Путь Дракона. Том 3. Атака

Линда Е. Леусс

События в Семи Мирах приобретают неожиданное и стремительное развитие. Главные героини сталкиваются с обстоятельствами, которые они не могли даже представить. Драконы и их сторонники вынуждены искать решения, которых не ожидают их противники. Происходит то, во что никто не верил – рушится основа их мироздания. Как склонить удачу на свою сторону? Кто сможет помочь им в борьбе за их существование? Куда качнутся чаши весов равновесия – к поражению или к победе Жизни над Смертью?

Глава 3. Эстар

Наконец, наступил день, о котором я мечтал долгие годы, ждал и боялся не дождаться. И вот мой портал настроен на Иллари, мое родовое гнездо, резиденцию властителей темных эльфов, мой дом, из которого меня изгнали много лет назад. Я смотрел на прибор в ладони и не торопил мгновения моего триумфа, спешить было некуда. Магический поиск подтвердил, что мои отец и брат находятся в замке, им от меня никуда не деться, охрана будет обезврежена за четверть часа, никто не сможет помешать воссоединению семьи. Надеюсь, мой драгоценный родитель и горячо любимый брат скучали по мне не меньше, чем я по ним.

Я откинулся в кресле, оттягивая момент отбытия. Разведка сообщила, что в Иллари не наблюдается никаких приготовлений к войне, а придворные гвардейцы вряд ли станут для нас серьезным препятствием. Все было готово. Коул терпеливо ждал моего приказа отправляться, а я все медлил, даже не пытаясь разобраться, почему долгожданный день не доставляет мне особой радости. Может потому, что в последнее время мне и так хватает сильных эмоций?

Сегодня днем Триш спасла Алариэль жизнь, оттащив меня от нее, когда от ярости мой разум помутился, и я чуть было не убил ее. Теперь я перед Триш в долгу, она о нем не узнает, но при случае я найду способ отблагодарить ее. Триш и подоспевшие крэммы бесцеремонно скрутили меня и притащили в кабинет, не обращая внимания на мое яростное сопротивление и крики.

— Доктор, быстрей дайте ему что-нибудь успокоительное! — выкрикнула Триш, — Я его еле держу! —

Один из крэммов предусмотрительно встал возле двери на тот случай, если я все-таки вырвусь из стальной хватки Триш. Доктор встал, налил воды, достал из нагрудного кармана пакетик и высыпал туда содержимое, отчего вода стала розовой, а в комнате запахло чем-то сладким. Триш сжала мою голову, а Коул вылил мне в рот питье. Я захлебнулся, но часть лекарства все-же проглотил.

— Подержи его еще немного, сейчас средство начнет действовать, — спокойно сказал Доктор, усаживаясь обратно в кресло. — Что случилось?

— Эта девчонка скоро сведет его с ума! — раздраженно воскликнула Триш, не выпуская меня из своих сокрушительных объятий. — Как она умудряется буквально несколькими словами приводить его в такую ярость? Не удивлюсь, если он ее, в конце концов, удавит.

Доктор чуть заметно усмехнулся, а Коул нахмурился. Через несколько минут я начал приходить в себя.

— Триш, пусти меня! — она тут же послушно разжала руки, больше повинуясь безмолвному кивку Доктора, чем моему приказу. — Доктор, у вас все готово? — я постарался сделать вид, что ничего не произошло.

— У нас все готово, маги заблокируют их порталы и одновременно откроют портал для тебя. Советую взять с собой нескольких варров и отряд крэммов, мы не предвидим серьезного сопротивления, в Иллари немного воинов, но лучше закончить операцию максимально быстро. Магической поддержки со стороны эльфов не будет, штурм продлится не более двух четвертей часа.

Я прошелся по кабинету, от выпитого зелья немного кружилась голова, а во рту чувствовался горько-сладкий привкус, но мозг работал четко, словно зелье заблокировало все мысли, не относящиеся к теме разговора.

— Коул, распорядись. — кивнул я через плечо. — Начнем штурм ночью, а утром, после захвата Иллари, отправимся в Элларион. Я приготовил Велерону сюрприз, надеюсь, он ему понравится.

В быстром покорении первого мира я не сомневался, с эльфами мы справимся без особого труда, куда сильнее меня волновали Драконы, которые были очень серьезными противниками даже при полном отсутствии магической поддержки своих шаманов. Не стоило также забывать, что каждый шаман, кроме обучения магическим премудростям, проходил полный курс обучения воина и без прохождения всех полагающихся воинских ритуалов не мог стать полноценным шаманом.

— Коул, как идет переброска людей во второй мир?

— Все идет по плану, пока нам никто не мешает. — отозвался он.

— Оружие?

— Тоже по плану. После того, как мы закончим свои дела в первом мире, мы атакуем Драконов, — лицо Коула приняло хищное выражение, впрочем как всегда, когда он говорил о войне в мире Драконов.

— Я скорее всего останусь в Элларионе, так что с Драконами тебе придется справляться самому, — бросил я.

Он согласно кивнул. — Тогда я прихвачу кое-кого из пятого мира, мне нужны помощники.

— Бери, кого хочешь, — кивнул я. — Доктор, что там со средством обуздания?

— Я порылся в книгах, — Доктор поправил на носу очки и провел рукой по голове, я понял, что Доктор обнаружил что-то весьма интересное и полезное. — Оказывается, у драконьих шаманов есть некое снадобье, которое они используют для временного усмирения драконов. Снадобье довольно редкое, его применяют лишь когда Драконы совсем молодые, новорожденные или просто сверх меры агрессивные. Дракон остается в своей человеческой ипостаси до тех пор, пока не научится справляться с драконьей.

— Какое занимательное снадобье! — произнес я с сарказмом, впрочем, Доктор не обратил на мою иронию никакого внимания.

— Так вот, Эстар, насколько я тебя понял в прошлую нашу встречу, наша задача не есть усмирение внутреннего дракона, а подчинение и повиновение в обеих ипостасях?

— Это было бы лучше всего, — от моей иронии не осталось и следа, если он изобрел средство при помощи которого можно достигнуть подобного результата, то я уверую в его всемогущество. — Они слишком ценные воины, чтобы превращать их в людей. Если новое средство будет действовать так же, как яд подействовал на Драка, то оно мне не нужно, я трачу много сил на подчинение и если Драконов будет много, то мне с ними просто не справиться.

— Ты прав, Эстар, то средство не очень удачное, но все же его можно применять, если ты хочешь убить Дракона и оставить человека, — он посмотрел на Коула. — К счастью, нам удалось создать усовершенствованное зелье. Триш, приведи Дракона.

Триш встала и вышла, через минуту она вернулась, ведя за собой парня.

— Назовись. — приказал Доктор.

— Файн из клана Тули, — спокойно сказал парень, глядя в стенку остекленевшим взглядом.

— Кто твой Повелитель?

— Эстар, темный эльф.

— Кто Повелитель твоего дракона?

— Эстар, темный эльф.

— Что ты будешь делать?

— То, что прикажет Повелитель.

— Кому подчиняется твой дракон?

— Эстару, темному эльфу. Я отдам жизнь за Повелителя миров. — Парень преданно уставился на меня.

— Ступай. — Он вышел.

Доктор повернулся ко мне. — Ну, как?

— Доктор, вы гений! — Сбывались мои самые смелые ожидания. — А Коул сможет ими управлять?

— Они будут подчиняться любому, если ты прикажешь, — улыбнулся Доктор. — Правда, у зелья есть несколько существенных недостатков, Драконы должны принимать средство каждые пять дней, к сожалению, оно не имеет необратимого действия, — в голосе Доктора послышались извиняющиеся нотки. — Возможно, со временем, мы сможем его усовершенствовать, но сейчас у нас на это нет времени.

Слова Доктора не испортили мне настроение, главное, что средство подчинения существует, а это значит, что у нас есть дополнительное средство для победы над демонски трудным противником. Коул светился от радости и предвкушения, и даже Триш улыбалась, глядя на наши довольные физиономии.

— Должен предупредить, Коул, что средство может действовать не на всех Драконов, — омрачил нашу радость Доктор, — тех, кто не подчинится, придется уничтожить.

— Ну что ж, придется ими пожертвовать. Кроме того, зачем тогда у нас такая армия людей? — Я был очень доволен. — Мы можем использовать это драконье средство в этом мире?

— Желательно этого не делать, они могут захотеть перевоплотиться, зачем лишняя огласка? Да их тут не так много, можно справиться и так.

— Коул, возьмешь это средство с собой, — распорядился я.

— Эстар, тебе надо быть с ними, чтобы отдать приказ Драконам и переподчинить их Коулу, — напомнил Доктор, а я согласно кивнул.

— Вот и отлично, — сказал Доктор, поднимаясь. — Я еще некоторое время пробуду здесь, Коул, мне понадобится твоя помощь. — Доктор положил на стол мешочек. — Эстар, это успокоительный порошок, полагаю, он тебе пригодится. Возьмешь одну щепотку на полкварты воды. Воды, Эстар, а не вина!

Доктор и Коул вышили из кабинета, Триш задержалась.

— Эстар, я хотела поговорить с тобой об этой девочке. — присаживаясь на стул, где перед этим сидел Доктор, сказала она.

Я хмуро посмотрел на нее, мне было неприятно, что Триш видела меня в таком состоянии, но с другой стороны я был безмерно ей благодарен за то, что она спасла Алариэль.

— Не о чем разговаривать, — буркнул я, снова начиная раздражаться.

— Зачем она тебе? — спросила Триш, не обращая внимания на мой раздраженный тон. — Если она тебя так раздражает, отдай ее Доктору и забудь. Почему ты к ней все время ходишь?

— Я на ней женюсь, — вырвалось у меня.

— Женишься? — она удивленно приподняла брови. — Не думаю, что это удачная идея.

— Я так хочу, и она будет моей. Мне пора создавать семью.

— Эта девочка не самая подходящая женщина для создания семьи. Найди себе эльфийку в первом мире и женись на здоровье. Как ты себе представляешь свою жизнь с ней?

— Я женюсь только на ней, — я не представлял себе жизни с другой эльфийкой, но говорить об этом Триш не стал.

Она помолчала, с сомнением посмотрела на меня и тяжело вздохнула. — Ты не мог бы вести себя потише, когда с ней? Тебя слышит весь квартал. Что вообще с тобой происходит? Ты таким раньше не был.

— Не знаю, Триш, это получается само собой. — Ссориться с Триш мне не хотелось. — Мы с ней постоянно ругаемся.

— Да, я видела. — Она сокрушенно покачивала головой. — Даже предположить не могла, что ты можешь быть таким.

— Каким?

— Неистовым! Сумасшедшим! Ты же не замечаешь никого вокруг, когда с ней. Мне казалось, что секс не занимает в твоей жизни такое уж важное место.

Я не стал с ней спорить, она была права, до встречи с Алариэль я таким не был.

— Мне не нравится этот разговор, — нахмурился я. — Это мое личное дело, тебе не кажется?

— Хорошо, как скажешь. Будет жаль, если ты ее убьешь, — она встала и вышла.

Я откинулся в кресле. Триш права, секс никогда не был особо важен для меня, я ведь не Дракон, но женщины в моей жизни присутствовали всегда. Они были разные, красивые и не очень, те, с кем я делил ложе несколько ночей, и те, с кем я жил под одной крышей несколько лет. Многие любили меня, а я лишь терпел их присутствие, пока в них была необходимость. Я расставался со своими женщинами без сожалений и многих уже не помнил в лицо, но никогда женщины не отвлекали меня от основной жизненной цели. Все, кроме Алариэль. Я внушаю ей отвращение, а меня трясет от возбуждения от одного ее вида, особенно, когда она говорит мне гадости. Почему ее оскорбления так действуют на меня? Может быть потому, что ни одна женщина не осмеливалась говорить мне что-либо подобное или вести себя так дерзко? Мои женщины преклонялись передо мной и были полностью покорны моей воле, не смея перечить или, упаси небо, злить меня. Алариэль же открывает рот лишь для того, чтобы оскорбить меня, она дерзит, доводит меня до бешенства, унижает и даже не называет по имени, но почему я не в силах с ней расстаться? Она меня ненавидит, но каждый вечер я прихожу в ее комнату и провожу с ней ночь. Я встал и прошелся по кабинету. Алариэль красавица, она красивее всех женщин семи миров, она принадлежит мне, только мне, но, даже полностью находясь в моей власти, она непостижимым образом берет надо мной верх. Анализ происходящего не очень-то помогал разобраться в себе, а память услужливо подсовывала унизительные воспоминания, от чего внутри все снова начинало кипеть от злости. Каждый вечер я шел к ней с твердым намерением показать этой маленькой дряни, кто из нас мужчина, но стоило мне ее увидеть, почувствовать ее запах, заглянуть в бездонную глубину фиолетовых глаз и я пропадал, а потом бесился от собственного бессилия. Однако больше всего меня выводили из себя мысли, что Алариэль занималась любовью с другими мужчинами и получала от этого удовольствие. Со мной Алариэль не получает никакого удовольствия, она испытывает ко мне отвращение и даже не пытается его скрыть. Ей противны мои ласки и поцелуи, я же никогда раньше не испытывал ничего подобного, занимаясь сексом. И даже не подозревал, что так бывает: возбуждение обрушивалось, как волна, накрывая с головой и лишая разума, я забывал, где нахожусь, каждый раз меня выгибало от сладкой боли, и я не мог сдержать крик удовольствия. После близости с Алариэль, я чувствовал себя выжатым досуха, меня не держали ноги, руки тряслись, голова кружилась, а тело было мокрым от пота.

Я подошел к столу, насыпал в стакан снадобье Доктора и налил воды. Выпив его залпом, я сел и попытался расслабиться. Через четверть часа зелье начало действовать и мысли прояснились. Не важно, будет она меня любить или нет, но она будет моей, и я обязательно женюсь на ней, свяжу ее узами крепче, чем она может себе представить.

Спланировав дальнейшие действия в отношении строптивой девчонки, я решил, что теперь-то уж наверняка вернул контроль над своим телом и приказал позвать Велену. Не прошло и минуты, как она скользнула в дверь и кинулась ко мне, словно ждала моего зова в коридоре.

— Я так по тебе соскучилась! Так ждала, что ты меня позовешь, — обнимая меня, шептала она.

Я велел ей заткнуться и стал стягивать с нее одежду. Она стонала в моих руках, но я ничего не чувствовал. Мне была нужна не она, мой организм отказывался заниматься этим с Веленой. Она привычно скользнула вниз и, аккуратно расстегнув мои брюки, попыталась возбудить меня ртом, но нужное состояние так и не наступало. Она меня не возбуждала.

— Велена, хватит! — наконец раздраженно сказал я, она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Что ты в ней нашел?

— Пошла прочь, ты мне больше не нужна. — Я встал и застегнул брюки. Она быстро оделась и вышла, не сказав больше ни слова.

Поздно ночью, перед отправкой в Иллари, я зашел в комнату Алариэль и долго стоял около кровати, глядя на лежавшую в ней девушку. Она спала, ее лицо было спокойным и очень красивым. Алариэль выглядела такой беззащитной, такой хрупкой и нежной, какой может быть только юная, едва вступившая в возраст невесты эльфийка. Я с легкостью мог свернуть ей шею, и сегодня был близок к этому, как никогда, и это стало бы самой большой ошибкой в моей жизни. Она была невестой Каллара, занималась с ним любовью и любит его, ведь я сам видел, как она смотрела на него. Воспоминания о том вечере зажгли огонь ненависти к ней и к моему брату. Я буду властелином миров, многие подчиняются мне беспрекословно, но Алариэль стоит выше моей власти. Я беру ее силой, но она все равно властвует надо мной, одна часть меня готова ползать перед ней на коленях и унижаться, чтобы она сказала хоть одно слово, другая готова растерзать от ненависти, ревности и оскорблений. Все мое могущество не способно заставить ее назвать меня по имени. Я смотрел на спящую Алариэль и думал о том, что сломаю ее сопротивление, во что бы то не стало. Это станет моей целью после завоевания миров.

Мои верные воины, вооруженные человеческим оружием, атаковали стражу Иллари с западного и восточного крыла. Надо отдать должное гвардейцам отца, они продержались дольше, чем мы рассчитывали, но что могут сделать луки и мечи против автоматов и гранатометов. Крэммы добили тех гвардейцев, которые остались в живых после атаки обращенных, и беспрепятственно вошли во дворец, добивая раненых и заглядывая во все комнаты в поисках живых гвардейцев. Я шел по знакомым с детства залам и испытывал смешанные чувства. Иллари больше не был моим домом, за много лет изгнания я отвык от роскоши дворцов, но в то же время слишком многое в нем осталось прежним, таким, каким я помнил с детства. Следом за мной шел Коул, с интересом оглядываясь вокруг и переступая через лужи крови, разлитые тут и там на отполированном до блеска полу. В домашних покоях мертвых гвардейцев стало больше или их тела просто не успели убрать.

— Прикажи все тут убрать! — бросил я через плечо, перепрыгнув через очередную кровавую лужу.

— Уже приказал, здесь бой кончился чуть более четверти часа назад, — пропыхтел у меня за спиной Коул, — видишь, у них кровь еще течет.

Дойдя до нужной двери, я распахнул ее и вошел в опочивальню отца, где был в последний раз пятнадцать лет назад, когда мой заговор раскрылся. В покоях отца ничего не изменилось, на стенах висели те же гобелены, вытканные матушкой в юности, у окна стоял старинный стол из тирса, заваленный бумагами и манускриптами, к которым отец никогда не притрагивался и не позволял убирать. В соседней комнате виднелась все та же широкая кровать под пыльным балдахином и часть коллекции мечей, развешанных на стенах. Окна были задрапированы плотными, темно-лиловыми шторами, потому что отец не выносил яркого солнечного цвета, а освещение ограничивалось тремя осветительными шарами, отчего комната была похожа на пещеру. Все было темным, затхлым и унылым. Даже запах в комнате остался прежним, в опочивальне пахло пылью, ароматическими лепешками, мазью от болей в суставах и потом. Покои остались прежними, а вот отец изменился. Он сильно сдал за эти годы. Я помнил его крепким мужчиной. Сейчас же передо мной в старом, потрепанном кресле у камина, в ночной рубахе, с прикрытыми теплой шкурой ногами, сидел уставший от жизни, желчный, больной старик с потухшим взглядом, Наверняка, отец слышал шум битвы за дверями, но не удосужился даже подняться и снять нож со стены, чтобы защититься от возможного нападения. Мне стало стыдно за то, что эта старая развалина — мой отец.

— Здравствуйте, отец, — он подслеповато сощурил глаза, пытаясь разглядеть в тусклом свете шаров, кто с ним разговаривает. Я пододвинул кресло и уселся напротив него, он наклонился вперед, впился мне в лицо взглядом и тут же отшатнулся, словно увидел призрак. «Узнал, старый демон!», подумал я, испытывая к родителю какие угодно чувства, кроме радости от встречи. Его старческая немощь вызывала омерзение и брезгливость.

— Давно не виделись. Вы по мне скучали? — За моей спиной Коул закрыл дверь и встал позади моего кресла, опираясь на спинку.

Отец посмотрел на Коула и тут же снова уставился на меня, скорей всего последние десять лет жизни он мечтал убить стоящего перед ним инкара, но когда ему представилась эта возможность, отец даже не узнал своего смертельного врага, убийцу любимой дочери. Я не стал долго держать его в неведении.

— Это Коул. — Я указал рукой на стоявшего за моей спиной инкара. — Вы его помните? — Лицо отца помертвело, он схватился рукой за грудь, но так и не поднялся с кресла. «Его ненависть выдохлась. Стухла от редкого применения» — с отвращением подумал я. — «Жалкое зрелище!».

— Зачем ты здесь? — отдышавшись, спросил, наконец, отец.

— Хм, вижу, что после стольких лет разлуки вы мне все-таки не рады. Тогда буду краток, потому что свидание с вами и мне не доставляет никакого удовольствия. Я желаю, чтобы вы отреклись от власти и передали корону мне.

— По какому праву ты требуешь моего отречения? — отец сжал подлокотники так, словно хотел их раздавить.

— По праву сильнейшего, — рявкнул я — по праву старшего сына!

— Никогда! — прошипел он, прожигая меня яростным взглядом. — Никогда тебе не править темными, ты, предатель!

— Отец, отец, за столько лет вы совершенно не изменились, как были глупцом, так им и остались! — мягко произнес я и услышал за спиной смешок Коула. — Меня не интересует ваше мнение, также как и власть над темными. В отличие от вас у меня есть амбиции и достаточно сил, чтобы осуществить свои мечты. Корона Талинги — это только начало, первая ступень к величию и власти над семью мирами. Впрочем, вам этого не понять. Коул, давай!

Коул с места прыгнул на отца и, ловко выдернув его из кресла, повалил на пол, я быстро встал, подошел к столу и налил из кувшина воды в кубок, вылив туда заранее заготовленное снадобье. Коул железной хваткой прижимал старика к полу, не давая ему возможности даже пошевелиться.

— Ты хочешь меня отравить, подлец? — прохрипел отец, в бессильной ярости. — Убив меня ты никогда не получишь трон темных!

— Ну, зачем мне вас убивать? — я присел рядом с отцом на корточки. — Это питье поможет вам стать уступчивей и поменять свое мнение в вопросе передачи власти, потому что у меня нет времени и желания убеждать вас другим способом.

Коул схватил его за голову и зажал нос, я влил питье в его раскрытый рот и закрыл его рукой, чтобы отец не смог выплюнуть зелье. Он забулькал, захрипел, но проглотил воду с зельем и потерял сознание.

Мы с Коулом подняли с пола обездвиженное тело, перетащили его в соседнюю комнату и уложили на кровать. Доктор сказал, что зелье подействует через две четверти часа, и потому мы с Коулом устроились в креслах и принялись ждать пока отец придет в сознание.

— Он не того? — через три четверти часа спросил Коул, неопределенно помахав перед лицом рукой.

Я наклонился и присмотрелся к старику, его грудь еле заметно поднималась в такт дыханию, а под закрытыми веками двигались глазные яблоки.

— Нет, жив. Налей-ка лучше вина, — я протянул инкару опустевший бокал, он легко поднял кувшин с вином и налил мне и себе.

— Отец, вы меня слышите? — спросил я, заметив, что он открыл глаза. Отец пробыл без сознания дольше, чем мы рассчитывали.

— Да, сын, я тебя слышу. Что я могу для тебя сделать? — отозвался он, глядя в потолок остановившимся взглядом.

Коул поднял в знак одобрения большой палец, одна из привычек, которую он приобрел в третьем мире.

— Завтра вы объявите об отречение от престола в мою пользу, — четко произнес я, Доктор предупреждал, что команды должны быть максимально простыми для понимания и запоминания. «Словно ты разговариваешь с нежитью» — сказал он, протягивая склянку с жидкостью.

— Ты считаешься мертвым, ты не можешь править, — безучастно произнес он, продолжая пялиться в потолок.

— Вы соберете вассалов и объявите, что я жив, а объявление о моей смерти было продиктовано политической необходимостью для предотвращения объединения со светлыми.

— Хорошо, я скажу, — тихим голосом отозвался он, — но вассалы будут недовольны, они не поверят в то…

— Отец, где вы? — из соседней комнаты раздался взволнованный голос Каллара, я подал условный знак Коулу, он встал и спрятался за ближайшей портьерой, прихватив заранее припасенную дубинку.

— На нас напали! Отец, вы живы? — в соседней комнате раздались звон клинков и шум упавшего тела. — Что здесь происходит? — Каллар ворвался в опочивальню, держа меч наизготовку. Увидев меня, он остановился, как вкопанный и опустил меч. — Ты?

— Здравствуй, брат! — процедил я, глядя не на брата, а на соперника. Грудь сдавило тисками лютой ненависти и желанием убивать.

— Как ты тут оказался? Что происходит? Отец? — он сделал шаг вперед, пытаясь рассмотреть, жив ли отец или нет.

— Отец, объясните своему младшему сыну, что здесь происходит. — повернувшись к кровати, сказал я, сдерживаясь из последних сил.

— Каллар, слушай мою волю. — голосом зомби произнес отец. — Завтра я объявлю нашим вассалам об отречении от престола и передаче власти Эстару.

— Вы не можете этого сделать, отец! — растерянно воскликнул Каллар.

— Ты же слышал, братец, что такова его воля, — насмешливо произнес. — Или ты сам метил на трон?

Лицо Каллара исказилось. — Ты покушался на родного отца и на меня! Ты предатель и преступник! Ты не можешь править нашим народом!

— Никто не знает о покушении, — процедил я, — вы постарались уничтожить всех, кто был со мной заодно, и теперь ты никому и ничего не докажешь, а отец будет все отрицать. Я прав, отец?

— Да, Эстар, я сделаю так, как ты хочешь, — отозвался он.

Каллар метнул на отца взгляд полный ненависти и снова уставился на меня. — Ты отщепенец! Ты не имеешь права быть здесь!

— Ты еще скажи, что я мертв! — Меня начинал раздражать этот пустой разговор. — И, кстати, братец, учти на будущее, что повелитель мира эльфов может находиться где угодно в своих владениях.

Лицо Каллара посерело — Так вот что ты задумал! Велерон никогда не допустит тебя к трону. Их армия сильнее нашей, у них больше магов! Фалиальту тебе не взять!

— Магии в этом мире больше нет, братец, мейстры Велерону не помогут. — С Калларом я мог быть откровенным, он не представлял угрозы моим планам, а кроме того мне нравилось следить за выражением его лица, за этой сложной смесью неверия, растерянности, злости и отчаяния — да и насчет сильной армии, я готов поспорить. Велерону лучше отречься от престола добровольно и сохранить жизнь себе и своей семье.

Каллар поднял меч — Я вызываю тебя на поединок! Возьми оружие и бейся!

Я встал и прошелся по комнате, зная благородство Каллара, удара в спину можно было не опасаться. — Кстати, Каллар, позволь представить тебе моего наместника во втором мире. — произнес я условленную фразу.

— Ну, вот мы и свиделись снова, эльф! — насмешливо произнес Коул, выйдя из-за портьеры.

На лице Каллара отразилась целая гамма чувств. — Так вы вместе? Эстар, ты чудовище! Как ты можешь находиться вместе с убийцей твоей сестры?

— Ты и отец не смогли оградить ее от опасности, значит, косвенно вы тоже виновны в ее смерти, — отозвался я, Коул ухмыльнулся, а Каллар с холодным бешенством смотрел на меня.

— Ты… вы… оба! — придушенным голосом просипел Каллар.

— Эй, тебе стоит вести себя со мной повежливей! — перебил его Коул.

— Я тебя убью! — выкрикнул Каллар и бросился на Коула, замахиваясь мечом, Коул подставил дубинку. Далее события развивались точно по нашему с Коулом плану. Покрашенная под обычную деревяшку дубинка из кейеррского дуба, приняла на себя удар, и меч предсказуемо намертво застрял в ярко-красной древесине. Коул ловко крутанул дубинкой, выворачивая оружие из руки моего брата, Каллар разжал пальцы и бросился на инкара в рукопашную. Коул сделал подсечку, и они покатились по полу.

Я достал из кармана шип, подошел к дерущимся, и воткнул его в шею Каллара.

— Тебе надо научиться повежливее обращаться с моими соратниками, — процедил я, тело брата обмякло. Коул спихнул его с себя и поднялся на ноги.

— Сильный демон! — одобрительно проворчал он, растирая шею.

— Прикажи связать и отнести его в темницу, — буркнул я. Коул понятливо ухмыльнулся и вышел из комнаты.

После ухода Коула я некоторое время смотрел на обездвиженного брата, потом присел рядом с ним на корточки и тихо сказал: — Я хочу отблагодарить тебя за королевский подарок, который ты мне сделал, поэтому в ближайшее время ты не умрешь. Я приглашаю тебя на праздник, — я похлопал его по плечу, с трудом подавив желание свернуть ему шею прямо сейчас, и поднялся.

Остаток ночи я провел в одиночестве в комнате Каллара с кувшином вина. Покои брата, в отличие от отцовских, изменились до неузнаваемости, на полках стало больше книг, со стен исчезло почти все оружие, кроме пары фамильных мечей, но добавилось новых гобеленов и картин. Спальня приобрела совсем аскетичный вид. Исчезли балдахин и тяжелые занавеси, ткань для которых выбирала еще наша матушка, как и огромная кровать из резного фейхала с инкрустацией, ее заменила узкая походная койка с тонким одеялом и валиком для головы. Два сундука из нубина, халасский ковер, шкура сийны, да связка оборотневых оберегов, вот и вся обстановка покоев несостоявшегося Владыки темных. Я вернулся в кабинет, лечь в постель Каллара меня бы не заставили под страхом смертной казни.

На удобстве рабочего места Каллар экономить не стал, и, судя по всему, за столом он проводил куда больше времени, чем в кровати. Тирсовый стол с несколькими ящиками занимал почти четверть комнаты, на нем аккуратными стопками лежали документы и письма, которые я бегло просмотрел, но не нашел ничего интересного. В правом углу стола возвышалась небольшая стойка для манускриптов, которые я не стал даже вытаскивать из гнезд, потому что, судя по их виду, писались они лет триста назад. Слева лежала стопка бумаги и несколько незаконченных писем и рисунков, сделанных рукой Каллара. Я открыл один из ящиков стола и просмотрел лежащие там документы. Наверняка, в них было множество тайн и полезной информации, но у меня не было желания углубляться в их изучение, уже завтра все эти интриги станут прошлым, потому что объединение, о котором так мечтал Велерон, наконец, свершится. Я невольно ухмыльнулся, ведь Лучезарный и представить себе не мог, кто объединит эльфов и будет править этим миром. Наверняка, на троне, единственном троне мира эльфов, он видел себя, или на худой конец, кого-то из своих сыновей, и уж точно ему в самом страшном кошмаре не могло присниться, что на этот трон сяду я, а моей королевой станет его любимая дочь. Я отшвырнул письма, отпил вина и открыл следующий ящик. Он был почти пуст, в нем лежали лишь пара миниатюр в суаккском стиле на тонких листах высушенного аррлисса, да несколько фотографий. Пять фотографий Алариэль. Я жадно рассматривал изображения моей женщины, такой, какой никогда ее не видел. На одной из фотографий Алариэль была изображена вполоборота, фотограф выхватил мгновение из ее жизни и, вероятно, такой она и была в ее жизни до меня, с мягкой улыбкой на губах, искрящимися глазами, и манящим, загадочным взглядом. Я с болезненной жадностью смотрел на снимок, словно впитывая в себя образ той, к которой меня так безудержно влекло. Ее струящиеся волосы были уложены в красивую прическу, а умелый макияж лишь подчеркивал безупречность ее черт. В доме на Страйте Алариэль не пользовалась косметикой, потому что ее у нее не было, также как красивой одежды и всего того, что ей подобало по праву происхождения. Я лишил ее всего, но я же в силах был дать ей намного больше, чем мог дать Велерон. Я дам ей весь мир эльфов, она будет их королевой, у нее будут самые лучшие наряды, самые изысканные украшения, она сможет окружить себя самыми знаменитыми менестрелями, поэтами и танцорами, она станет единственной звездой самого блистательного двора семи миров. На последней фотографии Алариэль была запечатлена вместе с Калларом, они смотрели друг на друга влюбленными глазами и улыбались почти одинаковыми улыбками. От переполняющих меня эмоций затряслись руки, а в глазах заплясали цветные точки, сердце глухо бухало в груди, наполняясь жгучей, разъедающей ревностью. Я разорвал фотографию пополам, разделяя влюбленную парочку. Они не будут вместе даже на куске бумаги! Ее взгляды, чувства и помыслы должны принадлежат мне, она моя королева, моя собственность, моя женщина! Я порвал фото Каллара на мелкие кусочки и швырнул их на пол. Брат в моей власти, я мог бы убить его прямо сейчас, но я продлю его агонию, он умрет, но умрет униженным, сломленным, проигравшим. Я залпом допил вино и откинулся на спинку кресла. До рассвета оставалось всего несколько часов, я закрыл глаза, надо вздремнуть перед днем, наступления которого я ждал долгие пятнадцать лет.

Конец ознакомительного фрагмента.