Чёрная рубашка. Сборник рассказов

Ольга Гаутди

«Чёрная рубашка» – это сборник рассказов из моих книг «Душанбе», «Андерсон в юбке», «Берег счастливых людей».Это калейдоскоп эмоций, который при каждом повороте меняет цвет и картинку для вашего взгляда. И вроде бы ничего нового, но за каждой историей стоит реальный человек и переживает, любит, радуется, печалится, борется за жизнь вместе с вами.

© Ольга Гаутди, 2022

ISBN 978-5-0056-0507-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чёрная рубашка

Город Владивосток 1946 год.

Родился я в чёрной рубашке — в родовом пузыре, но он был чёрный. Вроде рубашка — оберёг, но только чёрный здесь к чему? Был я долгожданным первенцем. Родители мои поженились в самый разгар войны, а родился я в первую послевоенную весну. Мама моя русская, православная, а отец татарин, мусульманин. Так сошлись звёзды. А ведь мог и не родиться я вовсе. Судно, на котором мой отец служил матросом торгового флота, возило грузы в нашу страну из США по программе «Лэнд-лиз» и было торпедировано подводной лодкой. Грузом был авиационный керосин. Весь экипаж погиб, а мой отец остался в живых, потому что накануне рейса попал в больницу с приступом аппендицита. Великая Отечественная война уже завершилась, и вся наша страна праздновала великую победу, а Вторая мировая война ещё не хотела заканчиваться и ещё тысячами уносила людские жизни на Дальнем Востоке. Вот и мою маму — матроса, связистку, медсестру, уже погрузили на понтон для отправки на Японию и вдруг объявили об окончании войны. Все мамины подруги, которых отправили раньше, — погибли. Вот такая теория вероятности получилась.

Рос я, как все послевоенные пацаны. Жили мы в рабочей слободе. Носился по сопкам в поисках приключений. Лазил по многочисленным подземным шахтам, искал клады, дрался с друзьями улица на улицу. Отец меня наказывал жёстко: боялся, что пойду я по скользкой дорожке. Когда заболел отец, помогал маме как мог: и за братом присмотреть, и по дому помочь. Помню, ночью несу бурду с завода для свиней. Страшно, тяжело, а я иду по тёмным оврагам, среди спящих домов, собак, пугающих тишину, тащу и плачу. Как-то занесла меня судьба в Дом пионеров в автокружок. Мотоциклы, машины. И всё — закружил меня водоворот под названием спорт. Мой отец был хорошим наездником. Уже будучи подростком, выигрывал скачки на лошадях в своей деревне. Вот и я в четырнадцать лет сел на мотоцикл и поехал. Я был универсальным спортсменом. Первый кросс по пересеченной местности, первый заезд по гаревой дорожке, первый заезд по ледовому треку. Я оседлал стального коня, и он подарил мне свою любовь. Любовь длиною в жизнь.

В восемнадцать лет я уже был членом команды, выступающей в высшей лиге чемпионата СССР по спидвею. Когда мне было двадцать шесть лет, наша команда стала золотым призёром чемпионата страны по гаревой дорожке. Невозможно описать то чувство, когда ты стоишь на старте. Оглушающий рёв моторов. Бешеный запах спирта, вырывающийся из выхлопных труб. Гарь от разгорячённой резины. И ты вцепился в руль и выцеливаешь ту долю секунды, в которую пролетит перед тобой стартовая резинка.

В этот момент ты сливаешься с мотоциклом в одно целое. Ну, давай, родной, не подведи! Старт дан. Давишь на гашетку, и такая энергия вырывается на свободу! «Сто пятьдесят лошадиных сил» под тобой! Удерживаешь её в своих руках, направляешь и договариваешься с центробежной, чтобы не выкинула она тебя из этих четырёх трековых кругов и принёс ты команде победные очки.

И что там впереди? Принесёт тебе эта минута заезда славу или разочарование? Об этом ты не думаешь на старте, ты просто выходишь за победой, а там как повезёт.

Зато какое счастье — победа на домашнем стадионе! Десятитысячный стадион ревёт, такое скопление адреналина, счастья. Два дня соревнований. Второй день. Серебро уже завоёвано — теперь мы в шаге от золота! Неужели — да? Падения. Травмы. Неудачи. Перезаезды. И вот он — момент победы. Победа!.. Болельщики, пережившие сильнейшее эмоциональное напряжение, не выдерживают и в порыве перепрыгивают через ограждение, поднимают на руки мотоцикл с молодым спортсменом, который поставил золотую точку в чемпионате страны, и несут его по стадиону. Разве такое можно забыть? Такие моменты врезаются в память навсегда. Первое, долгожданное золото в чемпионате страны! Команда уставшая, но счастливая выходит на стадион.

Мы медленно идём по дорожке, грязные как черти, слегка умытые. Награждение. Стадион стоя скандирует в едином порыве: «Молодцы! Молодцы!» Летят цветы, и ты счастлив, что сделал это и подарил болельщикам эти захватывающие минуты восторга. Победа — это непередаваемое чувство! Победа! В кассу стадиона стояли длинные очереди за билетами, и стадион не мог вместить всех желающих. Зрители сидели на заборах, на столбах, взбирались на крыши, куда только можно залезть. Ходили семьями, компаниями, отцы с сыновьями. Каждый матч был событием, о нём возвещала очередная афиша у входа на стадион, и местная пресса освещала заметкой каждый матч. Теперь вы понимаете, как любили в городе спидвей, как нас любили и какой силы была эта любовь.

Слава любила меня, но не баловала. В командных гонках мне везло, и приносил я команде долгожданные победные очки, а в личных — то мотоцикл сломается, то ещё что-нибудь приключится. Наверное, это тот чёрный не давал мне насладиться славой в полной мере. А может, это моя рубашка оберегала меня от медных труб под названием слава. Тяжёлая эта ноша — слава. Толпы фанатов и поклонниц, желающих пообщаться с тобой, прикоснуться к славе. Да и сам вид спорта рискованный, скоростной, без травм, переломов не проживёшь, да и смертельные случаи у нас тоже были. А стресс чем снимать? В санатории нас не посылали, да и отцы наши, вернувшиеся с войны с покалеченной психикой, в спортзалы не ходили.

В капиталистические страны меня выступать не пустили, а вот в страны социалистического лагеря я был выездным. Польша запомнилась маленькими кафе, где по утрам можно было заказать большую кружку горячего молока с хрустящей выпечкой. Польскими болельщиками, которые пытались нас споить. Наивные, на следующий день мы выступали ещё лучше прежнего. Гаревыми дорожками, залитыми водой, куда наглым образом нас ставили. Как на старте нам чуть ли не на глаза натягивали косынки со шлемов. Всё было, только наших спортивных чиновников от спорта в этот момент рядом не оказывалось, и понятно почему — заграница. Были они в походах по магазинам. Но всё это были мелочи жизни. Мы выезжали и выигрывали. Главное — я в сборной, молодой, успешный и столько ещё впереди.

Польша. Был обычный день соревнований. Старт — и полетели мы по треку. И тут мне в колесо, сзади, кто-то врезается и меняет мою траекторию движения. Можно сказать, траекторию моей жизни. Я врезаюсь в ограждение, чувствую резкую боль, пролетаю дальше, и всё как в замедленном сне. Подскакиваю, вижу бездыханный мотоцикл, который по инерции ещё крутит колёсами. Смотрю на свою руку и начинаю бежать к ограждению. Как будто сердце вырвали из груди. Там в сетке ограждения торчит мой большой палец руки. Я его вытаскиваю и кричу:

— Дайте лёд, дайте лёд, надо пришить, надо пришить!

Случись это со мной в России, мне бы палец пришили. Меня привезли в больницу, и спортивные советские чиновники решили не тратить иностранную валюту мне на операцию. Почему не сработала в тот момент медицинская страховка, я не знаю. Да и техника безопасности на стадионе была нарушена: не должно было быть там этой сетки. Мне зашили рану, и поехал я вместе со своей командой колесить по Европе дальше. Мой друг по команде и по жизни делал мне перевязки и давал таблетки, а я смотрел на руку и понимал, что моя спортивная карьера закончилась. Ох уж эта чёрная рубашка! Почему ж мне так не везёт? Мы вернулись домой, и я ещё некоторое время гонялся. Вставлял в перчатку поролон, чудесным образом проходил медицинскую комиссию — и на трек. Каждый раз, как в последний, я выезжал на старт и наслаждался этими секундами полёта. Все уже знали, что я гоняюсь без пальца. Стадион приветствовал меня и купал в лучах заката моей спортивной карьеры, а я дарил болельщикам всё, что мог — радость победы.

Пришло осознание того, что я без мотоцикла, как лётчик без самолёта. Что надо что-то делать, идти дальше, иначе застряну в своей славе навечно, запутаюсь в этой чёрной рубашке и утону в жалости к себе.

Создал спортивно-технический клуб и перешёл на тренерскую работу. Клуб зарабатывал на курсах вождения, а на заработанное покупалась техника и всё необходимое к ней. Набрал команду ребят. Стали тренироваться, выезжать на соревнования по кроссу. Хотелось развиваться дальше и вывести команду ещё и на гаревую дорожку, но было одно большое но — нужен был свой стадион, а лучше два: тренировочный за городом и зрелищный в городе. Родилась мечта. Было у меня за плечами восемь классов образования и рабочая специальность. Времени я даром не терял и, как только расстался с большим спортом, понял: надо учиться, и окончил строительно-педагогический техникум. И теперь профессия мне позволяла самому реализовывать свою мечту в жизнь. Слава моя мне очень помогла найти людей, которые поддержали мою идею, поверили мне, ведь директора заводов, командующий флотом тоже были заядлыми болельщиками мотоциклетного спорта. Были найдены два красивейших места на берегу моря, и закипели стройки. Сначала был построен тренировочный трек, здание ещё достраивалось, а тренировки уже шли. Большой стадион тоже строился с опережением графика. Моя команда уже заявила о себе и на гаревом треке и уже успела стать бронзовым призёром страны среди клубных команд первой лиги. Выступала она за профсоюз Тихоокеанского флота и называлась «Вымпел». И тут случилось непредвиденное — началась перестройка. Ну что ты будешь делать с этой чёрной рубашкой?! Первыми пострадали военные, и финансирование строек прекратилось. Была найдена другая организация, которая выкупила стадионы, но и она недолго продержалась на плаву.

Начались тяжёлые времена. Здание тренировочного стадиона растащили по кирпичику, а на городской положили глаз лихие ребята. Больно место было хорошее для автомобильного рынка. Сначала отвезли на кладбище пугать, и было страшно, но тут уличная закалка не подвела, оберёг помог и мой друг со своими связями. Лихие люди тоже поняли, что за образованием будущее, и со временем надели маски добропорядочных граждан и поменяли тактику. На кладбище уже не возили, но появились статьи в газетах, репортажи по телевидению и жалобы от жителей во все инстанции, что стадион под боком им не нужен. К власти пришли уже другие люди, и стройка мототрека была запрещена. Я не сдавался, вёл курсы и строил стадион в надежде, что времена изменятся к лучшему. Ведь нужен стадион городу, нужен спорт пацанам!

Как-то полез проверить ремонт кровли, и лестница поехала, и я сломал ногу. Вроде бы пустяшный перелом пятки, а в результате начавшейся гангрены остался я без ноги. Просто по иронии судьбы сосудистый хирург в городской больнице ушёл в отпуск и никого за себя не оставил. Ну невезучая эта чёрная рубашка! Хотя как сказать. Попал я в больницу в самый дефолт. Вся страна обеднела в один день в несколько раз. Все пребывают в шоке. Сбережения в банках заморожены, зарплаты выдают кастрюлями да сковородками, кто что производил, а кому-то и вовсе перестали выдавать зарплату.

Жена приезжает узнать, как у меня дела, что надо купить, какие медикаменты, а ей спокойно говорят:

— Больной в реанимации, белок в крови, больной умирает.

— А может, сделать переливание крови? — предложила жена.

— Крови в больнице нет, — ответил врач.

— Доктор, но ведь мой муж ещё живой, давайте сделаем переливание крови, давайте ещё поборемся? — уговаривала она врача.

— Ну хорошо, — сделал одолжение доктор. — Покупайте, привозите, но предупреждаю, что вам деньги никто возвращать не будет.

Так что оберег сработал, мог я и умереть, а так только ногу потерял.

И вот выписали меня из больницы.

Что ж ты меня так тормозишь, Чёрная? То палец оторвала, то ногу?

Или от чего оберегаешь?

Что теперь делать-то?

И опять мой верный друг пришёл на помощь, поддержал меня. Помог сделать протез и вспомнить о своей мечте.

Каждое утро я вставал и, несмотря на фантомные боли, шёл в гараж, садился в машину и ехал строить свою мечту — свой стадион. Трудно сказать, кто в ком больше нуждался: он во мне или я в нём. Потерянная нога стреляла так, что никакие таблетки не помогали. Я научился жить с болью. Ты не оставила мне выбора, Чёрная! Несмотря на запрет, мне удалось провести одно соревнование на стадионе. Это был мотокросс. Насыпали мы трамплинов, и какое это было зрелище! Такого кросса наш город ещё не видел. А милиционеры стояли, смотрели и бездействовали, потому что они тоже люди, тоже болельщики и мотоспорт для них родной с самого детства.

Времена и вправду скоро стали меняться в лучшую сторону, но тут пришла беда, откуда не ждали. Решили в нашем городе провести большой международный форум. Построили массу важных и нужных городу объектов, только объездная трасса с чьей-то лёгкой руки прошла прямо по моей мечте. Не смог я уже сдвинуть эту руку — мощи не хватило. Да и не местной была эта рука. Стали люди забывать о знаменитых стальных скакунах, и, быть может, вскоре останутся они жить только в местных легендах. Обрезали мне крылья — не взлечу я больше. Сижу я дома в своём большом кресле, смотрю целыми днями телевизор, запертый, как конь в стойле. В углу стоят мои костыли, а над входом в комнату висят мои вымпелы, медали, значки с мест выступлений, стоят кубки, и изменщица слава согревает мои последние дни. Двадцать семь лет я строил свой стадион мечты, и не случилось. Сам бы я, в одиночку, не преодолел бы этот путь. Спасибо единомышленникам: жене, друзьям и любимым болельщикам.

— Обидно? — спросите вы.

— Очень.

«А может, надо было построить десяток коттеджей, обогатиться и жить спокойно?» — спрашиваю я себя. И сам себе отвечаю: «Можно было и построить, но почему-то мне хотелось строить стадион и создать свою команду мечты».

— Больно?

— Уже нет. Перестаралась ты, Чёрная.

А может быть, когда-нибудь родится в нашем городе такой же мальчишка, как я. Влюбится в спорт. Будет мечтать и смело воплощать свои мечты в жизнь. Построит в нашем городе самый лучший мототрек в мире. И вернутся в город стальные скакуны и заржут. Что там заржут! Бешено заревут, возвещая о своём прибытии. Опьяняющий запах спирта и гари вновь ударит в носы болельщиков, и понесутся скакуны, даря влюблённой публике эти незабываемые секунды счастья.

Только пусть он родится в белой рубашке и пусть ему повезёт чуть-чуть больше, чем мне.