Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Без мифов и фальсификаций

Леонид Масловский

Победа в Великой Отечественной войне – это наш последний душевный оплот, поддерживающий в нас человеческое достоинство. Все остальные великие свершения Запад и его слуги внутри России уже у нас отняли, исказили и выбросили из истории. Автор по крупицам собрал правду о Великой Отечественной войне. Правду, которая разрушает стереотипы, созданные недоброжелателями России. События войны изложены в хронологическом порядке, начиная с подготовки Германии к войне с СССР и заканчивая итогами войны.

Глава 3

Обеспечение СССР своей безопасности

3.1 Советско-японский пакт о ненападении

Запад гарантировал Германии прочность её тыла. Гитлера продолжали убеждать в необходимости нападения на СССР и тогда, когда он развязал войну в Европе.

В частности, «появилась официальная брошюра, написанная губернатором Египта с предисловием лорда Галифакса, в которой Гитлера упрекали в том, что он стал «клятвопреступником», не напав на СССР — «врага западной цивилизации» [103, с. 99].

И. В. Сталин не сомневался в том, что, несмотря на заключённый договор, Гитлер нападёт на СССР. По итогам переговоров в Берлине В. М. Молотова на заседании Политбюро 14 ноября 1940 года И. В. Сталин заявил: «Позиция Гитлера во время переговоров… свидетельствует о том, что, несмотря на демагогические заявления по поводу неущемления «глобальных интересов» Советского Союза, на деле ведётся подготовка к нападению на нашу страну…

Мы должны повести дело так, чтобы быстрее заключить пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией… Надо её нейтрализовать. Вместе с тем надо усилить военно-экономическую помощь китайскому народу…» [57, с. 233]. Нейтрализовать Японию надо было во что бы то ни стало, так как вооружённые силы Японии в то время насчитывали 2 млн. 100 тыс. человек.

13 апреля 1941 года был подписан советско-японский пакт о нейтралитете и декларация о взаимном уважении территориальной целостности и неприкосновенности границ Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-го.

Молотов считал, что Япония подписала договор с СССР в какой-то степени в отместку Германии за подписание с СССР договора о ненападении. Он говорил: «Сталин был крупнейший тактик. Гитлер ведь подписал с нами договор о ненападении без согласования с Японией!..

Большое значение имели переговоры с японским министром иностранных дел Мацуокой. В завершение его визита Сталин сделал один жест, на который весь мир обратил внимание: сам приехал на вокзал проводить японского министра. Этого не ожидал никто, потому что Сталин никогда никого не провожал. Японцы, да и немцы были потрясены. Поезд задержали на час. Мы со Сталиным крепко напоили Мацуоку и чуть ли не внесли его в вагон. Эти проводы стоили того, что Япония не стала с нами воевать» [57, с. 235].

Конечно, было много других причин, по которым Япония не напала на Советский Союз: это и поражение Японии в войне с СССР в августе 1939 года на Халхин-Голе с большими потерями для Японии, и война в Китае, и интересы Японии в Юго-Восточной Азии. Но можно согласиться с Молотовым в том, что беседа Сталина с министром иностранных дел Японии имела большое значение при принятии японским правительством решения по вопросу отношений с СССР.

Между тем Германия продолжала расширять свои владения: по разрешению Болгарии ввела войска на её территорию, за 11 дней разгромила Югославскую армию, оккупировала Грецию, захватила острова греческого архипелага и овладела Криптом, сформировала прогерманское правительство в Ираке. 15 апреля 1941 года немецкие войска достигли границы Египта. Позиции Великобритании оказались под угрозой.

На заводах «новой Германии» в июне 1941 года высококвалифицированных рабочих трудилось в 3 раза больше, чем в 1939 году. Германия была подготовлена к нападению на СССР.

Оккупация Германией Франции не изменила планов Англии, которые она вынашивала два десятилетия после неудавшейся попытки уничтожить народы России, и в первую очередь русский народ, в 1918—1920 годах. Англия почти не прерывала своих поставок в Германию необходимых последней материалов. Ещё большие поставки Гитлеру осуществляли крупные промышленники США. Поставки производились, так как Англия и США были уверены, что Гитлер нападёт на СССР. Попав под бомбёжки немецкой авиации, Англия увеличила свои усилия по ускорению нападения Германии на Советский Союз. В ход были пущены все средства: и пресса, и специальные службы, и финансовые рычаги, и возможности США влиять на события.

Мог ли СССР в такой ситуации доверять Англии и США, которые только и делали, что распространяли слухи, направленные на ускорение нападения Германии на СССР? Конечно, нет.

24 июня 1941 года, через два дня после нападения Германии на СССР, сенатор, будущий президент США Гарри Трумэн, писал на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс»: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше. Но я ни при каких обстоятельствах не хочу, чтобы победила Германия» [140, с. 578]. Такие высказывания подтверждали, что СССР не мог доверять накануне войны ни Англии, ни США.

3.2 Если завтра война

СССР готовился к вражескому вторжению на протяжении всех 1930-х годов вплоть до 22 июня 1941 года. Только фальсификаторы советской истории могут утверждать, что СССР не готовился к отражению агрессии в довоенное время. Больше, чем сделал советский народ и правительство для укрепления страны в отпущенный историей срок, сделать было невозможно.

Промышленность и сельское хозяйство развивали с учётом возможной агрессии противника. Каждого гражданина страны физически и духовно подготавливали к защите своей Родины. В художественных фильмах, книгах и песнях 1930-х и полутора лет 1940-х годов часто упоминается о возможности нападения врага.

В красивейших, сегодня забытых, довоенных песнях тема войны просматривается и в строках, и между строк. В песне «Если завтра война» прямо поётся: «Если завтра война, если враг нападёт, если тёмная сила нагрянет, как один человек, весь советский народ за свободную Родину встанет… Если завтра война, если завтра в поход — будь сегодня к походу готов».

Песня «Физкультурная боевая» утверждает: «Под небом ясным страны прекрасной сегодня мы гимнасты и пловцы, а гром вдруг грянет, и час настанет — мы завтра Красной Армии бойцы. И помнить врагам нашим надо, что мы при опасности вмиг спортивные сменим снаряды на саблю, гранату и штык». В песне «Нас не трогай» врага предупреждают: «Нас не трогай — мы не тронем, а затронешь — спуску не дадим! И в воде мы не утонем, и в огне мы не сгорим».

В песне «Песня о Родине» («Широка страна моя родная») тоже предупреждают: «Но сурово брови мы насупим, если враг захочет нас сломать, — как невесту, Родину мы любим, бережём, как ласковую мать!» В «Марше сталинских авиаторов» констатируется факт: «И в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ».

В песне «На Дальнем Востоке» страна обязуется его защищать: «Край ты наш могучий и родимый, если грянут грозные бои, никому тебя не отдадим мы — часовые верные твои». В произведении «Спортивный марш» тоже призывают готовиться к отражению агрессии. В нём поётся: «Чтобы тело и душа были молоды, ты не бойся ни жары и ни холода. Закаляйся, как сталь. Физкульт, ура! Будь готов, когда наступит час бить врагов».

В песне «Мы люди большого полёта» поётся: «Вы вышли на битву за воздух, крылатое племя людей. Мы люди широких просторов, высоких и вольных идей». В песне «Ой вы кони, кони стальные» как клятва звучат слова: «Наша поступь тверда, и врагу никогда не гулять по республикам нашим!»

В предвоенное время правительство и народ понимали, что Запад не может смириться с существованием сильной и независимой России — СССР, прекрасной страны, в культурном развитии и темпах промышленного роста опережающей все страны Запада, которые уже сотни лет стремились уничтожить Россию. Советские люди понимали, что война на уничтожение русских, советских людей неизбежна.

В довоенное время предприятия ВПК выпускали военную продукцию, а другие соответствующие предприятия были подготовлены к переходу на выпуск оружия в военное время. Промышленный потенциал страны в военное время полностью использовался для выпуска вооружения. Именно поэтому за время войны СССР выпустил военной техники и других видов оружия вдвое больше Германии вместе с остальной работавшей на неё Европой. За всё время существования российской державы не было более глубоко продуманного управления всеми сторонами деятельности государства, чем в сталинское время.

Заводам и фабрикам страны, которые могли быть переведены на выпуск военной продукции, государством выдавались секретные мобилизационные планы, и заводы обеспечивались всем необходимым для начала выпуска продукции для армии и флота в военное время. Все мобилизационные планы увязывались в единый план по выпуску вооружения в военное время. Поставщики материалов, сырья, готовых изделий имели соответствующие задания. Мобилизационные планы существовали не формально, а подготавливались также тщательно, как народнохозяйственные планы по годам пятилеток.

Также до войны существовал план перевозок, эвакуации промышленных предприятий и людей на восток: Урал, Сибирь, Среднюю Азию. На востоке страны уже в 1930-е годы подготавливались производственные площадки для эвакуируемых предприятий, планировалось размещение людей. Всё было продумано до мелочей. Сталин тщательно подготовил страну к отражению возможной агрессии.

Страна делала всё возможное, чтобы вооружить армию современным оружием. Выдающийся советский конструктор артиллерийского вооружения В. Г. Грабин пишет: «Хрущёв сказал, что мы не готовились к войне. А я все свои пушки сделал до войны. Но если бы послушали Тухачевского, то их бы не было» [140, с. 398].

В своей книге «Оружие победы» В. Г. Грабин написал: «Сталин обратился ко мне и стал задавать вопросы. Его интересовала дальность стрельбы, действие всех типов снарядов по цели, бронепробиваемость, подвижность, вес пушки, численность орудийного расчёта, справится ли расчёт с пушкой на огневой позиции и многое другое. Я отвечал коротко и, как мне казалось, ясно. Долго длилась наша беседа, под конец Сталин сказал:

— Красивая пушка, в неё можно влюбиться. Хорошо, что она и мощная и лёгкая».

Далее Грабин продолжает: «Когда закончилась стрельба из последнего орудия, Сталин произнёс «всё» и отошёл от амбразуры. Выйдя из блиндажа, заговорил негромко, как бы думая вслух:

— Орудия хорошие, но их надо иметь больше, иметь много уже сегодня, а некоторые вопросы у нас ещё не решены. Надо быстрее решать, и не ошибиться бы при этом. Хорошо, что появились у нас свои кадры, правда ещё молодые, но они уже есть. Их надо растить. И появились заводы, способные изготовить любую пушку, но надо, чтобы они умели не одну только пушку изготовить, а много…» [48, с. 32, глава «Жёлтенькая»], [140, с. 398]. В. Г. Грабину И. В. Сталин сказал 1 января 1942 года, после разгрома немцев под Москвой, следующее: «Ваша пушка спасла Россию» [140, с. 400].

Известный советский авиационный конструктор, руководитель КБ А. С. Яковлев в своей книге «Цель жизни» о беседе со Сталиным пишет: «Надо машину сделать быстрее.

— А какой срок?

— Чем скорее, тем лучше. К новому году сделаете?

— Я постройкой таких самолетов не занимался, опыта не имею… Но вот американцы делают новый истребитель за два года, так что…

— А вы разве американец? — перебил меня Сталин. — Покажите, на что способен молодой русский инженер… Вот тогда будете молодцом, и придется мне пригласить вас на чашку чая» [142, с. 56, глава «Война у порога»], [75, с. 273—274]. Яковлев оправдал доверие Сталина: истребитель был сделан в установленный срок.

Конструкторам, проектировавшим новые орудия, танки, самолёты, другое оружие, создали все условия для работы, оказывали любую помощь, в том числе и материальную. Их надёжно охраняли от немецких разведчиков, которые охотились за каждым советским выдающимся конструктором. Во время войны не смогли уберечь только В. М. Петлякова.

До начала войны умер выдающийся конструктор танка Т-34 М. И. Кошкин, который отказался перевозить танки по железной дороге, а решил испытать их на пробеге своим ходом по маршруту Харьков-Москва и Москва-Харьков. В пути М. И. Кошкин постудился, заболел и умер.

В наиболее опасное время конструкторов, например, авиационной техники, для работы собирали в одном тщательно охраняемом здании. Данный факт недоброжелателям России дал повод для разговоров о том, что конструкторы советской авиационной техники работали под арестом.

До войны были созданы и во время Великой Отечественной войны успешно воевали истребители А. С. Яковлева, С. А. Лавочкина и А. И. Микояна, бомбардировщики и штурмовики С. В. Ильюшина, В. М. Петлякова и с 1942 года А. Н. Туполева. Почти все эти самолёты были спроектированы в конце 1930-х годов и запущены в серийное производство в 1940 году, то есть во время действия советско-германского договора о ненападении.

Недопустимо умолчать о советской артиллерии накануне войны. Артиллерийское вооружение РККА было лучшим в мире. Советская полковая 76-миллиметровая пушка была гораздо лучше 75-миллиметрового немецкого орудия; 150-миллиметровое тяжёлое орудие немцев уступало соответствующим советским системам. Советская дивизионная и корпусная артиллерия, советские горные орудия были совершеннее немецких систем. И указанных замечательных артиллерийских орудий было достаточно в войсках РККА.

В армию до войны поступили новые танки Т-34 и КВ. В 1940 году было изготовлено 246 шт. тяжёлых танков KB и 115 шт. средних танков Т-34; в первом полугодии 1941 года — 349 KB и 1110 Т-34.

Г. К. Жуков писал о том, что к 1938 году по сравнению с началом тридцатых годов производство танков возросло более чем в три раза. Талантливые коллективы конструкторов под руководством Ж. Я. Котина создали тяжёлый танк KB; под руководством М. И. Кошкина, А. А. Морозова и Н. А. Кучеренко — знаменитый средний танк Т-34. Моторостроители дали мощный дизельный танковый двигатель В-2. Танки KB и Т-34 оказались лучшими из машин, созданных накануне войны. И в ходе войны они уверенно сохраняли превосходство над аналогичными типами машин противника.

Приводимые маршалом СССР Г. К. Жуковым и известным историком Ю. В. Емельяновым данные и сведения, указанные данные в других достоверных источниках, показывают, что войска Красной Армии получили в предвоенные годы огромное количество вооружения.

«С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила более семи тысяч танков, в том числе в 1941 году промышленность уже могла дать около 5,5 тысяч танков всех типов. Что касается KB и Т-34, то к началу войны заводы успели выпустить 1861 танк» [61, с. 205].

«С 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности 29 637 полевых орудий, 52 407 миномётов, а всего орудий и миномётов с учётом танковых пушек — 92 578» [61, с. 206]. Только с мая 1940 года до начала фашистской агрессии орудийный парк СССР увеличился более чем в полтора раза.

«С 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности 17 745 боевых самолётов, из них 3719 самолётов новых типов» [61, с. 209]. В большинстве других источников указывается о получении 2700 самолётов новых типов.

В 1939 году стал поступать в воинские части бомбардировщик «ДБ-Зф» (ИЛ-4 — Л. М.) конструкции С. В. Ильюшина. Был построен и первый образец бронированного штурмовика «ИЛ-2», не имевший аналогов в мировой авиации. В начале 1940 года были приняты на вооружение истребители «ЯК-1», «ЛаГГ-3», «МиГ-3», имеющие высокие скорости и сильное пушечно-пулемётное вооружение. Принят был на вооружение и пикирующий бомбардировщик «Пе-2», превосходивший немецкие самолёты такого же типа «Ю-87» и «Ю-88». В 1940 году производство самолётов в СССР выросло по сравнению с 1939 годом на 19%»

Уникальным чудом русской инженерной мысли и авиастроительной промышленности СССР был не только бронированный «самолёт-солдат», «летающий танк» штурмовик Ил-2, но и бронированный дальний 4-х моторный бомбардировщик Пе-8 (ТБ-7), который мог летать без истребительного прикрытия, так как стрелково-пушечное вооружение обеспечивало круговую оборону самолёта.

Пе-8 — это огромный воздушный корабль длиной 23 метра и размахом крыльев 39 метров. Экипаж самолёта состоял из 9—11 человек, скорость полёта составляла 443 км/час, дальность полёта — 3600 км с бомбовой нагрузкой 4000кг. Аналогичный, но улучшенный бомбардировщик В-29 («Сверхкрепость») американцы создали только в 1942 году. Советский бомбардировщик Пе-8 совершил первый полёт в 1938 году.

С лета 1941 года советские лётчики на самолётах Ил-4 и Пе-8 бомбили Берлин и другие города Германии и её союзников. Но, конечно, производство Пе-8 было слишком сложным и дорогостоящим. За всю войну СССР построил только 93 дальних бомбардировщика Пе-8. К тому же 2-х моторный и значительно более дешёвый в производстве бомбардировщик ИЛ-4 был достаточно эффективен при бомбардировках как дальних, так и ближних целей.

В 1939, 1940 и первой половине 1941 года войска получили 105 тысяч ручных, станковых и крупнокалиберных пулемётов, около 85 тысяч автоматов. Это при том, что выпуск стрелково-артиллерийского вооружения в это время несколько снизился, потому что устаревшие виды снимались с производства, а новые из-за сложности и конструкторских особенностей не так-то просто было поставить на поток.

После войны с Финляндией поступил на вооружение новый станковый пулемёт системы В. А. Дегтярёва. В первой половине 1941 года стал поступать на вооружение пистолет-пулемёт Г. С. Шпагина (ППШ).

С 1939 года по июнь 1941 года количество ручных пулемётов в войсках увеличилось на 44%, а станковых — на 29%. По числу пулемётов Красная Армия превосходила вермахт. В 1940—1941 годах были созданы первые противотанковые ружья, но к началу войны они ещё не успели поступить в войска. Созданная Ф. В. Токаревым самозарядная винтовка стала основным оружием советского бойца.

Проектирование и закладка кораблей в 1937—1938 годах велись в чрезвычайно быстром темпе. Ещё больший размах приобрело строительство в 1939 году, сотни заводов работали на флот. Для спуска на воду крупного корабля надо три, а то и пять лет, денег же, материалов и труда они требовали много. Между тем средства эти настоятельно необходимы были везде. Поэтому в 1939 году было резко сокращено, а в 1941 году прекращено строительство линкоров и тяжёлых крейсеров. Все усилия направили на строительство миноносцев, подводных лодок и торпедных катеров.

За 11 месяцев 1940 года было спущено на воду 100 миноносцев, подводных лодок, тральщиков, торпедных катеров. Всего накануне войны в строю флота было около 600 боевых кораблей, в том числе 3 линкора, 7 крейсеров, 49 эсминцев, 211 подводных лодок, 279 торпедных катеров, свыше 1000 орудий береговой обороны, более 2500 самолётов.

Кроме указанных видов оружия, советская Красная Армия через 10—15 дней войны получила первые партии грозного, мощного реактивного оружия БМ-13 («Катюша»), которое первыми же залпами в районе Орши обратило в бегство вражеские части. Также накануне войны были созданы реактивные снаряды (РС), или «эресы», калибром 82 мм и 132 мм. Перед самой войной армия начала получать в требуемых количествах 82-мм и 120-мм миномёты. В июне 1941 года в количественном и качественном отношении советские миномёты уже значительно превосходили немецкие.

При рассмотрении вопросов производства вооружений однозначно нельзя считать ошибкой правительства время выдачи заданий на проектирование и производство новых образцов оружия, в том числе танков и самолётов. Более раннее проектирование не учло бы последних достижений науки. К тому же до конца 1930-х годов уровень промышленности не позволял запустить в крупносерийное производство военную технику нового поколения. Не надо забывать и о том, что производство новой военной техники требовало огромного финансирования.

Действия правительства до войны маршал Г. К. Жуков оценивает положительно. Он пишет: «Думается мне, что дело обороны страны в своих основных, главных чертах и направлениях велось правильно. На протяжении многих лет в экономическом и социальном отношении делалось всё или почти всё, что было возможно. Что же касается периода с 1939 до середины 1941 года, то в это время народом и партией были приложены особые усилия для укрепления обороны, потребовавшие всех сил и средств» [61, с. 237].

СССР значительно отставал от Германии, Европы только в производстве автомобилей. Красная Армия имела 272 тысячи автомобилей против 600 тысяч у вермахта. Большое отставание в количестве автомобилей не позволяло РККА создать крупные маневренные механизированные корпуса, способные в местах прорыва советского фронта противостоять немецким. Значительного превосходства в количестве автомобилей Германия добилась за счёт присвоения автомобилей стран Европы и помощи автомобилестроительных фирм США.

Вместе с тем надо отметить, что противостоять на равных военной мощи вооружаемой Западом Германии СССР мог только при условии выполнения третьего пятилетнего плана. И уже в условиях ведения войны, в 1942 году, СССР выполнил этот план и к ноябрю 1942 года в производстве основных видов вооружения превзошёл Германию вместе с работавшей на неё Европой.

В 1941 году Германия превосходила СССР и в силах, то есть в численности армии, и в средствах, то есть в количестве и качестве вооружения, значительно пополнив свой арсенал оружием оккупированных стран Европы. Надо заметить, что по качеству и в количестве некоторые виды военной техники Франции не уступали военной технике Германии.

Например, Франция в 1940 году имела средние танки «Сомуа S-35» и тяжёлые танки «В1bis», которые даже превосходили наиболее совершенные на тот момент немецкие танки «Pz. III», «Pz. IV» по бронированию и возможностям орудия. В 1940 году Франция имела таких танков примерно столько же, сколько имела гитлеровская Германия.

Вся армада вооружений и боеприпасов, находящаяся в вооружённых силах и на военных складах Франции, досталась Германии и её союзникам. Досталось Германии оружие и других оккупированных стран. Поэтому Советскому Союзу было очень трудно воевать в 1941 году с противником, превосходящим СССР в численности личного состава и вооружении.

3.3 Предложение о создании авиации дальнего действия

Своевременно, за полгода до начала войны, было принято решение о создании авиации дальнего действия. АДД предназначалась для бомбардировки объектов, расположенных на расстоянии до полутора и более тысяч километров от аэродромов, на которых базировались самолёты АДД. Уже летом 1941 года советские лётчики бомбили объекты в Берлине, Данциге и в городах других государств, ведущих войну с СССР. Подчинялась АДД Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину.

Лётчики высочайшего класса ночью, по приборам, через всю страну летели на Запад и бомбили врага на его территории. Из-за большой дальности полётов истребители не могли сопровождать дальние бомбардировщики, и поэтому они летали ночью.

В сегодняшней России мало кто знает о советской авиации дальнего действия, которая внесла огромный вклад в разгром врага. Ведь «каждая третья авиабомба, сброшенная на врага в годы войны, отправлена к цели экипажами дальних бомбардировщиков» [47, с. 6]. Эти бомбы сбрасывались не только на объекты, расположенные за территорией СССР. Ни одна крупная военная операция против гитлеровских войск не обходилась без применения авиации дальнего действия. АДД укомплектовывалась самыми большими и сложными двухмоторными самолётами Ил-4 (ДБ-3Ф) и четырёхмоторными — Пе-8, которые не поставлялись во фронтовую авиацию.

Данный вид авиации, её героические действия на фронте и по тылам врага практически не представлены ни в художественных фильмах, ни в книгах о Великой Отечественной войне.

Гордость советской авиации в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов оказалась малоизвестной большинству жителей страны. Даже интересующиеся отечественной авиацией люди знают об истребительной авиации, знают о фронтовой бомбардировочной авиации, знают о штурмовой авиации, а вот об АДД большинство людей знает очень мало. Думаю, что про неё молчали и молчат по двум причинам: она подчинялась И. В. Сталину и имела на вооружении самые мощные самолёты.

В сегодняшней России не принято показывать и говорить о лучшей тяжёлой советской технике времён войны. И это относится не только к авиации. Например, все знают о массовом среднем танке Т-34, но многие не знают о тяжёлых танках КВ и ИС, которые среди тяжёлых танков представляли собой высочайшее достижение не только в отечественном, но и в мировом танкостроении. Не показывают нам и лучшую в мире крупнокалиберную артиллерию специального назначения.

А тяжёлая военная техника, в том числе авиационная, существовала уже летом 1941 года. Требовалось использовать её с максимальной эффективностью, объединить в соответствующие военные структуры, подобрать для руководства этими структурами соответствующих людей.

Выбор пал на А. Е. Голованова. Командующий АДД Александр Евгеньевич Голованов уже до войны проявил себя, как способный руководитель и лётчик высочайшего класса: работал начальником крупнейшего Восточно—Сибирского управления Гражданского Воздушного Флота и шеф-пилотом.

«По воспоминаниям тех, кто бывал приглашён на кремлёвские приёмы первых послевоенных лет, Главный маршал авиации, голубоглазый блондин двухметрового роста, вместе со своей красавицей женой Тамарой Васильевной внешностью и элегантностью напоминали кинозвёзд» [47, с. 8]. Что, однако, в отличие от современных русских семей, не мешало им иметь 5-х детей.

А. Е. Голованов мог приписать себе талантливое предложение о необходимости создания авиации дальнего действия. Ведь именно он написал письмо, в котором предложил выделить из ВВС Красной Армии в отдельную структуру АДД и уделить больше внимания подготовке лётчиков к полётам по приборам ночью и в сложных метеорологических условиях.

Но А. Е. Голованов в своих воспоминаниях честно сказал, что такое письмо его настойчиво попросил (можно сказать потребовал) написать И. В. Сталину генеральный инспектор ВВС, дважды Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР Яков Владимирович Смушкевич.

И. В. Сталин принял и развил предложение, изложенное А. Е. Головановым в указанном письме. Таким образом, создание авиации дальнего действия стало возможным благодаря усилиям трёх патриотов: И. В. Сталина, Я. С. Смушкевича и А. Е. Голованова.

3.4 Решение о создании АДД

Главная роль в создании АДД принадлежит И. В. Сталину. Главный маршал авиации следующим образом описывает свою первую встречу со Сталиным, на которой решались вопросы формирования АДД.

«Здравствуйте, — сказал Сталин, подходя ко мне и протягивая руку.

— Мы видим, что вы действительно настоящий лётчик, раз прилетели в такую погоду. Мы вот здесь, — он обвёл присутствующих рукой, — ознакомились с вашей запиской, навели о вас справки, что вы за человек. Предложение ваше считаем заслуживающим внимания, а вас считаем подходящим человеком для его выполнения.

Я молчал. Эта совершенно неожиданная встреча всего лишь через несколько считанных дней после того, как я написал записку, ошеломила меня. Конечно, я знал, что на всякое обращение должен быть какой-то ответ, но такой быстрой реакции, да ещё лично самого адресата, даже представить не мог. Впоследствии оказалось, что такому стилю работы следовали все руководящие товарищи.

— Ну, что вы скажете?

Сказать мне было нечего. Я совершенно не был готов не только для разговора на эту тему со Сталиным, но довольно смутно представлял себе и саму организацию дела. Что нужно делать, я, конечно, знал, а вот как всё организовать, абсолютно не представлял себе.

Сталин, не торопясь, зашагал по ковру. Возвращаясь назад и поравнявшись со мной, он остановился и спокойно сказал:

— У нас нет, товарищ Голованов, соединений в сто или сто пятьдесят самолётов. У нас есть эскадрильи, полки, дивизии, корпуса, армии. Это называется на военном языке организацией войск. И никакой другой организации придумывать, кажется, не следует.

Говорил Сталин негромко, но чётко и ясно, помолчав, опять зашагал по кабинету, о чём-то думая. Я огляделся и увидел за столом ряд известных мне по портретам лиц, среди которых были Молотов, Микоян, Берия, маршал Советского Союза Тимошенко, которого я знал по Финской кампании как военачальника, успешно завершившего боевые действия и ставшего после этого наркомом обороны. Были здесь также маршалы Будённый, Кулик и ещё несколько человек, которых я не знал. Видимо, шло обсуждение каких-то военных вопросов. Маршал Тимошенко был в мундире. Не дождавшись от меня ответа, Сталин, обращаясь к присутствующим, спросил:

— Ну, как будем решать вопрос?

Не помню точно, кто именно из присутствующих предложил организовать армию, другой товарищ внёс предложение начинать дело с корпуса. Сталин внимательно слушал и продолжал ходить. Наконец, подойдя ко мне, он спросил:

— Вы гордый человек?

Не поняв смысла вопроса, я ответил, что в обиду себя не дам. Это были первые слова, которые я в конце концов произнёс.

— Я не об этом вас спрашиваю, — улыбнулся Сталин.

— Армия или корпус, — сказал он, обращаясь к присутствующим, — задавят человека портянками и всякими видами обеспечения и снабжения, а нам нужны люди, организованные в части и соединения, способные летать в любых условиях. И сразу армию или корпус не создашь. Видимо, было бы целесообразнее начинать с малого, например, с полка, но не отдавать его на откуп в состав округа или дивизии. Его нужно непосредственно подчинить центру, внимательно следить за его деятельностью и помогать ему.

Я с удивлением и радостью слушал, что говорит Сталин. Он высказал и предложил то лучшее, до чего я сам, может быть, не додумался бы, а если бы и додумался, то едва ли высказал, потому что это были действительно особые условия, претендовать на которые я бы никогда не посмел.

Поглядев на меня, Сталин опять улыбнулся: мой явно радостный вид, который я не мог скрыть, говорил сам за себя.

— В этом полку нужно сосредоточить хорошие кадры и примерно через полгода развернуть его в дивизию, а через год — в корпус, через два — в армию. Ну а вы как, согласны с этим? — подходя ко мне, спросил Сталин.

— Полностью, товарищ Сталин!

— Ну, вот вы и заговорили. — Он опять улыбнулся.

— Кончайте ваше вольное казачество, бросайте ваши полёты, займитесь организацией, дайте нам ваши предложения, и побыстрее. Мы вас скоро вызовем. До свидания.

Ушёл я от Сталина как во сне. Всё решилось так быстро и так просто. Выйдя из здания и оглядевшись, я увидел прямо перед собой историческую Кремлёвскую стену. Не сразу сориентировался, пришлось спросить, где Спасские ворота. Пошёл домой пешком. На Красной площади услышал бой кремлёвских курантов на Спасской башне. Пробило восемь. Прошло три часа с момента прилёта в Москву. Всего три часа, а какой поворот в жизни!» [47, с. 37—39].

Так было принято решение о создании авиации дальнего действия, которую после войны навали авиацией стратегического назначения.

3.5 Вторая встреча А. Е. Голованова со Сталиным

Именно для того, чтобы истребить советских людей, шли на Восток летом 1941 года бронированные дивизии Гитлера и, слава Богу, что им противостояли не изнеженные обыватели, не граждане с гражданством многих стран под названием «новые русские», не коррумпированные чиновники, а сильные люди, такие как А. Е. Голованов.

Он являлся одним из немногих военачальников, которые не только непосредственно подчинялись Сталину, но и по несколько раз в неделю являлись к нему с докладом. Перед Головановым, человеком честным и чистым, Сталин не скрывал своих мыслей и переживаний.

Вот как описывает Голованов свою вторую встречу со Сталиным.

«Через день меня вызвали в Кремль.

— Ну, что надумали? — спросил Сталин, подходя и здороваясь.

Я кратко изложил свои мысли, сказав, что полк нужно формировать из лётчиков Гражданского воздушного флота, хорошо владеющих элементами слепого полёта, так как срок шесть месяцев весьма мал, а удлинять его, как я понял, не следует.

— Эта мысль неплохая, — заметил Сталин. — Ну а кто же, по-вашему, будет заниматься прокладкой маршрута, бомбометанием, связью?

Я понял, что веду разговор с человеком, который прекрасно разбирается в лётных делах и знает, что к чему.

— Ну, хорошо, — продолжал Сталин, — лётчик, конечно, основа — главное лицо в экипаже, но ведь один он летать на дальние цели не может! Значит, ему нужны помощники. Есть у вас в Аэрофлоте штурманы? Нет! Есть у вас стрелки-радисты? Тоже нет. Ну, что вы скажете?

Было очевидно, что вопрос о формировании полка мной до конца не продуман. Увлёкшись одной, как мне думалось, главной стороной организации полка, совсем забыл о других, не менее важных.

Простота обращения Сталина ещё к концу первой встречи с ним сняла у меня внутреннее напряжение. И сейчас тон его разговора не был тоном наставника, который знает больше тебя. Он как бы вслух высказывал свои мысли и советовался со мной.

— Верно, товарищ Сталин, — ответил я. — Я об этом как-то не подумал. А что, если штурманов и радистов взять из ВВС, а лётчиков — из ГВФ? Неплохо будет?

— А если командиров эскадрилий и штаб укомплектовать военными товарищами, будет ещё лучше, — улыбаясь, добавил Сталин. — Да и заместителя вам нужно взять военного. Вам нужно вплотную заниматься главным, основным, для чего мы всё это затеваем. Остальными делами пусть занимаются ваши помощники.

Слушая Сталина, я понял, что он высказывает мысли, возникшие у него не только что, а значительно раньше нашего разговора.

— Ну так как? Договорились?

— Договорились, товарищ Сталин, — ответил я, стараясь сохранить серьёзность, сдержать улыбку.

— Ну вот и хорошо! Сейчас мы попросим товарищей из ВВС и ГВФ, посоветуемся с ними и решим этот вопрос…» [47, с. 42—43].

После встречи со Сталиным А. Е. Голованова принял заместитель начальника Главного управления ВВС генерал И. И. Проскуров, который был уже в курсе всех дел. К удивлению Голованова, он искренне одобрил его записку, но сказал, что Голованову придётся довольно трудно с организацией такой части, на особую поддержку рассчитывать нечего — только на свою энергию.

Во время одного из довоенных докладов, Сталин обратился к Голованову и сказал:

— Вам, как и всякому военному, нужно твёрдо знать, для чего, для каких операций вы будете готовить кадры, поэтому я хочу кое-что вам сказать.

Он подошёл к карте. Я последовал за ним.

— Вот видите, сколько тут наших противников, — указывая на западную часть карты, сказал Сталин. — Но нужно знать, кто из них на сегодня опаснее и с кем нам в первую очередь придётся воевать. Обстановка такова, что ни Франция, ни Англия с нами сейчас воевать не будут.

С нами будет воевать Германия, и это нужно твёрдо помнить. Поэтому всю подготовку вам следует сосредоточить на изучении военно-промышленных объектов и крупных баз, расположенных в Германии, — это будут главные объекты для вас. Это основная задача, которая сейчас перед вами ставится.

Уверенный, спокойный тон Сталина как бы подчёркивал, что будет именно так, а не иначе. О договоре, заключённом с Германией, не было сказано ни слова.

— Всё ли вам ясно?

— Абсолютно всё, товарищ Сталин.

— Ну, желаю вам успеха. До свидания!

Ушёл я в приподнятом настроении. Этому были две причины. Первая та, что, видимо, завтра я получу приказ о формировании полка и смогу, наконец, улететь и приступить к выполнению намеченного плана боевой подготовки.

Вторая — более важная: за несколько посещений Кремля я увидел, какая огромная и интенсивная работа ведётся партией и правительством по перевооружению нашей армии под прямым и непосредственным руководством Сталина и с какой быстротой претворяются в жизнь все решения Кремля.

На другой день я получил приказ о формировании полка и присвоении мне воинского звания подполковника» [47, с. 51].

Через пять месяцев после начала создания АДД началась война. Среди лётчиков, бомбивших немецкие войска в первый день войны, был и А. Е. Голованов со своим полком. 30 июня 1941 года полк потерял 11 самолётов, но командира полка — лётчика Голованова — его высочайшее лётное мастерство и судьба нам сохранили.

Участвовал полк, а затем дивизия в боях под Ельней, Смоленском, Киевом, Москвой, бомбил немецкие части, доставлял в Ставку разведданные о расположении фронтов, местонахождении советских войск и войск противника.

А. Е. Голованову была передана в подчинение дивизия М. В. Водопьянова, который, будучи выдающимся лётчиком, не смог организовать требуемый уровень боевых действий дивизии, в частности, успешные, без больших потерь, налёты на Берлин.

В первые дни, недели и месяцы войны пилоты летали на пределе своих сил. Лётчики валились с ног. Спали прямо под плоскостями самолётов, пока техники подвешивали бомбы и заправляли горючим машины.

У лётчиков АДД никогда не было затишья в боевых действиях, так как они взлетали с бетонированных взлётно-посадочных полос в любое время суток и бомбили противника на всех фронтах. То есть они не имели перерывов в выполнении боевых заданий, как, например, лётчики фронтовой авиации по причине размокшей ВПП, времени суток, сложных метеоусловий, неведения боевых действий фронтом, в состав которого входили.

АДД, как сказано ранее, уже летом 1941 года не только бомбила немецкие войска на нашей территории, но постоянно ночами бомбила Кенигсберг, Данциг, Берлин и другие города Германии и её союзников в Европе.