MoNSTRUM. Не верь глазам своим

Лина Леони

Ник Кауфман – врач с безупречной репутацией, любящий муж и заботливый отец. Казалось бы, он контролирует течение своей жизни. Но внезапно на него начинают обрушиваться неприятности: жена-инвалид что-то от него скрывает, пациентка обвинила во врачебной халатности, а дочь подралась с одноклассником. В добавок ко всему пропадает физиотерапевт его жены Анна Лева. И у полиции возникают вопросы к доктору Кауфману, в ответ на которые ему приходится лгать. Но ложь порождает новые вопросы и вскрывает тайны, о которых Ник Кауфман предпочел бы не знать.

Глава 9

2012

На утро понедельника у четы Кауфман была назначена встреча. Ради нее Ник одел Веронику в комплект «на выход»: темно-серый брючный костюм, голубая блузка и лакированные туфли, естественно, без каблука. Сам он надел свой повседневный костюм, в котором пойдет потом на работу. Еще не хватало наряжаться для встречи с детективом, расследующим исчезновение Анны Лева.

Ровно в девять утра они уже сидели в кабинете. Ничего примечательного: просто стол, перед ним два стула для посетителей (один из них был отодвинут в сторону, уступая место коляске Вероники), полка с папками и бумагами. На бежевых стенах какие-то почетные грамоты. Ник не стал их разглядывать, все, чего он хотел сейчас, — чтобы это скорее закончилось.

В кабинете, кроме них, никого не было: на стене тикали часы, супруги напряженно молчали. Вероника теребила носовой платок слабой рукой. В свете люминесцентных ламп она казалась очень старой. Старой и серой. Она сливалась с костюмом, что на нее одел муж. Ник пообещал себе, что больше никаких вещей в серых тонах для Вероники даже не купит, а этот костюм непременно выбросит.

Его отвлеченные размышления прервала резко распахнувшаяся дверь. В кабинет вошел Давид Вальяк. Высокий, статный мужчина, возрастом чуть старше самого Ника. Он поздоровался с ним рукопожатием и сел. Кинув на стол папку с бумагами, он поправил галстук и громким уверенным голосом начал:

— Как долго вы были знакомы c Анной Лева?

— Мы с Вероникой посещали занятия Анны как физиотерапевта. Несколько лет назад с моей супругой случилось несчастье — ишемический инсульт, — в результате которого она потеряла способность самостоятельно передвигаться. — Ник положил руку на руку Вероники. — Поэтому мы и обратились к Анне, вернее, не к Анне, а в клинику, в которой она работала.

— Так как давно? — глаза детектива сверлили Ника, который не любил такой взгляд — уверенный и всезнающий.

— Мы познакомились с ней пару месяцев назад в бассейне.

Давид молчал несколько секунд, пристально глядя на собеседников.

— Почему вы прекратили занятия?

— Дело в том, — Ник бросил взгляд на Веронику, она казалась безучастной, — что прогресса мы не видели и решили прекратить занятия.

— То есть вы хотели увидеть прогресс всего за четыре посещения?

Ник поерзал на стуле.

— А почему нет?

— Как я знаю, люди в таком состоянии, как ваша супруга, годами добиваются результата.

Давид помедлил в ожидании реакции, но Ник молчал. Когда детектив понял, что собеседник не желает продолжить, он открыл папку.

— Почему нас сюда позвали? — спросил Ник, пытаясь разглядеть то, что было в серой папочке в руках у детектива.

— Ваше последнее посещение занятий Анны было за три дня до ее очень подозрительного исчезновения.

— Мы тут ни при чем, — возразил Ник.

— Мы просто собираем информацию, чтобы иметь полную картину. Вы вообще слышали что-то об этом? О том, что она исчезла?

— Нет, — ответил Ник, ему уже не терпелось уйти. — О том, что она куда-то исчезла, я узнал из газет.

— Может, она вела себя как-то подозрительно? Или говорила, что куда-то уезжает?

— Нет.

— А какими были ваши с ней отношения?

— Какой-то странный вопрос, — Ник неосознанно взглянул на Веронику. — Какие могут быть отношения с физиотерапевтом? — он снова поерзал на стуле.

Вероника не переставала теребить платок.

— Хорошо. Как складывалось ваше с ней общение?

— Никак, я просто привозил свою супругу на занятие в бассейн и ждал, пока оно окончится.

— Хм, — Давид глянул в папку, — тогда вопросов больше нет.

* * *

Вечером, принимая ванну, Вероника была напряжена, между бровей появилась глубокая складка. Они оба были задумчивы, Ник старался долго не задерживать взгляд на жене. Он достал ее из воды, укутал в большой пушистый халат и унес в спальню. Положив ее на кровать, Ник сел рядом.

— Не смотри на меня так.

— Как?

Голос Вероники заставил его вздрогнуть. Слабый, скрипучий. Губы ее едва двигались, она растянула их в некрасивой однобокой улыбке.

— Ты же знаешь, я не способен на зло.

— Н-наю, — она напрягалась всем телом, — я се н-наю.

Ник молчал в ответ. Он просто смотрел на нее и часто моргал, как будто внезапно проснулся и все еще не понимал, что вокруг него происходит. Вероника устало закрыла глаза.

Эти три слова, что она произнесла, были большим прогрессом за все предыдущие годы. А прогресс в выздоровлении — это меньшее, что хотел Ник получить от Вероники. Его пока устраивало ее положение. Ведь его статус рядом с женой-инвалидом был более выгодным.

«А если все это игра? Может, она просто издевается?» — подумал он. Ник открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

А может, Ник просто боялся говорить с ней.

Или он боялся, что она может ответить…

* * *

— Выходи, — Ник открыл дверь машины.

— Нет, — Лиза, насупившись, сложила руки на груди, отказываясь идти в танцевальную школу.

— Мы опаздываем, Лиза. Надо идти, — он достал ее из детского кресла и поставил на ноги. — Давай, принцесса, пора поработать.

Он взял девочку за руку и направился в школу. На пороге их встретила женщина лет тридцати.

— Здравствуйте, я Анна.

Нутро Ника сжалось от неожиданности, он за секунду почувствовал разочарование на каком-то физическом уровне, его даже начало мутить.

— А где Аврора? — он заглянул через плечо женщины.

— К сожалению, ее сегодня не будет. Она себя плохо чувствует.

— Как жаль. А что с ней?

— Не могу вам сказать, — Анна улыбнулась. — Но она дома, отдыхает.

Женщина взяла Лизу за руку и завела в класс.

— Приходите позже.

— Я бы хотел послать ей цветы, вы знаете адрес Авроры?

Анна пристально на него посмотрела.

— Знаю, но вам не скажу.

Она развернулась и зашла в класс, явно давая понять, что дальнейшего диалога не будет.

И тут его осенило: адрес Авроры должен быть в ее медицинской карте. За час, что длилось занятие, Ник успевал дойти до клиники и вернуться.

Было начало седьмого вечера, администратор уже ушел. Ник сел за компьютер и понял, что не помнит фамилию Авроры. Решил искать по датам посещения. Сделав несложные подсчеты в голове, он ввел дату. Но в выпавшем списке никакой Авроры не значилось. Тогда он просто забил в поисковой строке «Аврора». На компьютере появилась окошко «Ничего не найдено».

Через час он ждал дочь около студии. Настроения у него не было никакого. Лиза вышла довольная и уставшая, она лепетала что-то про занятие и про хореографа — по всей видимости, Анна понравилась Лизе больше.

Ник не спал всю ночь, ворочался. То ему было жарко, то холодно. Выпитый на ночь виски плескался в желудке с каждым его движением, в итоге Ника начало тошнить. Он сел на кровати, испытывая мерзкий коктейль из ощущений: желание спать смешалось с невозможностью уснуть; от виски его тошнило, но он выпил бы еще. И плюс ко всему начала болеть голова.

Утром он меньше всего хотел видеть Веронику. Чтобы эта обманщица опять пялилась на него своим взглядом в стиле «я все знаю». Что она знает? Что она вообще может знать? Она всю жизнь заботилась только о себе.

Ник услышал голос из ее комнаты. Время было уже выходить из дома, но он медленно подошел к двери. Вероника лежала на боку и стонала. Ник подошел к ней ближе. Интересным показалось то, что еще вчера она могла говорить, а сегодня просто показала жестом, что обмочилась. Ник не шевельнулся, он молча смотрел на нее сверху вниз с презрением и отвращением. Через несколько секунд он развернулся и вышел за дверь.

На работе его ждала Мила Гринн. Большая женщина уже ютилась в его врачебном кресле, которое казалось маленькой синей лавочкой под ее грузным телом. Пациентка тут же начала жаловаться и тыкать Нику в лицо рентгеновским снимком своего зуба, который Ник уже лечил.

Доктор закатил глаза — когда же Ирма уже начнет его предупреждать о приходе таких пациентов, к которым нужно морально готовиться! Он был и так зол, еще и с похмелья мутило.

— Посмотрите, доктор Кауфман, вам не кажется, что опять нужна пломба? — она растянула рот.

Ник быстро осмотрел пациентку.

— Пломбу ставить уже поздно, — сообщил он холодным тоном. — Придется удалить.

Ее лицо вмиг осунулось, будто все мышцы одновременно расслабились. Ник отвернулся от женщины, полез в выдвижной ящичек, в котором лежали инструменты, и стал демонстративно их перебирать. Он старался не выдать улыбки, которую вызвала реакция пациентки. Хоть что-то подняло ему настроение.

— Как удалять? — медленно переспросила миссис Гринн.

— Зуб внутри совсем разрушен. Его, к сожалению, уже не восстановить. Давайте начнем с анестезии. Я предлагаю местную, чтобы мы могли общаться.

Ник тут же достал шприц и наполнил его жидкостью.

— Доктор, мне не все лекарства подходят, — волнуясь, напомнила пациентка.

Он сжал ее толстую руку чуть повыше локтя.

— Не волнуйтесь, я знаю про своих пациентов все и помню, какой препарат нужен именно вам, — он растянул рот в блаженной улыбке.

— А может, все-таки удастся спасти? — заныла она.

— Нет, к сожалению. Я как врач часто с таким сталкивался. Потом одни проблемы с этим зубом будут. Откройте рот.

Женщина повиновалась. Ник направил ей в лицо свет лампы и сделал укол.

— Ждем пять минут и приступим.

Пока они ждали, Ник приготовил инструменты. Женщина смотрела на него испуганным взглядом. Доктор был сегодня такой решительный и уверенный, что не повиноваться казалось неправильным. Доктор точно знает, что делает.

— Приступим, — коротко бросил он.

Пациентка открыла рот, лампа светила ей в глаза, и женщина зажмурилась. Как только Ник потянул зуб, она тут же потянулась вслед за щипцами, которые соскользнули с зуба и с щелчком захлопнулись.

Из горла женщины вырвался крик. Она замахала руками, и Ник достал щипцы из ее рта, сожалея о том, что дает ей возможность высказаться.

— А! Доктор! Больно!

— Хм, странно, — он нахмурил брови. — Давайте еще один укол обезболивающего.

— Да, доктор, давайте.

После второго укола ей все равно было больно, но уже не так — объяснила миссис Гринн.

— Это прекрасно, — прокомментировал Ник.

Доктор взялся за щипцы для удаления зубов и потянул снова. Услышав хруст, он почувствовал, что его настроение начало подниматься. Женщина впилась ногтями в его локоть и закричала. Щипцы снова соскочили, и Мила успела зажать руками рот.

— Ну что опять? — недовольно спросил он.

— Но я все чувствую, доктор! — пробурчала она сквозь свои толстые пальцы. Глаза пациентки уже слезились. Она убрала руки от лица и попыталась встать.

Ник прижал щипцы к ее губам, разжимая челюсти и усаживая ее обратно в кресло.

— Откройте рот, — сказал он тихо, глядя ей в глаза. Потом положил свою ладонь ей на лоб и просунул инструмент в рот. — Шире! — скомандовал Ник совершенно спокойным голосом.

Женщина повиновалась и открыла рот, из десны уже начала сочиться кровь. Ник дернул зуб со всей силой и злостью, что в нем скопилась за эти дни. Женщина взвыла, зарыдала. Ник держал зуб в щипцах, от него растянулась струнка кровавой слюны. Во рту у миссис Грин растекалась густая красная жижа. Ник зажал рану тампоном.

— Сожмите челюсти.

Она послушно зажала тампон во рту, из которого сочились кровь и слюни.

— Скоро перестанет болеть, — Ник слегка похлопал по щеке пациентки, оставив кровавые отпечатки. Они быстро смешались со слезами, катившимися из ее больших испуганных глаз.