Хозяйка игрушечной фабрики

Людмила Анатольевна Мороз, 2022

События начинаются в деревушке. Мила, живет с мужем у свекрови. Она – круглая сирота, родители погибли во время пожара. Чтобы выжить, вышла замуж, не окончив школы. В результате брака рождается девочка. Но свекровь ее не принимает, постоянно вмешивается в семейную жизнь сына и невестки. Муж Милы погибает на стройке. После похорон Мила, забрав ребенка, решается уехать в город. На дороге подбирает главный герой, Николай. Он владелец фабрики игрушек. Узнав судьбу, задумывается, как помочь. Предлагает должность дворника, и служебное помещение для жилья. Мила соглашается. Он отвозит на фабрику, где она приводит в порядок служебное помещение. И начинается карьера дворника, и уборщицы. Когда на фабрике случается пожар, Николай не сдается. Он случайно увидел игрушки. Их Мила сама шила из лоскутков, которые раньше выбрасывались в мусор. И предложил стать дизайнером, мозгом новых идей. Она уже не дворник. Появляется новые друзья, увлечения. Новая жизнь. И новая любовь. Содержит нецензурную брань.

Вся жизнь — опасная игра

Запомни раз и навсегда

Жизнь — это быстрая река

Упустишь день, пропустишь год,

и так вся жизнь твоя пройдет.

Г

Эта повесть посвящается тому человеку,

который смог помочь подняться

мне из глубины темного колодца к свету.

Эта книга посвящается моему Белому рыцарю.

Глава первая.

Кап, кап, кап… — падают тяжело и лениво где-то капли болотной воды. Женщина приподнялась на локте, и осмотрелась вокруг. И простонала: «Боже мой, какая тут только темнота! Ну, просто жуть! Странная, какая-то чернильная. Где я? Где?». — Женские руки ощупали мокрые, скользкие стены. Испуганный голос вскрикнул жалобно, как птица — подранок.

— Ой, мама дорогая! Да я ведь в колодце. — И потом уже намного тише. — И как только меня вот туда угораздило упасть? Как я только сюда ухитрилась свалиться? — Шепотом ужаснулась Мила, с тоской ощупывая серые стены, покрытые мокрой плесенью. Ее ноги, обутые в простые, дешевенькие кроссовки, постепенно увязали в топкой, илистой грязи. И с каждой минутой утопали все глубже и глубже в черную, противную и вонючую жижу ила. Вот уже почти, что все ступни скрылись полностью в грязи. «Бог мой! Да я могу тут просто-напросто утонуть! Нужно отсюда срочно выбираться!». — И она испуганно огляделась вокруг себя. Темнота, противная и липкая, как сама илистая грязь, обволакивала все вокруг себя. Приподняв голову вверх, женщина увидела слабый проблеск далекого света. «Я должна, просто обязана выползти отсюда. Иначе я тут пропаду! Меня засосет эта противная, вонючая грязь и тина!» — С этой мыслью женщина подошла, с трудом вырывая ноги из противно чавкающей грязи. И остановилась около самой стены. Более внимательно ощупав ее скользкую поверхность, заметила, что это все — таки эта стена — не сплошной монолит. В ее поверхности все-таки имеются маленькие сколы, выбоины и трещины. «Мне нужно как-то выбраться отсюда! Обязательно нужно! Любой ценой!» — Подумала Мила, начиная свой подъем по скользкой поверхности. Ощупывая каждый миллиметр, цепляясь за любую выемку, зазубрину или скол, она поднималась все выше и выше, к тому светлому пятну, которое виднелось над ее головой. Этот свет вначале казался слишком далеким. И таким недостижимым, таким призрачным, как сон. Или сама мечта. Но Женщина не хотела сдаваться. Она ползла и ползла, медленно и уверенно. Попутно стряхивая со своих ладоней плесень, паутину и омерзительных, липких, похожих на сопли, слизняков. Она не хотела обращать внимания на эти мелкие досадные недоразумения судьбы. «Все минует, пройдет и это!» — Упрямо шептала она сама себе. И, увлеченная идеей вырваться из колодца, в который ее по неизвестным причинам забросила судьба, не ощущала физической боли в сорванных до крови ладонях. Она совсем не чувствовала жжения в своих сорванных ногтях. Пот, соленый, липкий, заливал разгоряченное лицо. А потом стекал мелкими струйками по щекам. И эти капли скатывались за шиворот. И текли между лопаток. Но женщина не замечала ни пота, ни крови, которая выступила из сорванных ногтей, и ободранной кожи. Она не обращала внимания на усталость, на боль, от которой ломило руки, и позвоночник, а ползла вверх, и только вверх. Ее манил, притягивал, как огонь свечи светлячка, это магическое пятно. И поэтому она ползла и ползла, не обращая внимания ни на кровь, ни на пот, ни на боль. А загадочный, манящий свет постепенно приближался. Вначале это было крохотное пятнышко. Так, не больше спичечной головки. Возможно, поэтому оно и было похоже больше на дальнюю звезду. Постепенно это пятнышко увеличилось до размеров ладони. А потом стало шире, больше. И теперь Мила могла рассмотреть не только свет, но и синее небо. А потом и крохотные черные точки птиц, которые парили в его лазурной высоте. И вот наконец-то, почти, что у самой цели. Еще несколько движений, и колодец, наполненный плесенью, грязью, слизняками и паутиной, колодец, полный липкой темноты и страха, останется позади. Еще одно усилие, и она обретет наконец-то долгожданную свободу. Но силы на исходе. Мила в изнеможении повисла на самом крае колодца. «Боже мой! У меня нет сил не то, чтобы перебросить свое тело через край сруба. У меня нет сил даже пошевелиться! О Боги, если я упаду вниз, то вновь подняться у меня просто-напросто не будет сил!». — Холодный, липкий страх обратно объял ее душу. Казалось, этот страх держит ее душу, и никак не дает уйти из его темного, липкого царства, полного паутины и слизняков. «О, если так случится, что я упаду вниз, то второй раз подняться у меня просто-напросто не будет сил. И я останусь на дне. И эта противная, гадкая тина засосет меня, и уже навсегда! И мне больше никогда не увидеть синего неба. И не ощутить свежести утреннего ветра. И не пробежаться босой по предрассветной росе! Эта черная липкая грязь меня проглотит!» — С отчаянием прошептала Мила. По ее лицу текли слезы.

— Эй, деваха, да чего плачешь? Ты скорее руку хватай, да вылезай отсюда! — Услышала она над собой приятный, бархатистый мужской голос. И прямо перед ее носом появилась широкая мужская ладонь. Она схватила ее своей ладонью, влажной от крови и пота. — Давай поживее мне свою вторую руку! Мила ухватилась и второй рукой. И теперь несколько мгновений висела над пропастью. Однако старалась не смотреть вниз. И не думать о дне колодца, полном темноты, паутины и слизняков. Женщина видела над собой синее небо, залитое золотом солнца. «Спасена! Я спасена!» — Только и подумала, очнувшись на зелени травы. «Я спасена!» — Ей хотелось кричать от радости. Она оглянулась, чтобы посмотреть на своего спасителя. Это был высокий, статный мужчина лет тридцати, или тридцати пяти. Крепкий, ладно сбитый, высокий и широкоплечий. Она со своим маленьким ростом едва доходила ему до плеча. Она привычным жестом провел рукой по короткими, темно русыми волосами, подстриженными под «ежик». А потом так же с большим интересом посмотрел на нее. И, ловко повертев на пальце ключи от машины, как бы невзначай осведомился:

— Хм, да, глубоковато. И как только ты только ухитрилась попала в этот заброшенный колодец?

— Сама не знаю, как я туда попала. Мне просто кажется, я в этом колодце жила. — Тихо ответила Мила.

— Поехали со мной! — Мужчина нетерпеливо покосился на часы.

— Но мне кажется, что там была не одна. А как же другие люди, что там остались? Они ведь там, на самом дне колодца! — Вопросительно взглянула она на своего собеседника. Мужчина в раздумье смотрел на край сруба. Оттуда начинал подниматься какой-то странный, темно-фиолетовый туман, застилавший лощинку.

— Там люди? Хм… — Он задумчиво хмыкнул. А потом ответил, словно отрубил, — а скажи, кто им мешает выйти оттуда? Может, их страх, лень или нерешительность? Они на дне колодца? Это их печаль. Ведь ты смогла оттуда выбраться. Так кто их там держит?

— Не знаю. — Растерялась Мила.

— Так и не думай об этих неудачниках! Лучше поехали со мной! Мила с некоторым сомнением оглядела руки. А потом тяжело вздохнула:

— Ну, как я могу ехать с вами! Я так испачкалась в грязи, тине, паутине. И в своей собственной крови! Куда мне садиться в такую дорогую машину. Не нам пихаться со свиным рылом, да в калачный ряд.

— А, кровь, грязь — все это мелочи жизни! Все вещи, все это можно отмыть, отстирать, выгладить и почистить! Так что поехали! — Он взял ее за руку. Женщина кивнула в знак согласия, подумав: «А что я, собственно говоря, теряю?». И они направились в сторону чернеющего вдалеке «BMW». Усевшись в уютное кожаное кресло, Мила окинула любопытным взглядом окрестности. И увидела, как волнуется огромное море золотистой пшеницы. И как огромное солнце поднимается над громадой синей воды.

— Ты счастлива? — Спросил ее мужчина, включая мотор.

— Не знаю. — Растерянно пожала она плечами. А ее загадочный собеседник задумчиво проговорил:

— Всякий счастлив в меру своей способностей и к счастью. И в своей потребности в счастье.

— Но как быть счастливым? — Она взяла чистый носовой платок, который ей придвинул водитель, и стала вытирать испачканное лицо. А он ей ответил:

— Вернейшее средство не быть очень несчастным, так не требовать слишком уж большого счастья. Ведь счастье не всегда катается в такой роскошной машине! Бывает, что с умом счастье идет и пешком. А машина мчалась и мчалась вперед, по широкому и ровному шоссе. Резкий, пронзительный звук был назойливым и громким. Женщина открыла глаза, при этом вздрогнув всем телом. Это у ее самого уха трезвонил старенький будильник. В сонном, спутанном сознании, в ее голове кружились остатки только что увиденного сна. И ей было больно, что этот омерзительный звон разорвал своим треском тонкую розовую паутинку сна. А женщина, завороженная тем, что увидела, лежала, не в силах шевельнуться.

— Милка, лентяйка, да вставай же! Хватит тебе валяться в постели! Корова непоеная, не доеная, некормленая! Свиньи визжат голодные! А ты все дрыхнешь и дрыхнешь! Хватит валяться! — Сварливо крикнула свекровь. Женщина тяжело вздохнула. «Опять все начинается! Когда только закончится этот постоянный бег по кругу?». И, потянувшись, села, свесив ноги с дивана. Начинался для нее новый день. Он был такой же, как и вчера. И позавчера. Он будет, наверное, такой же, как и завтра. «И когда я только вырвусь из этого противного колодца? Когда же это?». — С грустью продумала Мила, натягивая свои потертые, поношенные брючки. За оконным стеклом уже постепенно начинало светать, когда она вывела коров на пастбище. Это место было неподалеку от заброшенного, полуразвалившегося кирпичного завода. Его крыша давно просела, и стены стали руиной. А на том месте, где была когда-то был склад, выросла огромная липа. Найдя свободное от битого кирпича местечко, женщина расстелила на полу куртку. Под голову подложила книгу, которую недавно закончила читать. И улеглась. «Посплю хоть часик, пока коровы и телята пасутся». А перед тем как заснуть, подумала: «Нужно брать с собой книгу потолще. И читаешь ее подольше. Да и как подушка, она поудобнее». И ей обратно приснился тот же сон, что и этой ночью. Обратно она пыталась выбраться из колодца. И опять загадочный мужчина пришел ей на помощь, «Что за ерунда такая!» — Мила перегнала коров и телят на другое место, где была по ее мнению, трава получше. И опять, усевшись на несколько кирпичей, наблюдала за ними. «Эх, да, хорошо корове! Ничего не нужно искать. Все ей принесут, накормят, напоят. Что ей нужно? Была бы вода и трава под ногами! Может, поэтому эти животные больше доверяют мне, чем собственным своим инстинктам? И все это лишь только потому, что я им даю пропитание! Фу, какая только чушь с самого утра лезет в голову! Но все равно жизнь интересна. Может статься, что мой сон станет явью? И я все-таки сумею как-то выбраться из этого колодца? Что же такое Судьба? Это наше высшее предназначение? Или путь, уготованный нам Господом здесь, на Земле? Не знаю. Однако мне кажется, что я скоро найду решение этой тупиковой ситуации! И все-таки буду в этой жизни, счастлива!». Мила решила подождать, пока солнце спустится пониже. И когда уже будет вечереть, будет гнать коров и телят домой. А пока она взялась за новую книжку, которую взяла у своей первой учительницы, Марии Дмитриевны. Книга была толстая, потрепанная. И немного мрачноватая, потому что на первой же странице описывались чьи-то похороны. Да и вдобавок имена у героев были такие, что пока прочитаешь, то можно язык сломать. «Вот если я когда-нибудь буду писателем, и стану, то у меня уж наверняка на каждой странице будет новый герой. Чтобы читателям не надо было запоминать, кто чей родственник, и как кого как зовут». Едва лишь она углубился в чтение, увлекшись описанием того, как покойника зарывали в снег, около нее остановилась старуха — цыганка.

— Чем ты таким занимаешься? — Старуха устало присела около нее.

— Коров пасу! — Не слишком вежливо ответила женщина, делая вид, что вся погружена в чтение. На самом же деле она думал о том, как бы побыстрее отделаться от назойливой старухи. Ей не хотелось ни о чем говорить. Однако цыганка оказалась довольно настырной особой.

— Эй, красавица, поделись своим кусочком хлеба. А я тебе за это погадаю! Мила сердито захлопнула книгу:

— Хлебом своим с вами поделюсь. Но гадать мне совсем не нужно. Я не хочу прогадывать счастье. Она вытащила пакетик, который прихватила на кухне, когда уходила на пастбище. И отдала старухе, мысленно надеясь отделаться от нее хоть таким образом. Не тут-то было. Цыганка, съев кусок хлеба, не уходила. А по всему, хотела с ней поговорить.

— Что ты читаешь такого интересного, красавица? Миле хотелось ее отругать, но мать с самого детства ее всегда учила быть вежливой со старшими. И поэтому без комментариев протянул книгу, подумав: «Если старуха не умеет читать, то сама от меня отстанет!».

— Гм… — сказала старуха, оглядев книгу со всех сторон, словно вообще впервые видела такой странный предмет. — Хорошая книга. О важных вещах. Только уж больно скучная. Мила удивилась. «Что ж, если она и вправду скучная, еще есть время обменять ее на другую!». — Подумала она. А цыганка продолжала говорить: Ты веришь в то, что человек не в силах сам выбрать свою судьбу?

— Не знаю! — Пожала женщина плечами.

— А ведь в какое-то мгновение наша жизнь становится нам неподвластна. И ею начинает управлять судьба.

— Мне это, кажется, понять трудно. У меня была мечта танцевать. И шить игрушки. А вот приходится пасти чужих коров и телят.

— Вот и хорошо, — кивнула старуха. — Ты ведь любишь странствовать? «Эта старая ведьма как будто читает мои мысли!». — Испуганно подумала женщина. Старуха, тем временем не спеша, листала толстую книгу, как будто вообще не собираясь ее возвращать. Мила постаралась перевести разговор на другую тему:

— Откуда вы откуда будете? — Спросила она цыганку.

— Я? Можно сказать, что отовсюду.

— Но так не бывает, — возразила женщина. Никто — может быть отовсюду. Я вот, например, родилась в этой деревеньке.

— Ну, в таком случае я родилась в том городе — Она махнула в сторону Москвы.

— Ну, и как там, в Москве? Что новенького? — Насторожилась Мила.

— Как всегда. — Равнодушно проговорила цыганка. Разговор увял на этом, потому что ухватиться было не за что.

— А чем вы там занимаетесь? — Попыталась продолжить разговор после продолжительной паузы.

— Чем занимаюсь? — Старуха задумалась, а потом раскатисто рассмеялась. — Хожу по этой земле. Ищу пропитание, предсказываю людям их будущее. Только не все верят. «Какую чушь иногда несут люди! Право, лучше уж общаться с бессловесными коровами и телятами, которым бы только есть да пить. Или книги читать. Они рассказывают невероятные истории. Однако такие, какие хочется услышать. А вот с людьми намного хуже. Вечно они брякнут что-нибудь. А ты потом сидишь, точно как оплеванный. При этом, не зная, что же сказать в ответ. — С раздражением подумала Мила. А цыганка говорила после некоторого молчания

— Зовут меня Мариула. И тебе скоро, очень скоро понадобится моя помощь. Так послушай мой совет. Мила рассердилась всерьез, ведь ни о какой помощи, ни о каком совете она не просила. Поэтому сердито буркнула:

— Книжку отдайте! А цыганка как будто и не слышала.

— Меня найдешь на Казанском вокзале. Я буду ждать тебя на третье полнолуние. И если дашь мне десятую часть того, что найдешь в колодце, то я научу, как тебе добраться до сокровища! Женщине вдруг все стало ясно. Цыганка сейчас наплетет ей с три короба, и выманить денег побольше. Но, прежде чем она успел произнести хоть слово, старуха подобрала сухую веточку. И принялась что — то ею чертить на земле. И она увидела начертанное старухой у себя под ногами. На земле прочла имена своих родителей. И всю историю своей жизни, вплоть до этой минуты. Она прочел имя своего мужа и дочери. Прочла то, чего никогда никому не рассказывала. Например, как целовалась за школой со своим одноклассником. И как однажды взяла без спросу отцовское ружье, чтобы пострелять на заднем дворе по воронам, и за это получила от матери большой нагоняй. А когда подняла голову, и оглянулась, то увидела, что назойливой цыганки рядом не было. Она исчезла, как будто ее и не было рядом. «Хм, как провалилась сквозь землю!». — И женщина продолжила читать свою книгу.