что ее взгляд загорелся при виде меня. Едва заметный намек на улыбку тронул губы девушки, и она повернула голову, встречаясь со мной взглядом.

— Привет, — сказал я.

— Анам-кара. — Лина поприветствовала меня древним словом заклинателей, который означал, что она выбрала меня в качестве своего партнера. Да, Лина меня выбрала. После бесчисленных лет, на протяжении которых я держал свои эмоции на замке, теперь одна лишь мысль об этом грела мне сердце. Я поцеловал девушку в макушку.

Она тут же прижалась к моей груди.

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

Лина подалась назад, чтобы внимательно посмотреть на меня, и слегка нахмурила брови, прочитав что-то на моем лице.

— Долгий день?

— Бесконечный.

На поиск мертвецов ушло немало времени, не говоря уже о том, сколько сил потребовало их воскрешение. Я прижал Лину к себе, позволяя своим проблемам отступить на второй план. Мгновение мы просто обнимали друг друга, ища утешения в повисшей между нами тишине. Простыни зашуршали, когда Лина плотнее прижалась ко мне, положив голову мне на грудь. Ее теплое дыхание касалось моей кожи, пока она рисовала пальцем линии на моем торсе. Она явно хотела знать подробности, узнать, почему мой день был таким напряженным. Но она ждала, медленно исследуя мое тело.

Молчание тянулось, пока Лина не вздохнула, прижав ладонь к моей груди.

— Что-то случилось?

Я накрыл ее руку своей.

— Нет, ничего особенного.

Девушка выскользнула из моих объятий и села. Ворот ее рубашки соскользнул с плеча, обнажив гладкую кожу.

— Тогда в чем дело?

Я провел большим пальцем по изгибу ее шеи.

— Просто сейчас у меня много всего на уме.

— Например, то, о чем ты упомянул в Хайрите? Твое прошлое?

Я замер.

— Нет. Об этом я не думаю.

— Знаешь, ты ведь можешь доверять мне. Я хочу знать о тебе все, — Лина обхватила мое лицо ладонями, нежно касаясь пальцами едва заметного шрама в виде полумесяца на моей скуле. — Вот этот шрам… откуда он?

Она постоянно пыталась поговорить о прошлом, умоляя показать ей ту часть меня, которую я не хотел ей показывать. Прежней жизни место в грязи — таково было основное правило наемника Круора. Если не считать Коста, никто не знал, кем я был в прошлом. Тайна моей личности гарантировала безопасность. Не только мне, но и моей хрупкой, смертной анам-каре.

В Хайрите я пообещал Лине ответы, обещал раскрыть ей свои тайны. Однако я недооценил то, насколько трудно будет найти слова — и мужество, — чтобы пойти на такой огромный риск.

Лина прильнула ближе, ее дыхание нежно коснулось едва заметной отметины на моей щеке.

— Расскажи хотя бы о своем шраме.

Дрожь пробежала по моему телу, и я привстал, чтобы прижаться губами к ямочке у основания ее шеи.

— Тут особо нечего рассказывать. Я был всего лишь мальчишкой, которого отец учил искусству поединка на мечах, — я прикусил кожу девушки, и она вздрогнула. — Он порезал меня острием своего клинка. Мама едва не четвертовала его, когда увидела меня.

При мысли о моих давно умерших родителях мою грудь болезненно сдавило. Если бы они были живы, что бы они подумали о своем сыне?

Лина, должно быть, не почувствовала, насколько тяжелой стала атмосфера в комнате.

— Какими они были? Твои родители?

Напрягшись всем телом, я замер; мои губы зависли над ее ключицей.

— Они были замечательными, — я провел пальцами по плавному изгибу ее талии. Когда моя рука оказалась на ее бедрах, Лина выгнулась под моим прикосновением.

— Расскажи мне о них.

— Сейчас?

Она кивнула.

— Я хочу знать о твоем прошлом.

О моем прошлом. Увесистое серебряное кольцо на моем пальце блеснуло в свечном свете. Квадратный изумруд украшения был идеальной клеткой для магии, которая должна была остаться нетронутой любой ценой. Я убрал руку и уставился в потолок.

— Я доволен той жизнью, которая у меня сейчас есть. Та, что была до Круора, была полна страданий. Многие из тех, кого я любил, погибли.

— Я все равно хочу знать, — Лина обхватила пальцами мой подбородок, заставляя меня встретиться с ее решительным взглядом. Столько пыла, страсти. Мое сердце замерло, пропуская удар. Она прорывалась сквозь мои стены, оставляя меня совершенно беззащитным.

— Почему тебе так трудно говорить о прошлом?

Я тяжело вздохнул.

— Потому что мне не нравится тот человек, которым я был.

Ее ответная улыбка была невероятно нежной.

— Нок, моя жизнь, которая у меня теперь есть здесь… — Лина указала на стены Круора, прежде чем сжать мои руки в своих. — У меня бы ее не было, если бы не ты. Если бы ты не прошел через все те испытания, что тебе выпали, тебя бы здесь не было. Я люблю тебя, люблю человека, которым ты стал, и ты не стал бы им без своего прошлого.

— Но все те ошибки, которые я…

— Ни на что не повлияют, Нок. Для меня ты все равно останешься тем же человеком, а вовсе не монстром, которым ты себя считаешь.

Я обхватил ее лицо ладонями, чувствуя, как моя грудь наполняется нежностью.

— Я люблю тебя.

И все же я был невероятно эгоистичным. Я отодвинул здравый смысл на второй план, отдавшись своим чувствам, и это едва не погубило Лину. Да, мое проклятие было снято, но клятва Круора никуда не исчезла. Коса цвета оникса будто бы с издевкой смотрела на меня с внутренней стороны моего запястья. Однажды, когда эта гнетущая метка исчезнет и у нас станет одной проблемой меньше, то, возможно, я снова попытаюсь бросить вызов самому себе ради нашего совместного будущего.

— Я тоже тебя люблю, — Лина перевела усталые глаза с моего лица на запястье. Она впилась взглядом в клятву, а затем нежно прижалась к ней губами.

— Мы избавимся от нее.

— Непременно.

Я хотел в это верить. Мне необходимо было в это верить.

Никогда прежде ни один член моей гильдии не отрицал магию клятвы. Мы понятия не имели, сколько времени у меня оставалось в запасе. Но благодаря своему прошлому опыту я не сомневался в том, что невидимый палач в итоге опустит свой топор. Это был лишь вопрос времени.

— Эй, давай немного поспим? Мы можем поговорить позже, но мы обязательно поговорим. Ладно? — вздохнув, я рухнул на матрас и увлек Лину за собой, прижимая ее к груди. — Я обещаю.

— Хорошо, — в ответ промурлыкала она.

Между нами воцарилась блаженная тишина. Я гладил Лину по волосам, наблюдая за угасающим пламенем свечи. Мои пальцы неспешно спустились ниже, к тому месту, где край рубашки касался ее талии. Мои веки налились тяжестью. Ровное дыхание Лины, словно колыбельная, убаюкивало меня и погружало в сон. Я почти не слышал пронзительного крика чудовища из леса, но он прорвался сквозь тихое дыхание Лины, возвращая меня в реальность. Я медленно открыл глаза и обнаружил, что балконные двери распахнуты настежь, слабый ветерок играл с тяжелыми плиссированными шторами.

Лина что-то сонно пробурчала себе под нос. Должно быть, она тоже слышала крик. Посмеиваясь, я выпутался из ее рук и простыней, чтобы подойти к балконным дверям. Над Китским лесом низко висела луна, поливая подлесок своим холодным светом цвета слоновой кости. Густые ветви высоких деревьев переплетались между собой, образуя непроницаемый барьер из узловатых суков и трепещущих листьев. Протяжный низкий вой прорвался сквозь чащу, прогоняя стаю птиц в ночное небо.

— Нок?

— Иду, — я закрыл двери и плотно задернул шторы, чтобы не впускать в комнату холодный воздух и крики блуждающих по лесу монстров. Когда я повернулся спиной к балкону, мои ноги в ужасе приросли к полу. Лина стояла у изножья нашей кровати, ее спутанные волосы рассыпались по ее плечам. Обвиняющий взгляд огромных налитых кровью глаз пригвоздил меня на месте. Приоткрыв рот, Лина пошевелила губами, словно собираясь что-то сказать, но ее слова остались беззвучными.

В этот момент она выглядела, как сама смерть.

Паника обожгла огнем мои мышцы, и я бросился к девушке.

— Лина? Лина!

Влажный вздох сорвался с ее губ, и ее руки метнулись к ее бледной шее. Посиневшие пальцы впились в тонкую, как бумага, кожу, царапая ее до крови, которая стекала по ключицам, создавая ужасающее алое ожерелье.

Я оттолкнул руки Лины прочь, в ужасе глядя на нее.

— Боги… Прекрати, Лина. Что случилось?

На ее шее сами по себе возникли синяки от пальцев, и я невольно вспомнил о нашей первой встрече. Я помнил вес ее тела в своей невидимой хватке, помнил, как она хватала ртом воздух, как ее глаза остекленели, а голосовые связки напряглись под моей ладонью. Я знал, каково это было едва не убить девушку, которая теперь была дороже мне всего на свете. Я мог убить ее тогда.

И ты все еще можешь убить ее сейчас.

— Нок, — ее хриплый голос прозвучал едва слышно. Незнакомая красная пелена окутала мое зрение, и темные тени превратились в смертоносные лезвия. Они ждали и требовали расправы, настолько же очаровательные, насколько опасные. У меня перехватило дыхание.

Что это за чувство? Оно не принадлежало мне, и тем не менее оно казалось невероятно… правильным. Красная пелена перед глазами стала более густой. Жгучая боль пронзила основание моего черепа и вырвалась наружу, как битое стекло. Обжигающее пламя поглотило мой разум, обещая, что мне станет лучше, как только я сделаю то, ради чего меня наняли.

Убей.

Я медленно обхватил ее горло своей рукой, сопоставляя свои пальцы с планом смерти, который она наметила для меня.

Лина уставилась на меня в ответ, приоткрыв посиневшие губы. Ощущение ее бархатной кожи под моими мозолистыми пальцами заставило меня вздрогнуть, и я в ужасе уставился на свою руку.

Что я делаю?

В моем сознании что-то щелкнуло, и красная пелена рассеялась.

Комната закружилась в темном смерче с единственным мерцающим огоньком в эпицентре. Пронзительный свист пронзил мои уши, и окружающая тьма оказалась мне неподвластна. Она не отвечала на мой призыв, как мои тени, и захлестнула меня волной шока и вины.

В мои плечи внезапно впилось что-то острое, похожее на ногти.

— Нок, проснись. Я здесь. Я рядом, — взволнованный голос Лины прорвался сквозь ужас, и тяжесть ее рук на моем теле вырвала меня из лап ураганного вихря.

Я резко выпрямился и отпрянул от нее, боясь, что сделал ей больно. Мой взгляд метнулся к ее шее. Никакой крови. Никаких фиолетовых синяков. Ничего, кроме девственно чистой кожи. Лина смотрела на меня в ответ широко раскрытыми от удивления блестящими глазами. Она медленно подняла ладонь, чтобы положить ее на мое лицо, но я тут же отпрянул прочь.

Рука девушки замерла в воздухе.

— Нок?

В ее взгляде читались замешательство и боль. Но я ведь всего несколько мгновений назад душил ее. Мои руки пытались лишить ее жизни.

Холодок пробежал по моей спине, и я уставился на свои руки. Все произошедшее казалось мне абсолютно реальным.

— Что случилось? — прохрипел я. Наша спальня медленно обрела четкость. Из-под нижнего края штор пробивался легкий намек на рассвет. Легкий ветерок шевелил тяжелую ткань, проникая в комнату через открытую балконную дверь. Получается, мне уже снился кошмар, когда я закрывал ее.

— Ничего, — сказала Лина, и морщинки на ее лбу стали глубже. — Ты в порядке? — она снова попыталась прикоснуться ко мне.

Я напрягся, но усилием воли заставил себя сидеть неподвижно, позволяя ее пальцам дотронуться до моей щеки. Ее нежные прикосновения принесли с собой тепло.

Лина была абсолютно не виновата в том, что мой разум сыграл со мной такую ужасную шутку.

Мои плечи расслабились. Сон. Это был всего лишь сон. Верно?

— Да, в порядке. Прости, что разбудил.

— Ничего страшного. Тебе приснился кошмар? — Лина упала обратно на кровать и протянула ко мне руки. Я колебался, отчаянно желая найти утешение в ее объятиях, но в то же время я отчетливо помнил, как только что пытался ее задушить. Мои руки дрожали. Лина мягко потянула меня вниз, ее пальцы запутались у меня в волосах.

— Не хочешь рассказать, что тебе приснилось?

Ее ровное дыхание постепенно успокаивало мои расшатанные нервы.

— Нет.

Она вздохнула.

— Знаешь, мне тоже снятся кошмары, — ее нежные пальцы успокаивающе массировали мою голову, вырисовывая замысловатые узоры. — Винн преследует меня в моих снах.

Каждый мускул в моем теле напрягся. Я обнял Лину за талию и крепко прижал к себе. Ее мягкая теплая кожа на пояснице была гладкой, но я знал, что если позволю своим пальцам спуститься ниже по ее ногам, то наткнусь на выпуклую карту шрамов. Я медленно выдохнул, избавляясь от тревоги, которую принес с собой ужасный сон. Мои страдания были всего лишь кошмаром, но страдания, которые перенесла Лина, были реальностью.

— Отдохни немного, — я нежно поцеловал ее ключицу.

— Ммм, — ответила она. Постепенно ее пальцы в моих волосах ослабли, когда девушка снова погрузилась в сон. Однако я противился соблазну уснуть, потому что едва заметное огненно-красное свечение до сих пор маячило в поле моего зрения. Оно меня преследовало. Манило. Шептало.

Клятва давала о себе знать.