Непокорное Эхо

Лидия Петровна Будрик, 2017

Как заставить себя полюбить нелюбимого и совсем чужого тебе человека, когда ты любишь и любима другим? Вера и Ваня мечтают о счастье. На Покров они загадали сыграть свадьбу, но их планы рухнули, как только барин узнал, что в их селе живет эта юная красавица. На какой отчаянный шаг решилась девчонка, и что уготовила ей судьба-судьбинушка? Эта книга посвящается всем девушкам, которых когда-то выдали замуж против их воли.

Глава 6. Яшины

Григорий Владимирович объехал все Воронино, он знакомился с людьми, предлагал свои услуги, попутно осмотрел нескольких больных, не взяв с них ни копейки, а только желал, чтобы сельчане знали, что теперь у них есть свой врач, и чтобы те обращались к нему за помощью. Отныне не надо посылать за доктором в город, а можно пригласить его, и он сразу же приедет по первому зову. Люди благодарили барина за добродушное отношение и за его хорошие и нужные советы. Обратно Григорий возвращался уставший и изнуренный долгой поездкой. Подъезжая к Белогорью, все же решился навестить своего давнего знакомого, с которым давно не виделся.

Когда-то, много лет назад, в их имении работала один сторож. К нему частенько прибегал его сынишка Сережа, как его называла сама барыня — Сергунок. Не зная почему и по каким таким законам, но Григория всегда к нему тянуло. В доме были няньки, учителя, прислуга, но в любой удобный момент он удалялся от них и прятался в коморке сторожа. Там он засиживался и любил играть с мальчиком, который никак не хотел признавать в нем дворянина. Сергей ставил его с собой наравне, но был честным, справедливым и очень смелым.

Иван Петрович был мастер на все руки, и частенько делал деревянные игрушки своим детям. Незатейливые поделки приходились по душе наследнику Громовых, и он даже пытался обменивать их на свои дорогие игрушки, за что ему не раз попадало от родителей. Мальчишки убегали на речку, рыбачили там, купались, бросали камни по воде, а потом им попадало обоим, одному от Владимира Петровича, а второму от своего родителя. Получали нагоняй и няньки, которые не могли усмотреть за единственным наследником. Но всё вновь и вновь повторялось. А Иван Петрович боялся, что, за шалости сына, его выгонят с работы.

Григорий Владимирович проехал по селу, остановился у распахнутой калитки, спрыгнул с коня на землю и сразу привязал Буяна к дереву. А сам снял картуз и уверенно шагнул по тропинке к сенцам.

Сергей, завидев в окно нежданного гостя, спешно вышел ему навстречу. Поначалу не признал его, но стоило Громову улыбнуться, и он радостно воскликнул:

— Григорий Владимирович! Вот так гость в наш дом пожаловал! — и хотел склониться перед ним, как это подобает перед дворянином.

Но тот взял его за руку, удержал от такого поступка и весело сказал:

— Или ты забыл нашу дружбу?

— Нет не забыл! — улыбался ему Яшин. — И безумно рад вашему возвращению.

Мужчины крепко обнялись, похлопывая руками по спине, потом стали разглядывать друг друга и на радостях, барин сказал:

— Думал, заехать или мимо проехать?

— Такому гостю мы всегда рады! — с улыбкой на лице ответил Сергей. — Даже не знаю, как вас теперь звать и величать? — развел он руками.

— А помнишь, как ты меня в детстве звал? — с усмешкой спросил его Громов.

— Помню, как же! Все называли молодой барин, ваше светлость, а я дерзко — барчонок! Вы поначалу злились на меня, а потом в друзья выбрал. И как вас батюшка не ругал, все ко мне прибегали играться.

— А знаешь почему? — смотрел на него Григорий. — Потому, что ты честный был. Вот всегда рассудишь все, как дед старый — по честности и справедливости. А когда мой отец узнал, что ты за паренек такой хороший, то и ругать меня перестал. Сказал только, что с тобой можно дружбу водить, ты плохому не научишь.

— Ну уж захвалили! — развел руками Яшин, и они на радостях дружно засмеялись. — Проходите в дом, с супругой своей познакомлю, — пригласил он и пропустил гостя вперед.

Громов вошел в горницу, остановился у двери и осмотрелся по сторонам. Он увидел за столом молодую женщину, вежливо с ней поздоровался, а Сергей уже подталкивал его к столу.

— Маруся, — сказал он, обращаясь к жене, — вот познакомься, — это Григорий Владимирович Громов. Наш барин и мой давний знакомый. А это моя супруга Мария.

Та что-то вышивала, но тут же оторвалась от своего занятия, медленно встала и поправила накинутый на плечи вязаный платок.

Барин сразу заметил, что женщина в положении.

— Здравствуйте, — мило отозвалась хозяйка и, отложив свое вышивание на лавку, склонила перед ним голову, понимая, кто пожаловал в их дом.

— Присаживайтесь, — пригласил Яшин дорогого гостя за стол. — Нам бы закусочки и по чуть-чуть наливочки, — ласково попросил он супругу, — в честь такой встречи.

— Конечно, — улыбнулась женщина и вышла из-за стола.

Она заспешила в чулан и уже оттуда стала выносить и ставить на стол соленья и угощения.

— Ну рассказывайте, надолго к нам? — смотрел Сергей на Громова и сам присел на лавку.

— Насовсем, — поведал радостным голосом Григорий.

— Это же здорово!

— Вот, теперь будет у вас свой доктор.

— Выучились все же! — порадовался за него Яшин.

— Выучился. Вот только практики хотелось бы побольше. Но, — сказал барин и развел руками.

— Практика будет! — заверил его Сергей. — У нас тут, если что, с города вызывают докторов. А они деньги берут большие за это. Не все могут позволить. А тут теперь свой лекарь поселится! Это очень даже хорошо!

Из чулана вышла Мария, она словно павушка подошла к столу, поставила перед мужчинами наливку и два стакана. Потом прошла к печке, извлекла оттуда чугунок с картошкой и вернулась с ним обратно, водрузив его на дощечку. Следом принесла нарезанное сало, соленые огурцы, в плошке поставили соленые грибы с лучком и маслицем, порезала хлеб, тут же принесла пироги и тихонько присела за стол. Она взяла с лавки свое вышивание и отложила его на подоконник.

Громов внимательно за ней наблюдал, а сам, в какой-то момент, не удержался и сказал:

— У моей маменьки тоже все кругом вышито. Все хотел поинтересоваться: она балуется вышивает, или кто из прислуги?

— Это не маменька ваша вышивает, — пояснила ему Мария, — это для нее тетка Тоня и ее дочка Верка вышивают. Они у нас в округе самые мастерицы на шитье, да вышивки.

— А я думал, может, из сестричек кто увлекается? Да так красиво все получается! На подушках целые картины! Я, грешным делом, залюбовался!

— Они такие рукодельницы знатные, вот ваша маменька и просит их. А они люди добрые, хорошие. Про них никто худого слова не скажет в селе, — рассказывала женщина, откуда в его доме такие красивые подушки.

— Да в доме, кажись, свои портнихи есть, — стал вспоминать Григорий.

— Видать, ваши не умеют так вышивать, как тетка Тоня! — вновь ответила Мария и улыбнулась. — Знаю, ваша маменька хотела ее к себе переманить, но та наотрез отказалась.

— Давайте выпьем за встречу, — предложил Сергей, разливая наливку по стаканам.

Мужчины взяли спиртное в руки, на радостях стукнулись ими, а следом выпили и стали закусывать.

Мария вновь встала и пошла разжигать самовар. Она вышла на улицу, расположила его на большой деревянной лавке и начала возиться с еловыми шишками. В дом потянуло дымом и запахом хвои.

— Как там в городе? Что нового за границей?

— За границей хорошо, но дома лучше, — коротко ответил Григорий и устало облокотился руками на стол.

В горницу вернулась хозяйка и остановилась у печки.

— Вот хочу кабинет себе открыть, — вновь заговорил барин. — Место уже выделил, светлая и чистая комната, и удобно людей принимать. Надо будет попросить ваших знакомых, чтобы пошили мне белые занавески и скатерти. Там еще рушники будут нужны, да еще много чего по мелочам.

— Они вам не откажут, — отозвалась Мария и подошла к столу.

Женщина осторожно присела на лавку рядом с мужем и затихла.

— Как вы сказали… зовут их?

— Тетка Тоня и дочка Вера, — ответила Яшина.

— Что-то не припомню таких, — пожимая плечами, отозвался барин.

— Они в конце села живут, ближе к большаку, — пояснила она. — Там у них дом стоит, а на окнах красивые наличники и ставни. Их еще дед вырезал. Тоже мастер на все руки был.

— Вспомнил, — качнул головой Громов.

— Уж больно у них Верка красивая, — стала рассказывать Мария. — Такая умница, такая скромница, одно загляденье! Одно плохо, больно худая. Все девчата как девчата, а эта вся тоненькая как тростинка. Но красавица!

— А коса у нее есть? — не зная почему, спросил ее Григорий.

— Коса самая знатная во всей округе, — подтвердила она. — Волосы густые, пышные и длинные, ниже колен. Она как махнет ей, глаз не оторвать!

— Я тут девушку встретил, хотел познакомиться, а она наотрез отказалась говорить, как ее зовут, и убежала. И точь-в-точь попадает под ваше описание! — признался барин. — А глаза у нее какие?

— Глаза темные, как уголёчки. Ребята по ней сохнут, а она только Ваньку любит.

— И жених есть?! — удивился Громов и расстроился, но вида не подал, а только грустно улыбнулся и затих.

— Говорят, любят они друг дружку с малолетства, — ответила женщина. — Да Иван у вас на конюшне конюхом работает.

— Конюхом?! — переспросил он и сразу вспомнил того крепкого и высокого парня, с лохматой шевелюрой на голове, что помогал деду Никодиму.

— Вроде… да, — неуверенно ответила Мария. — Он ваших лошадей на водопой водит, сама видела.

— Теперь знаю к кому обратиться, — стараясь быть веселее, проговорил мужчина.

Сергей разлил еще наливку, они тут же выпили и стали вспоминать прошлое, как они росли и убегали из имения на речку.

— А помнишь, как мы на рыбалку ушли к омуту? — вопрошал Яшин, качая головой.

— Как же не помнить! — расплылся в улыбке Громов.

— А нас потом ваш батенька выдрал за это!

— Ох, и выдрал! — смеялся Григорий, вспоминая детство. — Все в доме переполошились, меня потеряли; няньки и сестрицы кричат, плачут, а батенька так наказал меня за это отлучение из усадьбы!

— Еще как наказал! — согласился с ним Сергей.

А сам опять разлил наливку, и они дружно опрокинули стаканы в рот. На душе барина повеселело, тело совсем расслабилось, и он стал собираться до дома, зная, что маменька теперь очень за него волнуется.

— Погодите! — остановил его друг. — Вы еще наши пироги не ели, чая нашего душистого не пили. Мария, — сказал он, обращаясь к супруге, — давай наш чай, будем дорогого гостя пирогами потчевать.

Женщина разом встала и пошла за самоваром, а Яшин вновь взял наливку и разлил ее по стаканам.

— А мы еще по маленькой, — предлагал он, с улыбкой глядя на барина.

— Ты вот женился, молодец! Наследника ждете.

— Да, к Покрову думаем первенца принять.

— Рад за вас!

— А вы не думаете ли семьей обзаводиться?

— А жени меня! — неожиданно выдал Громов.

— И женю! На ком хотите? За барина любая пойдет!

— А кто здесь в округе самая красивая девушка?

— Так… — развел тот руками и перевел взгляд на супругу, — кто?

Мария улыбнулась, подошла к столу и тихо ответила:

— С пьяных глаз такие дела не решаются. Себе жизнь загубите и девчонке тоже. Да и в вашем окружении своих девиц хватает, знатного роду. Не чета нам!

— Вот! — выставив указательный палец вверх, радостно воскликнул Яшин, — за что я ее полюбил! За то, что она у меня такая умница!

— Правильно, жену надо любить, а иначе жизнь — не жизнь будет, — согласился с ним Григорий.

Он встал из-за стола и тихо сказал:

— Чай я к вам потом приеду пить. А сейчас… устал я, и пора до дома. Там теперь маменька с папенькой волнуются.

— А невесту я вам сосватаю! — твердил свое Сергей, стукнув своей увесистой ладонью по столу.

— Согласен. Надоело одному жить. Детей хочу полный дом. Жену умницу и красавицу.

— Будет сделано!

— Молчи, — ласково произнесла Мария, глядя мужу в глаза, — пусть Бог сам выберет Григорию Владимировичу суженую.

— Золотые слова! — согласился Громов и был рад¸ что в этой семье царит любовь и понимание.

Мужчины встали и один за другим пошли из дома. Они прошли по двору, вышли за калитку и остановились под деревом, за которое был привязан Буян. Григорий потрепал коня по загривку, а сам повернулся и вновь заговорил:

— А наливочка у вас знатная! — похвалил он. — Прям так… по голове — тюк!

— У моей жинки свой рецепт есть на такую вкусную наливку. Но она им ни с кем не делится, — проболтался шепотом Яшин. — Но мы всегда рады вашему визиту в наш дом! Заходите в любое время!

— Договорились, — так же тихо ответил ему барин и уже намеревался сесть на коня.

— Ни-ни! Верхом не поедете. Поводок в руки и пешком по селу. Тут не далеко. Не дай Бог свалитесь или убьетесь, век себе не прощу!

Громов отвязал жеребца, весело попрощался с ним и медленно побрел по селу, уводя за собой Буяна. Он шел по тропинке вдоль села, а сам оглядывал дворы, старые покосившиеся дома, огороды, засаженные всякими овощами и подсолнухами, свежие стога с сеном, большие увесистые снопы у домов и людей, что копошились у своих хат. Все ему тут было знакомо, но, в тоже время, за долгое его отсутствие, в Белогорье многое изменилось. Вот кто-то отстроил новый дом, уже законопатили сруб, вставили окна, двери. Скорее всего, кормильцы расстарались для молодых. Григорий увидел в открытом окошке молодую женщину в положении. «Так и есть»! Улыбнулся он, гладя себе под ноги, а сам шагал дальше, приближаясь к своей усадьбе.

Крестьяне, завидев молодого барина, кланялись ему, радостно приветствовали его, склоняя перед ним свои головы. И только ребятня смотрела с неким любопытством и интересом, рассматривая незнакомца со всех сторон.

Отцветала акация по всему селу, а на ее смену зацветала липа, и воздух был наполнен этим приятным медовым ароматом. Тут же носились, жужжа над головой, мохнатые пчелы и уносились прочь, и этот нескончаемы поток гудел, а на их смену появлялись другие труженицы и так бесконечно.

Григорий вышел на пригорочек и залюбовался удивительной красотой Белогорья. Прямо у реки стояла церковь, и так приятно было смотреть на её величавые купола, на золочёные кресты, что сияли под лучами яркого солнца на доме Божьем.

Бурная река шумела, несла свои воды вниз по течению, а кругом рос ивняк, лаза и черемуха. Так и жизнь — течет, идет вперёд семимильными шагами, бурлит, как эти воды, унося с собой годы и оставляя лишь воспоминания.

Барин понимал, что давно не был в храме и решил, что непременно посетит обедню в самое ближайшее время. Он немного постоял, любуясь красотами родных мест, и пошел дальше, удаляясь в своё имение.

Перед глазами вновь всплывала та девушка, которую он повстречал в лесу, и которая не захотела назвать своего имени. Она представилась эхом и растворилась в темноте, а сердце мужчины заныло той грустью, которая бывает только у влюбленных. Он вспоминал каждое ее слово, ее звонкий заразительный смех, ее улыбку, ее обворожительные глаза, ее девичью осанку, ее длинную пышную косу и даже ту палку, которой она грозилась его огреть. «Где же тебя найти, милая красавица? По каким дорожкам ты ходишь? Какими тропками гуляешь? Где ты, черноглазая»? Раздумывал Григорий, а сам тихонько вздохнул, но понимал, что рано или поздно он все равно её повстречает.

Мужчина подошел к барской усадьбе, лично прошел в конюшню, нашел там старого Никодима, ничего не говоря, передал ему Буяна, а потом повернулся и побрел к дому.

На крылечке его встретила маменька и, видя сына в таком состоянии, разволновалась пуще прежнего.

— Простите меня, матушка, — склонил перед ней голову сын. — В гостях побывал, больше такого не повторится.

— Гришенька, сыночек, разве ж так можно?! Мы с отцом ждем тебя, волнуемся, а ты приходишь изрядно выпивши, и что нам думать?

— Простите меня, — сказал виновато он и пошел в дом.

А сам хотел одного — скорее добраться до кровати, плюхнуться на нее, распластаться на мягкой перине, устроиться поудобнее и уснуть. Так сильно он сегодня устал, и так крепко сморила его наливка друга.

Громов прошел в свои покои и уселся на постель, а к нему спешно подбежала служанка, сняла с него сапоги и оставила барина одного.

Он сразу повалился на подушку, а перед глазами вновь всплыл образ той девушки из леса. Возможно, это и есть та самая Вера, про которую ему рассказали сегодня семейство Яшиных. Барин закрыл глаза и стал медленно погружаться в глубокий сон…