Полгода наедине с котом

Магдалина Шасть, 2023

Полине сорок с хвостиком, но вести бурную личную жизнь возраст ей не мешает. И болезнь, хроническая, неизлечимая, тоже не мешает. Почти. А необузданная страсть нахлынула и с ног окончательно сбила. Ваня, как назло молодой и, на первый взгляд, вполне здоровый. Нужна ли ему больная сорокалетняя женщина? А он, всем своим цветущим видом о её возрасте и недуге напоминающий, нужен ли? И всё вокруг непонятно и странно. То ли мистика, то ли шизофрения. Но на помощь приходит кот: огромный чёрный кот с загадочным прошлым. Обложка сгенерирована нейросетью Midjourney.

Глава 1. Никто не пишет

Минздрав предупреждает: одиночество опасно для Вашего психического здоровья!

Конец мая, но солнце уже беснуется: жарит с беспощадной ненавистью. Расстроенная Полина устало вздохнула и достала из почти пустой пачки изогнутую дугой сигаретку. Во второй половине дня находиться на лоджии невозможно — щёки плавятся и ладони потеют, но курить-то хочется! И верить хочется, что напишет… Тот, который живёт отсюда через два дома, напишет!

Как же он нужен ей сейчас, как нужен! Не для того даже, чтобы заботиться, заботиться о ней не надо, да и ухаживать ни к чему, проку в том нету. Просто написать несусветную чушь про погоду, пресловутое «как настроение?», а всё остальное фантазия дорисует. У Полины отменная фантазия, нереальная фантазия!

— Ну, почему?! — закричала Поля беспощадному солнышку, но тому дела до неё не было, — Мне же ничего от него не надо! Ни замужества, ни денег.

— Кар! — совершенно искренне удивилась ворона с соседнего дерева — не так часто встретишь среди людей подобное бескорыстие.

— Вот тебе и кар! — разозлилась молодая женщина и по раскрасневшимся щекам потекли блестящие, как бусинки, слёзы, — Почему, ворона, а? Ну, чего я такого сделала? Почему? Зачем я о нём плачу?

Сигарета оказалась невкусной и вонючей, и во рту остался неприятный привкус. Курить Полина бросила вроде, но сегодня смалодушничала. Зря. Так и знала, что изжогой дело закончится, придётся зубы чистить мятной пастой, а от мяты тошнит.

Раздался телефонный звонок. Неужели он? Нет. Мама.

— Поля, как здоровье?

Худший вопрос из тысячи каверзных, потому что нет на него ответа. Сказать «хорошо» не получится, а «плохо» — бывало и хуже. И так, и эдак — ложь.

— Живая, да и ладно.

— Нужно что-нибудь?

— Да сама я, мам.

— Ну, ты говори, не стесняйся.

Мама обращается с ней, как с немощной, бережёт, как вазу из хрупкого стекла. Знала бы, чем её дочка нездоровая ещё пару недель назад занималась, руки бы не подала и прокляла на веки вечные. Зато теперь всё складно да ладно. Не напишет больше Ваня и греха не случится. Это надо ж надо так умудриться — в сорок лет настолько к случайному мужику прикипеть? Слёзы вроде бы высохли, но боль в груди осталась. Пустота на половину туловища, а дальше только хуже. Даже, когда вдовой пару лет назад сделалась, так не печалилась. Не любила своего Колю, не берегла, за то Бог и наказал.

Молодая женщина обвела придирчивым взглядом комнату. Прибраться бы! Диван стоит разобранный, простыня на пол сползла, плед в узел замысловатый завёрнут, как будто стадо кошаков по нему елозило. Кстати, о кошках. Соседка снизу котят раздаёт. Чёрненький очень Полине понравился, смотрел на неё как-то по-особенному, мурлыкал, когда она его на руки взяла. Нужно с дочерью посоветоваться. Рыжий тоже хороший. Поля давно о рыжем коте мечтала.

— Мам! — легка на помине, — Я переодеться и к Светке с ночёвкой. Угу?

— Угу, — опять в одиночестве ночевать, под стёганым одеялом спрятавшись. В одеяле жарко и совсем не по сезону, но безопаснее. Последние несколько месяцев Полине упрямо казалось, что вернулся Коля, погибший пару лет в жуткой аварии, и хочет забраться на своё законное место с краю дивана, к неверной вдове под бочок. С тяжёлым одеялом усопший не справится — руки слабые, от ожогов пострадали, а простынку легко сдёрнет. Понятно, что игра воображения, но в темноте Поле разное мерещилось. Видимо, побочка от психотропных таблеток.

— Даш, а Даш! У нас соседка котят раздаёт. Двое осталось. Какого котёнка выбрать? Чёрного или рыжего?

— Чёрного, конечно. Ты ведьма, тебе чёрный подойдёт.

— Рыжий красивый, пушистый. Может, лучше рыжего?

— Давай рыжего.

— Тебе всё равно, что ли?

— А тебе какой больше понравился?

— Чёрный.

— Так и бери чёрного.

— Но я о рыжем всегда мечтала.

— Мам!

— Что?

— Давай двоих возьмём.

— Не-е, двоих жирно, мне б с одним справиться. Ты правда меня ведьмой считаешь?

— Ну, это же к тебе покойники по ночам приходят, не ко мне.

— Галлюцинации, наверное. В общем, решила я: пойду к соседке, а там, кто из котят первый подойдёт, того и заберу.

— Ты мозг!

Рыжий выбежал к Полине первым. Но та лишь равнодушно прошла мимо.

— Теперь я твоя мама, маленький Тиша.

Телефон в кармане едва слышно пискнул и ощутимо завибрировал. Видимо, пришло сообщение, но прижавшаяся к тёплому пушистику Полина сигнал проигнорировала. Впервые за последние две недели, когда Ваня перестал писать, ей стало всё равно. Жила же она как-то до него? Жила. Весело жила, не тужила. И теперь не пропадёт. Тем более, с таким поклонником. Чёрный, как сажа из дымохода, лапы крупные, массивные, с острыми когтями, а глазёнки смышленые, оранжевые с переливами, будто и не глаза вовсе, а янтарь из Эрмитажа. Хорош! Вырастет красавцем, сомнений быть не может. Хорош, как же хорош! Женщина и котёнок нашли друг друга.