Любовь нелюбимых

Нелли Копейкина

Рассказ ранее публиковался в сборнике «Рассказы». Молодая женщина терзается мыслями о том, что любимый ею человек не любит её, или любит, но потребительской любовью. Сама же она тоже любима человеком, которого любит лишь дружеской любовью.

© Нелли Копейкина, 2022

ISBN 978-5-0056-7226-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЛЮБОВЬ НЕЛЮБИМЫХ

Он посмотрел на часы:

— Пора. Как быстро пробежало время.

— Да я ещё пристаю к тебе с дурацкими вопросами, да?

Молчание.

— Да?

— Да.

И снова не то. Светлана ждала, что он успокоит её как-то, извинится, что-то исправит, а он хлестнул душу коротким «Да», а потом встал и ушёл в ванную комнату. Ошарашенная этим коротким словом, она оставалась лежать в постели. Думать о том, что её сейчас волновало, боялась и потому усилием воли пыталась уводить свои мысли на что-то другое, не получалось, к счастью получалось гасить их, а вернее, обрывать и комкать. Она надеялась, что с его возвращением всё изменится, он что-нибудь скажет такое, что изменит положение, но он вернулся и молча начал одеваться. Одевшись, он как всегда нежно простился с ней, взял свой саквояж, и, бросив на прощание короткое «До завтра», ушёл. Всё ещё оставаясь нагой, Светлана встала, ноги провели её на несколько шагов по направлению к двери, но до двери она не дошла, остановилась у кресла, забилась в него с ногами, обняла колени и погрузилась в мысли. Её память обидными хлёстками выкидывала на арену мыслей его слова: «Вот ты, встретив какого-нибудь необыкновенного, красивого, умного мужчину, разве не обратишь на него внимание». Что-то возмущённо и иронично восклицало в ней, — Лариса — красивый человек! Лариса — умная женщина!» Света не видела в Ларисе красивого умного человека. Красивым, быть может, было лицо Ларисы, фигура нормальная, но, по мнению Светланы человечком Лариса была несимпатичным: лгунья, неряха в делах, циник, глупышка. «Значит, Лариса для него — необыкновенная, красивая, умная», — думала Света, — «а я? Кто я для Максима?» Этот вопрос как-то очень неожиданно выперся в сознании девушки, и она невольно стала искать на него ответ. Она вспомнила, как он говорил и ей — Светлане о том, что она умна, говорил, что красивая, но вот о том, что она необыкновенная… Света лихорадочно листала в памяти все его признания, объяснения, все его комплименты, в надежде вспомнить что-то сказанное им, что хоть чуточку намекало бы на её, Светланы необыкновенность, но ничего подобного не припоминала, а лишь постоянно натыкалась на сказанное им неоднократно, вот и сегодня: «Ты чертовски сексуальна». Когда-то это нравилось Светлане, но сейчас этот комплимент подтверждал её догадку о его потребительском отношении к ней. Правда, он сказал, да и раньше говорил, что никто ему не нужен, нужна только она — Света. Эти слова чуть-чуть, секунд тридцать, потеплились в душе, но их вскоре вытеснили леденящим холодом всё те же слова, сказанные недавно Максимом о необыкновенноси Ларисы. Уж лучше бы он отмолчался, а он сказал то, чего она не хотела от него слышать.

«Значит», — терзая душу, пробуксовывала Светлана в сознании всё те же мысли, — «эту пустышку он видит необыкновенной, красивой, умной. Он так и сказал». И как бы в подтверждение его слов в памяти Светланы чередой стали всплывать случаи, свидетельствующие о его неравнодушии к Ларисе, и тут же в пику к ним другие, свидетельствующие, как ей казалось, о равнодушии его к ней, Светлане. Вспомнился День рождения Ларисы, который праздновали на прошлой неделе в филармонии. Ларисе он подарил диск с записью своего концерта, а ей, Светлане, в День её рождения, который они праздновали труппой осенью в Сочи, он от себя ничего не подарил. Вспомнилось собрание, на котором Порфирий Львович с неподдельной усталостью в голосе после всех выступлений сказал Ларисе:

— Голубушка, вы должны были чувствовать, мы все любим вас, искренне желаем вам добра, но вы не умеете ценить этого. Я не могу больше из-за вас ставить под удар весь наш коллектив. Думаю, вы сами понимаете, нам нужна скрипка, а не… — Порфирий Львович замялся, подыскивая слова, наконец, нашёл и промолвил — легкомысленная скрипачка.

Порфирий Львович хотел ещё что-то сказать, но Максим, тихо сидевший у рояля, неожиданно вмешался:

— Порфирий Львович, — в его голосе звучала решимость, — давайте дадим Ларисе Федоровне ещё один шанс. Она молода и потому… — Тут он замялся. — Я прошу оставить её в труппе.

Все эти воспоминания, а главное, его сегодняшние слова о необыкновенности Ларисы всё чётче и звучнее выводили в сознании Светланы вопрос «Раз ему так мила Лариса, зачем же он ходит ко мне?»

Конец ознакомительного фрагмента.