Вечная переменная

Лина Сальникова, 2019

Стопка истрепанных писем падает со стола. Один лист цепляется за другой, и каждый – сам по себе. В наших руках они складываются в большую историю и рассыпаются на элементы. Штампы и линейки, тире и точки, напечатанные слоги и разлитые чернила – наш способ сказать миру о том, что мы еще живы, еще любим, еще помним. Мы отправляем послание. В каждой его странице – вечная. В каждой его строчке – переменная.

Марфинька^[1]

Марфинька,

это чертовски несправедливо:

вот я тебе навстречу сорвался ливнем.

Лил, целовал, ласкал тебя и лелеял —

тикало тихо время, меня жалея.

Как я молчал тебе, лаял тебе печалью —

кто меня, глупого, так тобой припечатал?

Кто меня ласково плёл по твоим коленям,

чтобы в пути в паутину попался пленник?

Любишь ли ты меня? Именем правду выменял —

стал черепком, очерствелым отбитком глиняным.

Это ли ты,

эта ли ты,

не эта ли?

Из паутины тянусь к тебе за ответами.

Марфинька, несправедливо.

Чертовски.

Каторжно.

Вырваться из телесного на бумажное.

Стать тебе скрежетом, режущей слух фонетикой,

фонетикой стать тебе, режущей слух, и скрежетом.

Вырваться из телесного на бумажное.

Это несправедливо.

Чертовски.

Каторжно.

Марфинька…

Примечания

1

Из писем Цинцинната.