Колокол

Лора Кейли, 2023

Это всегда случается в одно и то же время. Колокольный звон в моей голове, который я слышу два раза в день с самого детства. С годами он становится все громче, причиняя мне нестерпимую боль. Моя подруга Маргарет позвала меня на остров Сен-Мало, чтобы вылечиться от недуга, но там происходят странные вещи… В первый же день она пропала. Затем таинственный незнакомец сказал, что покажет, где она, если я соглашусь сыграть с ним в одну игру. Каждое утро я буду просыпаться в теле одного из жителей острова, чтобы разгадать тайну преступления, к которому все они причастны.

4 глава

— «По подозрению в поджоге лесоохранной зоны вчера был задержан…» — опять затрещало радио.

— Чёртовы помехи, — вздохнул владелец отеля и ударил по приёмнику, отчего тот захрипел ещё громче, — ничего невозможно разобрать. На этом острове не связь, а чёрт знает что.

— Прошу вас, вы могли бы уже заняться моим вопросом? — Напротив владельца отеля стоял тот самый постоялец, которого он сам же заселил день назад.

— Пожалуйста, говорите помедленнее, я не успеваю за ходом ваших мыслей. — Хозяин отеля выключил радио.

Суетливый господин заходил из стороны в сторону по хорошо обставленному кабинету, что был, пожалуй, гораздо лучше и больше всех номеров в этой гостинице. Почему «пожалуй»? Потому что господин снял самый лучший номер, как было означено в буклете, который ему вручили при входе в гостиницу ровно день назад. Ровно сутки назад всё было как нельзя лучше. Он высадился на берегу Сен-Мало и пошёл вдоль центральной улицы, надеясь снять приличный отель. Все приличные отели, как оказалось, были заняты, и, как оказалось, нужно было звонить заранее и бронировать их, чего месье Бёрк почему-то не сделал. Ах, да, был не сезон. Летом он ещё подумал бы об этом, но поздней осенью… Кто ездит на море осенью? Ветра такие, что только дома сиди… Все и сидели, в каждом из домов. На улицах никого.

— Всё занято, месье. — Он слышал эту фразу уже десятый раз за сегодня.

Чемодан его легче не становился, а ещё портфель, который он даже на стойку регистрации поставить не мог — не дай бог забыть. Потом разве найдёшь, когда все как один дома…

В одной из подворотен его встретил высокий человек в белых перчатках, спросивший, не надо ли чего. Так и спросил, а господин так и ответил, что надо бы уже хоть где-нибудь заночевать. Так незнакомец проводил его до отеля, представившись другом владельца. Месье Бёрк же представился доктором.

— Я так и подумал, — сказал незнакомец.

Господин не спросил почему. Он любил говорить всем, что доктор, хоть и никого не лечил.

— Вам что-нибудь нужно в номер? — спросил владелец отеля.

— Чашку кофе и письменный стол.

Доктору нужно было работать, потому он и приехал на остров.

Его поселили в лучший номер на втором этаже гостиничного дома; на первом было слишком шумно, в подвале располагался бар, где постояльцы отмечали приезд и отъезд. В номере всё как полагается: кровать, шкаф и письменный стол; кресло было высоким, с похожим на подушку одутловатым подголовником. В таком кресле приятно было сидеть, за таким столом можно хоть вечность работать. Доктор задвинул чемодан под кровать, а портфель положил на стол. В нём было всё — несколько лет теоретической работы и почти год практического исследования. Об открытии доктора скоро напишут все научные журналы, будут гудеть все сообщества в узких и даже широких кругах. Но это пока лишь теория; на практике же он доказал даже большее, что сейчас нужно было зафиксировать в новой работе и научной статье. Разложив все записи перед собой, доктор принялся за работу — читал и зачёркивал, переписывал, складывал законченное в отдельную папку, завязывал её на шнурок, после, что-то вспомнив, развязывал и снова проходился по записям. Перечитывал, зачёркивал, переписывал, добавлял — и так до самой полуночи не вставал из-за стола, где и заснул.

Когда же доктор проснулся, то обнаружил, что на столе ничего нет, никаких записей — ни черновых, ни самой работы по его исследованию, треть которой он уже написал.

— То есть вы хотите сказать… — встав из-за стола, произнёс владелец отеля, которого доктор прождал всё утро, до этого разворотив весь номер и даже забежав в два соседних. — Вы считаете, уважаемый, что ваши записи украли?

— Я полагаю… — Доктор трясся.

— Случайно, не я?

— Надеюсь, что нет.

— Ну, знаете ли, это какой-то абсурд. Вот если б вы, к примеру, пришли ко мне и сказали, что пропали ваши часы или деньги, то я ещё поверил бы; но записи… Простите, что вы писали?

— Научную работу.

— Тем более, кому она нужна?

— Может, произошла какая-то ошибка…

— Скорее всего, так и есть; скорее всего, никаких бумаг вы с собой и не привозили.

— То есть как это — не привозил?

— Хотите сказать, привозили?

— Да я же писал только вчера! Я привёз с собой журнал исследований, я работал целый год, приехал сюда, в это тихое место…

— А место у нас действительно тихое…

–…чтобы доделать всё и получить наконец патент, но все мои труды бесследно пропали!

— Очень интересно… Как же так?

— Это я у вас хотел спросить!

— У меня? Я ведь даже не видел, что у вас были какие-то записи, понимаете?

— Но вы встретили меня вчера…

— Встретил.

— Проводили в номер.

— Проводил.

— У меня были чемодан и портфель.

— Были.

— Вот! А в портфеле — мои бумаги.

— Вот этого я, простите, не видел.

— Да что же это такое! — Доктор аж подпрыгнул.

Ещё немного, и он закатил бы истерику или вцепился бы этому управляющему в глотку; ещё немного, и он разнёс бы здесь всё. Такого равнодушия доктор никогда не видел, такой безответственности никогда не встречал; ещё немного, и он, и он… так и не сделал ничего. Только стоял, покачиваясь, раздувая покрасневшие ноздри на таком же покрасневшем лице.

— Вы слишком волнуетесь, доктор.

— Да неужели? С чего бы это…

— Но у меня нет причин не доверять вам, — вдруг сказал владелец отеля. — Если вы говорите, что бумаги были, значит, они были.

— Совершенно верно!

— Если вы говорите, что они ценные, значит, они ценные.

— Так оно и есть.

— Но вот вы говорите, что их украли, а с этим я согласиться никак не могу.

— Но не придумал же я это всё! — крикнул доктор, и голос его сорвался со связок, как со старых скрипучих петель.

— А не заходила ли к вам наша горничная? — Управляющий посмотрел на него исподлобья, будто что заподозрил.

— Горничная? — Доктор задумался. — Нет, я не слышал.

— Но вы же спали.

— Я встаю в семь утра.

— Вот видите, она могла прийти и пораньше…

Управляющий отелем нажал кнопку вызова на стационарном телефоне.

— Да-да, — раздалось из хриплого динамика.

— Пусть Люсинда зайдёт ко мне.

— Хорошо. — Трубку повесили.

— Вы думаете, она могла? — взволновался доктор.

— Могла что? — не понял владелец.

— Украсть мои документы.

— Что вы, это никак невозможно, она ещё никогда ничего не крала.

В дверях показался передник.

— Люсинда, пройди-ка сюда, — подозвал её хозяин отеля. — Ты сегодня в номерах убиралась?

— Только на первом этаже, — совершенно спокойно сказала Люсинда.

Она посмотрела на доктора, обвела его с ног до головы смеющимся взглядом и вроде как ухмыльнулась.

— А на втором, значит, нет?

— Я всего не успею, разве можно успеть обойти столько номеров? Сначала зайти к месье Марсо — а он, знаете ли, тот ещё постоялец, распотрошит все подушки, да так, что перья по всему номеру, разворотит все простыни, а потом скажет, что так и было…

— Ох, у месье Марсо ночные кошмары, — сказал хозяин отеля и посмотрел на доктора, будто ожидая от того какого-то участия.

— Я доктор наук, — сказал доктор.

— А, я думал, вы настоящий, — с сожалением вздохнул владелец отеля.

— Но я и есть настоящий!

— Нам бы здесь доктор не помешал. Никак, знаете ли, не угадаешь, кто здоров, а кто нет…

— Потом, эта девушка, — продолжала Люсинда.

— Я извиняюсь, — не вытерпел доктор, — но какое отношение это имеет ко мне?

— Если вы не доктор, то уже никакого, — владелец отеля развёл руками.

— Значит, вы не заходили в мой номер? — Бёрк решил опросить горничную сам. Ему вдруг показалось, что где-то он её уже видел, но вот не мог вспомнить где. — Простите, как, вы сказали, вас зовут?

— Я ничего не сказала, — горничная посмотрела на него.

— Она ничего не сказала, — подтвердил хозяин отеля. — Это я сказал.

У доктора помутилось в глазах.

— Так вы там были? — переспросил директор.

— Где был? — Доктор Бёрк тёр виски.

— В номере с утра. Может, принимали душ?

— Был, в самом номере, но душ не принимал.

— Нет, вас я точно не помню, я же сказала, что убиралась на первом… — Люсинда уже теряла терпение.

— Хорошо, можешь идти, — отпустил её хозяин отеля.

Горничная развернулась, скрипнула туфлями о потёртый паркет и быстро скрылась за дверью. Доктор сел на стул и схватился за голову.

— Послушайте, месье, — наклонился к нему хозяин отеля, — как, простите, вас зовут?

— Андре Бёрк.

— Месье Бёрк, — он положил руку ему на плечо, — иногда какие-то вещи не зависят от нас; они просто происходят, и всё. А некоторые не происходят, и это тоже от нас не зависит.

— Вы хотите сказать… — Доктор поднялся со стула, будто возвышаясь над этим человеком, хотя был на голову ниже его. — …Вы хотите сказать, что мои исследования, мои записи бесследно пропали в вашем чёртовом отеле?..

— Ну зачем же вы так…

— И я должен смириться с этим?

— Поверьте, это лучшее, что вы можете сделать.

— Кто-то украл мои записи!

— Простите ещё раз, сэр, я правильно помню, что вы, когда заезжали, попросили у меня ключ?

— Попросил, — выдохнул доктор и протёр лоб.

— Вы сказали, что вам необходимо закрываться на ключ, — мол, только так вы можете работать.

— Только так…

— Номер был закрыт на ключ, месье Бёрк?

Доктор пошатнулся, владелец отеля удержал его за руку.

— Вам нужно вернуться к себе и отдохнуть. Может, вы сами куда-то спрятали свои записи и забыли об этом…

— Забыл?

— А может, их и не было…

— Они были! — Он схватил того за грудки. — Слышите, были!

— Хорошо-хорошо. — Хозяин отеля разжал кулаки доктора. — Если вы говорите, что бумаги были, значит, они были, а то, что было, можно найти.

— И я их найду. — Доктор попятился к двери. — Слышите меня, я всё здесь переверну, но я найду. — Он хлопнул дверью. — Я найду, — бежал он к своему номеру, — найду, — раздавалось эхом по коридору…

— Он их не найдёт. — Люсинда вышла из-за двери.

— Иначе зачем он здесь, — улыбнулся хозяин отеля.

Доктор уже третий час переставлял все вещи с места на место. Отодвинул шкаф и задвинул его, перерыл письменный стол, перевернул матрас, вытащил все книги из книжного шкафа и даже посмотрел за оконными рамами. Мало ли, может, он и правда их спрятал, может, встал ночью и переложил, и теперь не помнит куда… Но он помнит, — доктор остановился, — он помнит свои записи!

— Я помню, — закричал доктор, — я почти всё помню! И если постараться, — он напрягся, стуча себя по виску, — если постараться, то можно хоть часть восстановить по памяти.

Месье Бёрк мерил комнату размашистыми шагами. Нужно сесть и написать, хоть что-то написать, пока это что-то ещё есть в его голове. Он чувствовал… он не хотел себе признаваться, но чувствовал уже пару дней, с тех самых пор как сел на тот корабль, что с ним что-то не так. Что-то с его памятью. Ему казалось, что люди, которых он видел впервые, уже где-то ему встречались. Эта горничная, он точно где-то её видел, что-то знакомое было в её лице… Доктор схватился за голову. Ну, один раз показаться могло. Один раз, с кем не бывает, мало ли похожих людей… но чтобы два! Да, горничная была второй. Первым был сосед по каюте. Месье Бёрк не только лицо его помнил, он помнил и запах; несло от того знатно, по́том и спиртом. Сосед пару раз заходил в его каюту, спрашивал, как дела, улыбался и уходил. И оба раза доктор вздрагивал. Ему вдруг почудилось, что не только он знал этого человека, но и человек его знал. Больно странной была его улыбка: она будто говорила: «А вот и ты!»

— Но это не важно, — доктор встал, — абсолютно не важно. — Он списал всё на качку. — Нужно действовать, нужно что-то предпринять!

Бёрк открыл портфель, достал пару листов и стал писать. «День первый, — написал он, — что же было в первый день… пациент… пациент чувствует себя хорошо…»

Через пять часов он отодвинул себя от стола — кресло вместе с ним отъехало на полметра, — запрокинул голову на кожаный подголовник и уставился в потолок. На столе лежала гора нетронутых чистых листов бумаги, и только один был исписан до середины. Доктор не вспомнил почти ничего.