В твоем плену

Лия Роач, 2023

Он ненавидит меня, и это паршиво, ведь я – пленница в его доме. Я не оставляю попыток удрать, но он меня ловит, хоть и с трудом терпит. Я не знаю причин такой немилости и почему сама так странно на него реагирую. Я больше не хочу убегать. Я влюбилась?..Отдавшись новому чувству, забываю обо всем. Даже о том, что у меня есть муж… И он вряд ли благословит мою любовь со своим сыном…

Глава 4 Осколки

Складывая стеклянные обломки и горшочные черепки в большую корзину для белья, которую сейчас явно по назначению не используют, раз она занимает почетное место в кладовке среди садового инвентаря, я пытаюсь придумать, как же мне позвонить брату.

У моего сыночка-в-законе просить бесполезно, он приставлен ко мне цербером и, я уверена, не станет нарушать полученный приказ. Он видел, как Рас отобрал у меня телефон и не расщедрится давать мне свой. Но позвонить мне очень-очень-очень нужно.

— Думай, Хэвен, думай!

От злости на безвыходность ситуации я двигаюсь излишне дергано и суетливо, поэтому вполне для себя ожидаемо ранюсь об осколки зеркала.

— Фак! — от резкой боли ругаюсь вслух, но негромко — не хочу привлекать к себе внимания.

Смотрю на длинный глубокий порез на ладони, из которого толчками стремительно выступает кровь, будто на волю из-под земли пробивается источник воды, и тонким ручейком стекает на пол.

Выбегаю в соседнюю ванную и включаю на полную холодную воду. Сую порезанную руку под мощную струю и смотрю, как кровь смешивается с водой, окрашивая ту в розовый цвет, и вместе с ней утекает в слив. Вида крови я не боюсь и в обморок падать не собираюсь, но зрелище все же неприятное. И волнительное — крови я теряю много. Ледяная вода ее останавливает, но стоит мне вытащить кисть из-под струи, как кровь сочится вновь.

Я чертыхаюсь и тихо поскуливаю, потому что под водой рука замерзает, а рану щиплет. На мгновение допускаю мысль позвать своего надзирателя на помощь — должна же быть в доме аптечка, жгут там, пластырь, в конце концов, — но вспоминаю его свирепый взгляд, и от идеи тут же отказываюсь.

— Сама справлюсь. Поди не окоченею… — едва шевелю губами с сомнением и тянусь к полотенцу.

Попытаюсь остановить кровь им, иначе потом придется лечить обморожение конечностей.

Полотенце очень быстро пропитывается кровью."Что ж там за рана?!" — мысленно скулю я, когда дверь в ванную открывается.

Обернувшись, вижу Сойера, и, не скрывая досады на лице, перемещаюсь, чтобы спиной закрыть ему обзор раковины и моей рукозадости.

Но он, ясень пень, всё замечает.

— Порезалась, — констатирует увиденное.

— Немного. Ерунда, — морщусь и сверкаю глазами, пользуясь тем, что он их не видит.

Ничего не говоря, он уходит, даже вновь закрыв дверь. Чем капец как меня удивляет.

"А что, спасать меня в его обязанности не входит?" — думаю нелогично, напрочь забыв о том, что минуту назад сама не хотела его вмешательства.

Но сокрушаюсь я недолго — парень с очень подходящей ему фамилией возвращается. С такой желанной мной аптечкой.

Деловито выключает воду, вытирает мою руку полотенцем — другим, не тем, что я недавно вывозила в крови — и ведет меня в комнату напротив моей. Усаживает на застеленную кровать.

Видимо, это его спальня, и от мысли, что мы с ним тут одни, температура моего тела немедленно повышается, от чего кровь начинает снова выступать капельками по всей длине пореза.

— Не температурь. Я лишь обработаю рану и отпущу тебя. Мамочка… — добавляет с усмешкой.

Я закатываю глаза.

Он действует умело и быстро. Проходит минут семь, а моя кисть уже забинтована, бинт зафиксирован полосками бумажного пластыря.

— Спасибо, — вскакиваю я с его постели и почти бегом удаляюсь в свою комнату.

Но дверь за собой закрыть не успеваю. Сойер блокирует ее рукой.

— Не так быстро, мэм.

Входит следом за мной и, ни разу не посмотрев в мою сторону, прибирает за меня остатки разгрома.

Я благоразумно молчу, усевшись на широкий подоконник и посматривая на улицу. В поле зрения никаких телефонов-автоматов, и даже магазинчиков, где точно должен быть телефон.

Вздрагиваю от звука захлопнувшейся двери и вздыхаю — первый день явно не задался. Перебираюсь от окна на кровать и, не снимая одежды, залезаю под одеяло. В этом доме я не чувствую себя в безопасности, поэтому с раздеванием повременю. Мало ли, придется спешно покидать временное жилище, лучше я буду готова.

— Сойер Кей Волчек, — задумчиво глядя в потолок, по слогам произношу его имя и бормочу по-русски: — Что же ты за тип?

Потом снова поднимаюсь и иду опускать ночные шторы — еще не очень поздно, потому достаточно светло, а спать при свете я не умею. Обычно так рано я никогда не ложусь, но чем еще заняться в этом доме я не знаю, а еще я чудовищно устала и чувствую слабость. Даже голова немного кружится, но это из-за кровопотери. Желательно бы поесть, выпить сладкого чая, для восстановления, но это значит выходить из комнаты и вступать в контакт с Соейром. Нет уж. Обойдусь. Потерплю до утра.

Ложусь обратно, укрываюсь и смотрю в темноту. Опасаюсь, что из-за насыщенного событиями и эмоциями дня, и терзающих меня дум долго не смогу уснуть, но, наоборот, засыпаю, едва успев проговорить про себя одно из гаданий, которым сто лет назад баловалась с подружками в России"я на новом месте, приснись жених невесте".

И чего я вдруг его сейчас вспомнила?..