Измена. После нее

Лила Каттен, 2023

– Не мучай меня, – игриво просит незнакомка, обращаясь к моему мужу. – Да, детка, – отвечает он и комнату заполняет ее громкий стон, а мое сердце, превратившись в кусок стекла, подобно тому зеркалу, в котором я вижу отражение их сплетенных на широкой кровати тел, падает на пол и разбивается.***12 лет брака казались большим сроком. Но наш превратился в руины.Один неверный шаг и словно не было любви нас связывающей.Теперь я стою на пороге, не зная, что делать. Простить или прошептать последнее «Прощай!»

Глава 3

Все наши поступки лишены последствий, только в собственной голове. Поэтому, когда они обрушиваются на нас, мы искренне удивляемся, даже не задумываясь о том, что это творение наших рук…

Задремав минут на сорок, с трудом открыла припухшие от слез глаза. На часах уже девять. А кошмар, который мог оказаться сном, все никак не рассеивался в сонной дымке. Он продолжался.

— Черт возьми, что же мне делать?

Застонав, перекатилась на спину.

Я же хотела полежать и подумать обо всем, о моих дальнейших действиях, а в итоге провела время в воспоминаниях о нашей жизни. Но так и не приняла решения, буду я сильной или же скажу ему о том, что знаю.

Я не фанатка интернет-форумов, но сейчас мне хотелось открыть ноутбук и вчитываться в каждый совет таких же однажды преданных кем-то женщин.

У нас ведь всего два пути? Не так ли?

Сколько времени мне понадобится на то, чтобы жить дальше, и смогу ли я ему доверять, если отважусь на то, чтобы все восстановить с мужем? От такой перспективы стало противно до тошноты. Видимо, все-таки этот вариант мне не подойдет.

Как-то моя бабушка сказала: «Кира, если однажды ты встретишь того, кого полюбишь всем своим сердцем, держи его. Чтобы ни случилось, сначала реши, насколько он важен в твоей жизни, а уже потом принимай решение. И если ты поймешь, необходимость быть с этим мужчиной действуй и борись. Не будь трусливой. Это твой мужик, докажи это ему и остальным».

— Ох, бабуля, как бы я хотела тебе обо всем сейчас рассказать и понять, входит ли измена в эти самые трудности, которые можно преодолеть, показав, что любишь его. Ты бы уж точно помогла мне решить, потому что сейчас я не способна даже мыслить в правильном направлении.

Стоп. А что он сам собирается делать? Нужна ли я ему в этом будущем? Наши дети.

Блин!

Как бы там ни было, но тошнота оттого, что я не поела, никуда не уйдет.

Пришлось вылезать из своего кокона в виде пледа, в котором я так мило замаскировалась и плестись на кухню. Решила приготовить овощное рагу.

Двигалась на автомате. И пока овощи тушились задумалась о том, чтобы привести себя в порядок, потому что панда, в которую я превратилась, вызвала бы подозрения.

Мое бордовое платье на тонких бретелях чуть выше колен я любила надевать в тихие вечера, и оно очень нравилось мужу.

Приняла пятиминутный душ, макияж наносить не стала. Думаю, проплакаться и остаться не замеченной проще без туши на глазах, а то, что я буду сегодня еще не раз в таком состоянии, я не сомневаюсь.

Как бы сдержать себя? Как остаться прежней, когда жизнь превратилась в сплошные руины. Есть ли у него объяснение всему, что я видела и собирается ли он признаваться в этом. Мне точно нужна помощь. Завтра же позвоню Кристине или найду психолога.

«Где его носит?», — спросила бы я, если б не знала ответ. Но я знаю…

Ужин почти готов. Но не успеваю выключить плиту, как в глаза бьет свет от фар, подъехавшей машины.

Приехал.

Я чувствую панику. На плечи весом в тонну пледом укладывается боль и вся ужасная картина нашей «семейной» жизни.

Решила быть на кухне. Тут я смогу сделать вид, что занята.

Пульс зашкаливает, когда дверь ведущая в гараж открывается и слышится шорох одежды.

— Кира, я дома.

Его голос — моя любимая мелодия. Но сегодня эта музыка фальшивила сразу на все ноты, да и полвечера лилась не для меня.

— Я на кухне. Ужин почти готов, — как можно более спокойно произнесла. Но не описать, каких трудов мне это стоило.

Он вошел и недолго простоял на пороге, а после подошел очень близко и обнял меня сзади.

Тысячи эмоций и каждая меня ранила правдой.

Его руки теперь были грязными, как и губы, прикасающиеся к моей шее. Мне казалось, что я в данную секунду делила эту ласку с той другой, стоящей со мной плечом к плечу. Видимо, так будет всегда. Пока я сама не решу иначе. И это решение будет самым важным в моей жизни, потому что мне придется вновь переродиться.

А сколько раз до этого он приходил домой после чужой постели и ложился в мою.

— Ты надела мое любимое платье? М-м-м… и пахнет так вкусно, — Тим поддел мизинцем лямку и спустил с моего плеча, а второй рукой обнял за талию, вызвав при этом не томление внизу живота, а неприятную ломку в моем сердце.

— Ты меня отвлекаешь, — постаралась убрать его руку, которой он гладил мое бедро. — Скоро я накрою на стол, а ты можешь пока принять душ, после работы. От тебя исходят разные запахи, — последнюю фразу я выделила, сделав небольшую паузу. — Кстати, как прошел ужин? Видимо, твой клиент так важен, раз он затянулся?

Тут, ступая на территорию самоуважения, я уже боялась потерять контроль. Сейчас я услышу ложь и пойму, насколько она будет искусна. Ведь не знай я правды, не придала бы и значения его словам, лишь прониклась бы и выслушала как всегда. Сейчас же, все иначе. И я не знаю, сколько еще раз, мне придется делать вид, что все по-прежнему.

Глаза наполнились слезами, но я стояла спиной и знала, что он их не увидит.

— Пришлось задержаться, извини. Все прошло хорошо, — тут я уже застыла на месте в ожидании. — Так что мы договорились и будем сотрудничать. Этот клиент действительно важен для нашей компании. Я скоро вернусь, — поцеловал меня в висок и пошел наверх.

Стекло, вот что я услышала в тот момент. Это разбилось стекло-надежды. Моей надежды. Прозрачное такое. Это треснула моя любовь. Возможно, именно в этот самый момент, закончилась лучшая глава моей жизни. Моя семья рушилась, так же, как и я сама.

— Что же будет дальше? — прошептала я и рухнула на пол в слезах.

Уняв слезы, я умылась и привела себя в порядок в гостевой ванной. Зайдя в нашу спальню, хотела посмотреть, что он делает. Сама не знаю зачем. И почему-то было до ужаса страшно оставаться с ним наедине.

Тимур был в душе. Я слышала, как льется вода, а на тумбе лежал его телефон и оповещал о входящем звонке.

«Дожилась, теперь что буду проверять его телефон? Да и какой смысл шпионажа, все карты открыты.»

«Ну уж нет, ты не станешь этого делать».

«Хотя может просто посмотреть, кто звонит?»

Подойдя к изголовью кровати со стороны его тумбочки, я увидела, что звонил «Мир». Интересно кто это? Может быть, новый сотрудник? Всех его друзей я знаю.

Не думаю, что она станет звонить ему. А может быть, она не знает, что он женат? А может быть просто сказал, что я не беру его телефон вообще, только если принести и передать в руки не более. Ведь так и есть. Ни разу в жизни у меня не возникало даже мысли проверить его мобильный.

Мир — это, наверное, сокращенное Мирон. Мирослав?

Уверена, что это просто сотрудник. Как же раздражает вся эта ситуация. Ну почему я все это увидела? Почему узнала его на улице?

В общем-то, как я могла не узнать любимого мужа?

Пока я стояла в руках с телефоном, абонент позвонил три раза. Может быть, и правда по работе? Почему же мои руки дрожат? Почему так хочется защищаться? Я не должна этого делать.

Не должна…

Но палец завис над полосой с зеленой трубкой и прикоснувшись потянул в сторону, принимая вызов.

— Алло, малыш, ты уже дома? Я там уронила… — тишина. — Тимур? — громкий вздох, гудки.

Я медленно подошла к своему дамскому столику и присела на пуф. Рука продолжала сжимать телефон и держать возле уха.

« — Не мучь меня Тим…», — твердила в трубку зловещая правда тем же голосом.

Взглянула на себя в зеркало и увидела страх в своих глазах. А внутри почему-то было пустынно. Я хотела грозы, хотела кричать. Я хотела, чтобы этот день подошел к концу. Потому что я чувствую огромную усталость. Потому что это все, что осталось у меня сейчас.

Положила телефон на край стола. И взяла в руки расческу. Распустила волосы и начала водить по ним ею. Снова и снова. Мои движения были механическими. Я не сводила глаз с той женщины, что смотрела на меня в зеркало карими глазами. Мне хотелось ее защитить, но думала лишь о том, как справиться с тем, что творилось в моей жизни.

Я даже не заметила, как вода в ванной перестала литься и Тимур появился за моей спиной. Он взял из моих ладоней расческу и продолжил с улыбкой ласкать мои волосы, другой рукой он гладил мое плечо.

Я смотрела на него в отражении и видела, что он был прежним. Моим Тимуром.

Красивые глаза, которые я всегда называла «грустными», потому что разрез имеет интересную особенность и от этого будто грусть в них скопилась. Но стоило улыбнуться, как маленькие лучики стремились от уголков его прекрасных карих очей и это меня каждый раз завораживало.

Чувственные, изогнутые губы. Не очень полные, точнее, вообще неполные. Тонкие, но такие… такие нежные и мягкие… любимые…

Спортивное, вполне рельефное тело и накачанные руки, которые не раз сводили меня с ума и заставляли пылать в агонии наслаждения.

Все это он.

Его движения, его взгляд, голос — они говорили о том, что все хорошо. Вот только его разум предал меня, его мысли и сердце стали чужими. Он становился посторонним. Неумолимо быстро.

Думаете, я просто жалею себя? Нет, я просто впервые теряю свою жизнь. К такому не подготовишься. Сгребаю себя, а по факту лишь пепел, все, что осталось, а он вновь и вновь проходит сквозь пальцы, марая кожу серым, немного черным.

— Ты давно освободилась? — вдруг отвлекает от моих философских мыслей.

Я кивнула, не отводя глаз от его бесстыжих, которыми он сам меня сканировал.

— Почему не пришла ко мне? Я был бы не против, — сказал и поцеловал меня в шею, отодвинув волосы на противоположное плечо.

«Потому что тебе больше это не нужно! Потому что ты мне изменил на моих глазах! Потому что я против!»

— Тебе тут звонили очень настойчиво. Какой-то «Мир», — я почувствовала, как напряглось его тело. Руки, сжимающие мою талию, нервно дернулись, но он быстро пришел в себя. — Я подняла трубку, мало ли это по работе и…

— Зачем ты подняла трубку? — Тим сел на корточки и развернул меня к себе. Глаза бегали по моему лицу, что-то ища. А голос? Он не был грубым, он был потерянным. — Кира, что он сказал? — смотрел на меня и нервно ждал, что я отвечу.

Мерзавец!

Боже, я так хотела смеяться. Не знаю почему. Но я так хотела закатиться в истерике.

— Ничего, видимо, прервалось. Была тишина. Я даже сказать слова не успела, — он определенно расслабился, потому что взгляд из холодного стал вновь теплым.

— Детка, это и правда по работе. Наш новый сотрудник работает по последнему контракту, видимо, вопросы появились, — нагло врал мне в глаза мой муж.

Вот почему я не видела этой лжи раньше. Потому что лгал он красиво и слаженно.

Но это его «детка».

— Ну так перезвони, вдруг это действительно важно, — сказала и развернулась обратно.

— Нет, узнаю завтра. Больше не звонит, видимо, уже сам все решил. Сейчас я бы хотел побыть с тобой. Детей дома нет, поэтому можем не сдерживаться.

Он подхватил меня на руки и пошел в сторону кровати.

Раньше наш секс заставлял меня думать только о нем и его удовольствии. Сейчас поменялось лишь одно, я думала о нем, и о том, какое удовольствие он получал от другой.

Наглый предатель. Подлый лжец. Разрушитель и слабак. Все это было в моих глазах, и он бы увидел в них презрение, если бы… я их открыла.

Тим поднимал мое платье медленно, исследуя мое тело своими губами. Оставляя прохладные дорожки, которые уже не горели как раньше. Они покрывали льдом мое тело. Мои мурашки он воспринимал как возбуждение.

— Милая моя…

Платье полетело в сторону.

Руки блуждали по моему телу.

«Зачем ты это сделал, если сейчас так радостно и в предвкушении ласкаешь меня?»

Невыносимо все это.

Думала проверить, смогу ли я вновь, отдаться его рукам, но уже чувствую отвращение такое, что готова снять старую кожу живьем.

Нет. Все это не для меня.

— Сегодня на ужин я купила вино в магазине по дороге домой. В нашем любимом винном. И заехала за ужином в «Мишель».

Остановился. Замер. Напрягся. А я продолжила:

— Я же отвозила Лилю к подруге, но передумала. Все-таки ты был в ресторане.

Он, не поднимая головы, перекатился в сторону от меня. Скорее всего, гадает: видела я его или нет.

Бессовестно рядом со мной вспоминает свою подлость. Лежит и боится, что я в курсе.

— В чем дело? — спросила даже с каким-то извращенным ехидством.

Тишина. Почему молчит?

— Тимур, — строго сказала я.

Снова тишина. Но я не стану лезть к нему словно это я нашкодивший котенок. Раньше я бы обязательно прильнула к его телу. Расспросила обо всем, но не сегодня и больше никогда.

Я не виновата ни в чем. Это не я прыгнула в койку к другому мужчине. В нашей постели я не хотела никого другого, никогда. Это он привел в нее другую.

Я встала с кровати и взяла оставленный с утра халат, что лежал в ногах. Мой любимый, теплый такой. Надела и вышла из комнаты.

Находиться в доме я не могла. Через заднюю дверь я попала на задний двор, одев длинное пальто и села в беседке. Освещение было отключено и меня радовало остаться наедине с тишиной в крепчающий мороз.

Если бы сейчас он подошел, я высказала ему о том, как он меня обидел. Но он не торопился.

Что это? Вина?

Я не прощу. Не сейчас. Может быть, никогда. Ведь он даже не думает признаваться. И я даже не уверена, что это была их первая встреча. Они вели себя рядом очень непринужденно. Легко. Это настоящие отношения, а не мимолетный секс.

И после ее звонка я знаю, что она в курсе его семейного положения.