Защити свою любовь

Люси Скоур, 2020

Маккензи – бывший военный врач. Она переезжает в небольшой город, надеясь, что сможет начать новую, спокойную жизнь. В прошлом у нее командирвоки в горячие точки, где она множество раз рисковала собой. Одним из первых важных дел на новом месте оказывается помощь раненым после дорожной аварии. Там она знакомится с начальником местной пожарной службы, Линкольном Ридом, который очень хорошо знает, что значит быть в опасности на работе каждый день. Между ними очень быстро прсокальзывает симпатия, но ни один из них не готов ее принять. "У Люси Скоур просто замечательные истории. Отношения главных героев – это романтика, соблазн и остроумные диалоги. Чтение бодрит!" – Professor Romance «Если вы хотите прочесть остроумную и сексуальную романтическую историю, то книги Люси Скоур – идеальный вариант». – Red Enigma Book Blog

Глава 14

Это был урок нормальной жизни. Родители, дети, семьи. Все наслаждались пятничным вечером с теми, кого они больше всего любят. С непривычки Мак ощутила странную, десятилетиями подавляемую боль.

— О чем ты думаешь? Хочешь попробовать? — Линк снова появился рядом с ней. Это продолжалось здесь, на заднем дворе, их неизбежно притягивало друг к другу.

— Что попробовать?

— Выйти замуж. Завести детей. Пятничными вечерами — барбекю на заднем дворе, когда в гости приходит полгорода. У меня в среду выходной. Мы могли бы заскочить к мировому судье.

Мак понимала, что он флиртует. Но было что-то опьяняющее в том, что он был так близко, был так сосредоточен на ней.

— Ну не думаю, что я создана для семьи, — вздохнула она. — Я с трудом представляю себе, что такое нормальная семейная жизнь, не говоря уже о том, чтобы жить такой жизнью.

— Ты могла бы подумать об этом, — уверенно проговорил он. — Я бы помог.

— Ценю твою веру в меня. Но для меня это что-то вроде иностранного языка. — Она подняла пиво. — Глядя на них, кажется, что все так просто.

— Это потому, что ты видишь результат того, что стоило многих лет крови, пота и слез.

— Альдо определенно заслуживает счастья после того, что ему пришлось пережить, — сказала она, мгновенно вспомнив его лицо пепельного цвета, покрытое грязью и кровью. То, как он вцепился в руку другого ее пациента, как отпускал шуточки, пока она боролась, чтобы он не истек кровью.

— Они все прошли через это, Дрими, так же как и ты.

— В моих шкафах слишком много скелетов, — беспечно ответила она. На пути от ее детства до теперешнего момента было слишком много вмятин и выбоин. Напоминаний о том, что в жизни не существует никаких гарантий.

— Ты знаешь, что Глория подвергалась побоям, когда находилась в связи с одним парнем, который чуть не убил ее? — Он произнес это спокойно, как будто говорил о погоде. — Или что Харпер осталась без родителей и воспитывалась в приемной семье. За жестокое обращение она засадила опекуна в тюрьму, когда ей было двенадцать лет. У нее сломаны рука и ребра из-за того, что она бросилась защищать других детей от этого чудовища. А еще Гаррисон.

— Вы недолюбливаете друг друга, — заметила она.

Линк ухмыльнулся.

— Он все время думает, что я хочу отбить у него его женщину.

— У него хороший вкус. — Она смотрела, как Харпер, которая, сидя на коленях у Люка и ероша волосы своей старшей дочери, сказала что-то такое, что вызвало смех у ее свекра. Харпер была счастлива. Это счастье светилось изнутри, оно пронизывало ее до мозга костей.

— У него всегда был хороший вкус. Он уже был женат. На своей однокласснице. Она погибла в автомобильной аварии в тот день, когда он возвращался домой из командировки. Она ехала встречать его. — В голосе Линка звучало нечто такое, что было сложно определить.

— Господи. — Мак отпила большой глоток пива.

— Глядя на них, кажется, что все просто. Но на самом деле это не так. Это труд. Тяжелый труд. Но ведь ты не боишься работы, Дрими. У тебя отлично получится.

Она, удивленная нахлынувшими чувствами, прокашлялась.

— Твой подход совершенно неверен, Отчаянный, — фыркнула она, стараясь поднять себе настроение.

— Научи меня.

— Ты не можешь соблазнить меня свадьбой и детьми. Я из тех, кто завязывает краткосрочные, ни к чему не обязывающие отношения. Никаких скандальных разрывов, которых никто не ждет. Никаких долгосрочных обязательств. Никаких ссор. Это… — Она показала на костер, у которого обнимались пары и дети умоляли поджарить пакет зефира, который они нашли, — это не для меня. И еще, если бы ты действительно захотел попытать со мной счастья, тебе пришлось бы пообещать мне, что это будет ни к чему не обязывающий секс без правил и расставание без всяких драм, когда один из нас или мы оба будем готовы двигаться дальше.

Она усмехнулась так же, как он. Рыбак рыбака видит издалека.

Линк поднял вверх руки.

— Я просто даю тебе полный расклад, Дрими. Мы из одного теста. Два сапога пара. Мы практически читаем мысли друг друга. Почему бы нам не остепениться и не показать всему городу, что такое счастье?

Шеф пожарных был опытен в любовных делах.

Мак театрально вздохнула.

— Полагаю, мне понадобится пара новых туфель.

— Хорошо-о-о-о. Возможно, я еще не умею читать все твои мысли.

Она подошла чуть ближе, словно испытывая себя.

— Просто я растаптываю сердца, забрызгивая туфли сердечным соком. Похоже, ты готовишься стать моей следующей жертвой.

В громком раскатистом смехе Линка слышалось одобрение.

— О чем вы тут болтаете вдвоем? — поинтересовалась Клэр.

— О пицце, — ответили они хором.

— Два сапога пара, — пробурчал Линк себе под нос. — Два сапога пара.

* * *

Дети были накормлены, а затем отправлены в угол двора смотреть фильм на надувном проекционном экране, чтобы взрослые имели возможность поесть и поболтать. Разложив еду по тарелкам и наполнив бокалы вином, все заняли свои места.

В тот момент, когда Мак подумала, что в ее судьбе может произойти интересный поворот, пришла опоздавшая гостья — Джони, мать первой жены Люка. А вместе с ней ее давний ухажер Фрэнк, седой бригадир из строительной фирмы Люка.

Линк одним из первых приветствовал Джони, и Мак удивилась, как крепко они обнялись. Она не могла понять, что их связывает. По сути, не существовало никакой реальной связи между этой женщиной и семьей Люка. Ее дочь Карен умерла много лет назад. Однако она находилась здесь, сплетничала с Айной Моретта и Клэр, при этом дети называли ее тетей Джони.

Единственным подспудным негативным ощущением, которое сумела уловить Мак, была неприязнь Люка к Линку. И даже она казалась скорее привычкой.

— Что там с салатом, Гаррисон? — спросил Линк, втиснувшись слева от Мак. С широкими плечами, с мускулистыми бедрами.

Хозяин угрюмо уставился в тарелку с овощами.

— Я проиграл пари, — проворчал он.

— Пять лет назад, — вмешалась сидевшая рядом с ним Харпер. — Он откладывал расплату вплоть до этой недели. Но официально все поблажки до последней закончились, и теперь ему придется платить. — На ее щеке мелькнула ямочка.

— Я зачахну, Харп, — пожаловался Люк, но нежно потрепал жену по волосам.

— Твой холестерин, вероятно, упал на двадцать пунктов, — подначивала она, прижимаясь к нему боком.

— Не могу поверить, что ты заставишь меня делать это всю неделю, — сказал он, тоскливо поглядывая на курицу в тарелке своей матери.

Клэр сделала вид, что облизывает вилку.

— Альдо, курица — сказочная, — сказала она с озорной улыбкой. — Никогда не пробовала ничего вкуснее.

— Мам, какая ты злая. Злая, — пожаловался Люк.

— Мам! Папа назвал бабушку злой, — подначил его старший сын Робби, подошедший за добавкой. Ему было шестнадцать лет, и взрослые подшучивали насчет его подружки и ученических водительских прав.

— Я слышала, — сказала Харпер, протягивая руку к сыну.

— Он строго наказан, — пропищал Генри, потянув старшего брата к еде.

— Дети хорошо себя ведут? — шепотом спросила Харпер Робби.

— Да, все в порядке. Но Лючия подбила Генри принести ей еще одно шоколадное пирожное с орешками.

— Пожалуйста, возьми то, что поменьше, — закатив глаза, вздохнула Глория.

— Знаешь, если бы ты не была таким замечательным пекарем, мы с Лю не стали бы сладкоежками, — добавил Альдо.

— Я не пеку шоколадные пирожные, — со смехом заметила Глория. — Это делает наша дочь.

— Она научилась этому, глядя на тебя, — сказал Альдо, целуя Глорию в макушку.

— Я уверена, что Эйвери унаследует от тебя способность приседать со штангой над головой, — подзадорила она мужа, покачивая малышку на коленях.

— По крайней мере, я могу съесть десерт, — театрально вздохнул Люк, сидевший во главе стола.

— Ну что ж, всегда можно пойти ва-банк, — задумчиво проговорила Харпер.

Люк прищурился.

— И что теперь?

Харпер бросила многозначительный взгляд на Мак, а затем на Линка.

— Что скажешь, Люк? Не хочешь снова заключить со мной пари?

Он проследил за ее взглядом, а потом подмигнул.

— Ты ошибаешься. Она слишком умна для него.

— Хочешь рискнуть? — теперь уже задиристо проговорила Харпер.

Люк снова посмотрел на Мак, а потом, прищурившись, бросил взгляд на Линка.

— Нет.

— Молодец, умница, — сказала она, похлопывая его по бедру. — А теперь ешь свою зелень.

Он снова принялся за свой салат.

— Могу ли я узнать, что все это значит? — спросила Мак Глорию.

Та улыбнулась.

— Люк сказал Харпер, что она порет чушь, говоря, что Альдо влюблен в меня. Он сказал, что если мы с Альдо когда-нибудь будем вместе, то он станет вегетарианцем.

— Никогда не сомневайся в гениальности своей жены и в сердце своего лучшего друга, — сказал Альдо, подсовывая Люку под нос свою тарелку с курицей.

— Люку повезло, что я смилостивилась и наказала его всего на одну неделю, — небрежно заметила Харпер.

— Сменим тему! Итак, как тебе работается в маленьком американском городке, Мак? — спросил Люк.

— Спокойнее, чем я привыкла, — ответила она.

— Должно быть, это чертовски резкая перемена обстановки, — предположила Джони.

— Да, — кивнула Мак. — Но, думаю, мне это пойдет на пользу. По выходным я по-прежнему летаю с больничной бригадой санитарной авиации.

— Все равно это сложный переход, — сказал Альдо.

Уж им-то с Люком это было известно.

Обоим приходилось по несколько раз переходить от активных военных действий к спокойной домашней жизни. Некоторое время этот переход к повседневной суете после возвращения оттуда, где речь шла о жизни и смерти, ставил в тупик. Вот почему Мак была рада продолжать дежурства в бригаде санитарной авиации, оставаясь между небом и землей.

— Тонкая грань, отделяющая порядок от хаоса, — сказал Линк.

Все взрослые кивнули, и Мак поняла, что их до глубины души волнует то, что делают службы оперативного реагирования и военные для защиты их обычной, повседневной жизни. В этот момент среди них находились полицейский, начальник пожарной охраны и трое военных, которых окружали любящие люди. Те люди, чью жизнь навсегда изменил их выбор профессии, их род занятий.

Они понимали, принимали и ценили эти жертвы. И в первый раз в жизни Мак подумала, остается ли у нее надежда после всего, что она испытала. Возможно ли, что в будущем ее ждут по пятничным вечерам барбекю с друзьями и родственниками.

— Знаешь, что такое отстой? — спросил Люк. — Хумус.