Измена. После нее

Лила Каттен, 2023

– Не мучай меня, – игриво просит незнакомка, обращаясь к моему мужу. – Да, детка, – отвечает он и комнату заполняет ее громкий стон, а мое сердце, превратившись в кусок стекла, подобно тому зеркалу, в котором я вижу отражение их сплетенных на широкой кровати тел, падает на пол и разбивается.***12 лет брака казались большим сроком. Но наш превратился в руины.Один неверный шаг и словно не было любви нас связывающей.Теперь я стою на пороге, не зная, что делать. Простить или прошептать последнее «Прощай!»

Глава 9

Тимур

Мы оказались замершие в пространстве. Два человека любящие еще недавно так сумасшедше. С первой секунды…

А сейчас моя хрупкая и нежная Кира была сломана мной. Я предал ее. Предал нас.

Я готов содрать колени в кровь, но это не та цена, которая соизмерима с тем, что она испытывает сейчас. Есть ли вообще шанс на то, что женщина может простить то, что я совершил?

Что я должен сейчас делать? Что я должен сказать? Все было не совсем так? Я не смог сделать того, что собирался? Сделал наполовину? Какой же бред.

Как объяснить то, от чего сам прихожу в ужас? Как сказать ей, что она все, что я хочу. Будет ли это звучать так же, как звучит внутри меня? Где грань доверия, которую я сам того не ведая, стер в прошлую пятницу? Возможно ли ее восстановить?

Мои дети… моя Кира… моя семья… Кто я теперь в этом доме? Как объяснить им всем, что я все тот же Тимур, отец, муж, только совершивший ужасный поступок? Что я не превратился в то чудовище.

Она не смотрит на меня. Разочарование в каждом вдохе и выдохе, ударе пульса, взмахе ресниц и боль… ее боль, которой слишком много.

«Ты урод Тимур! Ты виновен!»

Я знаю. Знаю…

И больше всего, что меня размазывает это убитое доверие моей жены, дочери и сына. Кто я теперь в их глазах?

— Милая, я знаю, что мои слова сейчас только больнее сделают. Поэтому я прошу не торопись. Давай это будет пауза?

— Пауза? Думаешь, что после временной передышки я перестану видеть ту картину, смотря на тебя? Ты думаешь, что чертова пауза мне поможет? Этот город кажется мне спичечным коробком отныне, чтобы ходить на одних улицах и дышать одним воздухом с тобой. А ты думаешь я смогу когда-то жить с тобой в одном доме?

— Но у нас будет время, чтобы я тебе все рассказал.

— А ты уверен, что я хочу и буду это слушать? Твою очередную ложь, или же рассказ о том, как ты сломя голову и, оставив дома меня, пошел соблазнять ее?

— Кира, все не так. Совсем не так.

— А как? Ты переспал с ней ради контракта?

— Что? — не выдержав выкрикиваю свой вопрос. — Что за бред?

— Вот и я думаю, что все бред, кроме того, что и так лежит на поверхности. И этой правде, какой бы гнилой и отвратительной она ни была нет иного описания. А оправдания тем более.

— Малышка моя…

— И перестань кликать меня как животное. Хотя теперь я понимаю все эти «детка», «малышка». Сложно, наверное, было? «Кира», «Мира», — горько усмехается.

Пытаюсь встретиться с ее взглядом, но она не позволяет. Хочу поймать наш прежний контакт и все сказать. Она ускользает. Не желает видеть меня.

— Прости, больше не буду.

— Нам нужно решить важные вопросы…

— Кира, пойми, — перебиваю ее, потому что пришло время нести ответ. — То, что я натворил было и есть неправильно. Я знаю все сам, не нужно мне об этом говорить. Мне стыдно. И… самому противно настолько, что, когда ты отстранилась от меня, я был даже рад этому. Потому что знал, что ты этого не заслуживаешь. А рассказать тебе просто не мог. И мне жаль. Поверь, мне очень жаль, что ты все это видела.

— Ну да. Иначе и не узнала бы какой ты лгун и обманщик.

— Ты хотела поговорить, и ты сказала все что хотела, позволь это сделать мне, прошу.

— Я о разводе хотела…

— Я не могу согласиться на развод по своей воле.

— Это еще почему?

— Потому что тогда я потеряю тебя навсегда. А я не могу… я не хочу этого, слышишь? Я тебя люблю.

— Не смей, Тим. Ты не знаешь, что значат эти слова. Любя, не идут к другой. Не унижают. Не марают грязными руками чистое тело жены. Не изменяют… Поэтому не говори то, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Это я любила из нас двоих. Только я!

Какой идиот. Как ей доказать? Когда? Когда придет момент и она сможет меня простить? Услышать?

— Кира, я пока не знаю, как все исправить, но я обязательно докажу тебе как ты мне дорога. Ты и наша семья. И я понимаю, сейчас ты чувствуешь, что ничего нельзя изменить, но…

⁃ Хватит. Ты понятия не имеешь о том каково мне сейчас. И уж тем более не дорожишь тем, что имеешь. Ты тут рассуждаешь о ценности, о любви и доказательствах, но я видела, как ты был «опечален», когда зажимал эту Миру. Как вы улыбались и… Плевать ты хотел на меня и свою семью и тогда, и сейчас. Тебя к стенке прижали, и ты боишься лишиться комфорта. Я для тебя, как само собой разумеющееся шла в придачу к материнским обязанностям и хозяйским. Кира рядом, Кира тут. А что там внутри у нее какая разница. Она же не узнает.

— Кира…

— Почему, Тимур? Зачем ты это сделал? Кто эта женщина?

Вздыхаю и больше не молчу:

— Мирослава одноклассница моя, Андрея — Иры мужа и… Сони.

Она недолго сканирует мое лицо и садится в кресло.

— Продолжай.

Несколько недель назад

— Ты только что принес компании десять миллионов, Тимур, — хлопает по плечу, после удачной сделки, которую я довел до конца, генеральный.

— Федор Тимофеевич, теперь главное, чтобы аккуратно ездил. Но опыт был интересный. Машины такого класса я не страховал еще.

— Тогда радуйся. Крупный банк вышел на поиски новой компании страховой. И говорят там есть разного рода контракты. Смотря, кто предложит свои услуги. Ну там критерии и все прочее. А мы, как ты знаешь, в рейтинге почти на первых местах. Нам повезло, что Павлов недавно взял под свое крыло «Риден». И если мы его сейчас обойдем и покажем результат, станем первыми с контрактом на три года, но это еще не точно.

— Ну что ж. Сделаем все возможное. Представители банка связывались уже с нами?

— Была рассылка. И нам на почту она тоже упала.

— Значит, нужно прийти первыми, чтобы показать свою готовность.

— Она уже тут.

— Кто?

— Контрагент по делам страхования.

— Быстро.

— У них горят сроки. На рассмотрение всех заявок месяц. Так что сам понимаешь.

— Тогда приступим.

Беру папку с документами и презентациями нашей фирмы. Но все это бумажки. Главное всегда в голове и на языке. То, что будешь говорить и как влияет на клиента в первую очередь твоя уверенность, а отпечатанные цифры наглядная ерунда, по сути.

Вхожу в кабинет, куда отправили представителя банка, и улыбаюсь.

— Добрый день. Меня зовут Тимур Владимирович Доронин.

Девушка поворачивается, и я пытаюсь понять ошибся или нет.

— Доронин?

— Мира?

— Ничего себе, Владимирович. Сколько лет.

Одноклассница встает и тут же подходит обнять, отбросив напускную стерву.

— Вот уж точно лет. Как ты?

Сажусь в кресло напротив нее все еще потрясенный тем, что увидел свою одноклассницу.

Мысли сразу же перекликаются с последней нашей встречей и мы, кажется, оба становимся на тонну печальней.

Это были похороны Сони. Сразу после того, как родилась моя дочь.

Я даже не успел обрадоваться новому званию — отец, как получил второе — вдовец.

Счастье и боль соединились вместе с разницей в сутки.

— Кажется, прошло семнадцать не так ли? — вижу, как ей некомфортно.

— Именно.

— Я не так давно вернулась в город. Работала в филиале банка на юге страны.

— Вот как, решила вернуться назад?

— Я бы не возвращалась.

— Прости, это, видимо, личное…

— У меня тоже умер муж. Мы познакомились там. Поженились. Восемь лет каких-то и на тебе.

— Мне жаль.

— Спасибо. Как-то не верится до сих пор.

— С этим остается только жить, Мира. Поверить сложно, но у тебя не остается выбора, — переношусь в те годы, когда остался один без моей жены, друга, товарища, любви… первой и такой, казалось бы, детской, которая переросла в нечто большее.

Я всегда знал, что мы будем вместе вечно. Но жизнь отвела нам не так много времени.

— Значит, и через столько времени болит?

— Болит…

— Ты не женат?

— Почему? Уже как двенадцать лет официально. У меня помимо Лили еще сын, Миша.

— Ого, поздравляю. И кто же эта негодница так надолго укравшая у прекрасной половины человечества тебя?

— Я бы сказал навсегда. На меньшее не согласен. Прекрасная женщина — Кира. И ты не поверишь, нам даже фамилию менять не пришлось.

— Да ну? Вот совпадение. Я очень за тебя рада, Тим. Правда.

— А у тебя дети есть? Или может…

— Брось, какие дети? Это не мое. А ты все такой же кудрявый я смотрю.

— Какой есть. Ты тоже прекрасно выглядишь.

— Только не называй эту цифру. Пусть мне будет, как и тогда двадцать три.

— Боюсь тебя расстроить, но это не будет длиться вечно.

— И все же, ты меня расстроил.

— Приступим к делам?

— Конечно, — она улыбается и, выпрямив спину, меняет маску лица на профессиональную.

Обговариваем спектр услуг. Многие нюансы. Дополнительные гарантии и прочее связанное с обеими сторонами.

— В общем, мы лучшие среди лучших. А там уже твоему руководству решать.

— Они выбирают между вами и конкурентами. Ну может, ради приличия рассмотрят пару других вариантов. Пока, соберу всю информацию видно будет. Хотя знаешь, объективно я бы не заезжала на другие встречи. Мое видение я им уже высказала заранее. Но кто принимает решение так с ходу? Уж точно не те, кто держит в руках миллиарды. Спасибо за встречу. Давай я запишу твой номер, а ты мой. Полагаю, не раз мне придется к тебе обращаться за уточнениями. Или визитку свою дам.

— Да, конечно.

Диктуем цифры друг другу, и я, как в школьные времена записываю ее «Мир».

— У меня, оказывается, был твой старый телефон, представляешь. Туда и добавила. Рон.

Смеюсь со школьного прозвища.

— Пойдем, провожу.

Спускаемся вниз и не умолкая вспоминаем детство, учебу, Соню. Все проносится калейдоскопом перед глазами от ярко-желтого до черного и обратно.

Это становится первым вечером, когда я опаздываю домой к ужину. Потому что еду на кладбище по темному, скользкому городу, побыть немного с ней.