Путь Дракона. Том 3. Атака

Линда Е. Леусс

События в Семи Мирах приобретают неожиданное и стремительное развитие. Главные героини сталкиваются с обстоятельствами, которые они не могли даже представить. Драконы и их сторонники вынуждены искать решения, которых не ожидают их противники. Происходит то, во что никто не верил – рушится основа их мироздания. Как склонить удачу на свою сторону? Кто сможет помочь им в борьбе за их существование? Куда качнутся чаши весов равновесия – к поражению или к победе Жизни над Смертью?

© Линда Е. Леусс, 2016

ISBN 978-5-4483-5675-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Алариэль

Выбежав из дома, я огляделась, в этой части Страйта мне бывать не доводилось, но я примерно знала, где нахожусь. Сориентировавшись, я быстрым шагом направилась в нужную сторону, стараясь не сорваться на бег, лишнее внимание мне в данный момент было совершенно ни к чему. Я в очередной раз порадовалась собственной предусмотрительности, благодаря которой неплохо изучила Страйт и не чувствовала себя в нем потерянной, но моя радость была кратковременной, я находилась в самом сердце гетто и добираться до его границ пешком со всеми предосторожностями мне пришлось бы полдня. Я лихорадочно обдумывала дальнейшие действия — пытаться добраться до Города днем неразумно и небезопасно, лучше переждать вероятную погоню на каком-нибудь заброшенном чердаке и выбираться из Страйта, когда стемнеет. Определившись с планами, я почувствовала себя уверенней и ускорила шаг, в том, что Эстар устроит на меня облаву, я даже не сомневалась. Через четверть часа быстрой ходьбы я решила, что больше мне на улице делать нечего, нырнула в ближайший пустой дом и поднялась на чердак. К счастью, дома в этом квартале стояли достаточно близко друг к другу, и мне удалось пройти часть маршрута, перепрыгивая с крыши на крышу, что избавляло меня от необходимости передвигаться по улице.

Первым это существо заметил Файн, он сделал нам знак не двигаться и мы с Туром послушно замерли на месте. Тварь стояла ярдах в пятидесяти от нас, и настороженно принюхивалась. Мы напряженно ждали, что же существо будет делать дальше. Тем временем, оно опустилось на четыре лапы, сделало пару шагов, поднялось на задние ноги и опять стало нюхать воздух. Подобных мерзких тварей никто из нас до этого мига не видел и, тем более, не ожидал встретить нечто подобное в третьем мире. Существо сделало несколько неуклюжих шагов вперед, то поднимаясь на задние лапы, то опускаясь на четвереньки, словно не могло решить, какой способ передвижения выбрать. Зверь, а у нас не возникло ни малейшего сомнения в том, что перед нами животное, был покрыт густым мехом грязно-серого цвета с черными тонкими разводами на боках, имел лысую голову с маленькими, глубоко посаженными глазками и широкой пастью, из которой торчало несколько устрашающих на вид клыков. Маленькие уши были плотно прижаты к голове, а лоб бороздили глубокие складки, отчего тварь имела недоумевающий вид, нос с широкими ноздрями раздувался, принюхиваясь к нашему запаху. Непропорциональное тело со слишком длинными передними лапами и короткими, но мощными задними слегка покачивалось в такт движению ноздрей.

— Что это? — прошептал Тур.

— Не знаю, — шепнула я в ответ, стараясь держаться поближе к нему. Мне тварь не показалась такой уж опасной, ведь рядом со мной были оборотень и Дракон. Хотя оружия мы не захватили, потому что активных боевых действий на сегодня не планировали, но у меня не было сомнений в том, что мои спутники расправятся с ней и голыми руками.

Тем временем тварь сделала еще несколько маленьких шажков в нашу сторону, снова втянула воздух и издала негромкий рык.

— Бежим! — заорал Файн, и мы бросились бежать. Тварь длинными прыжками бросилась за нами, расстояние между нами неуклонно сокращалось. Из-за угла выскочили несколько «черных» и присоединились к погоне.

Тур бежал чуть сзади, а Файн тащил меня за руку, потому что бежать так же быстро, как они, я не могла. Впереди показался перекресток, но добраться до него нам было не суждено. Тварь резко оттолкнулась от земли и взмыла в воздух, обрушившись на спину Тура, сбив его с ног. Оборотень вскрикнул, мы остановились, но помочь Туру не смогли, «черные» отстали от зверя всего на десяток ярдов. Файн задвинул меня себе за спину, но один из них, поднес ко рту трубку и сделал резкий выдох, Файн, как подкошенный, свалился на асфальт. Тварь, наступив Туру на спину, с тихим рычанием сжимала своими чудовищными клыками его плечо, один из «черных» произнес что-то типа «хзарт» и тварь с видимым сожалением разжала челюсти и убрала лапы со спины оборотня. Один из «черных» вразвалку приближался ко мне, а я не могла отвести глаз от распростертого на земле тела Файна и окровавленного Тура. «Черный» чувствительно тряхнул меня за плечо и буркнул сквозь свою тряпку на местном языке — Идти с нами! Я покорно последовала за ним, еще не осознав, что мы влипли в очень крупные неприятности.

Один из «черных» без видимых усилий поднял Файна и закинул его безжизненное тело себе на плечо, второй заставил подняться на ноги Тура, рукав его куртки набухал от крови, но пока он еще мог держаться на ногах. Сделав несколько шагов, Тур покачнулся, но «черный» не дал ему упасть. Нас повели вглубь Страйта, сзади нашу процессию замыкала пофыркивающая и недовольно ворчащая тварь. О побеге я даже не помышляла, понимая, что мне не позволят сделать лишнего шага в сторону. Через четверть часа мы достигли конечной цели нашего путешествия. «Черные» завели нас в один из домов и втолкнули в темную комнату с крошечным окном под потолком, Файна свалили на пол рядом с нами. За все время, что они вели нас, «черные» едва обмолвились парой фраз, видимо, на гронте, потому что мне не удалось разобрать ни слова. Тур обессилено опустился на пол, его лицо покрывала испарина, а рукав куртки был пропитан кровью. Я присела рядом с ним, прислушиваясь к хриплому дыханию оборотня. Немного успокоившись, я придвинулась поближе к Туру: — Тебе надо перевязать руку, ты теряешь много крови. Он пошевелился, но не двинулся в места. Я поднялась на ноги и принялась стягивать с Тура куртку. Толком осмотреть рану не удалось, но этого и не требовалось. Оборотень шипел от боли, его правая рука висела плетью, а мои пальцы тут же стали липкими от его крови. Наконец, совместными усилиями мы справились с курткой и толстовкой.

— Покажи, куда он тебя укусил? — зашептала я, от вида крови меня замутило, но я усилием воли взяла себя в руки.

— Вот тут, — Тур ткнул пальцем, указывая на предплечье, — вяжи выше, а то кровь не остановится.

Мне пришлось помочь ему снять майку, чтобы было чем перевязать руку. Разорвав футболку, я кое-как обтерла кровь и старательно наложила повязку чуть ниже плеча.

— Больно? — с сочувствием спросила я.

— Не знаю, — в голосе оборотня прозвучала неуверенность. — Наверное, должно быть больно, но пока особой боли я не чувствую. Главное, чтобы эта пакость не была ядовитой.

— Надеюсь, что она не ядовита, — уверила я его, но подумала о том, что тварь вполне могла занести инфекцию и если начнется воспаление, то Тур может остаться без руки. Вдруг откуда-то сбоку до нас донесся приглушенный стон, я тут же прижалась к Туру.

— Кто это? — испуганно спросила я, ухватив его за локоть, к счастью, здоровой руки. Он втянул носом воздух. — Судя по вони, человек, молодой, лежит тут давно. Наверное, они охотились не только на нас, — пробормотал оборотень, от потери крови он ослабел и теперь чувствительно наваливался на мое плечо. Я прижалась к Туру и прикрыла рукой нос, запах в комнате стоял невыносимый. Время от времени, я возвращала оборотня в вертикальное положение, но он снова начинал заваливаться на бок. Время шло, но к нам никто не заходил, судя по всему, оказывать помощь раненым «черные» не собирались. Время от времени, в темноте раздавались вздохи, стоны и слышалась возня, но проверять, кто был нашим соседом, я не решилась. Тур впадал в забытье, временами его била крупная дрожь, Файн так и не пришел в сознание, но определенно был жив.

Прижимаясь к горячему боку оборотня и прикрывая рукавом нос от вони, стоявшей в комнате, я размышляла, чем же мы могли себя выдать, но так и не пришла к однозначным выводам. Внешне мы никак не отличались от аборигенов, вели себя, как обычно, обитатели Страйта, ни отщепенцы, ни местные не обращали на нас особого внимания. Мысленно перебирая варианты, я пришла к заключению, что скорей всего нас поймали случайно, мы просто оказались в неправильное время в неправильном месте. Обсудить свои догадки мне было не с кем, тепло от тела Тура, темнота комнаты и потрясения нескольких последних часов сделали свое дело, я забылась сном.

Наконец, я добралась до нужной крыши, спустилась на чердак, вытащила припрятанный несколько дней назад маленький рюкзак с патронами и провиантом, открыла припасенную бутылку воды, распаковала пачку печенья и решила передохнуть. Я присела около вентиляционной башни и отхлебнула воды. Дом был необитаем, но я все равно старалась не шуметь, мне предстояло просидеть на этом чердаке до наступления темноты. Я еще раз представила карту Страйта, определила свое местонахождение и дальнейший маршрут, пока все шло по плану. Доев печенье и допив воду, я решила привести себя в порядок, моя майка была разорвана чуть не пополам, но это дело поправимое, стянув ее узлом, я застегнула куртку. К счастью, штаны не пострадали, а до ботинок беловолосый маньяк даже не добрался. От воспоминаний меня передернуло, моя внешность, конечно, производит на мужчин впечатление, но не до такой степени, чтобы пытаться изнасиловать меня через несколько минут знакомства. Мне даже не удалось толком разглядеть его лицо, когда меня привели и втолкнули в кабинет, я почти все время разглядывала пол, а когда он на меня накинулся, у меня в глазах было темно от ярости. В памяти остались лишь темные глаза, горевшие мрачным огнем и растрепанные светлые, почти белые волосы. Эльф сказал, что Каллар — его брат, но сходства я не заметила. Выкинув эльфа из головы, я снова стала думать о том, как нам выручить Файна и Тура. Действовать надо было без промедления, но я понятия не имела, как их вытащить. Парни находились в самом логове, вокруг одни враги, а у нас так мало воинов. Не смотря на неудачное начало дня, мне повезло, я смогла вырваться, а значит, половина дела уже сделана, осталось лишь добраться до поместья. Вероятней всего, меня и Эсмириль больше не отпустят на Страйт и наше участие в войне закончено. Нас отправят в Шерданн и мы будем ждать окончания военных действий в безопасности, под надежной защитой Драконов и высоких стен, но я нисколько не переживала по этому поводу. Моя миссия в этом мире завершена, я обрела любовь, победила ненависть, стала воином, но мой бой еще не окончен. Я вернусь к отцу и добьюсь его согласия на брак с Калларом. Испытания, которые выпали мне в третьем мире, закалили характер, изменили меня, и я не собиралась сдаваться на волю обстоятельств и вздорного характера полусумасшедшего Тареара.

C улицы послышались голоса, я замерла и прислушалась. Внизу кто-то разговаривал, но на каком языке велся разговор, было непонятно. По моим расчетам я достаточно отдалилась от дома, где нас держали в плену, и, вероятней всего, искать меня уже перестали. Я с удовольствием вспомнила мой удачный пинок и перекошенное от боли лицо Эстара и улыбнулась, припомнив рассказ Анны о том, как она точно также ударила Данте. Тогда эта история меня покоробила, но теперь я точно знала, что иногда бывают ситуации, когда удачный удар коленом является единственным способом отвязаться от мужчины, а этот беловолосый псих другого и не заслуживал. Надо же, он еще имел наглость назваться членом королевской семьи! У меня не было сомнений в том, что этот беловолосый — самозванец, но, не смотря на собственную уверенность, я стала напрягать память, припоминая сведения о семье Эльмарин, ругая себя за то, что в свое время была не внимательна к истории их семьи. Я припомнила, что у Каллара действительно был старший брат и его звали Эстар, но много лет назад он погиб, а его погребение состоялось, когда я была еще ребенком. Наверняка, я видела наследника Тареара при дворе моего отца, но лица Эстара я не помнила, также как и лица их сестры принцессы Эорин, которая погибла еще раньше Эстара. По слухам она была очень красивой, доброй и веселой девушкой, но обстоятельств ее смерти я не припомнила, в том возрасте меня больше интересовали куклы, чем члены эльфийских королевских семей. Этот беловолосый проходимец не может быть братом Каллара, ведь тот погиб, но в голосе эльфа было столько уверенности, словно он действительно являлся тем, за кого себя выдавал. Впрочем, это несложно проверить, стоит мне вернуться в поместье и в моем распоряжении будет источник достоверной информации, ведь Гелан знал Эстара в лицо и может рассказать, как погибший принц темных выглядел при жизни. Постепенно, мысли о семье моего будущего мужа отошли на второй план, вытесненные более насущными проблемами. Через несколько часов я доберусь до города, но как добраться до поместья? Денег у меня с собой нет, телефона тоже. А ведь от Города до поместья не меньше тридцати лиг! Конечно, при определенной выдержке и физической подготовке, вполне можно пройти это расстояние пешком, но сколько это займет времени! Хватит ли у меня на это сил? Была бы у меня машина… Машина! Ну, конечно же! Я едва удержалась, чтобы не постучать себе по лбу! Ведь мне надо просто добраться до границы Страйта и дойти до машины, которую мы оставили на обочине одной из улиц! Эту развалюху можно завести, соединив провода под приборной панелью, и Файн даже показывал, как это делать! Как только проблема с транспортом была решена, все во мне воспылало жаждой деятельности. Я лихорадочно вспоминала, где именно мы оставили машину и как далеко от нее нахожусь в данный момент. К счастью, я интуитивно двигалась в нужном направлении, до машины оставалось пройти всего три-четыре квартала. Видимо, во мне снова проснулись инстинкты предков-охотников, я неосознанно двигалась к тому месту, откуда начала охоту. Сердце трепетало от нетерпения и желания наконец-то покинуть опасное место, теперь, когда маршрут и средство передвижения были определены, промедление казалось пыткой. Подгоняемая нетерпением, я решила не ждать темноты и пробираться к машине прямо сейчас. Поразмыслив, я выложила патроны, прикрыла их грудой тряпья, и, повесив на плечи полупустой рюкзак, выбралась на крышу.

Пробираясь по пыльным чердакам и крышам, я едва обуздывала желание спуститься вниз на улицу и припустить бегом, чтобы добраться до вожделенной машины, как можно быстрее. Однако, проснувшийся инстинкт не позволял наделать глупостей и поэтому я медленно двигалась в нужную сторону, таясь и внимательно осматривая местность, отмечая про себя, что некоторые дома обитаемы, из их окон слышались голоса и пахло едой, некоторые дома заброшены, но заселенных домов все-таки больше. Я привычно запоминала информацию о группах «черных», которые попадались мне на глаза, машинально прикидывая пересечения улиц и вспоминая номера квадратов. Все это пригодится в штабе, когда начнется зачистка территории от отщепенцев. Пусть этот десант станет для меня последним в этой войне, но я постараюсь сделать его максимально полезным. Наконец, я добралась до последней крыши, дальше предстоял самый короткий, но и самый опасный участок пути, мне нужно было спуститься на улицу и пройти несколько кварталов.

Я отряхнула брюки, накинула капюшон и осторожно спустилась по лестнице. Выглянув из двери и удостоверившись, что ни «черных», ни «переделанных» не видно, я вышла из подъезда и небыстро, но целеустремленно направилась в нужном направлении. Завернув за угол, я едва не наткнулась на двоих «черных», которые о чем-то оживленно беседовали, сердце глухо ткнулось в ребра, но я, не замедляя шаг, продолжила свой путь. Они не обратили на меня никакого внимания, но вдохнула я только тогда, когда прошла мимо них. Желание перейти на бег стало почти непреодолимым. В течение следующей четверти часа, я благополучно миновала еще шестерых «черных». Неизвестно, находились ли они на этой улице просто так или искали меня, но ни один из них даже не посмотрел в мою сторону. Я приблизилась к границе Страйта, и, подойдя к машине, спокойно села на водительское сиденье и с замиранием сердца соединила провода. После пятой или шестой попытки машина фыркнула и басовито заурчала. От радости я едва сдержала восторженный крик, и, устроившись удобней на сиденье, с трудом вывернула руль и покатила в сторону проспекта. Только сейчас я поняла насколько переволновалась, спина была мокрой от пота, руки тряслись и с трудом удерживали руль, сердце колотилось, как сумасшедшее, а мне хотелось смеяться от радости. Осталась сущая мелочь, лишь добраться поскорей до своих, оказаться в безопасном поместье за широкими спинами Драконов, оборотней и инкаров! И вот уж тогда я точно выполню обещание, данное Каллару, из поместья больше ни ногой! Я уже почти выехала из Страйта, но, бросив рассеянный взгляд в зеркало заднего вида, увидела варра, который длинными прыжками несся следом, с каждой секундой сокращая расстояние. Я вдавила в пол педаль газа, развалюха хрюкнула, задребезжала, но быстрее не поехала. Варр приближался, я резко свернула на параллельную улицу, которая выходила на проспект. Если я доберусь до него, то буду спасена, варр не будет преследовать меня по оживленной улице, и не выйдет за границу гетто. Машина фыркала, я выжимала из нее все возможное, но, не смотря на все усилия, тварь нагоняла. В зеркало я увидела, как варр присел на задние ноги, резко оттолкнулся и прыгнул, вытянув вперед длинные передние лапы. Я резко ударила по тормозам, варр все тушей врезался в машину, перелетел через крышу вперед и упал на асфальт, машину ощутимо тряхнуло. Я включила задний ход и рванула назад по улице, оглушенный варр сидел, упираясь одной лапой в асфальт, и тряс головой. Надеясь, что еще не все потеряно, я судорожно высматривала ближайший перекресток, но мой противник на удивление быстро пришел в себя, вскочил и ринулся вслед за мной. Я резко затормозила и переключила рычаг, нажав на педаль газа. Машина летела прямо на варра, я давила на газ, намереваясь покончить с ним раз и навсегда, но внезапно он прыгнул и приземлился прямо на крышу. Пробив ее парой ударов, варр стал шарить лапой, пытаясь достать меня. Я втянула голову в плечи и резко затормозила, машина заскрипела, взвизгнула покрышками, но мой преследователь два раза на одни и те же уловки не попадался. Он вцепился одной лапой в крышу, его тело описало дугу и приземлилось на капот. Я как заколдованная смотрела на оскаленную морду, не в силах даже пошевелиться. Варр разбил стекло и резко дернул руль, раздался скрежет, посыпались куски обшивки и машина заглохла. Дыхание с тихим свистом вырывалось из его пасти, а в глубоко запавших глазах светился голодный, хищный блеск. Варр, обдав меня зловонием, издал тихий рык, от которого у меня зашевелились волосы на голове, а дыхание перехватило от ужаса. Варр втянул в себя воздух, принюхиваясь. Не отрывая глаз от твари на капоте, я нашарила рукой дверцу, резко распахнула ее, вывалилась из машины и попыталась бежать. Варр одним прыжком догнал меня, сбил с ног и прижал к земле, наступив на спину. Я почувствовала на затылке его омерзительное дыхание и чуть не потеряла сознание от ужаса, представив, как его зубы впиваются в мою беззащитную шею.

— Хзарт! — хрипло приказал незнакомый голос, варр, помедлив, неохотно убрал лапу с моей спины и отошел. Чья-то сильная рука подняла меня с асфальта и толкнула в спину, указывая направление в котором мне надлежало двигаться. Я даже не оглянулась, зная, кто отогнал тварь. Наша прогулка была недолгой, меня затолкали в вонючий фургон, стоявший за углом, привезли обратно в знакомый дом, из которого мне с таким трудом удалось сбежать, и втолкнули в пустую комнату. Дверь за моей спиной тут же закрылась, и я осталась в одиночестве. Без сил опустившись на узкую кровать, я закрыла лицо руками. Хотелось кричать в голос, ведь спасение было так близко! «За что мне все это? Что такого я сделала и почему мне досталась такая несчастливая судьба?» мысленно вопрошала я, вглядываясь в грязный потолок, обращаясь неизвестно к кому. От пережитого мысли путались в голове, неудачное окончание операции по спасению оглушило, до меня пока не доходил весь ужас моего положения. В фургоне я немного пришла в себя от пережитого страха, но, совершенно подавленная неудачей, была неспособна действовать. Я отстраненно размышляла о том, что же со мной собираются сделать отщепенцы. Вряд ли меня хотели убить, иначе варр прикончил бы меня на улице, однако со мной обращались бережно, а черный даже старался ко мне лишний раз не прикасаться. Беловолосый наверняка знает, кто я и кто мой отец. Может быть, они планируют держать меня в качестве заложницы и потребовать у отца выкуп? Вполне возможно, ведь отец не станет скупиться, а отщепенцам, судя по убогости жилья, серебро не будет лишним. Или выкуп потребуют от Драконов? Может быть, я стану козырем в их войне с резидентами? И этот вариант имеет право на существование. Дверь распахнулась, и в комнатку вошел Коул.

— Ну, что принцесса, набегалась? — с насмешкой спросил он.

Я сочла общение с ним ниже своего достоинства и отвернулась, чтобы не видеть наглую усмешку на лице инкара. Впрочем, он плевать хотел на мое мнение.

— А ты молодец, далеко ушла, — неожиданно похвалил он, — я уж было подумал, что мы тебя не поймаем.

Он присел на кровать. — Не хочешь со мной пообщаться? — я повернулась к нему спиной.

— Этот неуловимый снайпер — ты? — спросил он меня. — Это ты отстреливала наших бойцов?

Я промолчала, инкар поднялся и встал прямо передо мной — Я знаю, что это ты! —

Я уткнула лицо в колени, не желая его видеть.

К счастью, от двери раздался голос, который избавил меня от общества ненавистного инкара: — Коул, зайди к Эстару.

— Наш разговор не окончен. — процедил Коул и вышел.

Я подняла голову и оглянулась, чтобы удостоверится, что осталась одна и едва сдержала удивленное восклицание, в дверях стоял Старк. В первое мгновение он меня не узнал или просто не ожидал увидеть здесь. Старк сделал несколько шагов и наклонился, приглядываясь, но вдруг отпрянул и потрясенно прошептал — Аль?

— Привет, Старк! — спокойно сказала я. — Какой неприятный сюрприз! Не ожидала увидеть тебя в подобной компании.

Его глаза сузились и потемнели, а лицо как-то сразу осунулось, отчего скулы обозначились еще резче, а губы сжались в тонкую, бледную линию. — Я тоже не ожидал увидеть тебя здесь, да еще в таком виде.

— Я нахожусь здесь не по своей воле, а ты, похоже, для них теперь свой, — процедила я, окидывая его презрительным взглядом. Старк сверкнул глазами, но не стал ни отрицать, ни оправдываться.

Я отвернулась, разговаривать с предателем у меня не было желания. Значит вот как! Прибился к отщепенцам? Живет с ними и наверняка участвует в войне против своих! Как он мог? Вот недаром Драконы говорят, подлый как инкар.

— Что, Аль, не хочешь на меня даже смотреть? — зло бросил он мне. — Конечно, ведь я отщепенец! Хотя ты и раньше считала меня дерьмом.

Я не удостоила его ответом, он мог говорить все, что угодно, для меня он был все равно, что мертвый, а его слова — пылью на ветру. Я села на кровать и отвернулась к стене. Старк несколько минут постоял, а потом присел на кровать рядом со мной.

— Извини, Аль, я не хотел тебя обидеть, — тихо произнес он. В его голосе слышалось столько затаенной боли, что мне против воли, стало его жаль. — Ты не представляешь, что мне пришлось пережить и через что пройти за последние несколько лун. Прости меня, я иногда сам не знаю, что говорю.

Я не стала отвечать. Он долго сидел неподвижно, а потом неожиданно попросил — Расскажи мне про нее. Пожалуйста, прошу тебя!

Я не удержалась и повернулась в его сторону, Старк на меня не смотрел, он сидел, намертво сцепив пальцы, бледный, с закушенной губой, жалкий и несчастный. У меня дрогнуло сердце, ведь я всегда сочувствовала ему, хоть он и был сам виноват в случившемся.

— Для чего? — спросила я.

Он упрямо мотнул головой: — Расскажи, я хочу знать.

— Что тебе рассказать? — устало поинтересовалась я.

— Как она живет? С кем она? Она хоть иногда вспоминает обо мне? Ей меня жаль? Она стыдится того, что со мной сделала? — его голос дрогнул, словно его душили рыдания, но Старк справился с собой, судорожно сглотнул и отвернулся.

Его вопросы были просто возмутительны! Эсмириль ни в чем не была перед ним виновата, ей не за что было стыдить себя, и уж тем более она не обязана была о нем вспоминать или жалеть. Старку следовало благодарить всех инкарских богов за милость Эсмириль, которая приблизила его к себе, и уж точно не обвинять ее! Если Старк не видит очевидное, не понимает, что между ними не могло быть никаких близких отношений, и не замечает той пропасти, которая их разделяет, то это проблемы инкара, но точно не моей подруги. У меня было подозрение, что в глубине сердца инкар обвиняет Эсмириль и в собственном предательстве! Я была так возмущена, что у меня исчезли сострадание и жалость, но возникло непреодолимое желание поставить зарвавшегося инкара на подобающее ему место.

— Я не буду тебе ничего рассказывать! —

Он поднял на меня глаза и судорожно прижал руку к груди, словно у него разболелось сердце, а потом несколько раз хрипло выдохнул — Зачем ты меня мучаешь? Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? Ты ведь никогда не была жестокой, Аль! Неужели тебе трудно просто поговорить со мной?

— Ты себя сам мучаешь! — вспылила я — Что ты хочешь от меня услышать? Что она счастлива и наслаждается жизнью? Что она прекрасно обходится без тебя? Может, ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о ее возлюбленном? О чем ты хочешь поговорить? —

Он обхватил голову руками и съежился, словно отгораживаясь от моих слов, но вдруг поднял голову и выкрикнул — Я люблю ее! —

От неожиданности я отшатнулась.

Его лицо превратилось в маску страдания, а из глаз брызнули слезы — Я не могу убить это чувство в себе, оно крепнет день ото дня! Она будет моей или ничьей! —

Он сорвался с места и выскочил из комнаты, а я, онемев, смотрела ему вслед. Мы с Эсмириль почти не разговаривали о Старке, ей были неприятны любые напоминания об инкаре, но я иногда размышляла об их неудачных отношениях. Полностью поддерживая Эсмириль в ее неприятии страсти инкара, я, все-таки, сочувствовала Старку, которому нежданная любовь принесла лишь боль. Мне, однако, и в голову не приходило, что его чувства настолько сильны — они сжигали его изнутри, точили, словно неизлечимая болезнь и лишали разума. После разговора со Старком у меня остался неприятный осадок. Конечно, для Эсмириль он не представляет никакой угрозы, но безумие могло довести инкара до могилы, хотя, по большому счету он заслуживал смерти. Его предательство не могли оправдать ни несчастная любовь, ни разбитое сердце. Я постаралась выбросить из головы противоречивые мысли, прилегла, подтянула колени к груди и попыталась уснуть, но, не смотря на все мысленные запреты и антипатию, перед глазами стояло его лицо и глаза, полные слез. Сон не шел, сердце тревожили плохие предчувствия. Меня пробирал озноб, сердце то замирало, то начинало колотиться с бешеной скоростью, лицо горело, а в горле пересохло. Мне хотелось оказаться за тысячу лиг от этого дома и этого города. Постепенно я успокоилась и взяла себя в руки. За зарешеченным окном вечерело, в комнате стало совсем темно, но вставать и искать выключатель, чтобы включить свет, не хотелось. Страх постепенно перерос в апатию, я старалась не думать об отце и Калларе, об обитателях поместья и Эсмириль, о том, как они переживут известие о моем плене, потому что мысли об их страданиях лишали последних сил. По коридору кто-то ходил, слышались голоса, приглушенный смех, но в комнату никто больше не заходил. Незаметно для себя я уснула.

Проснулась я сразу, словно кто-то или что-то грубо выдернуло меня из спасительного забвения сновидений, в комнате по-прежнему было темно, но я сразу поняла, что рядом со мной кто-то есть. Я медленно открыла глаза и увидела, что в шаге от кровати стоит мужчина. Тусклый свет фонаря за окном позволил рассмотреть нежданного визитера.

— Проснулась? — тихим голосом поинтересовался Эстар.

— Что тебе надо? — мой голос прозвучал хрипло, горло саднило, а язык был сухой и неповоротливый.

— Сейчас узнаешь, — он склонился надо мной, рывком развернул на спину, схватил мои руки и завел их наверх. На запястьях щелкнули наручники.

— Вот так-то лучше, — в его голосе прозвучало удовлетворение. Я дернула руками, наручники больно впились в запястья.

— Что ты делаешь? — я решила, что он хочет принести меня в жертву или использовать для какого-нибудь обряда, но не успела даже как следует испугаться, как беловолосый мерзавец развеял мои страхи.

— Никто не смеет отказывать мне! — он присел на кровать рядом со мной и провел рукой по моей щеке.

— Немедленно отпусти меня! — выкрикнула я, но он лишь довольно ухмыльнулся и нарочито медленно расстегнул мою куртку. Сообразив, что он собирается сделать, я яростно дернула руками, но наручники, перекинутые через один из прутьев кровати, держали крепко, вырваться, не разорвав цепочки, было невозможно, даже обладай я силой Дракона. Эстар распахнул куртку, разорвал остатки футболки и принялся расстегивать мои брюки. От унижения и ярости кровь стучала в висках, а на глаза наворачивались слезы бессилия.

— Что же ты не вырываешься? — возясь с застежкой, спросил он. Я молча смотрела на него, и если бы мой взгляд был подобен дыханию Дракона, то от беловолосого ублюдка осталась бы кучка пепла. Как он смеет подвергать меня подобному унижению? Он осведомлен о моем происхождении и если он тот, за кого себя выдает, то должен относиться ко мне с должным почтением и уважением, но никак не пристегивать наручниками к кровати и стягивать одежду как с бесправной рабыни. Тем временем мой мучитель стянул с меня ботинки, брюки, трусики, и теперь рассматривал оценивающим взглядом, словно хотел меня купить.

— Ты красивая, Алариэль, — он провел рукой по груди, животу и бедру, а я в бешенстве закусила губу, — как раз такая мне и нужна. — Он встал, неторопливо снял себя одежду и лег на меня. Я отвернула в сторону лицо и зажмурилась, в безуспешной попытке отгородится от ужасной реальности, но я чувствовала тяжесть его тела, его руки на моей груди, его поцелуи, его запах и дыхание. Внутри меня все переворачивалось от омерзения.

— Ты не хочешь меня? — отстранившись от меня, спросил он и попытался одной рукой развести мои колени, но мои ноги сжали его руку, не допуская к сокровенному.

— Не зли меня! — зашипел он, поднялся, двумя руками разжал мои ноги и снова навалился сверху, его дыхание стало прерывистым.

— Ты все еще меня не хочешь? — его голос стал хриплым и оттого еще более неприятным.

— Делай быстрее свое дело, эльф, и уходи! — сквозь зубы прошипела я, изнемогая от отвращения. Он резко поднял голову, а я почувствовала его растущее возбуждение.

— Что ты сказала?

— Ты меня слышал. — с презрением процедила я и посмотрела ему в лицо — Делай свое дело быстрее и убирайся прочь!

Он хрипло зарычал, схватил меня за волосы, не давая повернуть голову, и припал губами к моему рту. Я не сопротивлялась, лишь сжимала зубы, не давая ему меня поцеловать как он того хотел. Эльф рукой притянул вверх мою правую ногу, одновременно вдавливая себя в меня. Я едва сдержала стон боли, из глаз брызнули слезы. Мне хотелось хоть как-то унизить его в ответ, отомстить за то, что он со мной делает. В моем арсенале было не так уж много средств защиты, но заставить меня молчать он сможет только убив.

— Всю свою никчемную жизнь ты, верно, имел дело только с отщепенками и не умеешь доставить удовольствие настоящей женщине, — дергаясь от его толчков, процедила я.

Он на мгновение остановился, в неверном свете фонаря я увидела, как исказилось его лицо, а потом навалился на меня всем телом и снова впился в мои губы. Его движения стали резче и быстрее, я закрыла глаза, но вдруг он резко выгнулся и протяжно закричал, а его тело несколько раз конвульсивно дернулось, я невольно распахнула глаза, глядя на лежавшего на мне мужчину. Он снова навалился на меня, уткнувшись лицом в мое плечо, пытаясь отдышаться, бешеный стук его сердца отдавался в моей груди, а его тело было мокрым от пота. Меня передернуло от отвращения и гадливости.

— Уходи, эльф! — отвернувшись от него, сказала я, чувствуя себя невообразимо грязной и опустошенной.

— Меня зовут Эстар, — глухо сказал он, не поднимая головы.

— Мне безразлично, эльф, — ответила я.

— Я заставлю тебя называть меня по имени! — просипел он.

Я промолчала и попыталась повернуться на бок, чтобы спихнуть его с себя, наручники глухо звякнули, лежать вдвоем на узкой кровати было демонски неудобно, мое тело касалось его, а двигаться со скованными руками было больно. Я изогнулась, чтобы повернуться к нему спиной и не видеть его лица, но у меня ничего не получилось. Он наклонился, пошарил рукой в разбросанной одежде, вытащил ключ и разомкнул наручники. Я растерла затекшие запястья и тут же отодвинулась от него к самой стенке.

— Ты будешь меня хотеть, Алариэль. — почти ласково произнес он, придвинулся поближе и провел по моей спине пальцами, отчего меня обдало волной мурашек — Почему ты не называешь меня по имени? Мне не терпится услышать его из твоих уст. Нам с тобой предстоит провести много времени вместе и с твоей стороны будет благоразумнее не злить и не разочаровывать меня. Я давно хотел обладать тобой, но не думал, что наша встреча произойдет в этом мире, — он продолжал водить пальцами по моей спине, а я чувствовала себя наложницей, взятой с бою и постельной рабыней одновременно. — Ты так и будешь молчать? — он, словно тисками, сжал мое плечо и резко развернул на спину, я оттолкнула его руку и снова отвернулась.

Он вскочил и заметался по комнате. Я села и попыталась надеть на себя то, что осталось от майки. Мой мучитель выхватил ее у меня из рук и отшвырнул в другой конец комнаты.

— Я не разрешал тебе одеваться! — заорал он, я пожала плечами и снова легла, отвернувшись от него к стене. С полминуты он молчал, а потом приказал — Встань!

— Убирайся к демонам, эльф! Ты получил, что хотел, а теперь оставь меня в покое, — не поворачиваясь и не двигаясь с места, сказала я.

— Нет, Алариэль, ты ошибаешься, это далеко не все, что я хотел! И скоро ты сама в этом убедишься! — его голос сочился ядом. — Нам еще долго быть вместе, так что советую тебе для собственного блага стать повежливее.

Быть вежливой с этим подонком? Да я лучше умру! Никогда в жизни он не дождется от меня вежливости! Мне стало смешно от одной мысли, я хохотала и не могла остановиться. Впрочем, Эстар не разделил моего веселья.

— Ты смеешься надо мной? — он развернул меня и яростно тряхнул, а я не могла остановиться и хохотала как сумасшедшая. Он опрокинул меня на спину, навалился сверху, и мне стало не до смеха, беловолосый снова возбуждался.

— Ты мне противен! Оставь меня! — повторяла я, отталкивая его руками и пытаясь пнуть, но он словно не замечал моих тычков. Сжав меня как в тисках, он снова лихорадочно целовал меня, его растрепавшиеся волосы падали на мое лицо, скоро силы оставили меня, для своего худощавого сложения мой мучитель был удивительно сильным и тяжелым. Я обреченно ждала его дальнейших действий, содрогаясь от одной мысли, что он вот сейчас снова овладеет мною, но неожиданно дверь распахнулась и в комнату вбежала девушка, та самая, которая пыталась ударить меня.

— Эстар, что ты делаешь? — выкрикнула она, включая свет. Он резко повернулся, совсем придавив меня. Я задушено пискнула и попыталась высвободиться.

— Пошла прочь! — заорал он — Не смей сюда врываться!

Он выкрикнул несколько фраз на незнакомом языке, видимо гронте, после которых у девушки на глазах выступили слезы, а с лица сползли все краски, она что-то сказала в ответ. Эстар вскочил с кровати, подскочил к ней и ударил кулаком в лицо. Голый, с растрепанными волосами, бледный, с горящими злобой глазами, он был страшен. Девушка отлетела на несколько ярдов, ударилась о стену и упала на пол, я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Эстар, сжав кулаки и тяжело дыша, стоял над ней, из ее носа текла кровь. Девушка потряхивала головой, пытаясь прийти в себя после удара, потом с трудом поднялась на ноги и прошептала несколько слов. Эстар зарычал, схватил ее за шею и буквально выбросил в коридор, захлопнув за ней дверь, и повернулся ко мне, а я невольно сжалась от одного вида его искаженного бешенством лица. В этот момент я меньше всего верила в то, что этот уродливый эльф, ударивший женщину, с бледным лицом, горящими злобой черными глазами, поджарым телом с несколькими шрамами на животе, груди и правом плече — родной брат моего любимого. Нет, этого не может быть! Он самозванец! Это чудовище не может быть из семьи Эльмарин! Он перехватил мой взгляд, пару раз глубоко вдохнул и сделал несколько шагов ко мне. Его лицо смягчилось, он пригладил растрепанные волосы и, подобрав с пола разорванную майку, вытер кровь с кулака.

— Теперь ты знаешь, что бывает с теми, кто испытывает мое терпение, — буркнул он, отшвыривая тряпку.

— Ты — чудовище! — не удержалась я, отводя взгляд, чтобы не видеть его наготы.

— Она это заслужила! — бросил он и подошел к окну, постояв с минуту, Эстар повернулся ко мне лицом. При свете я наконец-то разглядела его, сравнивая с дорогим мне образом. Они с Калларом действительно были похожи, разрезом глаз, формой носа, и телосложением, на этом очевидное сходство заканчивалось. Лицо Эстара было шире, с более массивным подбородком и острыми скулами. Его лоб был словно сдавлен в висках, а белые волосы сходились мыском над серединой лба. Цвет его глаз был почти черным и в сочетании с белыми волосами, бледным лицом и темными бровями придавал Эстару какой-то зловещий вид. На его шее болтался амулет морока, но он либо плохо работал, либо требовал подзарядки, потому что кожа Эстара имела слегка сероватый, мертвенный оттенок и это делало его злодейский облик еще отвратительней. Насколько я помнила, Каллар был всего на несколько лет младше брата, но выглядел Эстар намного старше своих лет, видимо, жизнь основательно потрепала первенца Тареара. Он заметил мой интерес и улыбнулся, я быстро опустила глаза. Улыбался лишь его рот, глаза же оставались двумя черными осколками обсидиана, холодными и колючими.

— Я тебе нравлюсь? — поинтересовался он.

— Ты вызываешь во мне отвращение, — я снова легла и подтянула колени к груди. От пережитого меня знобило и мне меньше всего хотелось вести с ним беседы, кроме того, я опасалась, что он снова совершит надо мной насилие.

— Отвращение? — переспросил он, в отличие от меня, он не собирался прекращать общение. — Ты сказала отвращение? — его голос прозвучал совсем рядом, я невольно съежилась, ожидая, что его железные пальцы снова сомкнутся на моем плече — Ты, маленькая… Что ты себе позволяешь, дрянь?

Он даже не успел прикоснуться ко мне, я вскочила, как ужаленная, никто и никогда в жизни не оскорблял меня.

— Иди, эльф! Там, — я указала пальцем на дверь — тебя ждет достойная тебя женщина, с которой вы росли на одной помойке! Оставь меня в покое, меня тошнит от одного твоего вида! Я принцесса эльфов, будущая жена Владыки темных Каллара, а ты мерзкий самозванец, недостойный даже произносить фамилию Эльмарин! — прошипела я, изготовившись для прыжка. Он тяжело дышал, от его лица снова отхлынула кровь, и оно приняло грязно-серый оттенок, прямые брови сошлись на переносице, тонкогубый рот кривился, как в судороге.

— Владыки Каллара? — придушенно спросил он, от его безжизненного тона меня окатило ледяной волной страха. — Он никогда не будет Владыкой, слышишь? Ты никогда не станешь его женой! Я заставлю тебя забыть моего брата! Ты его любишь? Любишь? — заорал он и вцепился мне в плечи, встряхивая на каждом вопросе.

— Не твое дело, эльф! — закричала я в ответ, пытаясь отвести от себя его руки. — Тебе никогда не стать таким, как он! Ты, жалкий самозванец!

Он задохнулся от ярости, на его лицо было страшно смотреть и, к моему ужасу, он снова возбуждался.

— Не смей называть меня самозванцем! — он повалил меня на кровать и навалился сверху — Ты забудешь моего брата и будешь любить меня, только меня! Я теперь твой господин и могу сделать с тобой все, что захочу!

— Ты омерзителен! — отворачиваясь и закрывая глаза, прошипела я. — Ты никогда не заставишь меня полюбить тебя.

У меня не было сил вырываться, эта бесконечная ночь измотала меня, я просто лежала, стараясь не смотреть на него и остро сожалея, что не умею отключать чувства. Мой мучитель снова хрипел в пяди от моего лица, обдавая своим горячим дыханием, искал мои губы, был внутри меня, его колотило от возбуждения. Он ритмично двигался, а я, дергаясь от его движений, погружалась в спасительную отрешенность, моя сущность закуклилась где-то внутри, а тело отделилось от нее, мне становилось неважно, что с ним происходит. Через некоторое время, он, как и в прошлый раз, выгнулся и закричал, достигнув пика. Я вздрогнула от его крика, но как только эльф уронил голову на мое плечо, пытаясь отдышаться, погрузилась в полуявь-полусон. Наконец, он скатился с меня, лег рядом и, закинув руку за голову, уставился в потолок, а я отодвинулась от него, сжалась в комок и неожиданно для себя уснула.

Я спала без сновидений и проснулась довольно поздно, в комнате было светло, за дверью слышались голоса и шаги. Пока я спала, кто-то заботливо укрыл меня одеялом, но внутренне чутье подсказывало, что это был отнюдь не беловолосый, при одном воспоминании о котором меня передернуло. Возле кровати стоял табурет, на нем стоял поднос с едой и бутылка с водой. На спинке кровати висела одежда. Я выпила воды, но есть не стала, один вид пищи вызывал отвращение. Полежав, бездумно глядя в потолок с четверть часа, я откинула одеяло и села. Голова кружилась, глаза резало так, словно в них насыпали песка, тело болело, плечи, руки и ноги были покрыты россыпью черных синяков, результат моих вчерашних похождений и проведенной с беловолосым выродком ночи. Я сглотнула подступивший к горлу комок и принялась приводить себя в порядок. Первым делом я вынула из глаз линзы, кое-как умылась остатками воды из бутылки и попробовала разобрать спутавшиеся за ночь волосы. Мне казалось, что я покрыта коркой грязи и самым моим большим желанием было, как следует вымыться. Раздирая пальцами пряди растрепанных и перепутанных волос, я не переставала думать о побеге, о спасении Тура и Файна. Проклятые отщепенцы отобрали мой телефон, я не могла подать весточку друзьям, но это не должно меня останавливать, нельзя терять надежду на спасение! Я оглядела помещение, в котором находилась, проведя в комнате половину суток, я даже не удосужилась рассмотреть ее как следует. Я оставила в покое волосы, быстро одела висящие на спинке кровати футболку и джинсы и натянула ботинки. Первым делом я подошла к окну и выглянула наружу. Моя комнатенка-камера находилась на втором этаже, грязное окно выходило на кирпичную стену соседнего дома, вылезти и спуститься не составило бы для меня особого труда, за последнюю луну я выучилась прыгать, подтягиваться, карабкаться, но сложность заключалась в том, что окно было намертво забито гвоздями и зарешечено. Я помянула одним из любимых слов Эсмириль параноика, установившего решетки на втором этаже. Моя комната была самой настоящей тюремной камерой, с единственным выходом через дверь. В штаб-квартире отщепенцев. В центе гетто. В отчаянии я до боли закусила губу, возможность побега становилась довольно призрачной. Я яростно сжала кулаки, если сдамся, то пропаду не только я, но и Тур с Файном. Пока у меня больше шансов сбежать, а значит, и спасать их придется мне. Я снова подумала, что мне всего лишь надо добраться до города, а уж там я найду способ попасть в поместье и оповестить наших. Даже пешая прогулка до поместья уже не казалась мне таким уж невыполнимым делом. Я повернулась к окну спиной и оглядела комнату. Помещение было грязным и убогим, обстановка скудной, если не сказать нищенской, лишь табурет на котором стоял поднос с едой и питьем, узкая кровать с серым постельным бельем и коричневым одеялом у грязной стены и маленький, изящный, но облезлый столик. Грязная, облупленная входная дверь видимо выходила в общий коридор, потому что я все время слыша шаги и голоса. Она выглядела довольно хлипкой, но даже если бы я смогла ее выбить, то на шум сбежалось бы полдома. Парней, наверняка, держат в той темной комнате, где отвратительно пахнет, и совсем нет света, по сравнению с той кладовкой, эта комнатенка могла сойти за апартаменты. Отвратительный район, отвратительные дом и комната, отвратительные обитатели. Я присела на кровать и задумалась. Брат Каллара настоящее чудовище, скорей всего он потребует за меня выкуп, потому что, судя по месту обитания с деньгами у отщепенцев туго. Серебро он получит только в том случае, если я буду жива, а значит, пока моей жизни ничего не угрожает и события последних суток это подтверждают, меня не разорвал варр, не тронули черные, мне принесли еду и питье, значит, не хотят уморить голодом. Вспомнив моего мучителя, я невольно подумала о Калларе и мое сердце болезненно сжалось. Я нарушила данное ему обещание и хоть я считала, что поступила правильно, приняв участие в войне, но в глубине сердца шевельнулось сомнение. Ведь Каллар просил, предупреждал, чтобы я вела себя осторожней, но я его не послушалась и вот результат. Винить в моих бедах было некого, я сама выбрала свою участь, и отвечать за свой выбор предстояло мне самой. Весь день меня никто не беспокоил, делать мне было совершенно нечего, а состояние неопределенности угнетало. Я брезгливо прикрыла серые простыни одеялом, которое мне показалось немного чище постельного белья и, не раздеваясь, легла на кровать. В голову лезли тревожные мысли, отчего глаза наполнялись слезами, а сердце замирало, но я усилием воли старалась гнать их от себя, чтобы окончательно не впасть в отчаяние. Я подбадривала себя воспоминаниями о счастливых избавлениях из плена, о которых читала в книгах, или о которых мне рассказывала Эсмириль. Даже члены клана Тули иногда попадали в плен, утешала я себя, а они бойцы, рожденные воинами во многих поколениях. Изредка в сознание прорывалась паническая мысль, что наверняка были и истории не с таким счастливым концом, но я гнала любые сомнения, потому что знала, стоит мне впасть в отчаяние и все пропало, свободы мне не видать. Измученная бессонной ночью, тяжкими думами и неизвестностью, я засыпала, просыпалась и снова засыпала, сон был моим избавлением от окружающего кошмара. Ближе к вечеру я проснулась окончательно, меня мучила жажда, болело горло, а лоб и щеки горели, как в лихорадке. Тело ломило от долгого лежания на неудобной и слишком узкой кровати, но больше всего дискомфорта доставлял преследующий меня запах, въедливый, сладковато-пряный, запах беловолосого чудовища, с которым мне в эту ночь пришлось разделить ложе. Мои руки, волосы и подушка пахли Эстаром, навязчивый запах проникал всюду, я подносила руки к лицу и тут же опускала их, борясь с подкатывающим к горлу комком тошноты, перевернула подушку, заплела волосы в косу, но казалось, запах впитался в меня. За окном смеркалось, в комнате становилось все темнее, за дверью было тихо. Когда стало совсем темно, замок тихо щелкнул и дверь комнаты распахнулась. Я приоткрыла глаза, ожидая, что вернулся мой мучитель, но в освещенном проеме возникла совсем другая фигура. Вспыхнул свет, я зажмурилась, а когда мои глаза привыкли к свету, я чуть приоткрыла веки, чтобы разглядеть гостя, вернее гостью и вздрогнула от неожиданности. Женщина была одета, как обычный человек, но все ее тело было покрыто густой, темной шерстью, переходящей в светло-серый подшерсток на лице. Темные глаза незнакомки были глубоко запрятаны в глазницы, нос был широким и коротким, а щеки исполосованы шрамами. В руках она несла поднос с бутылкой воды и тарелкой. Она прикрыла локтем дверь и направилась ко мне. Женщина производила пугающее впечатление и потому я закрыла глаза, чтобы не видеть ее, и отвернулась к стене. Она погремела подносами, вышла и зашла снова. Я услышала, как скрипнул стул, когда она села рядом со мной. Довольно продолжительное время она молчала, а я боролась с желанием повернуться и рассмотреть ее как следует.

— Поешь, тебе надо подкрепиться, — наконец подала голос незнакомка, и я невольно распахнула глаза и повернулась к ней лицом, пораженная красотой ее голоса. Он был довольно низким, с бархатными, обволакивающими интонациями.

— Я не хочу есть, — отозвалась я, красота ее голоса несколько сглаживали ее уродство.

— А чего же ты хочешь? — поинтересовалась она.

— Помыться. — призналась я, не ожидая, что она тут же выполнит мое желание.

— Пойдем, я тебя провожу. — неожиданно предложила она.

— Ты серьезно? — удивилась я.

— Конечно! — спокойно кивнула незнакомка — А что в этом такого?

— А вдруг я убегу?

Она тихо засмеялась и покачала головой — От меня не убежишь. Встанешь сама или тебе помочь?

Я отрицательно качнула головой и поднялась с кровати. Она распахнула передо мной дверь и махнула рукой, указывая направление. Мы молча шли по пустому коридору мимо ряда облезлых дверей, за некоторыми из которых слышались голоса и приглушенный смех. Коридор был грязным, под стать моей темнице.

Она довела меня до конца коридора и распахнула одну из дверей — Вот тебе душевая, наслаждайся, — в ее голосе не было и грана издевки, она кивнула головой на дверь, а я решила не капризничать и воспользоваться добротой женщины и, наконец, смыть с себя преследующий меня запах.

Ванная комната была маленькая и грязная, на полке стоял флакон шампуня и лежал початый кусок мыла. Я стиснула зубы, преодолевая отвращение, быстро разделась, залезла в ванну и включила душ. Стоя под струями едва теплой воды, я думала о том, что шесть лун назад не поверила, если бы кто-нибудь сказал мне, что самым моим сокровенным желанием станет возможность принять душ. Стараясь не смотреть по сторонам и под ноги, я вымыла голову и кое-как помылась сама, растирая мыльную пену по телу руками. В дверь просунулась рука моей провожатой с полотенцем. Я вытерлась, быстро надела футболку, брюки и, стараясь, лишний раз не топтаться по грязному полу, обулась и зашнуровала ботинки. Наконец, я избавилась от преследовавшего меня запаха беловолосого, но теперь пахла дешевым мылом. Стиснув зубы, чтобы не расплакаться, я толкнула дверь. Женщина ждала меня в коридоре. Она проводила меня обратно в комнату и снова присела на стул.

— Ты должна поесть, — сказала она, придвигая ко мне поднос.

Я с жадностью выпила всю воду, но вид еды вызывал тошноту.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась я.

— Триш, — представилась она.

— Меня зовут Алариэль.

— Я знаю, — она кивнула головой и на всякий случай уточнила. — Я человек. Поешь.

Я отломила кусочек хлеба и обмакнула его в густую мясную подливку.

— Эй, кто-нибудь, принесите воды! — крикнула она, повернув голову к двери.

Через некоторое время в комнату вошел черный с большой бутылкой воды в руке, молча поставил ее на столик и вышел.

— Кто они? — я кивнула на дверь.

— Крэммы? Мутанты, — она безразлично пожала плечами. — У нас тут всех понемногу, инкаров, оборотней, людей.

— Да, инкаров я уже видела, — процедила я. Триш бросила на меня внимательный взгляд и тут же отвела глаза.

— Что вам нужно в этом мире? Зачем вам эта война? — спросила я, особо не надеясь на откровенность.

— Спроси у Эстара, — засмеялась она в ответ, смех у нее был тихий и звучал также волшебно, как и ее голос.

При упоминании имени беловолосого у меня сразу испортилось настроение, как-то сразу вспомнилось, что скоро наступит ночь и наверняка он снова навестит меня.

— Ты не против? — моя новая знакомая достала тонкую коричневую палочку и вопросительно посмотрела на меня. Я, гадая, что же она собирается делать, отрицательно качнула головой. Триш вставила палочку в рот и прикурила, по комнате поплыл ароматный табачный дым. Мне до ужаса захотелось выкурить трубку.

— Дай мне тоже. — попросила я ее.

— Ты куришь? — удивленно спросила она.

— Я никогда не курила это, только драгон флай. — протянув руку, сказала я.

— Это не драгон флай. Это называется сигарила, а внутри табак. — произнесла она, вытащила одну сигарилу из пачки и протянула мне вместе с зажигалкой.

Я прикурила и закашлялась, Триш улыбнулась.

— По тебе никогда не скажешь, что ты куришь.

Я вспомнила уроки курения Эсмириль, приноровилась к сигариле и следующие затяжки не заканчивались приступами кашля. Табак в сигарилах Триш был крепче, чем драгон флай, более резкий на вкус, и, к сожалению, не приносил умиротворения, как драконья трава, но курение немного отвлекло от мрачных мыслей.

— Триш, где ты? — раздался голос в коридоре.

— Я тут! — отозвалась она. В комнату заглянул Старк и, не глядя на меня, сказал — Тебя зовут.

— Уже иду, — она легко встала. — Было приятно познакомиться с тобой, если тебе снова понадобится сходить в ванную или еще что, скажи, чтобы позвали меня. Я тебя провожу.

— Оставь мне сигарил, — попросила я.

Она вытащила несколько штук и положила их на столик вместе с зажигалкой. Триш вышла, закрыв дверь на ключ. После ее ухода мрачные предчувствия одолели меня с новой силой, я выкурила еще одну сигарилу и прилегла на кровать. По моим расчетам было уже достаточно поздно, мой плен длился уже около суток, примерно через час мне снова захотелось спать. Я встала, сняла джинсы и залезла под одеяло, надеясь, что Эстар сегодня не придет. Я уже почти уснула, когда услышала щелчок дверного замка. Дверь открылась и снова закрылась. Мне не надо было поворачиваться или открывать глаза, я знала, кто пришел. Он поставил на столик свечу.

— Не притворяйся, что ты спишь, — тихо произнес Эстар. Звук его голоса вызывал отвращение, и я решила, что сегодня не удостою его беседы.

— Алариэль, — в его голосе слышались нотки раздражения. — Ты слышишь?

Он дернул меня за плечо, разворачивая к себе лицом. — Посмотри на меня! — прошипел он. Я повернулась, но глаз не открыла, меньше всего на свете мне хотелось смотреть на него. Его рука больно сжала мое плечо, он сдернул с меня одеяло. Я закусила губу.

— Не хочешь? Почему ты молчишь? Алариэль! — он склонился надо мной, и я почувствовала его губы на своих губах, меня снова окутал его запах, к горлу подкатил рвотный позыв. Я изо всех сил толкнула его в грудь. От моего неожиданного толчка он отступил на пару шагов назад. Я демонстративно вытерла губы рукой и снова повернулась к стене. Он подскочил ко мне и снова развернул к лицом к себе.

— Что это все значит? Тебе не нравятся мои поцелуи? — он прыгнул на кровать, рывком разорвал майку. Его руки грубо мяли мое тело, я открыла глаза и посмотрела на него. Он стаскивал с себя рубашку.

— Скажи что-нибудь, — тихо сказал он, склонившись надо мной, — не молчи, Алариэль. Скажи хоть слово!

Он швырнул на пол одежду и выжидательно смотрел на меня, его черные глаза казались темными провалами на бледном лице.

— Скажи! — придушенно выкрикнул он, наваливаясь на меня. Его поцелуи снова обжигали мою кожу, тяжесть его тела вдавливала в кровать, а мне оставалось лишь отворачиваться и стискивать зубы в бессильном отчаянии.

— Не молчи, говори, говори — хрипел он — говори! — я лежала, не двигаясь, только отворачивала лицо, чтобы он не целовал меня в губы. У моего мучителя ничего не получалось, очевидно, ему требовалось услышать мои оскорбления, чтобы достаточно возбудиться.

— Скажи мне хоть слово, не молчи! — он обессиленно уткнулся головой мне в плечо и замер.

Мне доставляло злорадное удовольствие видеть его в таком жалком состоянии, а кроме того, я теперь знала, как помучить моего мучителя, теперь он не услышит от меня ни звука.

— Алариэль, если ты не будешь со мной разговаривать, я тебя убью. — глухо сказал он — Ты слышишь? Я не могу, когда ты молчишь! — закричал он.

Убей меня, эльф, со злорадством думала я, и этот кошмар, наконец, закончится. Я молча смотрела на его мучения и никогда раньше не ощущала такого жгучего удовольствия от страданий живого существа. Он вскочил и заметался по комнате, но вдруг остановился и повернулся ко мне.

— Сейчас, в этот самый момент, мои воины атакуют поместье Драконов, — прошипел он, — твои друзья гибнут.

На несколько мгновений сердце перестало биться, меня обдало ледяной волной ужаса. Вдруг вот в это самое мгновение мои друзья умирают, а я ничем не могу им помочь, не могу умереть вместе с ними! К горлу подкатил комок, сжав зубы, я изо всех сил сдерживала слезы. Он лжет, мне назло! Беловолосый мерзавец обманывает меня! Этого не может быть! Он говорит это лишь для того, чтобы заставить меня разговаривать с ним! Я не поддамся, буду твердой до конца, но клянусь, я сделаю все возможное, чтобы сбежать из этого проклятого дома и добраться до своих, я не буду верить ни единому слову, пока сама не удостоверюсь в их смерти. Сил едва хватало, чтобы не разрыдаться на глазах моего мучителя, я подтянула колени к груди и закрыла глаза.

— Не хочешь ничего сказать? — вкрадчиво спросил он. Я вместо ответа отвернулась к стенке — Может, желаешь попросить пощады для кого-нибудь? Алариэль?

Он лег рядом и обнял меня — Я могу пощадить кого-нибудь из них, только попроси меня об этом, Алариэль. Своим молчанием ты убиваешь своих друзей.

В горле стоял ком, я не смогла бы сказать ни слова, даже если бы хотела, я закусила палец, чтобы не закричать от отчаяния.

— Почему ты молчишь? — не унимался беловолосый. — Скажи что-нибудь. Ты нарочно меня мучаешь? Не молчи! — он сжал меня словно тисками, мне не хватало воздуха. — Алариэль, попроси меня за свою подружку! Клянусь, что оставлю ее в живых, если ты попросишь, только не молчи! — рычал он мне в спину. — Ты слышишь?

Он вскочил и отошел к окну, а я села на кровати и взяла со столика сигарилу Триш. Прикурив, я втягивала в себя дым, задыхаясь от душивших слез и ледяного кома в груди. Беловолосый застыл, с удивлением глядя на меня, мерцающее пламя свечи отбрасывало неверные тени, немного смягчая его черты.

— Ты куришь? —

не имея привычки отвечать на идиотские вопросы, я промолчала. Он присел рядом, и, склонив голову, смотрел на меня и от его колючего, оценивающего взгляда мне стало не по себе.

— Ты уверена, что не хочешь спасти свою подругу? Ты обрекаешь ее на трудную и мучительную смерть, она до последнего вздоха будет проклинать твое упрямство. А я уж позабочусь, чтобы она узнала, кому обязана своими муками. — процедил он.

Я докурила сигару, затушила окурок в пустой тарелке и снова легла, сжавшись в комок, желая лишь одного, остаться одной, не слышать омерзительный голос беловолосого и не видеть его.

— Ты жестокая, Алариэль, — также спокойно продолжил монолог беловолосый палач, — от твоего слова зависит жизнь других, а ты упрямишься и не хочешь воспользоваться возможностью спасти хотя бы нескольких своих друзей. Почему ты не хочешь со мной разговаривать? — он отвел от моего лица прядь волос и настойчиво заглядывал в глаза. — Хочешь меня помучить? Я ведь отомщу тебе, Алариэль, и очень жестоко.

Меня обуревали сомнения, ведь то, что он говорит, может оказаться правдой, отщепенцы атаковали поместье и задавили сопротивление количеством. Вдруг Эсмириль действительно может потерять жизнь из-за моего упрямства и ее смерть будет на моей совести? От этих мыслей моя решимость таяла, как снег весной. Может мне не стоит упрямиться и выторговать жизнь хотя бы для Эс? Чем дольше он смотрел на меня и говорил о нападении на драконье поместье, тем меньше во мне оставалось надежды, что сказанное им — ложь. Беловолосый был демонски убедительным, я как наяву видела языки пламени, с ревом рвущиеся из окон второго этажа, трупы инкаров и оборотней в лужах черной крови, выстрелы, фигуры черных, врывающихся в дом. Я зажала уши руками и зажмурилась, слушать его было невыносимо. Он отнял мои руки и встряхнул меня, продолжая говорить, у меня иссякали силы для борьбы.

— Алариэль, поговори со мной, — почти умоляюще попросил он, — скажи что-нибудь, не молчи. Я сделаю все, что ты захочешь, выполню твое любое желание, — его лицо скривилось, как будто он страдал от, — только не молчи. —

Он склонился надо мной, целовал мою грудь, живот, бедра, мои руки, продолжая уговаривать. Я дрожала от отвращения, но беловолосый не обращал внимания, его дыхание обжигало кожу, мне казалось, что после его поцелуев на коже остается липкая грязь.

— Алариэль, скажи хоть одно слово, — шептал он — за каждое твое слово я оставлю жизнь одному из поместья. Говори, говори, говори! — его лихорадочные «говори» чередовались с поцелуями.

— Что ты со мной делаешь? — прохрипел он, его мужская натура снова подвела в самый ответственный момент. В бессильном бешенстве он произнес несколько слов, которые я не поняла, и вдруг схватил меня за горло.

— Я могу тебя убить! — прохрипел он, сжимая пальцы, задыхаясь, я старалась отвести его руку, но не преуспела. На мгновение наши взгляды пересеклись и, неожиданно я почувствовала облегчение и отпустила его запястье, еще несколько минут смертельного ужаса, удушья и попыток тела продлить жизнь и все закончится! Наконец-то, я избавлюсь от него, его запаха, поцелуев, разговоров и близости с ним!

У меня уже начало темнеть в глазах, как он отдернул руку, сквозь звон в ушах я услышала его голос: — И не надейся, я не доставлю тебе такой радости! Ты будешь жить!

Он сел у меня в ногах и, прожигая меня взглядом, продолжил делиться планами, от которых мне становилось совсем худо.

— Я прикажу доставить всех выживших сюда и пытать их у тебя на глазах, Алариэль. Ни один из них не выживет, они все умрут, а ты будешь переживать каждую смерть вместе с ними.

Отдышавшись, я встала и отошла к окну. Пора заканчивать эту игру в молчанку, иначе он будет издеваться надо мной до утра.

Повернувшись к нему, я просипела: — Теперь мне понятно, почему ты живешь с мутантами, эльф, изнутри ты такой же уродливый, как они снаружи.

Он спрыгнул с кровати и подскочил ко мне.

— Говори, говори еще! — мне стало не по себе, беловолосый вел себя так, словно в одночасье обезумел, его глаза лихорадочно блестели, лицо подергивалось, как от судорог, а когда он прижался ко мне, я почувствовала, что его колотит словно в припадке.

— Ты самое отвратительное существо, эльф! — я попыталась оттолкнуть его. — И если ты тот, за кого себя выдаешь, то не удивительно, что семья отреклась от тебя и предпочла похоронить заживо. Такой сын, как ты, позор для отца и горе для матери! —

Дыхание с хрипом вырывалось из его горла, он прижимался ко мне, пытаясь одновременно обнять меня и совладать с собственным телом. Я оттолкнула его руки и развернулась лицом к окну, но Эстар больно сжал мое плечо и заставил наклониться вперед, я уперлась руками в подоконник.

— Твоей матери следовало удавить тебя еще в колыбели, эльф, — сказала я, с презрением глядя на него через плечо.

То, что случилось дальше, стало полной неожиданностью для меня, я почувствовала его возбужденный мужской орган, но вдруг он издал один из его воплей, его тело несколько раз конвульсивно дернулось, и моему бедру стало тепло и мокро. Он, тяжело дыша, привалился ко мне, но тут же в изнеможении опустился на пол, его тело блестело от пота, он дрожал и выглядел жалко. Я передернула плечами от отвращения, отошла от него, подняла с пола его рубашку, досуха вытерла ногу, скомкала ее и швырнула ему в лицо. Он с трудом поймал ее и утер мокрый лоб.

— Ты жалок, эльф! — я постаралась вложить в эту фразу все презрение и ненависть, которые испытывала. — На тебя смотреть противно, — я подхватила с пола одеяло, легла в кровать, укрылась с головой и повернулась лицом к стене. Некоторое время ничего не происходило, видимо, он так и сидел на полу, где я его видела в последний раз, но я знала, что это ненадолго. Вскоре я почувствовала движение, и тут же одеяло улетело в другой конец комнаты.

— Тебе противно на меня смотреть? Да кто ты такая! — его голос дрожал от ярости, а рука сжимала мое лицо, чтобы я не смогла отвернуться. — Я жалок? Да как ты смеешь? Да я тебя!!!

— Убей меня, эльф, прямо сейчас, и избавь от своего присутствия, соверши доброе дело! — в бешенстве выкрикнула я, отталкивая его руку — Зачем я тебе нужна, а, эльф? У тебя есть мутантки, которые будут делать то, что тебе нравится и говорить то, что тебе приятно слышать!

Снова возбуждаясь, он застонал и закусил губу, а я была готова убить его, задушить голыми руками. Отбиваясь от его ласк, я выкрикивала оскорбления, но это лишь возбуждало его еще больше. — Скажи, что ты обо мне думаешь, скажи, Алариэль! — хрипел он, дрожа как в припадке.

— Ты худший из всех, кого я знала, — процедила я и решила сказать нечто такое, чего не осмелилась бы сказать никому из мужчин — Тебе бы не помешало взять пару уроков у Драконов, эльф, они смогли бы научить тебя доставлять удовольствие женщине. —

Превозмогая отвращение, я обхватила его за бедра и дернула к себе, одновременно приподняв собственные бедра. Он конвульсивно задергался, выгнулся дугой, из его горла рвался хрип, и на мгновение мне показалось, что он прямо сейчас уйдет в ночную расщелину¹, но он застонал и затих. С трудом столкнув его, я встала, содрогаясь от гадливости и отвращения, нашла полотенце и обтерлась. Взяв со столика сигарилу, я отошла на другой конец комнаты и защелкала зажигалкой. Прикурив и сделав несколько затяжек, я обернулась, беловолосый лежал на кровати и смотрел на меня, в свете свечи его осунувшееся лицо с ввалившимися глазами и резко очерченными скулами, казалось больным.

— Я тебя ненавижу! — вдруг сказал он глухо.

Я промолчала, может быть, он меня отпустит, раз уж наша ненависть взаимна.

— Со мной так не поступала ни одна женщина, — он с трудом сел. — Сейчас мне больше всего хочется свернуть тебе шею, но я не убью тебя, Алариэль. Нет, я этого никогда не сделаю.

— Что же ты намерен со мной сделать? — едко поинтересовалась я.

— Я женюсь на тебе, — глухо произнес он и бросил на меня взгляд, полный ненависти.

— Что? Женишься? — мне показалось, что я ослышалась. — Ты же меня ненавидишь.

— Это меня не пугает, — его губы искривились в подобии улыбки. — Я сумею тебя укротить, обещаю.

— А я обещаю превратить твою жизнь в самый худший кошмар, — процедила я. — Советую тебе найти мутантку по вкусу и жениться на ней, а меня вернуть отцу, может быть он даже будет снисходителен к тебе и прикажет казнить быстро и без особых мучений.

— Я женюсь на тебе, — снова повторил он, словно не слыша моих слов.

Я хмыкнула и затушила окурок о стену: — Уходи, эльф, я хочу спать.

— Я буду здесь столько, сколько сочту нужным, не смей мне указывать! — огрызнулся он.

— Тогда уйди с кровати, — подойдя к нему, сказала я.

К моему безмерному удивлению, он послушно встал и посторонился, освобождая место на кровати. Я подняла с пола одеяло, взбила жалкое подобие подушки, легла, отвернувшись к стенке, вытянулась и укрылась. Уже засыпая, я почувствовала, что он лег рядом.

Проснулась я довольно рано от того, что мне было жарко и неудобно. Беловолосый спал рядом, навалившись на меня и прижимая к себе одной рукой. Я брезгливо скинула его руку со своей талии и, отодвинувшись подальше, повернулась на другой бок и вздрогнула от неожиданности, на стуле рядом с кроватью сидела Триш. Смутившись, я завернулась в одеяло и села в изножье кровати.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась Триш.

— Доброе утро, — вежливо отозвалась я, продолжая испытывать смущение. — Триш, мне снова срочно надо в душ.

— Сперва мне нужно поговорить с Эстаром, а потом я тебя отведу, — кивнула она.

Решив не терять время даром, я вытянула ногу и толкнула беловолосого в бок. — К тебе пришли, эльф!

Он открыл глаза и непонимающе уставился на меня. Я кивнула в сторону Триш, которая невозмутимо наблюдала за его пробуждением.

Эстар повернул голову и улыбнулся — Привет, Триш! Какие новости?

— Ты будешь слушать новости при ней? — спокойно поинтересовалась она, а у меня замерло сердце. Эльф сказал, что ночью его воины штурмовали поместье, но понять по лицу Триш какого рода новости она принесла, было невозможно.

— Почему бы нет, — он потянулся, с довольной ухмылкой посмотрел на меня и приподнялся повыше, устраиваясь на кровати поудобней, — возможно ей тоже будет любопытно их услышать.

— Ну что ж, как скажешь. — спокойно отозвалась она. — Наша ночная атака на поместье была успешно отбита, погибли почти все люди, пятеро крэммов и один варр, в живых осталось всего несколько бойцов. Скорей всего живыми их отпустили намеренно.

С лица Эстара медленно сползала злорадная усмешка, превращаясь в оскал, а я облегченно выдохнула и, с нескрываемым злорадством, наблюдала за метаморфозами, происходящими с лицом беловолосого.

— Как это произошло? — процедил он придушенным голосом.

— Как всегда в таких случаях подвело отсутствие разведки и здравого смысла. Для них наша атака не стала неожиданностью, поместье оборудовано очень толковой охранной системой, их воины были вооружены человеческим оружием, и, судя по рассказам выживших, их арсенал куда богаче нашего. Они отбили атаку меньше, чем за две четверти часа и гнали уцелевших почти до города. Мы их недооценили, — сокрушенно покачала головой Триш.

От хорошего настроения Эстара не осталось и следа, его лицо превратилось в маску, лишь на виске часто билась жилка. Триш бесстрашно выдержала его яростный взгляд, но злость беловолосого требовала выхода, и он обратил внимание на меня.

— Что, Алариэль, радуешься? — процедил он. — Это всего лишь разведка боем, первая атака, которая ничего не значит! Посмотрим, долго ли они продержатся. Триш, скольких мы убили?

— Никого, — отозвалась она. — Среди них нет даже раненых.

— Кем ты себя возомнил? Семь миров не видели такого неудачника, как ты, эльф! — рассмеялась я. — Ты не в состоянии справиться с женщиной, где уж тебе воевать!

Его подбросило, как пружиной, он прыгнул на меня и прижал к спинке кровати.

— Не смей называть меня неудачником! — прохрипел он, его лицо приобрело грязно-серый оттенок, глаза отливали красным, а рот кривился.

— Они воины и мужчины, и уж если их кто-то и победит, то это точно будешь не ты! — насмехалась я, гадая, как далеко он позволит мне зайти в оскорблениях и упиваясь своей местью.

Беловолосый с глухим рычанием сдернул с меня одеяло и повалил на кровать. Говорить я не могла, его ладонь зажимала мне рот, и все, что мне оставалось лишь терпеть ненавистную близость с самым омерзительным эльфом семи миров, слушать его стоны и смотреть на бесстрастную Триш, на лице которой не дрогнул ни один мускул. Некоторое время она наблюдала за нами, потом встала, подняла с пола разбросанную одежду и вышла, прикрыв за собой дверь. Триш вернулась через четверть часа, когда Эстар, обессиленный вспышкой ярости и последовавшим за ней сексуальным припадком, скорчился на кровати, а я стояла у окна спиной к нему. От одного вида его худого, бледного лица и поджарого, покрытого шрамами тела, меня начинало тошнить, и я предпочитала разглядывать глухую кирпичную стену, чем смотреть на него.

Триш положила на стул чистую одежду и тронула его за плечо: — Вставай, Эстар, нет времени лежать.

— Дай мне пару минут, Триш, я сейчас встану, — тихо отозвался он.

— Пошли, девочка, я отведу тебя в ванную, — она протянула мне чистую одежду, белье и полотенце.

— Триш, мне нужна кровать пошире, — сегодня в коридоре было оживленнее, чем вчера и мне приходилось идти впереди Триш.

— Эстар не любит широкие кровати и не разрешит ничего менять, — отозвалась моя провожатая, — в его комнате кровать еще уже, чем в твоей.

Сегодня ванная комната уже не производила вчерашнего удручающего впечатления, стены, пол и зеркало над раковиной были вымыты, на полочке лежала новая, запечатанная в пластиковый пакет мочалка, стояли флаконы с шампунем и гелем, на раковине стоял тюбик с зубной пастой и лежала новая щетка. Пол был вымыт и прикрыт пестрым мохнатым ковриком, а ванну закрывала пластиковая занавеска с большим желтым утенком. Я разделась, открыла воду, залезла в ванну, включила душ и принялась яростно тереть себя мочалкой. Пошли лишь вторые сутки моего плена, но мне казалось, что этот кошмар длится несколько лун. Представится ли возможность побега неизвестно, как неизвестно появится ли она вообще. Как бы мне хотелось проснуться утром в поместье, выкурить с Эсмириль по утренней трубочке, спуститься к завтраку, усесться за длинный стол с братьями Тули, оборотнями и инкарами, видеть улыбки мужчин и женщин, слышать веселый лепет детей. Обсудить с Эсмириль приснившийся кошмар о моем плене и беловолосом и выбросить его из головы. Однако реальностью был именно плен и беловолосый мерзавец, а завтрак в драконьем поместье пока больше походил на счастливый сон, от которого просыпаешься в слезах счастья и щемящей грустью в сердце. В сотый раз я задавала себе один и тот же вопрос, ну почему я не вышла замуж за Каллара, как только вступила в возраст невесты? К этому моменту я была бы уже несколько лет замужем и возможно носила под сердцем дитя. Я бы жила в Иллари, хоть он и не так красив, как Элларион, но зато расположен на берегу озера Заль-Ур, зеленом аллианте Юга. Мы бы с Калларом путешествовали, устраивали балы, и возможно мне даже удалось бы найти общий язык со старым ворчуном Тареаром. Слезы текли из глаз и смешивались со струями воды, меня душили рыдания. Спустя некоторое время, я решительно вытерла глаза и пару раз глубоко вдохнула, не для того я прошла этот путь, чтобы сдаться через двое суток плена! Беловолосый не дождется моей покорности, ему меня не сломить!

— Алариэль, я не могу стоять под дверью целый день, — послышался голос Триш.

— Я выхожу, — откликнулась я, вылезла из ванной, кое-как обтерлась, натянула одежду и вышла из ванной. Эстара в комнате уже не было, я решительно подошла к кровати и сбросила на пол подушку, простыню и одеяло.

— Если другая кровать мне не положена, хотя бы поменяй белье, — обернувшись к Триш, сказала я.

Она кивнула, сгребла постель и вышла. Через некоторое время она вернулась с подносом. Я накинулась на еду. Триш сидела напротив и молча курила, глядя на меня.

— Почему ты ухаживаешь за мной, Триш? — спросила я, прожевав кусок.

— Ты хорошая девочка, — сказала она, — хотя мне не по сердцу, как ты ведешь себя с Эстаром.

— А как я должна, по-твоему, с ним себя вести? — возмутилась я.

— Не зли его, — посоветовала она, — терпение никогда не входило в число его добродетелей. Очень скоро ему надоест слушать твои оскорбления.

— По-моему, у него вообще нет никаких добродетелей, — холодно отозвалась я и перевела разговор на другую тему. — Триш, ты принесешь мне сигарил?

— Ему не нравится, когда женщины курят, — не сдавалась Триш.

— В таком случае пусть найдет себе ту, которая не курит, — отрезала я. — Принесешь?

Она кивнула и слегка улыбнулась. Эта странная и уродливая отщепенка невольно вызывала у меня симпатию, у меня не получалось думать о ней как о враге.

— Триш, — окликнул ее кто-то из коридора, — тебя зовет Эстар.

— Иду. — ответила она, не оборачиваясь.

Триш поднялась, забрала поднос и вышла в коридор, заперев дверь на ключ.

Оставшись в одиночестве, я изо всех сил старалась думать о чем-нибудь хорошем и приятном, например, об успешно отбитой ночной атаке и о потерях в стане наших врагов, но особую радость мне доставляли мысли о свободе, винтовке в моих руках и охоте на Эстара. Воображение живо рисовало, как я сижу в засаде на крыше, вижу беловолосого в глазок прицела, плавно нажимаю на курок между ударами сердца, и через мгновение его голова взрывается кровавыми брызгами. В своих мечтах я даже ощущала тяжесть оружия в руках, осязала запах смазки и пороха, но пока мне оставалось довольствоваться кровожадными планами, воспоминаниями и ожиданием удобного случая для организации побега. Задумавшись, я невольно стала искать сходство между беловолосым и Калларом. В том, что Эстар его брат у меня уже не было сомнений, внешнее сходство было слишком очевидным. Братья вызывали во мне диаметрально противоположные эмоции: одного я любила, второго ненавидела и презирала, Каллар являл собой образец истинного принца, красивого, любящего, воспитанного, мужественного и прекрасно образованного. Его брат был воплощением зла, грубым, невоспитанным, злобным подонком, настоящим монстром во плоти, без чести и без совести. Кроме внешнего сходства я не нашла между ними ничего общего. Хотя нет, их объединяло желание жениться на мне, что опять же вызывало у меня прямо противоположные чувства — стать женой Каллара с некоторых пор стало моей заветной мечтой, а замужеству с Эстаром я бы предпочла смерть. Он меня не получит, я предназначена другому, пророчество обязательно сбудется, мы с Калларом преодолеем все трудности и будем вместе. Надо лишь набраться терпения, сохранять мужество и немного подождать.

Весь день я провела в одиночестве, меня никто не беспокоил, лишь в обед пришла Триш с чистым постельным бельем, сигарилами и обедом. Я застелила постель, немного подкрепилась, выпила всю воду и легла на кровать. За окном смеркалось, в комнате становилось все темнее, но вставать и включать свет мне не хотелось. Неожиданно раздался тихий щелчок замка, дверь открылась, свет из коридора осветил фигуру девушки. Она закрыла дверь, приблизилась к кровати и склонилась надо мной.

— Ты не спишь, — утвердительно сказала она.

— Ты пришла это проверить? — процедила я. — Можешь включить свет.

— Мне не нужен свет, — она присела на стул, я не видела ее лица, но чувствовала, что она изучающе смотрит на меня.

— Зачем ты пришла? — поинтересовалась я, спустя некоторое время. — Тебя прислал эльф?

— Ты имеешь в виду Эстара? — уточнила она, ее голос прозвучал глухо и безжизненно.

— Для меня не имеет значения, как его зовут. —

Девушка издала тихий звук, похожий на шипение, видимо ей не понравилось, что я отзываюсь о ее хозяине столь непочтительно.

— Я пришла сама, меня никто не посылал, и я бы не хотела, чтобы меня здесь увидели, — отозвалась она.

— Зачем же ты тогда пришла?

— Хотела посмотреть на тебя, — призналась она.

— Посмотрела? — язвительно поинтересовалась я.

— Посмотрела, — согласилась она, — ты очень красивая.

— Я об этом знаю и без тебя, ты не первая, кто мне об этом говорит. — спокойно сказала я, не понимая, что ей от меня нужно. Девушка надолго замолчала, она не шевелилась, лишь изредка чуть слышно вздыхала.

— Я была с ним до тебя, — глухо сказала она. — Я его люблю.

Ее признание изрядно меня удивило. Мне было непонятно, как нормальная женщина может полюбить подобное чудовище? Хотя, что взять с отщепенки, в мире, где она родилась, даже такие подонки считаются мужчинами!

— Чем ты его так привлекла? — неожиданно спросила она.

— Может быть тем, что я его ненавижу? — этот бессмысленный разговор начинал надоедать.

— Ты его ненавидишь? — искренне удивилась она. — Он тебе совсем не нравится?

— Что в нем может нравиться? Он отвратителен! — с раздражением отозвалась я. — Тебе лучше уйти.

Она послушно поднялась со стула, но уходить не спешила. — Он так кричит, когда с тобой.

— А ты что, подслушиваешь? — от возмущения я резко села и уставилась в белое пятно, где едва угадывалось ее лицо.

— Мы все живем на этом этаже, не слышать невозможно, — глухо сказала она. — Эстар никогда таким не был. Сегодня он спал с тобой до утра.

— Убирайся! — с холодным бешенством процедила я.

— Он никогда ни с кем не спал до утра, я знаю! — не обратив внимания на мою реплику, сказала она. — Меня он всегда выставлял из спальни, как только… Ну, ты понимаешь! Его раздражало, если с ним в постели оставалась женщина, он всегда спал один.

— О, ради меня ему не стоило менять свои привычки! — с едким сарказмом отозвалась я. — А еще я бы предпочла, чтобы мне не докучали разговорами на неприятную мне тему.

— Да, ты права, извини! Я лучше пойду, — тихо сказала она, у двери она снова остановилась: — Меня зовут Велена.

Она постояла, но, не дождавшись моего ответа, вышла и заперла дверь на ключ.

До прихода Велены я хотела спать, но разговор с ней взбудоражил меня. Сон не шел, я лежала и прислушивалась к шагам в коридоре. Вопреки моим опасениям, мой мучитель так и не появился, я уснула и проспала до позднего утра. Завтрак мне снова подала Триш.

— Ты не могла бы принести мне что-нибудь почитать? — попросила я ее. — Мне скучно сидеть целыми днями одной.

Она кивнула и спустя некоторое время принесла пеструю стопку растрепанных журналов. Я листала журналы, разглядывала рекламу, читала статьи и на некоторое время даже позабыла о том, что я в плену, об эльфе, отщепенцах и войне. Глянец возвращал меня в мир красивых вещей, красивых лиц, красивых мест, к яркой жизни, которую можно купить за деньги. На обложке одного из журналов была напечатана фотография Данте. Я разглядывала его лицо, такое знакомое и такое чужое одновременно, вспоминала свои чувства к нему и понимала, что за все время нашего знакомства так ничего о нем не узнала, он так и остался для меня лицом с экрана, героем фильма. Насколько незначительной казалась мне наша встреча и моя якобы любовь к нему. Я горько усмехнулась, разве это любовь, если сравнивать ее с любовью к Каллару, разве это отвращение, если сравнить с отвращением к Эстару. Я открыла журнал и стала читать статью о Данте, в которой он, впрочем, как всегда, хвалился своими успехами и лучезарно улыбался с нескольких фотографий. Внизу страницы были напечатаны несколько фотографий маленького формата, я принялась разглядывать их и вдруг оцепенела, увидев на одной из фотографий себя. Этот снимок был сделан в клубе Стар Даст, куда мы ходили отмечать увольнительную Ника. Мы с Данте увлеченно целовались в окружении танцующих людей, под фотографией была подпись «Данте Кларк с прекрасной незнакомкой в клубе «Стар Даст». Я опустила журнал, едва сдерживая слезы, как давно это было, будто в прошлой жизни, в моей счастливой жизни, до ранения Драка, до разрыва помолвки, до войны, до моего плена. Я подошла к окну, и, положив журнал на подоконник, склонилась, рассматривая фотографию. Слезы капали на страницу, фото расплывалось в глазах, а горло перехватывал спазм. Вдруг чья-то рука выхватила журнал, я обернулась, за спиной стоял Эстар. Он внимательно посмотрел на страницу и, пробежав глазами по тексту, стал рассматривать фотографии. Вдруг его лицо окаменело, он поднес журнал к глазам, потом поднял на меня испепеляющий взгляд: — Кто он?

— Ты неграмотный, эльф? Там все написано, — я скрестила руки на груди и присела на подоконник.

— Почему он с тобой? — прошипел беловолосый, серея.

— Ты ревнуешь, эльф? — насмешливо поинтересовалась я.

— Я задал вопрос, отвечай! — его голос звенел от ярости.

Я хмыкнула и повернулась к нему спиной, услышав, как он скрипнул зубами.

— Что у тебя с ним было? — это был неправильный вопрос, совсем неправильный, и я решила, что сейчас самое время преподать ему урок.

— Ну если тебе так интересно об этом знать… — многозначительно протянула я. — У нас был умопомрачительный секс, мы занимались им везде, где только можно, и даже в клубе. — сказала я, не поворачиваясь к нему лицом. Он развернул меня к себе, и, увидев выражение его лица, я по-настоящему испугалась, что в этот раз он меня точно убьет.

Он тяжело дышал, сжав зубы — Ты лжешь! — выкрикнул он.

Даже видя, что он на грани, я уже не могла остановиться. — Нет, эльф, это правда. Ты же не думал, что был первым? Мне есть с кем тебя сравнивать. —

На его лицо было страшно смотреть, краем глаза я успела заметить, что в комнату заглянула Триш.

— Эстар, тебя ждет Доктор, — она подошла поближе. — Эстар? Ты меня слышишь?

— Ты лжешь! — заорал он, схватил меня за горло и прижал к ближайшей стенке. — Лжешь! Лжешь! Не смей меня ни с кем сравнивать!

Я хрипела и тщетно пыталась разжать его стальные пальцы, Триш бросилась к нам и, с трудом разжав его руку, оттащила его от меня. Беловолосый бился в ее руках, но так и не смог вырваться.

— Я убью тебя! Убью! — орал он, вырываясь. Триш с трудом, рывками, тащила его к двери.

Я обессиленно опустилась на пол, с трудом переводя дыхание, горло болело, в этот раз он действительно чуть не придушил меня.

— Алариэль, скажи, что ты соврала! — кричал беловолосый демон. — Ты не представляешь, что я с тобой сделаю! Ты моя, только моя! —

На крики в комнату вбежали несколько черных и принялись помогать Триш, Эстар вцепился в косяк. — Пустите меня! Отпусти, Триш!

Они оторвали его руки и вытащили в коридор. Дверь захлопнулась. Я съежилась в комок на грязном полу, с ужасом думая о том, что беловолосый вернется! Он придет снова через несколько часов и подумать страшно, что он может со мной сделать. Я запоздало пожалела о содеянном, мне не стоило играть с огнем, в этот раз я зашла слишком далеко. Скорее всего, сегодня я умру, он не простит мне и вернется, чтобы добить, позаботившись в этот раз, чтобы рядом не было Триш. Я обреченно думала о том, что совсем не хочу умирать, не сейчас, не в грязной каморке, не от рук этого сумасшедшего, но время шло, а он не появлялся. В конце концов, я поднялась с пола, сняла брюки и улеглась в постель, постепенно успокоилась и уснула. Была уже поздняя ночь, когда я проснулась и сразу же поняла, что в постели не одна. Сердце гулко толкнулось в ребра и затрепетало в груди, а в животе стало пусто и холодно. Беловолосый не спал, он лежал, закинув руку за голову, в тусклом свете фонаря я видела лишь его четко очерченный профиль.

— Поклянись, что ты меня обманула, — глухо сказал он, видимо почувствовав, что я проснулась. Я отодвинулась от него и промолчала, разговаривать с ним у меня не было желания, продолжать его провоцировать на агрессию тоже. Мне было страшно.

— Алариэль, я найду этого парня и убью, смерть его будет мучительной и долгой. Поклянись, что ты мне сказала неправду! — он продолжал смотреть в потолок

— Я тебе сказала неправду, — наконец выдавила я, не слишком заботясь о судьбе Данте, лишь не желая перечить Эстару.

Он повернулся ко мне лицом, приподнялся на локте и заставил меня посмотреть на него — Я хочу тебе верить, но не могу. Ты сделала мне… ты меня оскорбила, я такого не прощаю. —

Я отвела глаза и промолчала. Он наклонился и поцеловал меня сухими, горячими губами, а я сжалась, словно он занес надо мной нож. Беловолосый провел ладонью по моей щеке.

— Ты моя, Алариэль! С этого дня не смей меня ни с кем сравнивать. Ты меня поняла? — его голос звучал спокойно, но от его спокойствия все во мне сжималось от страха. — Я есть и буду единственным мужчиной в твоей жизни, прошлого у тебя нет, будущего без меня тоже.

После этих слов мой страх сменился холодным бешенством. Никто не смеет мне указывать, что мне делать или не делать! На языке вертелась сотня оскорблений, но я, сжав зубы, заставила себя промолчать.

— Назови меня по имени, — попросил он мягко, а его пальцы коснулись моей шеи. — Алариэль, скажи мое имя, прошу.

— Нет, — прошипела я в бешенстве и оттолкнула его руку, — для меня у тебя нет имени, эльф!

Он сжал пальцы в кулак, словно хотел ударить меня.

— Я тебя заставлю! — он прижал меня к себе так, что я с трудом переводила дыхание, и поцеловал, но вдруг отстранился и вскочил с кровати — Я уезжаю, но скоро вернусь, и ты будешь называть меня по имени.

Он повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь.

Примечания

1

Жаргонное и не допустимое в приличном обществе выражение означающее смерть в момент соития. Откуда эльфийская принцесса знакома с подобными выражениями остается лишь догадываться, так как выражение эльфийское и она вряд ли могла слышать его от Драконов.