Наследник для босса

Любовь Черникова, 2023

Я приехала в Москву, чтобы претендовать на должность помощницы, а попала… в уборщицы. И если бы не случайность, не видать бы мне и этой должности.Но даже уборщицам в «Данилов энд партнерс» платят хорошо, а потому я засунула гордость подальше и согласилась. Тогда я еще не знала, что сам недосягаемый точно звезды Данилов сделает мне предложение, от которого я не смогу отказаться… В общем попала я по полной. По самые помидоры, как говорят мои братья. Ведь я все-таки умудрилась в него влюбиться.

Глава 7. Дело о конфузе

Остаток времени до обеда прошел относительно спокойно. Как и собиралась, я отправилась за покупками в ближайший торговый центр. Подпортивший настроение инцидент с рубашкой мгновенно забылся, стоило прогуляться по холодку. Вдохнуть насыщенный выхлопными газами воздух. Снова моросил дождик, который то и дело сменялся пролетающими снежинками. Они щекотно падали мне на нос и тут же таяли. Я улыбалась хмурому небу и чувствовала себя преотлично.

Раздвижные двери отчего-то внушали смутное опасение. А ну как не откроются? Но нет. Стоило подойти ближе, и створки услужливо распахнулись, приглашая внутрь. Здесь было людно несмотря на будний день. Цены на продукты в супермаркете кусались, но оно и понятно, все же — центр города, а не спальный район. Это следовало ожидать. Позже разведаю, где тут находится ближайший рынок, а пока это все равно выгоднее, чем питаться опостылевшими сэндвичами из автомата. Уговорив свою жабу не квакать зря, я счастливо вздохнула, предвкушая вкусный домашний ужин.

Вернулась в приподнятом настроении, нагруженная покупками. Завалилась в свою каморку на цокольном этаже, представляя, как наведу здесь порядок и уют. Но это только вечером, после работы. А вот холодильник надо бы включить прямо сейчас. С этими мыслями я распахнула дверцу и отшатнулась, закашлявшись от мерзкого запаха.

— Гадство!

Остатки продуктов не успели бы настолько сильно испортится за столь короткий срок даже в выключенном холодильнике, но сладковатая вонь, которая меня так смущала, исходила именно из него.

Мышь! На полке лежала дохлая мышь!

Сочувствие к уволенной Фатиме мгновенно улетучилось, после такого «сюрприза». Передернувшись от омерзения, я отставила пакеты с едой подальше. Забралась на стол и распахнула маленькое оконце под потолком, выходящее в проулок между зданиями. Располагалось оно в углублении ниже уровня земли, которое было сверху прикрыто сеткой и оторочено бордюром, чтобы не стекала вода.

Пошел прохладный воздух. Я с наслаждением вдохнула, выгоняя удушающий смрад из легких и поспешила к двери, чтобы устроить сквозняк. Оставалось еще немного времени. Вооружившись перчатками и моющими средствами из своего рабочего арсенала, я отдраила холодильник на несколько раз. Благо, несчастная мышка не успела совсем разложиться, новый холодильник не успел впитать зловоние.

В добротно проветренном помещении стало откровенно холодно, но я все равно оставила окно открытым, чтобы выветрились все миазмы. Зябко ежась, переоделась в форменное платье и поспешила на работу. Остаток дня мне предстояло следить за чистотой в коридорах и кабинетах. И, если требуется, быть под рукой. И только после того, как работники уйдут домой, я должна буду привести в порядок опенспейсы на двух этажах.

Шел обеденный перерыв, но в огромном заставленном рядами столов пространстве все равно оставались люди. Я тенью скользила мимо, протирала подоконники и тумбы с комнатными растениями. Подняла с пола, рассыпавшиеся черновики, положила стопкой рядом с огромным копиром. Заглянула в приемную Наты Ванны. Она и ее внучатая племянница Катенька были на месте. Пили чай, сидя на мягких кожзамовых креслах для посетителей и о чем-то тихо переговаривались.

— Наталья Ивановна, я вам нужна? — поинтересовалась шепотом, заглядывая сквозь приоткрытую дверь.

Пожилая помощница окинула меня строгим взглядом, а Катенька улыбнулась:

— Спасибо, Маша. Пока нет.

Я кивнула и прошлась по кабинетам замов. Два из них были заперты, кроме владений Батрухина. У Арсения Евгеньевича царил беспорядок, который создавала небрежно брошенная на диван футболка и бардак на столе. Я немного подумала, решив, что не стану лезть с инициативой, пока не поступит прямая команда, и с некоторым облегчением прикрыла дверь. Завершив обход, направилась к ахэчисту, уточнить, нет ли еще каких поручений.

— Маняша пришла! — обрадовался Михаил Степанович. — Заходи. Обедала уже?

Я неуверенно кивнула головой. Сначала-то хотела перекусить бутербродом в каморке, но от той вонищи с души воротило так, что я и думать забыла о еде. А теперь стоило учуять запах крепкого кофе, как в животе голодно заурчало.

— Врушка ты, Манька. Садись! — скомандовал ахэчист и всучил мне вазочку с печеньем.

Не вставая со стула, он дотянулся до полки, сняв чистую чашку с блюдцем. Поставил передо мной.

— Кофе? Чай? Черный? Зеленый?

— Чай. Черный, если можно! — ответила я.

Рядом с чашкой на стол плюхнулся чайный пакетик.

— Вот сахар, конфеты.

Дядя Миша выставлял передо мной предложенное. Затем придирчиво осмотрел полку, в поисках еще какой-нибудь снеди. Наклонился и тщательно порылся в ящиках стола.

— Ничего больше нет, Манюнь, — развел он руками.

— Да что вы! Мне и печенюшек за глаза! — успокоила я его, счастливая уже оттого, что не придется ждать до вечера и работать на пустой желудок.

Так, за чаем слово за слово, я и узнала, что Михаил Степанович живет один с тех пор, как умерла жена. Есть взрослый сын, который навещает редко, а вот внуков пока нет. И домашнюю еду он готовить не любит, хотя и приходится. А я рассказала ему про мышь в холодильнике и про планы на борщ.

— Борщ — это хорошо. Люблю борщ, — мечтательно вздохнул дядя Миша после того, как посетовал на вероломство Фатимы.

— А я вас завтра и угощу. И даже не вздумайте отказываться!

На том и порешили.

Обед закончился, и мне следовало отправляться приводить кухни в порядок, чем я и занялась. А перед концом рабочего дня выдалось затишье, и я решила сбегать за недостающими вещами и постельным бельем, о которых напрочь забыла днем и даже успела составить список необходимого. А опенспейсы потом отдраю, все равно мне не надо уходить домой.

С Даниловым я столкнулась на ресепшн. Босс окинул меня пристальным взглядом, и мы обменялись вежливыми кивками, после чего я поспешила на улицу, чувствуя себя так, словно что-то нарушила. Не надо было выходить до конца рабочего дня, ругалась я мысленно, едва не бегом направляясь в магазин. Вернулась скоро, нагруженная двумя пухлыми пластиковыми упаковками с подушкой и одеялом. И шуршащим пакетом мелочевки вроде геля для душа, шампуня и всяких женских нужностей. Не забыла я и про комплект постельного белья, заодно прикупив домашние тапочки — удачно мне на глаза попался магазин «Семья» с недорогими товарами. Засим мои финансовые возможности иссякли.

Охранник на ресепшн с интересом наблюдал, как я безуспешно пытаюсь сопоставить габариты турникетов со своей ношей. Усмехнувшись в усы, он ничего не сказал, просто открыл передо мной дополнительный широкий проход.

— Спасибо! — кинула я с благодарной улыбкой и поспешила к себе.

Сгрузив покупки на кровать, в который уже раз облачилась в форменное платье и потащилась заканчивать работу, толкая перед собой тележку с инвентарем. Убираясь, спешила как могла. Хотелось поскорее вернуться и навести порядок в собственном жилище. Режим «электровеник» согнал с меня семь потов, зато я освободилась раньше, чем рассчитывала и принялась за обустройство каморки, пританцовывая под музыку из Колькиного плеера.

В комнатке стало намного уютнее, после того как я все вычистила до блеска. К счастью, никаких сюрпризов больше Фатима мне не оставила. Мебель была довольно приличной, и даже матрас на полуторной кровати оказался почти новым и чистым. Я застелила его проглаженным постельным бельем и принялась за готовку.

Борщ удался, даже несмотря на то что использовала куриный бульон — говядина пока мне не по карману. Есть хотелось просто ужасно. От голода и умопомрачительного запаха пищи дрожали руки, и я пожалела, что не заглушила первый голод парой бутербродов.

Опустошив целую миску, отправилась в душ, прихватив привезенное из дома новенькое полотенце и купленные в супермаркете «рыльно-мыльные» принадлежности. Тут-то и пригодился халат молочного цвета, который мне подарили братья на прошлый день рождения. Длинный — почти до пола, но при этом совсем не тяжелый. Пушистый и приятный на ощупь — моя давнишняя мечта. Я просто не смогла оставить его дома. Халат был совсем новый даже еще с этикеткой. Дома времени расхаживать в халатах у меня не было.

Душевая располагалась на первом этаже. Коридор освещался одной-единственной ночной лампой, в ее свете я быстро преодолела его, испытывая странную неловкость. Перебрала связку ключей, сверяясь с надписями на бирках, нашла нужный и наконец отперла дверь. Оказавшись в небольшом предбанничке, закрылась и почувствовала себя немного спокойнее. Приспособив вещи на крючок, разделась и, шлепая по кафелю подошвами пластиковых шлепанцев, зашла в душевую.

Еще днем, я заглядывала сюда, потому знала, что меня ждет. Блаженство! Широкая стойка имела несколько режимов подачи воды. Кроме самой лейки, здесь был настоящий тропический душ и даже горизонтальный с разной интенсивностью. Восторг, да и только! Я потеряла счет времени, наслаждаясь ощущениями. Сначала тщательно промыла волосы, скрутила их на макушке, чтобы не мешались, а потом долго намыливалась и нежилась в упругих струях, подставляя все тело.

Какой-никакой, а массаж. Плечи и поясница после тяжелой работы ныли. Все же мыть и пылесосить такие площади день-деньской мне раньше не доводилось. И теперь вода выбивала из меня все напряжение и усталость, помогая расслабиться мышцам.

По ногам и спине вдруг пробежал холодок, я открыла глаза. Сквозь шум воды ничего не было слышно, но ощущение чужого взгляда только усилилось. Застыла, не решаясь повернуться. Разом вспомнились байки о призраках, которыми любил пугать меня увлеченный всякой потусторонней ерундой Петька. Вдох-выдох. Резко обернулась, чувствуя себя глупо и отпрянула, больно стукнувшись спиной о душевую панель.

Морально я была готова узреть даже бесплотного духа, но уж точно не голого мужика с конкретным таким стояком. На этот самый стояк я и уставилась, не в силах отвести взгляд. Потребовалось недюжинное усилие воли, чтобы проследовать вдоль темной дорожки к пупку, оценить покрытый заметными кубиками пресс. Подняться выше — к маленькими темными сосками на мощных словно броня плитах грудных мышц. Шея, подбородок… Знакомый такой… И серые глаза, которые смотрели на меня из-под хмуро сведенных бровей.

Голым мужиком оказался не кто иной, как сам Данилов.

Слова куда-то потерялись. По позвоночнику пронеслась волна жара, отозвавшись внизу живота и заставив съежиться соски. Щеки тоже полыхнули стыдом и возмущением.

Чего это он на меня тут весь из себя стоит и пялится?!

Не думая, что творю, я не с первого раза нащупала висевшую на крючке мочалку и швырнула ее в незваного гостя. Та, еще мыльная, ударилась мужчине в грудь и скользнула вниз, оставляя влажную с хлопьями пены дорожку на груди. В процессе мочалка, которую отчего-то называли японской, развернулась, нелепо повиснув на… том самом, куда я так старательно пыталась не смотреть.

Данилов медленно опустил взгляд, осматривая содеянное моими руками. Шум в ушах усилился. И это точно была не вода. Кажется, я сейчас грохнусь в обморок. Не в силах справиться со смущением, спрятала лицо в ладонях, как долбанный страус. Словно, если я ничего не вижу, значит, и меня не видят тоже…

Когда решилась посмотреть снова, Данилова в душевой уже не было. Не оказалось его и в раздевалке, куда я боялась выйти еще минут десять. Прежде чем выйти, я долго всматривалась в приоткрытую дверь и прислушивалась. Убедившись, что в коридоре тоже никого нет, бегом припустила в свою каморку. Запутавшись в полах халата, едва не свалилась с лестницы, спускаясь на цокольный этаж. Пронеслась по проходу до своего жилья, влетела внутрь и заперлась, даже не зажигая свет — горящего снаружи фонаря хватало, чтобы свободно ориентироваться в пространстве. Упала на кровать и забилась под одеяло, свернувшись калачиком и переживая стресс.

Господи! Как теперь быть? Меня наверняка выгонят, и кранты всем надеждам. Нет! Я сама должна уйти, босс видел меня голой! Такое позорище! И я… Я его тоже видела! А-а-а-а-а-а! Зачем я швырнула в него эту дурацкую мочалку? Идиотка! Да как же я теперь буду мимо него ходить и в глаза смотреть?! А и не придется, меня ведь уволят? А вдруг не уволят? Тогда я сама… Нет. Сама уйти я не имею права. Придется потерпеть ради Саньки. Да чего ты терпеть-то собралась, дура? Тебя завтра же отсюда выставят, вот увидишь…

Мысли неслись по кругу — одно да потому, выматывая и изнуряя. Я и сама не заметила, как провалилась в сон. Проснулась утром как от толчка, с дурной головой и неприятным привкусом во рту и ноющим организмом — болела каждая клеточка. В каморке было ужасно душно. Боясь простудить мокрую голову, окно я не открыла, и воздух почти кончился. Села на постели, чувствуя себя разбитой. Припомнились обрывки снов, которые мучили меня всю ночь. Снился голый Данилов. Он гонялся за мной с болтом наперевес, на котором точно флаг развевалась моя несчастная мочалка… Во время погони он орал: «Доец, ты уволена!»

Реальность представлялась и того ужаснее, ведь мне следовало идти убирать его кабинет. Завтракая бутербродом с колбасой и сыром, я толком не чувствовала вкуса. Страх перед неизбежным увольнением, словно лишил мир красок. Усугублял ситуацию стыд, который, оказывается, никуда не делся, продолжая разъедать краской щеки. Время неумолимо бежало, и рефлексировать было некогда. Я натянула чистое форменное платье, взамен пропотевшего, и нехотя покатила тележку к лифту.

Вопреки обыкновению и здравому смыслу, начала я с дальнего кабинета, где сидел зам по финансовым вопросам. Его на работе пока не было. Вытирая пыль на шкафу, я задавалась вопросом, стоит ли это делать? Зачем я трачу силы и время, если меня все равно сейчас уволят? Задаваясь риторическими вопросами, я потихоньку вкатила тележку с инвентарем в кабинет заместителя по экономическим вопросам, который располагался рядом с кабинетом Данилова. Тик-так — в голове работал таймер до встречи с самим боссом.

— О, Машенька! — обрадовался Батрухин.

— Здравствуйте, Арсений Евгеньевич, — уныло поприветствовала его я.

— Доброе утро! Чего такая смурная? На меня, что ли, обиделась! — всплеснул руками Батрухин, высказав догадку.

Я недоуменно посмотрела на него, не сразу припомнив о моменте с рубашкой. Теперь у меня и посерьезнее проблемы есть.

— Нет, что вы, Арсений Евгеньевич. Я и забыла уже, — ответила я ему.

И принялась протирать почти отсутствующую пыль на стеллаже с папками.

— Ну ладно тебе, Мань! — голос Батрухина раздался неожиданно близко.

Я стремительно шагнула в сторону и направилась к окну, поправляя жалюзи.

— Вот такой я весь из себя огненный. Стрелец по гороскопу, между прочим. Взрываюсь, порой. Ты не обращай внимания. Вчера эти долбанные немцы на голову свалились, Данилов задергал. То ему перешли, се подготовь… Вот я и сорвался. Звиняй, в общем.

— Ничего страшного, Арсений Евгеньевич, — отмахнулась я и не выдержала, поинтересовалась: — Меня сегодня уволят, да?

Батрухин даже остановился.

— Мань, ты реально решила, что я так из-за гребаной рубашки психанул?

— Нет, — мотнула я головой.

— Тогда откуда такие мысли? А ты, часом, ничего не натворила, Марусь? — он с подозрением посмотрел на меня.

— Нет! Ничего! — мотнула я головой и, прихватив тележку, поспешила на выход, не желая углубляться в подробности.

— Мария, вот вы где! — окликнула меня Ната Ванна, стоило выйти в коридор. — С чего это вы изменили порядок уборки кабинетов? Разве вас не проинструктировали по этому поводу? Сначала следует убирать кабинет Ярослава Алексеевича.

— Простите, пожалуйста, уже иду, это больше не повториться, — я предпочла не ссориться с этой властной женщиной, успела заметить, что ее тут многие побаиваются.

Катеньки в приемной сегодня не оказалось, а Ната Ванна, недовольная с поджатыми губами, села на свое место и принялась яростно лупить по клавиатуре, используя все десять пальцев. Для дамы почтенного возраста она невероятно быстро набирала текст. Я все больше привыкла, что ее сверстницы и подходить к чудесам техники бояться. Невольно залюбовавшись, пообещала себе научиться так же, когда смогу купить собственный компьютер или ноутбук.

— Мария! Ну чего замерли, вы планируете убираться нет? — раздраженно вскинув голову, бросила на меня тяжелый взгляд Наталья Ивановна.

— Да-да, — кивнула я, поспешно толкнув тележку внутрь кабинета.

Я-то думала, помощница сердится оттого, что Данилов придет, а у него непорядок в кабинете, но на деле все оказалось еще страшней. Ярослав Алексеевич уже был на рабочем месте. Стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. При моем появлении он резко повернулся. В глазах промелькнула какая-то эмоция, которую я не смогла толком определить, слишком уж быстро он прошел мимо меня и запер дверь. Когда он взглянул на меня снова, выражение его лица было нейтральным, а взгляд непроницаемым.

— Присаживайтесь, Мария. Нам с вами надо серьезно поговорить.