Идеальный полёт

Лора Деренская

Мечтательница с Урала попадает на край земли и неожиданно для себя становится… Невыдуманная история удивительных приключений захватывает, как водоворот. Аборигены, афганские беженцы, слава, любовь! «Терра Австралия! Игрушечная страна», – восторгается доверчивая Александра. «Ах, этот загадочный русский акцент». Новый мир принимает иностранку с распростертыми объятиями и заодно… норовит поставить на колени. Удастся ли убить в оптимистке жизнелюбие? Вечен ли сладкий поцелуй счастья или чудес не бывает… Книга содержит нецензурную брань.

2. Двумя годами раньше

Дорога к дому вела по сопкам — то вверх, то вниз. Молодая, недавно вышедшая замуж воспитательница детского сада Саша и нянечка из ее группы возвращались с работы. Саша могла бы преодолеть путь быстро, но сдерживала шаг ради Раисы Федоровны, которая семенила рядом, слегка прихрамывая. Женщине осталось всего три года до пенсии. Прежде она была поварихой на пароходе, плавала по всему свету, а после инсульта пришлось устроиться в детский сад. Сухонькая, миниатюрная, с короткими медными волосами Раиса Федоровна выглядела немного старше своих лет: из-за перенесенной болезни лицо с маленькими глазками и плотно сжатыми тонкими губами выглядело слегка перекошенным. Но Саша привыкла к этому и не замечала недостатков. Ей нравилась немногословная и сдержанная нянечка, возможно потому, что она недавно покинула родительский дом и ей не хватало мамы.

Какое-то время шли молча, потом Раиса Федоровна, которая по детсадовской привычке или из уважения всегда называла Сашу на вы, спросила:

— Александра Владимировна, вы чем вечером будете заниматься?

— Не знаю. Скучать буду. А вы?

— Как всегда… Почитаю газету, новости посмотрю. Хотя новости-то… Похоже, конец пришел Советскому Союзу. А вы, что ж скучать — а как же молодой муж?.. Повезло вам, Александра Владимировна, он парень положительный.

— Да, хороший, — неуверенно согласилась Саша. — Каждый вечер на фабрике с группой репетирует.

— Я слышала, как ваш Юра поет: приятный голос, и на гитаре хорошо…

— Ну да, солист!

«Перед выходом вертится перед зеркалом, как баба. Ну, поет он в клубе, и что? Институт бросил, всю жизнь будет ящики ворочать. И вообще, муж по вечерам репетирует, а я одна кукую», — воспитательнице было стыдно открыть свои мысли нянечке.

Раиса Федоровна взглянула на Сашу. При среднем росте двадцатипятилетняя девушка обладала соразмерной фигурой: талия тонкая, грудь высокая. Да и остальным бог не обидел. Густые светло-русые длинные волосы приятного пепельного оттенка, точеная шейка, в лице ни одного изъяна. Безупречная смугловатая кожа, большие серые глаза и неправдоподобно длинные черные ресницы, брови, как дуги, темные, густые, будто подведенные.

«С такой внешностью на конкурс красоты надо», — немного завидуя, советовали Саше коллеги в детском саду, имея в виду, что победительнице такого конкурса светит карьера модели. Но девушка не считала себя такой уж красавицей, а еще ей казалось, что расхаживать по подиуму с томным видом и целыми днями позировать фотографам в разных нарядах — занятие неинтересное и довольно глупое. «Ростом не вышла, — отмахивалась она от советчиков, — там все высоченные, под два метра, а во мне всего метр шестьдесят. Да и вообще, я ни в одно их платье со своим бюстом не влезу. Эти модели все тощие как селедки!» Саша сама не знала, о чем мечтать, к чему стремиться. Она была счастлива: ей просто хотелось жить, любить, дышать свежим морским воздухом… И все-таки в этом красивом портовом городе, вдалеке от родного дома, она часто ощущала одиночество и вспоминала родителей, сестру и бабушку.

«Вот ведь, красавица-девка, а скучает!» — с легким вздохом подумала Раиса Федоровна.

— У вас ничего почитать нету? — вдруг спросила Саша.

Нянечка хихикнула:

— Могу газету предложить.

Они как раз подошли к общежитию: серый кирпич, одинаковые ряды окон. Под некоторыми на откинутых решетках сушатся детские пеленки, колготки и кофточки, а сердитый ветер все норовит их сорвать.

Открывая дверь перед Раисой Федоровной, Саша с улыбкой сообщила:

— Я газет не читаю, там одна политика. Мне бы классику какую-нибудь.

— Спускайтесь в семь вечера на третий этаж, — сказала нянечка, входя в лифт. — Может, что-то подходящее в библиотеке найдется.

— В нашей общаге имеется библиотека? — удивилась Саша.

Раиса Федоровна кивнула.

Выйдя на своем пятом этаже, где располагалась вахта, девушка обернулась:

— В семь часов, как договорились!

Двери сдвинулись, гудящий и поскрипывающий лифт повез Раису Федоровну на восьмой.

Библиотека общежития выглядела убого: пара столов, несколько колченогих стульев; на полупустых полках в основном не литература, а учебники для старших классов и отчего-то рулоны старых карт, множество атласов. Это напомнило Саше школьную библиотеку.

— В общежитии работницы молодые, доучиваются, — пояснила нянечка на вопросительный взгляд воспитательницы.

Саша открыла первый попавшийся атлас. Раиса Федоровна заглянула и ткнула пальцем между двух Америк.

— Куба, мы туда не раз ходили, — тихо и с ноткой грусти проговорила она.

— Правда? — восторженно округлила глаза Саша. — Расскажите!

— Ничего особенного. Климат, конечно, тропики. Пальмы, пляжи. Но народ ленивый, работать они не любят, зато празднуют от всей души. Бывало, придем в Гавану, разгрузимся и в город. А там — песни да пляски прямо на улицах! Притом, что здания не отремонтированы, на стенах следы пуль со времен революции.

— Наверно, счастливые, раз поют и пляшут! — пожала плечами Саша. Ей представились стройные женщины с крутыми бедрами и смуглые мужчины, чувственные движения под ритмичную зажигательную музыку… Что там танцуют — самбу, румбу?

— Счастливые, — повторила Саша.

— Нищета, — покачала головой Раиса Федоровна. — Сами в лохмотьях, а танцуют. Всю дорогу, кроме сафры — сезона сбора сахарного тростника. Зато после него — большой карнавал.

Саше стало немного завидно. Карнавал, какое солнечное, волшебное слово! Хоть бы раз увидеть… Она перевернула страницу, и перед ними открылась Австралия.

— А поеду-ка я жить в Австралию! — театральным тоном выдала девушка, готовая перещеголять тех кубинских красавиц.

Раиса Федоровна усмехнулась:

— А что, отсюда до Австралии рукой подать, — кивнула она в сторону окна, — сразу за океаном. Поезжайте, Александра Владимировна, английский вы знаете…

— Точно, буду там английскому детей учить, — на ходу сочинила Саша.

— А мужа-то куда? — усмехнулась нянечка.

— Денег заработаю и вернусь, — продолжала сероглазая фантазерка. — Юре гитару японскую привезу в подарок…

— За японской гитарой в Японию надо ехать, а английский в Австралии и без вас знают, — разложила по полочкам няня. — Ходили мы на Японию и на вашу Австралию тоже. Правда, на берег сойти не разрешили… — умолкнув на пару секунд, Раиса Федоровна проговорила со вздохом: — И где только я ни была, по всем морям ходила, а вот с семьей не получилось. Ребенка очень хотела, для себя, но он при родах умер, задушился пуповиной…

У Саши екнуло в груди. Ей было жалко одинокую нянечку, но слов, чтобы высказать свою жалость, она найти не умела. Она была слишком молода, а еще — она была беременна. Об этом никто не знал, но Саша уже любила своего ребенка, девочку. Это ей не врачи сказали, просто она знала, что родится обязательно девочка, и она назовет ее Аней: имя возникло в голове внезапно, но она уже привыкла к нему. Саша очень ждала свою Анечку и была готова подарить ей море любви! Ее дочь обязательно будет счастлива, и они всегда будут вместе! В глубине души Саша Виват надеялась, что после рождения ребенка жизнь ее переменится в лучшую сторону. Юра урежет репетиции, сосредоточится на семье. Они разделят между собой заботы об Аннушке, вместе будут заниматься ее воспитанием, а по выходным гулять по набережной, где о берег разбиваются океанские волны, и показывать девочке большие корабли, побывавшие в далеких странах. Молодой женщине очень хотелось, чтобы в ее семье царили взаимопонимание, любовь и счастье.