Грань. Сборник мистических рассказов

Любовь Андреевна Левшинова

«Меня с детства интересовало, что происходит за гранью, после смерти и в других мирах. Писательство открыло завесу. Оказалось, что мистика не страшная. За гранью вообще много веселятся. Смерть с косой брызжет сарказмом; с демоном, которым ты одержим, можно подружиться. В параллельном Петербурге дома выше на несколько этажей, а родственную душу найти легко»В сборнике рассказов «Грань» Любови Левшиновой вы найдете байки о потустороннем мире и пару историй о любви – теплых, наивных, чарующих. Книга содержит нецензурную брань.

Измеритель хорошести

— Ма, чем отличается это Рождество от того, что мы праздновали в прошлом месяце?

Мама села на корточки перед младшей.

— В этот раз придёт Дед Мороз из ЖЭКа. Он измерит ваше поведение.

— Тебе точно сладостей не достанется, потому что ты чёлку мне отстриг, пока я спала! — мелкая толкнула брата близнеца в плечо.

— Тебе так больше идёт, — хохотнула старшая.

— Света… — мама закатила глаза на начавшуюся возню.

— Да ладно тебе, инструкции, проверки… дай мне хоть над мелкими подтрунить.

— Надеюсь счётчик Деда Мороза сегодня не выявит «самого хорошего». Папа вон, — она кивнула на спящего в кресле главу семьи, — от этих «конфеток счастья» вчера кровью писал.

Старшая тяжело вздохнула.

— Главное, чтобы помогало.

Раздался грохот.

Дети радостно подскочили со своих мест.

— Дед Мороз!

Мама улыбнулась.

— Сейчас я его приведу. — Вышла из комнаты в коридор, нажала кнопку, двери тамбура открылись. — Вадим Петро… — она осеклась, когда Дед Мороз стянул шапку.

— Я его сын, Алексей, — улыбнулся он женщине. Та поникла.

— Естественно или?.. — тот покачал головой.

— Но он передал мне все инструкции, — просиял новый Дед Мороз. — Вы были его любимой семьёй в округе. Я вот апельсинов принёс, — он потряс чёрным мешком.

— Апельсинов?!

Мужчина почувствовал себя настоящим Дедом Морозом.

— Поповы в теплице вырастили.

— Хорошо! Вот борода, — на его лицо лег атрибут Деда Мороза на резинке. — Пойдёмте.

Дети были вне себя от счастья, мама тоже — Дед Мороз справлялся с ролью не хуже предшественника.

Разговаривал басом, шутил со старшими и просил рассказать стихи младших.

— А теперь главный вопрос: хорошо вы себя вели, дети? — стройный хор голосов ответил «да!» — Давайте проверим, не врёте ли вы.

Дед Мороз достал из кармана своего красного блестящего костюма жёлтое устройство.

— Это мой специальный измеритель хорошести. Кто будет первым? Давайте отдадим честь главе семейства, — он подошёл, шурша костюмом, к проснувшемуся папе. Кивнул в знак ободрения. — Ноль-четыре! Просто прекрасно. Ваш папа, дети, в этом году был ответственным и хорошо себя вёл. Следующий? — Старшая шагнула к Деду Морозу, подавая пример. — Отлично! Посмотрим… ноль-один. Ты и правда хорошо себя вела в этом году, — подмигнул он, девушка с облегчением выдохнула. — Малыши… — к нему подошли сияющие, как начищенные пятаки, близнецы. — Ноль-шесть… вы вели себя лучше всех в этом году! Держите конфетки счастья!

Мама оступилась. Старшая была рядом, чтобы её поддержать.

— Всё будет хорошо. Папе же помогло — ты видела цифры.

Мама кивнула.

— Они не очень вкусные, но волшебство не всегда сладкое на вкус — ешьте по одной конфетке в день и ни в коем случае больше — иначе мои помощники белочки доложат, что вы ещё не умеете вести себя ответственно.

Близнецы завороженно кивнули, сжимая в руках жестяные баночки.

— И последняя Мама. М-м, ноль-пять. Близнецы вели себя даже лучше.

Мужчина спрятал улыбку за бородой. Достал тёмный флакончик.

— Это для вашей мамы, для нервов и профилактики, чтобы вас до следующего года выдержать, сорванцы. А теперь бегите чистить апельсины! Плоды, которые напоминают нам, что Рождество — это праздник света.

— Спасибо вам, — мама со старшей проводили Деда Мороза к тамбуру. — Настоящий праздник устроили.

— Это вам спасибо. Не зря вы были любимой семьёй моего отца. Вы единственные, кто встречает меня радостными визгами, а не печалью на лице. — Дед Мороз снял бороду, натянул свою шапку с защитным стеклом. — Это надо же — Рождество каждый месяц, — хмыкнул он себе под нос, помахал на прощание.

Мама тепло улыбнулась, переглянулась со старшей.

— А что еще делать во время ядерной зимы…

Не первый человек на луне

«Я не первый человек на луне, я не первый человек на луне, я не первый человек на луне», — повторял я про себя, раздвигая камни над головой.

«Я не первый человек на луне», — единственное, что меня успокаивало. — «Меня найдут, люди шестьдесят лет на луну высаживаются, все налажено, поисковые системы и отряды в пути».

В один момент внутри что-то надломилось. Учёба, работа, подготовка, полет в космос — все стало незначительным. Я стал маленьким человеком под весом вселенной, заваленный лунными камнями при экспедиции.

Раньше я не боялся ничего. Темнота, высота, открытые и маленькие пространства были моими друзьями. В космос с клаустрофобией не летают. Но погребенный под слоем земли… луны?.. мои внутренние ориентиры дали сбой.

Воздух в лёгких накалялся, в предчувствии ужасного трепетала каждая кость и мышца, вдохнуть полной грудью не получалось. Я одновременно погружался в недры спутника и норовил свалиться в открытую черноту космоса.

«Всё в порядке, я не первый человек на луне»

Воздуха не хватало. Ужас захлестнул с головой, когда я понял, что это не метафора. Я был хоть и не первым человеком, но на чёртовой луне, где нельзя было после погребения заживо выбраться на зелёную траву и спасительный ветер.

Не было ничего. Ни связи, ни надежды, ни запасов. Только сломанный прибор для измерения и внутренний стержень.

Шестнадцать часов под завалами, я выбрался. Остатки кислорода и рассудка остались под камнями.

Я сделал глубокий вдох.

«Я не первый человек на луне»

Но глядя вслед удаляющемуся шаттлу, понял…

Я первый, кого здесь забыли.