Мой зверь

Людмила Королева, 2023

У меня была обычная жизнь, как у всех. Я любила, мечтала, радовалась каждому дню. Все изменилось, когда старейшины выбрали меня для жертвоприношения. Двадцать юных дев отдавали на растерзание оборотням. За это они не нападали на мирных жителей. Так я и встретила своего зверя. Хищник в человеческом обличье. У него нет ни сердца, ни души, лишь жажда охотиться и убивать. Я не наивная и прекрасно понимаю, что ему никогда не стать ручным. Что мне делать? Как выжить в логове зверя и не стать его очередной жертвой?

ГЛАВА 8

Я проснулась из-за того, что продрогла до костей. Разлепила веки и осмотрелась по сторонам. Огонь давно погас, солнце показалось из-за горизонта. Первые лучи несмело проникали на поляну сквозь ветви деревьев. Я поежилась и обхватила себя руками. Эйнар спал на голой земле, подложив руку под голову. Ему холод не страшен. Невольно скользила взглядом по его губам, скулам и в жар бросило. Оборотень был в моем вкусе, поэтому боялась влюбиться в его симпатичную внешность. Заметила меч в стороне. Промелькнула мысль о том, успею ли? Всего-то надо пробить его сердце. Что Эйнар сделает со мной, если моя попытка провалится? Наверняка убьет. Или замучает до смерти. Рискнуть или нет? Осторожно приподнялась с места. На четвереньках подползла к оружию. Протянула дрожащую руку к мечу, но услышала грозное рычание Эйнара:

— Даже не думай!

Я вздрогнула и попятилась на свое место. Оборотень открыл глаза, прищурился и пилил меня уничтожающим взглядом.

— Ты либо чересчур храбрая, либо напрочь лишена мозгов. И я еще не определил, к какой категории тебя отнести. Оборотни спят очень чутко. Я мгновенно уловил твое сбившееся дыхание и адреналин. Не трудно догадаться, что ты что-то затеяла. Убить меня решила? Допустим, у тебя это получилось. И что потом? Пока я твой хозяин, тебя никто из стаи не убьет, а если меня не станет… Тебя разорвут на части остальные. Тебе не сбежать от волков. Чтобы ты не делала, все равно умрешь, — проговорил он ледяным тоном.

Я судорожно сглотнула и посмотрела в его золотисто-карие глаза. Заметила, что у всех оборотней разный цвет глаз, но когда они становились волками, то радужка приобретала одинаковый янтарный цвет.

— Я знаю, что умру в любом случае. Перед смертью обязательно уничтожу хотя бы одного волка. Почему другие оборотни не могут убить меня, пока ты жив? Что за странный закон? — хмыкнула, пытаясь унять дрожь в теле. Не могла согреться.

— Когда мы кусаем жертву, в ее кровь попадает яд. Все охотничьи инстинкты обостряются до предела. Зверь рвется в бой, мечтает загрызть, уничтожить свою добычу. Страх жертвы дурманит разум сильнее алкоголя. Это неописуемое чувство. Оно заполняет каждую клеточку, — Эйнар зажмурился, втянул в себя воздух, предался воспоминанию. — Тебе не понять… Ты ведь человек. Мы оттягиваем момент расправы над жертвой, чтобы посмаковать и растянуть удовольствие. Если тебя убьет другой оборотень, то меня начнет разъедать изнутри чувство неудовлетворения. В таком состоянии мы опасны. Зверю надо завершить начатое, иначе станет кидаться на всех подряд, рвать на куски все, что попадется на глаза, чтобы заглушить эти неприятные эмоции. Раньше, когда один оборотень уничтожал добычу другого, они сходились в смертельном поединке, чтобы удовлетворить свой аппетит и взять контроль над разумом. Слабый самец всегда проигрывал и умирал. Мы уничтожали друг друга… Поэтому вожаки всех стай приняли решение и установили закон, в котором запрещено убивать чужую жертву, чтобы волк смог сполна насытиться охотой. Нам нельзя уничтожать членов стаи, за это смертная казнь. Поэтому, чтобы предотвратить бои без правил внутри семьи, и были введены эти законы. Все волки ощущают, чей яд течет в твоей крови, и не станут убивать тебя, потому что в противном случае, это приведет меня в ярость и бешенство. У меня помутится рассудок, и я загрызу тех волков, которые помешали мне, потом начну сражаться с теми, которые решат исполнить приговор и казнить меня. В итоге погибнет много оборотней. А у нас и так численность падает из-за того, что воюем с другими кланами.

— Понятно… А успокоительные травы на вас не действуют? — усмехнулась я, но заметив разъяренный взгляд Эйнара, тяжело вздохнула.

— Нет, не действуют, — огрызнулся он, а я вздрогнула. — Нас усмиряет только янтарный камень, он дарит нам спокойствие и умиротворение. Все, приближенное к этому цвету, немного возвращает контроль над разумом, и мы можем утихомирить своего зверя. Твой цвет волос, например, заставляет меня сдерживаться. Если бы ты была брюнеткой, я бы уже загрыз тебя в порыве ярости. Доводить до бешенства ты умеешь. Но бывает, что даже камень не в силах нас остановить, если нами движут сильные эмоции. Поэтому и предупредил тебя о том, что не стоит переходить грань.

— Постараюсь не забыть, — спокойно ответила, любуясь его губами.

До сих пор ощущала их терпкий вкус. Кровь побежала по венам быстрее. Сердце заколотилось в груди. Эйнар с шумом втянул в себя воздух, прищурился и сканировал меня взглядом.

— Я не могу тебя понять. Почему не улавливаю страх? Твое сердце сбилось с ритма, кровь пульсирует в венах. Все говорит о том, что ты боишься, но я не чувствую этого, — насторожился он.

— Эйнар… Прости, хозяин, ты ошибаешься. Я испытываю не страх, а нечто иное… — призналась, ощутив, как к щекам прилила краска.

Было стыдно осознавать, что желала зверя, после всего, что он со мной сделал ночью. Я точно лишилась разума. Не могла понять, почему возникало физическое влечение.

Оборотень с недоверием посмотрел на меня.

— И что же это? — поинтересовался он, а я заметила любопытство, промелькнувшее в его взгляде.

— Я не стану отвечать на этот вопрос, — заявила, гордо вздернув подбородок. — Мне надо привести себя в порядок и отойти по нужде. Отпустишь одну? Или будешь караулить?

— Иди. Только если попытаешься сбежать… — начал он угрожающе, а я его перебила, небрежно махнув рукой.

— Волк, я все поняла, не надо повторять одно и то же. Я, в отличие от тебя, существо разумное.

— Хозяин, а не волк, — зашипел он, а я проигнорировала его убийственный взгляд, поднялась и отправилась в лесную чащу.

Был велик соблазн убежать, но понимала, что Эйнар догонит или другие волки помогут поймать меня.

Когда вернулась к волку, он смерил меня презрительным взглядом.

— Бери вещи, возвращаемся в лагерь. Нам пора отправляться в путь, — ледяным тоном заявил он.

— Я не донесу шкуру медведя. Она тяжелая. Корзину дотащу, а это нет, — возмутилась, посмотрев на оборотня.

— Это не мои проблемы, — хмыкнул он. — Мы выделили всем девушкам по шкуре, чтобы вы не замерзли в пути. Нам они не к чему. Не хочешь нести, можешь бросить. Вот только потом не жалуйся на холод.

— Тебе сложно помочь? — нахмурилась я.

— Ты от меня помощи не дождешься. Мы с тобой не друзья, ты не моя волчица. Ты всего лишь жертва, которой я рано или поздно перегрызу глотку. Мне плевать на то, как ты будешь жить, нравится тебе что-то или нет, меня не волнует твое благополучие и счастье. Хочешь продлить себе жизнь, значит, позаботься о себе сама, — заявил Эйнар и двинулся в сторону лагеря.

Я пыталась взглядом убить его.

— Противное, тупое животное, чтоб тебя блохи загрызли, чтоб ты подавился, отравился, сдох. Пусть тебе вырвут сердце, — бормотала себе под нос, ухватив пальцами шкуру и потащив за собой.

— Аврора, у меня прекрасный слух, я все слышу. Не беси меня, — прорычал Эйнар, даже не обернулся.

Я молча следовала за волком, стараясь не отставать. Когда уже практически подошли к лагерю, остановилась как вкопанная. Корзинка выпала из рук. Сердце учащенно забилось, тошнота подкатила к горлу. Не удержала рвотный рефлекс. Содержимое желудка вышло наружу. Меня затрясло как в лихорадке. Страх, подобно липким, холодным щупальцам, окутал душу. Я зажала рот ладошками, чтобы удержать рвущийся наружу крик. На земле лежала девушка… Вернее, все, что от нее осталось. Ее не просто загрызли… Разорвали на части. Везде кровь и куски плоти. Меня снова вывернуло наизнанку. Слезы текли по щекам. Еще не дошли до логова, а уже осталось девятнадцать. А может и меньше…

Эйнар больно схватил меня за волосы одной рукой, а другой сжал шею, лишая меня кислорода.

— Вот полюбуйся Аврора, что тебя ждет. Ты еще не уяснила, что мы звери? Пытаешься вывести меня из себя, но не осознаешь последствия. Смотри, что я сделаю с тобой, когда наиграюсь.

У меня слезы текли по щекам, рыдания душили. Хотела отвести взгляд, но Эйнар не позволил, заставил смотреть на разорванную жертву.

— Страх… Тебя затопила эта эмоция. В следующий раз, когда ты будешь строить из себя храбрую, я напомню про эту картину. Посмотрим тогда, сможешь ли ты погасить в себе инстинкты самосохранения или нет, — прохрипел он, посмотрев на меня горящими от возбуждения глазами.

Хозяин провел языком по моей шее, припал губами к пульсирующей вене.

— Когда вонзаю клыки в это место, то кровь кажется слаще меда. Она бьет фонтаном, остается только испить ее. Знаешь, что самое вкусное у человека? Его сердце. И я узнаю насколько сладкое оно у тебя. Мы стараемся нечасто питаться людьми, потому что звереем от этого мяса. Нам хочется снова и снова лакомится человечиной, но держим себя в рамках и употребляем в пищу животных. Ты для меня не просто жертва, с тобой я получу удовлетворение от охоты, а потом полакомлюсь, обгладывая твои косточки. Ты до сих пор не боишься меня, Аврора? — процедил Эйнар, сквозь стиснутые зубы.

Я глядела ему в глаза и понимала, что он не лгал, говорил правду. Все так и будет… Он не просто убьет меня, а съест. Затошнило от этой мысли. Испуганно посмотрела на оборотня, а он прищурился, ухмыльнулся.

— Страх… Как же это сладко. Не забывай, Аврора. Я не человек… Это всего лишь оболочка. Я — зверь. Не поддавайся иллюзии, иначе умрешь мучительной смертью. Поняла? — прошептал он мне на ухо, прикусив мочку уха.

Показалось, что мне выстрелили в сердце, так болезненно оно сжалось. Я судорожно сглотнула и закивала, не в силах отогнать от себя страх.

— Вот и умница. А теперь бери вещи и пошли в лагерь, — спокойно проговорил он, а я часто задышала.

Эйнар отошел от меня, направился дальше, а я трясущимися руками подхватила корзину и шкуру и поплелась следом за ним. Стоило вспомнить жертву, как желудок скручивало в спазме. Не знала, как унять дрожь в теле. Когда вернулись в лагерь, у меня снова выпала корзинка из рук. Я смотрела на девушек, которых выстроили в шеренгу, и не могла сделать вдох. Их одежда была окровавлена, на теле многочисленные укусы и ссадины, синяки, волосы взлохмачены, а в глазах застыл ужас. Лишь Анна казалась не такой потрепанной, хотя, судя по всему, ей тоже досталось. Быстро посчитала присутствующих. Девятнадцать. Значит, погибла только одна. Эйнар подошел ко мне, ухватил под локоть и подвел к остальным.

— Шива, Гера, глаз с девушек не спускайте, пока будем в пути, — заявил бета-самец.

Мы сели в большую телегу, потому что большинство девушек были не в состоянии ехать верхом.

— Ты как? — прошептала Анна, хватая меня за руку ледяными пальцами.

— Судя по всему, лучше, чем остальные. Эйнар меня снова напоил кровью, поэтому раны уже зажили. Как ты? — проговорила на одном дыхании.

— Я бежала к границе, Агнар преследовал меня. Кажется, я была одержима идеей добраться до солдат короля, поэтому и не испытывала страх. Ты была права, когда нечего терять, то умирать не страшно. У нас больше нет дома, нет семьи. Арман… У меня есть лишь воспоминания о нем. Неизвестно, куда его отправил Артур, свидимся ли мы вновь. В общем, когда Агнар догнал меня, я подхватила палку с земли и заехала оборотню по голове. Конечно, он меня укусил за это. Чуть на части не разорвал, но я не собиралась сдаваться. Мне не было страшно, наоборот затопила жгучая ненависть. Пока он держал меня за ребра, я подхватила булыжник с земли и стала бить его по морде, чтобы он разжал челюсти. Волк заскулил от боли и принял облик человека. В его глазах плескалась гремучая смесь. Стал приближаться, а я швыряла в него камни, которые под руку попадались, и пятилась на четвереньках. У меня в глазах потемнело, уже готовилась к смерти, но Агнар напоил своей кровью и исцелил меня. Не знаю, что на меня нашло… Глядела на него, как на желанного мужчину. Запустила пальцы в его черные волосы, обхватила затылок и притянула к себе. Он отвечал на мои поцелуи с жадностью, нежно гладил пальцами по моей щеке. А потом заявил, что падок на женщин, которые напоминают ему волчиц, не только внешне, но и по характеру. Агнар получил удовлетворение от охоты, потому что я оказала сопротивление, боролась с ним и не сдалась. За это он подарил мне ночь наслаждения. Конечно, был груб, но не стремился причинить боль. Я поняла одно, они помешаны на охоте, если получают то, что хотели, то становятся чуточку мягче к своим жертвам. Если охота не принесла результатов, то их это злит…

— Мы все умрем… Как бедная Роза, — всхлипывала Мира. — Меня тоже оборотень напоил кровью. Она действует как алкоголь, затмевает рассудок. Волк наносил мне рану за раной, наблюдал, как я корчилась от боли, и испытывал удовлетворение, впитывал в себя мой страх. Они больные, умалишенные твари.

— Значит, чтобы выжить, нужно подстроиться под их странную жизнь. Никто и не говорил, что будет легко. Мы все умрем когда-нибудь, это неизбежно… От старости или же от клыков зверя. Надо изучить своих хозяев и найти их слабости, чтобы использовать против них, — задумчиво проговорила, посмотрев на испуганных девушек.

— Нужно смириться со своей участью и беспрекословно выполнять прихоти хозяев, быть может, тогда они продлят нам жизнь, — заявила Мира. — Если строить против волков заговор, они убьют нас.

— Анна, еще забыла сказать кое-что… Эйнар знает, что ты моя слабость. Если он подтвердит свою догадку на этот счет, то быть беде. Он сломает меня. Чтобы не случилось, нельзя демонстрировать им нашу с тобой дружбу, — прошептала, сжав руку подруги.

— Мы навсегда останемся подругами, даже если придется пойти на предательство. Сделаем все, чтобы они не смогли воспользоваться нашей дружбой. Чтобы не произошло, я буду знать, что это ради общей цели. Мы найдем способ выбраться, пусть даже, если для этого нам понадобится всадить нож друг другу в спину, — кивнула Анна и крепко обняла меня.

— Конечно, мы должны быть каждый сам за себя, — вмешалась в наш разговор Мира. — Иначе они будут играть на чувствах, причинять боль тому, кто дорог нам, чтобы сломить дух.

Я перевела взгляд на Эйнара, он ехал верхом рядом с Агнаром. С виду обычный воин, вот только внутри демон. Его кровь уже выветрилась из моего организма, а я до сих пор ощущала странное влечение к этому волку. Почему он мне нравился? Этого понять не могла. Я не настолько глупа, чтобы верить в сказки. Такой как он, никогда не полюбит такую, как я. Мы разные существа, у нас иной взгляд на мир. Человеку нет места в стае. Я вообще сомневалась, способны ли оборотни любить? Их жизнь — сплошное насилие. Даже пары формируются не по любви, а благодаря победе самки над самцом.

— Когда сделаем привал, я соберу траву, которая растет круглый год. Заварю ее, и надо будет всем выпить. На месяц лишимся способности к зачатию. Надеюсь, что этой ночью семя оборотня не дало новую жизнь… Иначе быть беде. Потом раз в месяц не забывайте делать себе настойку. Нельзя рожать полукровок, — выдохнула я, молясь об одном… Только бы не забеременеть от Эйнара.

— Ты думаешь, они убьют свое дитя? В замке так говорили специально, чтобы мы не пополнили численность врага, — хмыкнула Мира.

— Мира, они действительно убьют и мать, и дитя. Эйнар рассказал мне, какими рождаются полукровки. Люди, которые способны обращаться в волков не только ночью, но и днем. Неуязвимые, сильные… Оборотни боятся таких детей, потому что полукровка в состоянии истребить стаю, — прошептала я.

— Вот бы дать жизнь такому существу… — мечтательно проговорила Мира. — Представляете, наши дети отомстили бы за нас. Уничтожили бы оборотней.

— Ты лишилась ума? Полукровка — новый вид хищника. Они людей используют как корм. Если наши воины с оборотнями справиться не могут, то одержать победу над таким существом и подавно не получится. Поэтому убивают таких детей не только волки, но и воины. Нельзя беременеть ни в коем случае, — с жаром проговорила я.

— Я не стану пить твой отвар. Хочу родить чудовище. Мне плевать, кого мой ребенок убьет. Люди отдали нас на растерзание волкам в обмен на тихую жизнь. Я ненавижу короля Артура, его милордов… Вместо того чтобы воевать, приносят жертву. Не собираюсь быть кормом, как Роза. Если буду носить ребенка под сердцем, меня не загрызут, а отправят к границе, ведь знают, что воины убьют беременную. Появится шанс сбежать от стражи короля. От людей проще улизнуть, чем от волков, — задумчиво проговорила Мира.

— Хуже плана не придумаешь, — вздохнула Анна. — Но это твое право. Каждый из нас будет выживать так, как умеет. Кто знает, может и выйдет твоя затея.

Мы сделали привал, когда начало темнеть. Оборотни разбили лагерь. Привязали лошадей, достали из телеги припасы выпивки и еды. Гера, как обычно, держалась в стороне, а вот Шива села с нами, поставила перед девушками корзину с вяленым мясом и хлебом. Нас целый день не кормили, поэтому я откусывала мясо и практически не жевала, глотала, стараясь поскорее наполнить желудок. Улыбнулась, заметив вино. Делала жадные глотки, однако Шива отняла у меня этот напиток.

— Не стоит налегать на спиртное. Когда в вашей крови алкоголь, она неприятно горчит. Если волк укусит вас, то не получит удовольствия от этого. Не стоит злить хозяев, — покачала головой волчица.

— Сегодня же не будет охоты, — хмыкнула я.

— Охотиться не станут… Мужчины во время страсти могут укусить, даже будучи в человеческом обличье. Зубы у нас острые в любое время суток, — заявила она.

— Спасибо за то, что предупредила, — ледяным тоном проговорила Анна.

— Шива, а я могу отойти по нужде? — поинтересовалась, взглянув на волчицу.

Надеялась, что удастся отыскать нужную траву.

— Я тебя провожу. Остальные сидите тут и никуда не уходите, если не хотите, чтобы вас постигла участь Розы, — угрожающе проговорила волчица.

У меня чуть ужин не вышел обратно, еле сдержала рвотный рефлекс. Как же забыть эту страшную картину?

Мы отошли от лагеря. Я внимательно смотрела по сторонам, но травы так и не заметила.

— Шива, ты говорила, что к тебе можно обращаться, если что-то понадобится. Так вот, я ищу особую траву, которая растет круглый год и не боится холода. Она помогает людям не беременеть. Мне срочно нужно это растение, иначе появятся полукровки, — объяснила я.

Волчица поморщилась.

— Я видела недалеко отсюда поляну, там была трава. Может, это она? Я тебя отведу. С такой просьбой ко мне часто обращаются девушки. Если тебе интересно, то не всегда трава спасает от зачатия. Мой брат как-то взял себе очень храбрую девушку. Как он только не пытался ее сломить, она всегда гордо вздергивала подбородок. Лилия мне безумно нравилась. Умная, смелая, отважная. Если бы была волком, точно бы одолела Агнара. Никогда прежде не видела, чтобы брат с таким трепетом относился к женщине… Так вот, ей травы не помогли, и она забеременела. Агнар с ума сходил. Его все в стае боялись, потому что он потерял контроль над собой. Не смог убить Лилию, хотя был обязан. Если бы не знала брата, то подумала бы, что он влюбился в человека. Но это не так… Просто она ему очень подходила. Если бы он любил, то не стал бы кусать ее после двадцатого дня рождения. Агнар не оставил ей шансов… Сам убить не смог, поэтому отпустил домой. Он в курсе, что люди не позволили бы ей выжить и даровать этому миру полукровку. Анна своей храбростью напомнила ему Лилию, так что брат теперь близко других членов стаи к ней не подпустит, — рассказала Шива, а я замерла на месте.

Так вот с кем жила сестра Виктора. Радовало только одно, теперь я была уверена, что Эйнар не сможет навредить Анне, потому что Агнар не позволит.

Мы пришли на поляну. Здесь росло много травы. Я улыбнулась, заметив нужную. Сорвала большой пучок, замотала в отрез ткани и спрятала в сапог, чтобы не потерять. Из-за деревьев вышел коричневый волк, зарычал и оскалился, его шерсть встала дыбом.

— Эгиль, ты свою жертву уже убил, не забывай, что эта девушка принадлежит Эйнару, — строго проговорила Шива, с холодом взглянув на оборотня.

Он принял человеческий облик и смерил волчицу пренебрежительным взглядом.

— У Эйнара дома есть еще две, зачем ему третья? Я всего лишь разочек попользуюсь, с него не убудет, — хмыкнул мужчина, сложив руки на груди, прожигая меня похотливым взглядом.

— Ты просто не умеешь держать себя в руках и растягивать удовольствие. Убиваешь своих жертв слишком быстро. Не стоит связываться с Эйнаром. Ты же знаешь, что он старше тебя, опытнее. Тебе всего пятьдесят лет, а ему сто двадцать девять. У тебя нет шансов одолеть его. Ты для него как щенок, — хмыкнула Шива, а у меня рот открылся от удивления.

Ого! Сколько же лет живут оборотни?

— Шива, уйди с дороги. Тебя одолеть не составит труда. Будешь потом скулить, зализывая раны, — хохотнул Эгиль.

— Извини, я не защитница людей, — проговорила волчица, посмотрев в мою сторону.

У меня дыхание сбилось. Страх заполнил вены. Не боялась я только Эйнара, потому что у него взгляд был разумный, а у Эгиля отражалось какое-то безумие. Это пугало. Не стала ждать, когда этот оборотень приблизится, резко сорвалась с места и побежала в противоположную сторону от лагеря, потому что путь в нужное направление мне перекрыл Эгиль. Он хохотал, как ненормальный. Эгиль обернулся в волка и последовал за мной. Ему было все равно на кого охотиться, если бы на моем месте оказалась Анна или Мира, он бы, не раздумывая, сделал то же самое. Чем ближе раздавалось рычание, тем сильнее у меня сжималось сердце. Волк сбил меня с ног, и я по инерции покатилась кубарем по земле, больно ударившись головой. Острые клыки вонзились мне в плечо, и я вскрикнула от боли. Рукой нащупала камень, сжала пальцами и со всей силой ударила оборотня в область глаза. Эгиль завыл от боли, разжал челюсти. Этого мне хватило, чтобы отползти за дерево. Дрожащими пальцами извлекла из каблука серебряную цепочку, намотала на кулак и приготовилась. Волк атаковал так быстро, что я вздрогнуть не успела. Он сомкнул челюсти на моих ребрах, а я застонала. Эгиль был в ярости. Судя по закрытому веку, я травмировала его глаз. Скорее всего, на восстановление теперь требовалось время. Терпела боль в ребрах. Замахнулась и ударила кулаком по волчьей морде. Серебро обожгло его. Кожа оборотня задымилась. Эгиль разжал челюсти, завыл, а я снова ударила, оставляя ожог на его теле.

У меня адреналин стучал в висках, эмоции зашкаливали, трясло от страха и боли. Эгиль приглушенно зарычал и снова двинулся на меня. Однако с диким воем на поляну выскочил серый волк. Эйнар повалил Эгиля на землю, вцепившись зубами в его бок. Коричневый волк заскулил от боли, оскалился и стал атаковать. Кошмарнее зрелища не видела. Оборотни бились, кусая друг друга. Шерсть клочьями летела в разные стороны. У меня дух захватило от происходящего. Спрятала цепочку обратно в каблук. Не отрывая взгляда от разъяренных волков, попятилась назад. Когда инстинкты самосохранения вопят об опасности, то мозг перестает реагировать на раны. Человек находит в себе силы, о которых даже не подозревал. Я решила воспользоваться моментом и сбежать. Осознавала, что шансов слишком мало. Пока Эйнар и Эгиль кубарем катались по земле и пытались перегрызть глотки друг другу, я сорвалась с места и побежала. Приложила руку к ребрам, ладонь мгновенно окрасилась алым цветом, но меня это не остановило. Хотелось скрыться как можно дальше. Когда услышала дикий вой Эйнара, поняла, что он заметил мое исчезновение. Мурашки пробежали по спине. Сердце готово было вырваться из груди. Я бежала, не оглядываясь, задыхаясь от острой боли в боку, мне не хватало кислорода, но остановиться уже не могла. Страх управлял мною. Я не хотела стать куском мяса для зверя. А еще оглушила информация о том, что у Эйнара дома есть еще две жертвы. Выходит, я у него не единственная…

Когда услышала грозное рычание за спиной, взвизгнула. Не сомневалась в том, что это мой хозяин. Его присутствие улавливала каждой клеточкой. Оборотень сбил меня с ног, я снова кубарем покатилась по земле, протяжно застонав. Волк уткнулся носом в мой бок и перевернул меня с живота на спину. Скользнул носом под шубку и лизнул рану, а я поежилась от боли. Рукой шарила по земле в поисках чего-нибудь тяжелого. Когда пальцы наткнулись на камень, я ухватила его. Глядела на оборотня, не моргая, а потом с воплем нанесла ему удар в область глаза. Эйнар заскулил, отскочил от меня, а я на четвереньках подлетела к дереву. Подпрыгнула, схватилась за ветку и забралась на нее. Кровь пульсировала в венах. Мне хотелось забраться как можно выше. Обняла ствол дерева и прижалась к коре лбом. Меня трясло как в лихорадке. Бросила взгляд вниз. Эйнар стал человеком. Ладонью прикрыл окровавленный глаз. На его теле были заметны волчьи укусы, раны покрылись корками, но еще не исчезли до конца. Я поняла, что от укусов друг друга, оборотни дольше восстанавливались, чем от ран, полученных мечом.

— Живо спускайся! — рявкнул хозяин.

Я испуганно замотала головой. Была уверена, что стоит слезть с дерева и Эйнар меня прикончит. Во-первых, я его ранила, а во-вторых, из-за меня ему пришлось драться с членом стаи.

— Аврора, ты глупое, человеческое создание! В твоих венах яд двух оборотней. Это убьет тебя. К тому же ты ранена и теряешь кровь. Я могу помочь. Спускайся! — с раздражением проговорил он.

— Может, я хочу умереть, — прошептала дрожащим голосом.

У меня в глазах темнело, тошнота подкатывала к горлу.

— Я до скрежета зубов не люблю лазить по деревьям. Не вынуждай меня забираться к тебе, — зашипел он, продолжая зажимать глаз рукой.

— Я тебе выбила глаз? — виновато поинтересовалась.

— Нет, слегка повредила. К утру станет как новый, — хмыкнул он. — Мы теряем время.

— Я не могу спуститься. Честно. От страха приросла к дереву, — призналась я.

— Да, я ощущаю эту эмоцию, она тебя поглотила. Но также улавливаю яд Эгиля. Если не хочешь умереть в мучениях, то спускайся, — ледяным тоном проговорил он.

Я закрыла глаза, проваливаясь во тьму. Услышала ругань Эйнара. Он все же забрался на дерево. Расцепил мои руки и вместе со мной спрыгнул на землю. Приложил пальцы к моей шее, проверяя пульс.

Я находилась словно в бреду. Хозяин стащил с меня меховую шубку, снял рубашку. Я поежилась от холода. Почувствовала прикосновение его горячих пальцев к ребрам. Эйнар прижал губы к ране на боку, я застонала от боли. Оборотень пил мою кровь, я чувствовала, как она покидала мое тело. Голова кружилась, больше не ощущала конечностей. Я балансировала между жизнью и смертью. Когда веки стали слипаться, получила увесистый удар по щеке.

— Не спать! — строго проговорил Эйнар. — Немного осталось. Сейчас очищу твою кровь от яда.

Ему легко говорить… А у меня веки закрывались сами. Стоило расслабиться в объятиях тьмы, как снова получила удар по лицу. Поморщилась и застонала.

— Я сказал не спать, — рыкнул на меня волк.

Почувствовала, как Эйнар надавил пальцами на мои щеки, заставляя открыть рот. Только не это! Противная жидкость хлынула мне в рот. Казалось, что она наполнила все мои вены, так много волчьей крови я еще не пила. Оборотень очистил мои вены от яда, а взамен дал свою кровь, чтобы я не умерла. Я разлепила веки, ощутив приток энергии. Боль исчезла, пришло насыщение и в тоже время чувство странного голода. Казалось, что я перебрала эля. Голова стала тяжелой, все чувства отключились. Смотрела на оборотня, он заметно побледнел.

— Что ты со мной сделал? — прохрипела, пытаясь привстать, но из-за сильного головокружения снова легла на землю.

— Вернул к жизни, — прошептал он, рухнув рядом со мной на колени.

Судя по всему, он тоже лишился сил. Раненый глаз волка затек и веко закрылось. Мне почему-то стало жаль Эйнара, хотя он все это заслужил. И будь у меня меч в руке, пронзила бы его сердце. Наверное… Меня затопила нежность… Что происходит? Протянула руку и осторожно погладила хозяина по щеке.

— Ты мне так нравишься. Почему ты сводишь меня с ума? — проговорила заплетающимся языком.

— Аврора, лучше молчи. Наша кровь действует на людей как спиртное, к тому же вызывает привыкание. Чтобы ты не умерла, мне пришлось отдать тебе половину своей крови. Сейчас твой организм начнет бороться, восстанавливаться. Могут даже появиться галлюцинации, — предупредил он.

— Ты уже делился своей кровью с жертвой? — хмыкнула я, смотрю на звезды, пытаясь сфокусировать взгляд на одной.

— Много раз, — признался он. — Эгиль не первый волк, который напал на мою добычу. У молодых оборотней кровь кипит. Они себя плохо контролируют. Нам с Агнаром часто приходится усмирять таких. Эгиль залижет раны и больше не посмеет сунуться. Когда прибудем домой, постарайся больше не попадаться юным волкам на пути. Людям запрещено покидать дом в темное время суток, как раз из-за таких вот случаев.

— Зачем ты меня спас? — прохрипела я, пытаясь вернуть контроль над телом.

— Если кто и убьет тебя, то это буду я. Не передать словами, сколько удовольствия получил, пока пытался поймать тебя. Чувствовал твой страх и жажду одолеть меня любой ценой… Это редкое сочетание. Оно опьяняет. Ты дала мне то, что я люблю, поэтому сохранил тебе жизнь. Знаю, что в будущем ты подаришь мне незабываемые эмоции от охоты, — улыбнувшись, проговорил он.

Я протянула руку и провела пальчиками по губам Эйнара.

— Как же мне нравится, когда ты улыбаешься, — выдохнула, испытав дикое желание поцеловать оборотня.

— Аврора, ты бредишь. Это нормальное состояние, учитывая, сколько крови я тебе дал, — хмыкнул он, оттолкнув мою руку в сторону.

— Ты красивый зверь. Зубы такие ровные, острые, а шерсть мягкая, так бы и зарылась пальцами, погладила. Мне столько эмоций это доставляет, как тебе охота. И глаза у тебя красивые, янтарные, — хихикала я, глядя на Эйнара влюбленным взглядом.

— Мне еще никто и никогда не говорил подобного. Переборщил видимо с кровью, — хохотнул он, осторожно убрав прядь волос с моего лица. — Помолчи. А еще лучше поспи… Быстрее восстановишься.

— Кажется, я влюбилась в тебя, — проговорила на одном дыхании.

Разум призывал меня заткнуться, а язык против воли шевелился. Эйнар нахмурился и бросил на меня колючий взгляд.

— Любви нет. Это все придумали люди. Если лишь инстинкты, — отчеканил волк, а я хмыкнула.

— Просто ты никого никогда не любил, — заявила я.

— И не полюблю. Волки не умеют испытывать эти эмоции. Мы получаем удовольствие от охоты, физической близости, но душой не умеем привязываться. Так мы устроены. Даже самки у нас только для продолжения рода. Ты не можешь меня любить. Это всего лишь иллюзия. Я такой же зверь, как и остальные. Просто помог тебе, вот ты и считаешь меня особенным. А ведь я убью тебя, даже не моргну. Вам людям свойственно привязываться к другим. В этом ваша слабость. Стоит оказать вам знаки внимания, и считаете, будто зверь влюбился и стал ручным. Это все игра… Захочу и буду добр с тобой, надоест — стану худшим твоим кошмаром. Так что не мечтай о том, чего никогда не будет, — спокойно сказал он, бросив на меня холодный взгляд.

— Можно найти лекарство и сделать тебя человеком? Убить звериную половину? — заплетающимся языком поинтересовалась я.

Эйнар хохотал так, что у меня невольно мурашки поползли по спине.

— Какая же ты забавная. Теперь знаю, как повеселиться. Все-то стоит напоить тебя кровью. Что за мысли посещают твою голову?

— Смейся, Эйнар. Когда-нибудь ты будешь просить меня о пощаде. С удовольствием посмотрю, как потухнут твои янтарные глаза, когда я воткну серебряный меч в твое сердце, — зашипела я, облизнув пересохшие губы.

— Тебя кидает из крайности в крайность. То любишь, то ненавидишь. Уже трясусь от страха. Воинственная Аврора. Может, сделать из тебя оборотня? Укушу после двадцатого дня рождения и посажу на цепь. В полнолуние станешь безумным зверем. Отпущу тебя где-нибудь поблизости с логовом Маркуса. Разорвешь на части врагов. Если уцелеешь, будешь жить дальше в моей стае. Правда, всегда придется носить ошейник, на всякий случай, — задумчиво проговорил он.

— Я лучше сдохну, чем буду такой, как ты, — выплюнула я. — Укушенные — безумные твари. Они теряют разум. Не хочу такой участи.

— Да брось, будет забавно. Зато появится шанс убить меня. Укушенные сильнее чистокровных. Заманчивое предложение? — веселился Эйнар.

— Если я лишусь разума, то не вспомню о том, что хотела убить тебя, начну грызть все, что попадется на глаза. Ужас… — поморщилась я от отвращения, а оборотень рассмеялся и покачал головой.

— Не переживай. Я пошутил. Никто не сделает тебя оборотнем. Ведь ты сможешь по запаху отыскать дорогу к стае, а у нас там дети. Мы так не рискуем. Это те, кого обратили далеко от нашего дома, никогда не найдут нас, поэтому мы их оставляем среди людей, — серьезно проговорил волк.

— Ты такой милый, а еще красивый. Поцелуй меня, — ласково проговорила, вцепившись пальцами в его руку.

— Аврора, закрывай глаза и спи, иначе вырублю тебя, — строго проговорил он, отдернув руку как от прокаженной. Я обиженно надула губки.

— Блохастая тупая псина, — заявила я и закрыла веки.

Услышала его приглушенное свирепое рычание перед тем, как провалилась в сон. Мне снился Эйнар. Его горячие губы, крепкие руки, янтарные глаза. Он преследовал меня даже во сне. А потом услышала чей-то шепот, он будоражил мою кровь. Пыталась разобрать слова, но не понимала. Прислушалась.

«Мой зверь уничтожит все, что дорого», — услышала я шепот в своей голове и резко разлепила веки…