Верни мои крылья

Любовь Трофимова, 2023

– Что ты творишь? – зашипела, изучая его невозмутимый профиль.– Забираю своё, – коротко отозвался он и, скользнув взглядом по моему лицу, поинтересовался: – Вика, ты и правда поверила, что так просто от меня скроешься?– Своё? – проигнорировав его вопрос, проблеяла я.– Тебя, Вика, тебя…* * *Жестокий и притягательный настолько, что я сама позволила сломать мои крылья и вторгнуться в мое сердце.Чтобы приручить, а потом предать и оставить одну среди осколков НАС.Смогу ли простить и дать второй шанс?.. В первую очередь самой себе.От автора: Очень откровенно, горячо и жестоко. Разбивая розовые очки стеклами внутрь… ХЭ

ЧЕТЫРЕ…

Вика

Ни телефона, ни денег при себе нет. Благо до дома минут двадцать пешком, но если срезать через парк, то и того меньше. Понимаю, что по примерным подсчётам сейчас около двух часов ночи, и раньше я бы никогда не рискнула идти через парк в такое время, тем более одна.

Кристина осталась в клубе, но её проводят. Жаль, что нет возможности сообщить ей о моём столкновении с хозяином клуба и побеге. Обычно мы с ней или с Женей возвращаемся домой вместе. Даже смены подгадали так, чтобы никогда не работать в одиночку. Тем более, квартиру снимаем втроём.

Прохожу вдоль здания клуба и, обойдя стоянку, перебегаю пешеходный переход, в надежде, что меня не заметят. Стоит углубиться в парк, выдыхаю с облегчением. Но ненадолго…

В такое время здесь много шумных и пьяных компаний, из-за чего, собственно, обычно мы с подругами избегали срезать путь через парк. Но не сегодня…

Иду, глядя строго перед собой и, обняв себя руками, почти до боли сжимаю предплечья. Вид у меня сейчас, наверное, ужасный. На удивление ни одна из попавшихся компаний меня не тормозит, не пытается окликнуть или сделать что-то плохое. Самое плохое уже случилось… Видимо, это отпечаталось на моём лице, так как стоит поравняться с очередной толпой молодёжи, разговоры и смех стихают, и моя персона навязчивого интереса не вызывает.

Дойдя до дома, звоню в домофон, надеясь, что Женя не уснула опять в наушниках и услышит звонок.

— Кто? — слышу растерянный голос.

— Женя, это я, открой, — прошу, вздрогнув от хриплых ноток собственного голоса.

— Вика?! — ахает подруга, и тут же раздаётся сигнал разблокировки подъездной двери.

На третий этаж поднимаюсь уже в полном бессилии. Дверь нашей квартиры распахнута, а Женя мнётся на пороге и, завидев меня, округляет глаза.

— Боже мой, Вика, что случилось? — причитает и, оглянувшись на двери соседних квартир, торопит: — Иди скорей.

Не выдержав, делает шаг навстречу и, поймав меня за руку, затягивает в квартиру. В прихожей пытается усадить на банкетку, но я молча мотаю головой и, привалившись к стене, наклоняюсь, чтобы расшнуровать туфли.

Женька садится на корточки и, возмущённо сопя, помогает. Скользит взглядом вверх по моим ногам, оцарапанным коленям и, заметив что-то выше, ахает и плюхается прямо на попу.

— Вика?! — выпаливает шокировано, и огромные голубые глаза начинают блестеть от слёз. — Викуль, кто это сделал?

Приподнимаю юбку и, заметив на бедре синяк, закрываю лицо руками и начинаю плакать навзрыд.

— Вика! — подруга подрывается с пола и, обняв меня, начинает реветь вместе со мной, захлёбываясь и сбивчиво тараторя: — Да что же такое случилось? Может, полицию? Скорую? Ну не молчи, пожалуйста!

— Дай телефон, — чуть успокоившись, мягко отстраняю Женю и, зайдя в кухню, бросаю взгляд на разложенные на столе конспекты.

Наливаю в стакан воду и, жадно пью, проливая и захлёбываясь. В кухню забегает Женя и, протянув мне свой мобильник, достаёт с верхней полки буфета аптечку.

Осторожно сажусь на табуретку и, ойкнув от боли в промежности, морщусь. Женя откладывает таблетки в сторону, оставляя только ватные диски и перекись водорода. Потом снимает с полки объёмную коробку и, оглянувшись на меня, хмурится, что-то обдумывая.

Она у нас странная. Медикаменты не приемлет, но всегда имеет запас разных лекарственных трав, которые каждый год привозит от своей деревенской родственницы. Женя — отличница, и я не удивлена, что свой выходной она тратит на подготовку к экзаменам. А ещё она невероятно чувствительная особа, но при этом упорно борется с любой несправедливостью. По сравнению с разгильдяйкой Кристиной, она настоящая фиалка, но обе подруги неразлучны, а все трое — мы будто сестры.

Перекись и ватные диски Женя оставила на столе, даже не пытаясь навязать свою помощь. Знает, что не дам к себе прикоснуться, особенно сейчас. Пока обрабатываю царапины и ссадины, подруга ставит чайник и, выбрав несколько разных матерчатых мешочков, составляет непонятную смесь, скидывая травы, бутоны и ягоды в большой заварник. Заливает всё это водой из только что вскипевшего чайника и, укутав полотенцем, подходит ко мне.

Выкинув использованные ватные диски, беру Женин телефон и, набрав номер Кристины, нервно потираю и сжимаю переносицу. Подругу подставлять не хочу, но нужно всё выяснить и предупредить её прямо сейчас.

— Женя? — раздаётся удивлённый голос подруги.

— Это Вика, — поправляю тихо.

— Ты куда пропала?! — вопит подруга и, судя по звукам, спешит укрыться от шума, тут же продолжив: — Ви, что случилось? Тебя ищут. По слухам, приехал владелец клуба, сейчас всех в кабинет директора вызывают по одному.

— Кристина, — выдерживаю паузу и, протяжно вздохнув, прошу: — Не говори, что знакома со мной. И где живу тоже… Вообще ничего не говори. Хорошо?

— Да что случилось? — раздражённо фыркает подруга и, понизив голос, шипит в трубку: — Ты где вообще?

— Дома, — не выдержав, всхлипываю и, переглянувшись с Женей, шепчу: — Спрячь мою сумку и телефон в своей кабинке, а после смены забери, пожалуйста.

— Хорошо, — растерянно отзывается она и, ойкнув, тараторит: — Всё, я пошла. Меня какой-то амбал зовёт.

— Никому и ничего, — напоминаю строго и, завершив звонок, откладываю телефон.

— Так, а сейчас будем тебя приводить в чувство, — наливая из заварника ароматный чай, сообщает Женя и, поставив передо мной парующую чашку, командует: — До дна. А потом в душ и спать.