Непокорное Эхо

Лидия Петровна Будрик, 2017

Как заставить себя полюбить нелюбимого и совсем чужого тебе человека, когда ты любишь и любима другим? Вера и Ваня мечтают о счастье. На Покров они загадали сыграть свадьбу, но их планы рухнули, как только барин узнал, что в их селе живет эта юная красавица. На какой отчаянный шаг решилась девчонка, и что уготовила ей судьба-судьбинушка? Эта книга посвящается всем девушкам, которых когда-то выдали замуж против их воли.

Глава 9. Прогулка

…На следующий день Григорий пригласил на прогулку до Лебяжьего хутора своего двоюродного брата Михаила, и тот с радостью согласился. Он намеревался сам лично посмотреть, как обстоят там дела, увидеть те просторы, что окружали их поместье, повидать старого слугу, который вот уже много лет служит их семье честью и правдой.

Рано утром к парадной вновь подали Буяна. Уверенной статной походкой Громов вышел из дома, сбежал по ступенькам вниз и с ходу забрался в седло. Слуга передал ему поводок, он дернул коня в сторону и медленно поехал со двора.

Анна Федоровна проводила сына взглядом в окошко, тихонько перекрестила его, а сама тяжко вздохнула и медленно присела на стул. Она еще долго смотрела на дорогу, по которой только что уехал ее любимый наследник, а сама все молилась за него.

Старостин ждал родственника на аллее их большой усадьбы. Михаил весело напевал себе под нос задорную песенку, а на его плече висела двустволка. Завидев барина, расплылся в добродушной улыбке и весело поприветствовал:

— Утро доброе!

— Доброе! — так же весло отозвался Громов, и они крепко пожали друг другу руки.

Мужчины повернули коней и поехали рядом, а Григорий не удержался и спросил:

— А ружье зачем? Насколько я разбираюсь в охоте, то в эту пору нельзя стрелять. У всей живности сейчас выводится потомство, и они могут осиротеть и погибнуть.

— Да это я так, — весело отмахнулся парень, — для острастки. Мало ли кто из лесу выйдет, а тут у меня и ружьишко наготове.

— А если из лесу девушка выйдет, ты тоже ее будешь пугать? — с улыбкой смотрел на него барин.

— А над девчатами я вообще люблю подшутить, — признался он. — Я их уж больно шибко люблю пугать! Они меня как увидят, так сразу с визгом разбегаются.

— Это почему же? — полюбопытствовал Громов, а сам подергивал поводок, подгоняя Буяна.

— Как-то раз, они вздумали на речке купаться, — стал рассказывать он. — А я подкрался незаметно и из-за камышей наблюдаю за ними. Они там все разделись, плескаются, визжат от удовольствия! Весело им там, понимаете ли! — сказал Михаил и хихикнул, вспоминая тот случай. — Я в руки взял большую рогатину, нацепил на нее старое нижнее бельишко, а сверху чугунок прилепил! Натыкал под него соломы, чтоб так… хорошо торчала во все стороны и было похоже на пугало. И тихонечко под воду — нырь! Подплываю совсем близко, они ничего не подозревают. А я посреди них, как вынырну с криком! А впереди чучело появляется! Они все, от неожиданности и испуга, кто куда! С визгом, с криками, юбки свои и платья побросали и в кусты! Одна Верка Карнаухова не боится, стоит руки в боки и смотрит исподлобья на меня.

— Почему?! — удивился Григорий, вспоминая ту красивую девчушку, которая так сильно запала ему в душу.

— Она вообще девчонка смелая, знает, что за ней девять братьев стоят и заступятся в любой момент. А они все такие крепкие! Здоровые! Никого не боятся! За сестру в огонь и в воду. К ней местные ребята даже подходить не решаются. Один Ванька с ней дружен, других и не подпускают.

— И что же, она не убежала и не испугалась тебя? — засмотрелся на брата Громов.

— Стала так, — изобразил Старостин, как стояла в тот момент Вера, — сама глазки свои красивые прищурила, дождалась, когда я вынырну, а потом как даст мне своей мокрой юбкой по голове! А она от воды такая увесистая! Я даже пошатнулся. А она как закричит на меня: «Ах ты, бесстыжий! Совсем стыд потерял»! А сама лупит и лупит меня своей тяжеленной юбкой. «А ну, — говорит, — проваливай отсюда, а-то братьев кликну»! Я это пугало в реку бросил, а сам поплыл обратно в кусты, там моя одежда лежала. Приплываю я туда, а вещичек-то моих и нету! — развел руками Михаил. — Кручу головой по сторонам, думаю: куда они делись? А сам весь голый! А тут Маруська Грачева, подружка лучшая Веркина, так из-за кустов выходит, вся как русалка: волосы распустила, сама во всем белом, и так нахально лыбится, и вертит моими штанами на палке. Я ей говорю: «Штаны отдай»! А она сильнее вертеть ими стала, а сама все молчит и только ухмыляется. Тут к ней Карнаухова подошла, потом все девчата собрались и смеются надо мной, понимают, что я в воде без портков сижу. Ну, думаю, все! Хотел их напугать, а сам попался! — махнул он рукой и весело хихикнул. — Что делать, не знаю? Тут я взял, да и вышел из воды, в чем маманя родила! Они всё моё бельишко побросали и врассыпную!

— И Вера?

— И она тоже. Она на вид девчонка бойкая, но стеснительная. Есть в ней что-то такое, что уж больно мне нравится! Вот… не такая она, как все!

— А что в ней тебе нравится особенно? — настороженно слушал его барин.

— Она очень красивая! Улыбка у нее очаровательная! А смеется так заразительно, что залюбуешься. А еще она очень справедливая. И есть в ней что-то такое, что смотришь на нее и насмотреться не можешь.

— Ты что же, любишь ее? — испугался Григорий.

— Не-ет! — протянул Старостин, — просто она девка хорошая. Глядишь на неё и умиляешься!

— А с Ваней они давно дружны?

— С детства, — поведал ему Михаил. — Сколько себя помню, они всё время вместе. И еще Маруська Грачева, но та больше с Веркой дружна. Она тоже хорошая, у подруги парня уводить ни за что не станет. Да к ней и самой ребята липнут, она девчонка боевая и веселая.

Они выехали за Белогорье и медленно поскакали лугом в сторону хутора. Ночью прошел сильный дождь, и теперь к лесу парами и кучками потянулись грибники.

— Вон смотри, — указал Старостин рукой, — видишь, сколько девчат за грибами пошли?

— Вижу, — кивнул ему Громов и устремил свой взгляд на лес.

— Давай мы их напугаем? — предложил парень и с азартом взглянул в его сторону.

— А без штанов не останемся? — задался вопросом мужчина и улыбнулся.

— Не останемся! — обнадеживающе заверил тот и подстегнул своего коня.

— Подожди, — остановил его Григорий Владимирович, — пусть хоть в лес войдут.

— Точно! — согласился парень и попридержал Грома.

Старостин поправил свой картуз и поведал еще одну веселую историю:

— Вот еще расскажу смешное, — улыбнулся он и качнул головой, — девчонки на святки обычно собираются гадать. Мы с парнями все это дело давно уже знаем, всегда договариваемся, тихонько идем туда и подшучиваем над ними. Так весело бывает, что хохочем до упаду! Они же глупенькие во все это верят, а нам посмеяться хочется! Вот и караулим мы их, когда они станут собираться. Они думают: если ночью открыть погреб и опустить туда голую ногу, то тебя обязательно кто-то должен потрогать. И если это «что-то» будет лохматое, то замуж выйдешь в богатую семью и жить будешь в достатке. Если же не лохматое, то жених будет бедным, и жить ты будешь в бедности. Мы с ребятами договорились, узнали, в каком погребе они собираются гадать, заранее влезли туда, надели лохматые рукавицы и ждем их! Ровно в полночь — идут! — сказал Старостин и засмеялся.

Потом перевел дыхание и с азартом поведал дальше:

— Вот они по очереди, одна за другой, заходят на погреб, открывают там воротило, скидывают валенок и ножку туда суют! А мы поочередно, кто-то обязательно двое, трогаем их за голые пятки. Тут такой визг начинается! Одна орет и летит голыми ногами по снегу, прихватив валенок с собой! Другая ползком от страха уползает! А мы стоим внизу, рты руками прикрываем и со смеху покатываемся.

— Хотел бы я посмотреть на все это, — весело признался Громов.

Они подъехали к лесу, осмотрелись и медленно пустили лошадей по проселочной дороге.

Из леса пахнуло сыростью и грибами. Деревья стояли тихо и безмолвно. Где-то в кустарнике куковала кукушка, а вторая эхом вторила ей в другом конце леса. С дерева на дерево перелетала сорока и трещала на все лады, давая понять лесным жителям, что на их территорию вторглись чужаки. Где-то громко стучал дятел, отстукивая свои звонкие удары, и они эхом разлетались по лесному массиву.

В небе ярко светило солнце, и ее прямые яркие лучи проникали сквозь кроны деревьев и струйками струились между берез, наполняя лес своим лучезарным светом.

Мужчины придержали коней, сразу затихли и стали прислушиваться к звукам, что доносились с разных уголков леса. Где-то совсем рядом весело переговаривались девушки. Михаил привстал и, внимательно вслушиваясь в голоса, а сам тихо шепнул:

— Кажись… наши. Деревенские. Сейчас мы их напугаем.

— Может, не надо? Пусть себе собирают грибы и идут своей дорогой.

— Нет уж! — протянул с усмешкой Старостин. — Я им все припомню! — сказал он и лихо спрыгнул с коня на землю.

Там быстро привязал своего жеребца к дереву и стал спешно ломать большие ветки орешника.

— Ты тут постой, чтобы они тебя не видели, — обратился он к барину и протянул ему свою двустволку. — И ружье подержи.

А сам азартно поглядывал в сторону поляны, осмотрел ветки, сделал для себя шалашик, накрылся им, в руки взял еще веток, загораживаясь ими, и тихонько пошел вперед, откуда доносился девичий говор. Парень стал обходить девчат с другой стороны, на ходу оглянулся, весело подмигнул Громову и, пригибаясь ниже к земле, заспешил дальше, намереваясь подшутить над знакомыми ему девчонками.

Григорий привязал Буяна к дереву, уверенно шагнул вперед и стал тихонько выглядывать из-за кустарника, чтобы видеть, что там будет происходить.

Михаил подкрался к девчатам совсем близко, короткими перебежками зашел сбоку, да как зарычит на них, словно медведь из чащи вышел.

Те разом завизжали, побросали свои корзины и бросились врассыпную. Две девушки бежали прямо в сторону Громова, скорее всего, намереваясь спрятаться в кустах густого орешника. Он сначала и не понял, кто они такие будут, но потом разглядел в одной из них Грачеву, а когда девчата подбежали ближе, то во второй сразу узнал Веру. Такой встречи барин не ожидал, но был безумно рад, что вновь повстречал в этом лесу эту чудную девочку.

Карнаухова быстро бросилась за подругой, не понимая, что вообще происходит. Она догадывалась, что это кто-то из местных парней опять над ними шутит, но кто именно понять не могла и поспешила догнать Марусю, боясь остаться один на один с незнакомцем. Девушки забежали за орешник, в надежде, что шутник уйдет дальше, и они смогут из своего укрытия разглядеть, кто это с ними так не хорошо обошелся. Но увидев в кустах Громова, растерялись и застыли на месте. Какое-то время они в недоумении глядели на барина, соображая: что он тут делает? А он, в свою очередь, обескураженно уставился на них и молчал.

Вера и Маруся одновременно перевели взгляды на коней, поняли, что их тут два, а барин один, и сразу догадались, что этот шутник приехал на втором коне вместе с Григорием и возможно его родственник.

Грачева моментально все смекнула и, прищурив свои красивые живые глазки, подбоченись, пошла на мужчину с упреками:

— Вот оно значит, кто здесь над нами шутки шутить вздумал! — напирала на него Маруся, угрожающе глядя ему в глаза. — Мы тут ходим, никого не трогаем, а они замыслили нас до разрыва сердца довести! — сказала девушка и, схватив большую увесистую палку, пошла на Громова.

Тот в растерянности попятился назад, понимая, что драться с девчатами он не станет, ни при каких обстоятельствах, а вот получить дубиной по голове может запросто.

— Ах, барин-барин! — качала головой Маруся. — Уж от вас-то мы никак такого не ожидали!

Вера, видя растерянный взгляд Григория и большую палку в руках подружки, весело засмеялась. Зная бойкий характер Марии, она понимала, что сейчас барскому сыночку будет совсем не хорошо. Она смотрела то на него, то на неё, а сама залилась звонким заразительным смехом.

На какое-то мгновение мужчина опешил, понимая, что он всё-таки дворянин и никто не посмеет пойти на него с угрозами. Но видя угрожающую позу девушки и толстую дубину в её руках, оторопело попятился назад.

Карнаухова расхохоталась пуще прежнего, она раскачивалась из стороны в сторону, хваталась за живот и никак не могла успокоиться. Потом прикрыла рот руками, стараясь подавить свой веселый настрой, а сама с нетерпением ждала, что будет дальше.

— Маруся, Вера, я здесь не при чём! — пытался оправдаться Громов, отступая от них назад. — Я как мог отговаривал его от этой затеи!

— Кто он? — наступала на него Грачева.

Григорий Владимирович махнул рукой, как бы вспоминая, кто это с ним тут прогуливается по лесу на двух молодых жеребцах.

Но тут за кустарником послышались треск веток, и громкий мужской голос весело и азартно хихикнул. Все разом затихли, а из-за густого орешника боком, не видя никого и ничего, вышел Михаил. Он стал отходить к ним задом, а сам весело оглядывал всю поляну, стараясь понять: куда разбежались напуганные им девчата, и совсем не подозревал, что здесь его ждет большой сюрприз. Там на просеке еще громко визжали девчонки, разбегаясь кто куда, а Старостин был доволен, что смог осуществить задуманное на деле.

Вера застыла в ожидании дальнейших событий и, раскрыв от удивления свои большие глаза, посматривала то на барина, то на подругу и конечно же на шутника.

В этот самый момент Маруся размахнулась и со всего размаху ударила парня увесистой палкой по голове.

Миша ойкнул, слегка пошатнулся, как-то смешно закати глаза под лоб и безжизненно рухнул на землю.

— Убила! — весело вскрикнула Вера и вновь закрыла рот руками, так как сразу никак не могла переключиться от своего жутко веселого настроя на серьезный лад.

Грачева застыла как соляной столб, держа в руках свою большую дубину, и растерянно смотрела на неподвижно лежащее тело парня, в душе понимая, что огрела она никого-нибудь, а барского родича.

Громов ахнул и от неожиданности оцепенел на месте, глядя на всё со стороны широко открытыми глазами. Потом часто и быстро заморгал и, как бы опомнившись, бросился на помощь родственнику.

Но тут Михаил медленно открыл глаза, посмотрел в небо, увидел сквозь листву солнце и тихо проговорил:

— Кажись, жив…

В этот момент Вера снова закатилась звонким заразительным смехом, а Маруся еще раз замахнулась на него и вновь погрозилась:

— Еще раз ты подшутишь над нами таким образом, я тебя точно добью!

Тут уж не удержался и рассмеялся Григорий. Он посматривал то на Веру, то на Марусю, то на своего двоюродного брата, а сам от души хохотал и никак не мог остановиться, понимая, как смело стали девчата на защиту своей чести и своей жизни. И не посмотрели, что барского роду, лихо дали отпор назойливому обидчику.

Засмеялась и Грачева.

Старостин растерянно присел, взглянул на них мутным взглядом, потряс головой и тихо произнес:

— Все, шутить больше не буду…

— Вот так-то будет лучше! — ответила ему девушка.

Она отбросила дубину в сторону, сразу стала ближе к подружке и уже оттуда наблюдала за ним.

Нахохотавшись вдоволь, девчата понемногу успокоились и только с улыбкой поглядывали то на барина, то на его родственничка, который теперь еще долго будет отходить от своих неуместных шуток и той дубины, которая обрушилась сегодня на его непутевую голову.

Громов понял, что с Михаилом все в полном порядке, отошел от него назад, а сам не сводил с Веры глаз.

— В следующий раз, — погрозилась на него кулаком Мария, — возьму палку поувесистей и так огрею, мама родная не узнает!

— С него достаточно, — весело отозвалась Вера. — Теперь подумает: стоит ли пугать нас или проехать своей дорогой.

А Грачева озорно напомнила:

— Это тебе не портками из воды махать!

Девчата вновь засмеялись, одна пуще другой, припоминая ему прошлогодние шалости.

Барин внимательно следил за Карнауховой: залюбовался ее красотой, ее глазами, ее улыбкой; а она стеснительно отвела от него взгляд и вновь смотрела на Старостина.

Тот осторожно встал с земли, исподлобья взглянул на Марусю и громким обиженным тоном проговорил:

— Убить же могла!

— А если у нас у кого разрыв сердца от испуга был? Это не убийство было бы? — серьезно смотрела на него девушка.

— Я ж пошутить хотел, — оправдывался перед ними Михаил.

— Пошутил? — дерзко смотрела на него Грачева, сверля своим строгим взглядом.

— Пошутишь тут с вами… — пробурчал парень себе под нос и взялся руками за голову.

Он почесал свою макушку, ощупал ее, намереваясь понять: насколько все серьезно.

Вера, наблюдая за его выражением лица, вновь залилась своим заразительным смехом.

— Вот появись теперь на лугу! — погрозилась ему Мария. — Скажу девчатам, засмеют! Походишь ты теперь у меня в женихах!

— Ну все, теперь ты моя должница, на самого дворянина руку подняла! — попытался постращать ее тот.

Та бойко вышла вперед и с ухмылкой спросила:

— А что ты мне сделаешь? Замуж возьмешь? Так я тебя враз перевоспитаю!

А сама резко развернулась, взяла подругу за руку и потянула её за собой.

Карнаухова покорно согласилась и, приподняв подол своей длинной юбки и давясь от нахлынувшего на нее смеха, все же пошла за ней, на ходу оглядываясь назад.

Громов проводил девушек долгим внимательным взглядом, потом перевел взгляд на Михаила и весело спросил:

— Ну что, еще шутить будем или дальше поедем?

— Вот чумная! — выругался Старостин, все еще ощупывая свою макушку.

Тут барин не удержался и расхохотался так громко, что девушки разом обернулись в сторону орешника.

Вера прыснула со смеху и взглянула на подругу, понимая, что там сейчас тоже весело.

— Будет теперь знать, как пугать нас! — с усмешкой проговорила Грачева, и они пошли искать корзины, которые от страха побросали на поляне.

Девчата нашли свои пропажи, подняли их с земли, собрали рассыпавшиеся грибы и спокойно побрели по лесу, изредка оглядываясь назад.

Григорий попытался помочь забраться брату в седло, но тот с обидой оттолкнул его руку. А сам, униженный и оскорбленный, поглядывал вслед девчатам и, ничего не говоря, не спеша забрался в седло. Он резко дернул поводья в сторону, мгновенно пришпорил коня и медленно поехал вперед.

Громову ничего не оставалось, как тоже сесть на Буяна и последовать за ним. Он слегка подогнал жеребца, тот вздернул голову вверх и пошел следом за Громом.

Они выехали из своего укрытия, осмотрелись по сторонам и увидели подружек; те мирно бродили по опушке и вновь собирали грибы.

Барин мгновенно развернул Буяна и быстро помчался в их сторону.

Завидев барского сыночка, Вера серьезно сказала:

— Вот нелегкая несет его сюда.

— Да не бойся ты! — успокоила её Маруся. — Сейчас и его оприходуем. Будет знать, как к чужим невестам приставать!

Карнаухова представила, как та может огреть наследника Громовых дубиной по голове, и ей вновь стало смешно. Но когда тот подъехал ближе, она отвернулась от него, пряча свою улыбку, и старалась слепить серьезное лицо, но это у нее совсем не получалось.

— Милые барышни, — заговорил с ними Григорий на веселой нотке, — зачем же вы так строго обошлись с таким хорошим парнем? Кто же ему теперь раны залечит? — спросил он и спрыгнул на землю.

А сам взял Буяна за поводок и стал рядом с Верой.

Девушка сразу насторожилась, но отходить не спешила.

— Ничего! — вскинув гордо голову отозвалась Грачева. — Ему есть кому раны зализывать! Пусть к Груньке обратится, она его с удовольствием оближет!

На лице Веры снова появилась веселая улыбка. Барин посмотрел на нее и тут же удивленно спросил:

— А я… что-то и не слышал ни про какую Груню. Кто она? Его невеста?

— Или вам просто не рассказали про неё, — пояснила Карнаухова и перевела взгляд на подружку.

— Интересно! — протянул он и оглянулся на Старостина.

Тот остановился чуть в стороне, недовольно посматривая на них издалека, а сам все чесал и чесал свой пораненный затылок.

— Ничего, — усмехнулся мужчина, — до хутора далеко, еще расскажет.

Вера тихонько шагнула в сторону, а он тут же её спросил:

— И как, есть грибы?

— Мы только вошли в лес и уже набрали немного, — тихим голосом ответила она и показала свою корзину.

Там на донышке лежали молоденькие подберезовики и подосиновики, а среди них один красавец белый.

— Как бы я тоже хотел пойти по грибы, да не с кем, — слукавил барин в ответ.

— А вы Мишку позовите! — кивнула Маруся в сторону его брата.

— Да ему теперь не до грибов, он теперь каждую палку бояться будет, — весело отозвался Громов.

Услышав его слова, Вера вновь рассмеялась. Она закрыла рот руками, стараясь подавить свой веселый настрой, в какой-то момент хрюкнула от смеха, чем еще больше рассмешила всех рядом стоящих.

Следом за ней весело расхохотался барин, а уже за ним и Маруся, вспоминая всю эту историю, что приключилась только что здесь, прямо на этой поляне.

Старостин со стороны наблюдал за ними и посылал в их сторону укоризненно недовольные взгляды.

— Девчат, — заговорил Григорий, немного успокоившись, — может, вы не станете в селе говорить, что тут с Михаилом приключилось?

— Я лично, — указала Грачева на себя указательным пальцем, — всему селу поведаю, как я его тут огрела! Пусть дома сидит и не ходит туда, куда его не звали! А-то его шутки уже в печенке сидят!

Он засмотрелся на Веру, окинул ее влюбленным взглядом, заглянул в ее глаза, да так и застыл на месте, понимая, как сильно глянулась ему эта очаровательная и красивая девочка.

— Жаль, что у меня другие планы, — тихо сказал он, — а-то я тоже стал бы с вами грибы собирать.

— А вы свои планы отложите, — предложила ему Маруся, — чай, несмертельный случай?

— Несмертельный, — согласился с ней Громов и увидел, как Вера кинула свой строгий взгляд в ее сторону, упрекая за такое необдуманное предложение.

Он усмехнулся про себя и задумался, а сам все смотрел на неё, рассматривая её красивое личико.

— Думается мне, — заговорила Грачева, глядя на Старостина, — надобно вашего родственничка к вам в больничку везти и лечить его там.

— Да нет, — опроверг такое предложение доктор, — думаю, отлежится денек-другой, и все на место станет. Сотрясения нет, это точно.

— Да там и сотрясать-то нечего! — бойко пояснила Мария и вновь засмеялась. — Были б мозги, разве ж так стал шутить?

Вера тихонько хихикнула и отвела взгляд в сторону.

Но барин не удержался и взял ее за руку.

— Вы что? — отдернула от него свою руку девушка и резко отпрыгнула в сторону.

Она словно пушинка враз увернулась от его рук и уже стояла в стороне, с упреком глядя ему в глаза.

— Вера, мне так хочется с тобой поговорить.

— Ой, не советую! — вступилась за неё Грачева.

— Почему? — удивился ее словам мужчина, а сам продолжал рассматривать девчушку.

— Она тоже огреть может!

Григорий припомнил их первую встречу, там в лесу, и вспомнил, что у Веры в руках действительно была палка. Он улыбнулся и клятвенно заверил:

— Я не буду пугать и обещаю, что не обижу.

— Это вы по первости всегда так говорите! — сыпала упреки Маруся, прищурив свои умные глазки. — А потом и руки распускать начнете. Знаем мы вас — бариньёв! С вас и спроса-то потом нет, а нам позор на всю оставшуюся жизнь.

— Зачем же вы так обо мне плохо подумали? — с обидой отозвался он и внимательно всмотрелся Карнауховой в глаза.

А сам хотел понять сейчас для себя: неужели и Вера так думает о нем плохо?

— Вы бы шли своей дорогой, — предложила ему Грачева уже по-доброму. — А-то нам грибы надо собирать, а вы тут шутки шутить вздумали.

— Мы еще встретимся? — спросил он, обращая свои слова к Вере.

— В одном селе живем, куда ж теперь от вас денешься, — отозвалась она и вздохнула.

Потом повернулась и пошла вперед, стараясь уйти от надоедливого барина.

Мужчина пошел рядом с ней, держа в руках поводок и увлекая за собой Буяна.

— Вера, — тихо произнес он, — мне… надо тебе сказать…

— Вы лучше своим больным говорите, — ответила ему девушка и посмотрела в его голубые как небо глаза. — А нам с вами разговаривать совсем не о чем.

— Почему же? — пожал он плечами. — Раз в одном селе живем, значит и разговоры найдутся.

— Например? — вскинув удивленно брови, вопрошала она, а сама шагала вперед, слегка размахивая полупустой корзиной.

— Например, какие новости в селе? И вообще… в округе? — тут же нашелся Громов.

— Новость у нас сегодня одна — черепно-мозговая травма у Михаила Старостина, — прыснула со смеху девчонка, чем вновь рассмешила, и Марусю, и его.

— Откуда ты знаешь, какие травмы вообще бывают? — удивился Григорий.

— У меня бабушка лечит не только простуды, но ушибы и переломы. От нее и узнаю, какие вообще бывают травмы, — мило отозвалась она. — К ней иногда привозят тяжелобольных: кто-то с лошади упал, кто-то ногу сломал, кто-то что-то себе отрубил или отломил.

— И бабушка берется все это лечить?! — с изумлением переспросил он и с замиранием сердца ждал ответа.

— А куда деваться? — пожала она плечами и улыбнулась. — Не у всех есть возможность вызвать с города врача или заплатить за лечение.

— Хорошо, что ты мне это сказала, — задумчиво проговорил барин.

— Что сказала? — насторожилась Вера и, вскинув брови дугой, всмотрелась ему в глаза.

— Про оплату… Обещаю, что лечить буду всех, даже если нечем будет заплатить.

— Надо будет запомнить, — улыбнулась она и пошла дальше.

— Вера-Вера, — произнес он, тяжко вздыхая, — как же нам теперь жить-то в одном селе?

— Ой, барин, — загадочно протянула Грачева, — вы бы уезжали своей дорогой! А-то, не ровен час, увидят вас тут с нами и маменьке вашей доложат. А она у вас дюжа строгая! Зачем нам лишние проблемы и неприятности?

— Проблем не будет, обещаю, — заверил ее мужчина.

— Зато у нас будут! — с упреком выпалила Мария, понимая всю ситуацию.

Он сразу понял, что имела ввиду эта бойкая девчонка: у Веры есть любезный друг, а ссориться с ним в их планы не входит.

— Как жаль, что я не приехал сюда раньше, — с грустью в голосе проговорил Громов.

— Ничего бы не изменилось, — пояснила ему Грачева, давая понять, что её подруга и Ваня любят друг дружку с рождения.

Девчата пошли вперед, а Григорий стоял и смотрел им вслед. Он грустными глазами проводил их до середины поляны, потом забрался на коня, нехотя повернул его в другую сторону и, хлестнув, помчался догонять Михаила, который отъехал от них уже на приличное расстояние.

— Ой, Маруська-Марусечка, — переводя дыхание, зашептала Карнаухова, — боюсь я его.

— Да ладно, — махнула рукой та, — разве ж мы ему ровня? Ему маменька такую невесту подберет, чтоб побогаче, да из знатных!

— Он так смотрит на меня, у меня аж мурашки по спине бегают, — призналась она.

— Может, ты в него влюбилась?

— Ты что?! — вскрикнула Вера с обидой. — Я Ванечку своего люблю. И никто мне не люб, только он один.

— Давай забудем про этого барина, — махнула рукой Грачева, — ну их! Разъездились тут, мешают грибы собирать!

— А здорово ты его огрела, — веселее напомнила она. — Я думала, ты его пришибла!

— А я слышу, ты сказала: «Убила»! У меня аж сердце оборвалось! Я же подумала в тот момент, что я его и вправду порешила. Думаю, все, в ссылку теперь за него пойду. Аж спина похолодела! А потом смотрю: глаза открыл, у меня от сердца разом и отлегло. А сама соображаю: барин врач, поможет куда денется! Родственник все же!

— Ой, Маруся, боюсь я этого Григория. Лучше бы он еще куда учиться уехал. А я бы за Ваню замуж пошла, а потом пусть возвращается.

— А что, если тебе сейчас за Ваню замуж пойти?

— Да кто ж летом свадьбы играет?

— И-то правда, — согласилась с ней девушка.

Дальше подружки шли молча, стараясь набрать побольше грибов. Но Вера с грустью вспоминала все встречи с молодым барином, а в душе засела необъяснимая тоска и страх…

Громов догнал Михаила, и веселая улыбка мелькнула на его лице. Он внимательно всмотрелся в глаза Старостина, а сам уверенно сказал:

— Жить будешь. Это я тебе, как доктор говорю.

— Да ну тебя! — с обидой отмахнулся от него парень.

Барин вновь улыбнулся, вспоминая всю эту историю, что приключилась с ними тут в лесу.

Они подогнали коней и уже быстрее поскакали по проселочной дороге в сторону хутора.

Дед Захар управился со своими делами и вышел за сторожку, чтобы приглядеть за своей Буренкой. Места здесь тихие, безлюдные, казалось, и бояться-то нечего, но кто знает, дикий зверь может в любую минуту выйти из леса, и не усмотришь за своей живностью. Одно дело, когда в сарае стоит, а другое, когда скотина рядом с лесом пасётся. Он уселся на пенек, достал кисет с махоркой, неторопливо извлек из кармана кусочек бумаги и стал крутить самокрутку. Потом послюнявил ее, прищепил с одного конца, поджог папиросу и закурил. Старик думал свои думы, намереваясь съездить в Белогорье, но как быть с коровой? Запереть в сарае — орать весь день будет, оставить так у леса, вернешься, а ее нет. Хотя из сарая тоже, кому надо украдут, тут уж не укараулишь. Времена сейчас неспокойные, беглые по лесам шатаются, все голодные, больные, чего доброго уведут, зарежут кормилицу и косточек от нее не останется. Но все же решил, что спокойнее будет, если Буренку оставить в сарае. Он вздохнул с облегчением, докурил самокрутку и увидел, как в его сторону из леса скачут два всадника. Дед Захар долго всматривался, пытаясь разглядеть: кто такие будут? Но потом метнулся в сторожку, схватил с гвоздя двустволку, выбежал обратно и приготовился встречать нежданных гостей. Мужчина был уверен, что скачут по его душу, и никто иные, как разбойники. Ведь сюда никогда и никто не заезживал, народ знал, что тут барские поместья, и кто же решится на них посягнуть. В Белогорье он ездил сам, а барин наведывался так редко, да и то приезжал на хутор на своей барской пролетке. Иногда во время сенокоса сюда собиралось много народу, но Громовы оповещали заранее, чтобы старик прибрался в доме, растопил баньку и ждал гостей.

Всадники проехали лугом и вскоре выехали к сторожке. Сразу придержали своих коней, намереваясь спрыгнуть из седла.

Но тут из-за двери, выставив вперед ружье, выглянул дед Захар и громко выкрикнул:

— Стой на месте! Стреляю без промаха!

— Дед Захар! — добродушно окликнул его Григорий и спрыгнул с Буяна. — Это же мы — Громовы!

— Кто-й-то — это, мы Громовы? — сердито ворчал на них сторож из своего укрытия. — Что-й-то я таких не припомню!

— Да я же, Григорий, сын Владимира Петровича! — пояснил барин и шагнул к сторожке.

Смирнов опустил ружье, вышел из-за дерева, вгляделся в нежданных гостей и моментально расплылся в улыбке.

— Григорий Владимирович, вы ли это?!

— Я самый, — смотрел на него тот с радостной улыбкой.

— А я вас и не признал! — развел руками старик и пустил на радостях слезу.

— Да, где уж меня узнать! — покачал он головой. — Целых десять годков не был в родных краях!

А сам привязал жеребца за куст у сторожки, подошел ближе и сразу же обнял старого Захара.

— А вы еще молодцом! — радовался Григорий, обнимая слугу.

Потом отстранился от него, заглянул в глаза и так же добродушно проговорил:

— Вот что делает хороший свежий воздух с людьми.

— А еще тишина, — стал перечислять дед Захар, — а еще травки разные собираю и отварчики пью! А тишина, да травки, да с молитовкой, это же великое дело! — потряс указательным пальцем старик и просиял на радостях в улыбке.

— Как же я рад видеть тебя живым и здоровым!

— А я грешным делом подумал, что меня убивать едут.

— За что же тебя убивать?

Он махнул своей старческой мозолистой рукой и ответил:

— Мало ли разбойников кругом бродит.

— Как видишь, убивать мы тебя не будем, а вот решили проведывать и посмотреть на хутор. Последний раз я бывал тут… так давно! — вспомнил Громов, оглядываясь кругом.

— Насовсем, ай как? — прищурив свои старческие глаза, смотрел на него старик.

— Насовсем. Хватит, пожил на чужбине, теперь дома буду.

— Радость родителям какая! — качал головой Смирнов.

— Да, — протянул с улыбкой барин, — не знают в какой угол меня посадить.

— Наследник вернулся! Тут понимать надо!

— Скоро охотиться станем, вот хочу сам видеть, что здесь все хорошо.

— Здесь полный порядок! — поспешил заверить его дед Захар. — Дома чистота, все прибрано. Баньку в любой момент протоплю. Да и в округе у меня все спокойно.

— А что, живность в лесах водится? — спросил его Григорий, стоя рядом.

— Да… сейчас какая живность? — задумчиво отозвался тот. — Лось, да кабан. Ближе к осени утки полетят, да гуси. Вот тогда самая охота!

— Лося жалко стрелять, там, наверное, потомство подрастает.

— Ну, лосиху-то грех стрелять! — согласился старик. — А вот если самца выследить, тут уж как повезет!

— Попробовать можно и даже нужно, — с улыбкой отозвался Громов и медленно пошел к сторожке.

Дед Захар заспешил следом, а Михаил привязал коня и тоже двинулся за ними. Старостин уселся на лавочку под окном сторожки, накинул на глаза картуз и попытался немного вздремнуть. От удара палкой сильно болела голова и ныл затылок, но он вида не подавал, держался молодцом, изображая вполне здорового человека.

Григорий медленно пошел вокруг дома, рассматривая и разглядывая все по мелочам, все осмотрел, вернулся к ступенькам, а там уже сторож открыл ключом дверь и впустил хозяина в их хоромы.

Он вошел, сразу огляделся и, поскрипывая половицами, побрел по комнатам. Все ему здесь хорошо глянулось, он подошел к кровати, осторожно присел на пуховую перину, покачался на ней немного, а потом встал и заспешил обратно к выходу.

Дед Захар ждал его у двери, улыбнулся беззубым ртом и тихо спросил:

— Все на месте?

— Да разве я об этом переживаю? — отозвался на ходу барин. — Знаю, если ты взялся сторожить, то у тебя ничего не пропадет, это точно.

— Тьфу, тьфу, — сплюнул старик, — кто знает, тут и на старуху бывает проруха. Давеча запамятовал, куда вилы поставил. Обыскался грешным делом! — сокрушался он.

— А давай-ка чаю попьем, с твоим вкусным малиновым вареньем, — предложил Громов.

— Помнишь, — усмехнулся Смирнов, — как бегал ко мне в коморку и со мной чаи там пивал? А барыня меня потом ругала за это.

— Все помню, — ответил он и громко радушно вздохнул, — такие дни были хорошие: детство беззаботное, в доме все так хорошо, ладно, кругом сестрицы, прислуга, и ты живешь какой-то сладкой жизнью и не понимаешь, что это самые лучшие дни в твоей жизни.

— А я уж тут седьмой годок, — стал рассказывать дед Захар. — Стар стал, тишины захотелось, покоя, вот и попросился сам сюда за хутором приглядывать. Бывший-то сторож отошел ко Господу, царствие ему небесное, — поведал он и перекрестился. — Вот я и решился попроситься сюда, а барыня не отказала.

— А не страшно одному-то? Кругом не души, звери бродят. Говорят, беглые по лесам шастают?

— Да кому я нужен старый старик! — махнул рукой слуга.

— Тогда буду приезжать к тебе сюда на охоту, примешь?

— Что вы, кормилец! Всегдашеньки рад!

Они вернулись в сторожку. Смирнов стал суетиться у самовара, затопил его и стал хлопотать у стола. Он достал малиновое варенье, белую краюшку хлеба, баранки, но пояснил, что они уже заметно подсохли, поставил кружки и стал расспрашивать молодого барина про его жизнь.

— Как же хорошо, что вы насовсем вернулись.

— Насовсем, — с радостью сообщил Громов. — Вот отучился, теперь доктором у вас в селе буду. Все думаю: народ пойдет ко мне?

— Пойдет! — заверил его старик. — У нас-то в округе никого из лекарей нет. Приходится в Воронино к бабке Глафире обращаться. Или с города доктора вызывать, а это долго и дорого!

— А что, бабка Глафира все болезни лечит?

— Ну, как сказать, — пожал он плечами, — она и перелом тебе вправит, и шину наложит, и роды примет. Рану обработает, вывих на место поставит, и ушибы лечит, и простуду, и другие хвори выгоняет.

— И много народу к ней идут?

— Да, поди, все.

— Вот как, — удивился Григорий. — Не обидится ли она на меня, что отберу у нее кусок хлеба?

— А она денег за лечение не берет! — серьезно пояснил дед Захар. — Говорит: «Даром Бог дал талант, даром и отдам»! Но народ, сами знаете, добродушный, за работу, кто картошкой, кто хлебом рассчитается, кто отрез на юбку или на платье принесет, кто побогаче, те и побогаче одарят. А копейку не возьмет ни с кого! Ни-ни! Если уж знатные какие заедут, сунут ей куда-нибудь денежку, она вскоре и раздаст людям.

— Праведница?

— Кто знает, Бог со всеми нами сам разберется, кто праведник, а кто колдун. А вот рассказывали люди: пожар в деревне начался, так все кричать стали, шуметь, за водой побежали, а огонь сразу на несколько домов распространился. Такое пламя занялось! Все бабы охают, ахают, а Глафира вышла, помолилась, пасхальное яичко в огонь кинула, и откуда пошел дождь никто и не понял! На небе ни облачка! Ни одной тучки! Так, дымка какая-то ленточкой, а дождь льет, как из ведра, и все погасил. Все сразу замерли и понять ничего не могут, огонь-то в одну минуту прекратился! Все смотрят на Глафиру, а она перекрестилась, на колени упала и сказала: «Слава Тебе, Господи»! Потом встала и ушла к себе в дом. С тех пор люди ее стали еще больше уважать. Худого никому ничего не сделает, только добро творит. А кто она праведница ли, знахарка ли, ведьма ли, как ее тут некоторые величают, Бог ей судья, а не я!

— Я не про то, — серьезно смотрел на него Громов, — просто… интересно, как человек без образования, может лечить такие сложные болезни или, например, переломы?

— Видно, Бог дал ей такой дар — лечить и помогать людям. Горя-то у людей нонча больно много! Куда бедному люду податься? Вот и идут к ней за помощью. Но женщина она верующая: все обедни посещает, всю службу отстоит, на причастие ходит, на исповедь. А это значит, батюшкино благословление у нее тоже имеется.

— Вот и мне надо бы батюшкино благословление спросить на мою деятельность.

— Тут обязательно надобно! — одобрил его решение дед Захар. — Без благословления никак не получится! А-то… не заладится у вас работа. Вы уж сходите к батюшке-то!

— Обязательно схожу, — согласился с ним Григорий.

Старик налил горячего чая, позвал спящего у сторожки Михаила, и они втроем уселись по лавкам за стол и принялись чаевничать.

Уже после полудня барин распрощался со старым слугой и вместе со Старостиным, отправились в обратный путь. Они долго ехали молча, он вспоминал разговор со стариком, а сам все думал о своей работе. Одно дело учиться, другое дело браться лечить человека и брать на себя ответственность, и за него, и за его выздоровление, и за его жизнь. На душе было неспокойно. Какая-то бабушка, без какого-либо образования и без всяких на то знаний, лечит все хвори и травмы, а люди идут к ней, просят о помощи, и она никому не отказывает. А он взрослый мужчина, не один год учившийся то в России, то за границей, все еще чувствует себя не совсем уверенно.

Мужчины подъехали к Белогорью. Старостин распрощался с ним, и на все уговоры заехать в их имение, уверенно отвечал:

— В другой раз. Притомился маленько. Да и голова после дубины болит, — признался он честно.

— Ты полежи пару денечков, увидишь, сразу станет лучше.

— Пожалуй, так и сделаю.

Они пожали друг другу руки, Михаил дернул за поводок, повернул коня и отправился до дома. А Григорий решил проехать по селу и свернул вправо, стараясь двигаться ближе к реке. На душе было хорошо и спокойно. Он тихонько подергивал за уздечку, а Буян весело шагал по тропинке в сторону барского поместья.

Было по-летнему жарко. По небу плыли легкие облака. Слегка дул южный ветерок. Погода все эти дни стояла теплая, и на душе мужчины было тепло и хорошо.

Проезжая лугом вдоль реки, Громов издали увидел на мостике девушку. Она тщательно полоскала белье, потом проворно отжимала его и складывала в корзину. Затем вновь брала тряпку, склонялась к реке и вновь лихо отполаскивала её в проточной воде. Он пригляделся и узнал в ней Веру. Проехать мимо неё он никак не мог и сразу же завернул коня. Подъезжая совсем близко, барин осторожно спрыгнул на землю, взял Буяна за поводок и уверенно шагнул к девушке.

Вера не сразу его заметила, она была увлечена своей работой, лихо отполаскивала тряпку за тряпкой, а сама что-то весело напевала себе под нос. Оглянулась она только тогда, когда Буян ступил в реку и от его ног по воде пошли большие круги.

Карнаухова вздрогнула, резко обернулась и спешно выпрямилась во весь рост, прикрывая лицо мокрой тряпкой. А сама затихла, разглядывая барина, словно видела его впервые.

— А я еду и думаю: кто это здесь так красиво напевает? — с улыбкой сказал мужчина.

— Ой, барин, шли бы вы отсюда, — в испуге отозвалась она и бросила рубашку в корзину.

— Почему?!

— Что люди подумают, — заволновалась пуще прежнего девчонка и стала собирать белье, намереваясь немедленно уйти.

— А что могут люди подумать? — смотрел на нее Григорий с нежностью и любовью. — Ты молодая красивая девушка, я молодой мужчина, причем холостой! Разве мы не можем вот так остановиться и поговорить?

— Нет.

— Почему?

— Вы дворянин и этим все сказано, — смело изрекла она и взяла корзину в руки. — Или вы уйдете, или я, не дополоскав свое белье.

Григорий Владимирович с восхищением разглядывал ее всю, а сам не удержался и сказал:

— Какие у тебя глаза красивые! Разве можно пройти мимо таких глаз, мимо такой красоты?

Вера быстро поставила корзину обратно на мостик, склонилась в реку, достала со дна немного ила и натерла им себе щеки. Потом встала, резко повернулась к нему и дерзко спросила:

— А так?

Громов усмехнулся, наблюдая за ее действиями, и тотчас заявил:

— Такую красоту ничем не замажешь! Да и зачем ее замазывать и прятать? Ее надо украшать дорогими камнями и украшениями.

Девушка вновь склонилась к воде, быстро умылась, утерла лицо рукой, потом убрала косу назад и тихо попросила:

— Ой уйдите, барин! Не хватало мне еще позора на всю округу.

— Ах, Вера-Вера, почему ты меня избегаешь? — с грустью в голосе спросил он.

— Сказала же вам: вы барин, а я босая крестьянка! И не о чем нам с вами разговаривать.

— Я сегодня понял, что ты очень умная девочка, и с тобой приятно общаться. Ты много знаешь о людях, о жизни. Словно тебе не шестнадцать лет, а ты совсем взрослая.

Озираясь по сторонам, Вера заметно волновалась.

— Уходите, прошу вас, люди кругом. Братья увидят, совсем худо будет…

— А если бы они нас не увидели? Ну скажем… никто? Ни люди, ни братья, ты бы со мной поговорила?

— Нет.

— Почему?!

— Вы взрослый мужчина, дворянин. Ищите для разговоров барышню из своих поместий или из соседних. Сыщите себе ровню.

— Мне с ними скучно, — признался он и мило улыбнулся, наблюдая, как девушка готовится дать ему очередной словесный отпор.

— А вам веселья хочется?! — с укором ответила она.

А сама смотрели на него черными обворожительными глаза, но такими чистыми, такими светлыми и, казалось, по-детски наивными.

— Хочется, — честно сознался Григорий.

— Так ищите его в другом месте! А у меня работы слишком много! Мне еще грибы варить, да солить! Да вашей маменьки рушники и салфетки вышивать! — выпалила Карнаухова и попыталась его обойти.

Но Громов преградил ей выход с мостика, и Вера резко отошла назад, думая, как теперь от него отвязаться.

— Маменька рушники и салфетки вышивает для свадьбы, хочет меня женить, — с улыбкой говорил он, а сам не сводил с неё своих счастливых глаз. — А я ещё невесту себе не выбрал.

— Ваше право. Барышень в барских поместьях очень много. А не выберете здесь, так в городе найдете. Я бывала на базаре с папенькой, так там столько красивых барышень ходит, просто не счесть!

— А если в нашем селе поискать? — задал вопрос мужчина и насторожился.

— В нашем Белогорье тоже девчат красивых много, но все они не барского роду. Неужели вы станете брать в жены неровню себе?

— Но даже короли бросали свое царство и уходили вслед за любимой девушкой, — не сдавался он. — Я не король и бросать мне нечего.

— И вы согласитесь жить с любимой в шалаше?

— С такой красавицей как ты, где угодно соглашусь жить!

— А разве… в красоте только дело? — повела она бровями, вопросительно глядя на него. — Видите красоту внешнюю, а что внутри человека не знаете. С кем судьбу свою связать хотите? Не боитесь ошибиться и сгубить свою жизнь и жизнь барышни, которая вас не будет любить?

— Позволь узнать тебя, — засмотрелся на нее барин, — позволь быть рядом.

— У меня к вам есть одна большая просьба, пожалуйста, выполните ее? — загадочно попросила его Вера.

— Для тебя сделаю все, что ты только не попросишь! — развел руками Громов, надеясь на продолжение разговора.

— Тогда забудьте меня! — резко выдала она и быстро спрыгнула в реку.

Там спешно прошла по воде, обошла барина, ступила на берег и стала быстро удаляться в сторону дома. Подол ее длинной юбки сильно намок, но девчонка совсем этого не замечала. Она хотела одного: поскорее скрыться с глаз мужчины, который стоит и смотрит ей вслед. А он смотрит, и она чувствовала это всей своей спиной.

Григорий повернулся и еще долго смотрел на нее, наблюдая, как она поднималась по протоптанной тропинке в гору, спешно убегая от него.

Слова этой чудной девчонки еще долго звучали в его ушах: «Тогда забудьте меня»! Вновь и вновь вспоминал он упреки Веры. А сам медленно ехал к своему поместью, но уже знал и был уверен, что с этой девочкой он готов жить, и в шалаше, и в барских хоромах, и где она только не пожелает, лишь бы всегда была рядом с ним.