Сущевский вал

Лев Портной

1986 год, время предчувствия перемен. Сергей Морозов, молодой человек из интеллигентной семьи, вынужден в течение месяца работать грузчиком на рынке. Он считал, что опустился на дно социума. Но оказалось, что и здесь есть место чести и достоинству, милосердию и щедрости. Здесь особенно больно от предательства. Здесь он вспомнит первую влюблённость, встретит новую любовь.

Глава 10

— Эй, командир!

Если бы утром кто-нибудь так окликнул Морозова, он даже не обернулся бы — ему бы и в голову не пришло, что это к нему адресовано. И если бы утром к нему обратились с последующей просьбой, он извинился бы с ледяной вежливостью и ответил бы, что ничем не может помочь. Но сейчас он был не студентом, а напарником Тягача, грузчиком, ловко устроившимся в правильное место и что-то такое знавшим о жизни, что позволяло шагать по ней с циничной уверенностью, перед которой пасовали те, кто томились в очередях за помидорами и талончиками на книги.

Мужчина в темных очках сидел за рулем синего «жигуленка». Сергей мотнул головой: мол, чего тебе? Тот снял очки, и Морозов увидел в глазах приветственный блеск — так смотрят, когда примечают в толпе своего, родственного по духу, человека.

— Командир, помидоры есть? Почем кило?

— Были, вроде, если еще не распродали. Семьдесят копеек — кило, — ответил Сергей.

— По рублю плачу. Сделай десяток, — сказал незнакомец.

Тон его был свойский: земля, дескать, круглая, когда-то и я тебе подсоблю, пропущу без очереди и возьму недорого, по тридцать копеек на рубль.

Сергей эдак по-заправски огляделся, влево-вправо бросил короткие взгляды, будто как раз сейчас со всех сторон ожидал прибытия курьерских экспрессов и прикидывал, может ли он отлучиться, успеет ли обернуться. Затем посмотрел на незнакомца снисходительно и спросил:

— Тебя как звать-то?

— Юра, — ответил тот.

— Ты вот что, Юра, встань вот сюда, — Сергей показал на глухую стену магазина, — а я посмотрю, что сделать можно.

Он поднялся на пандус и прошел в торговый зал. На полу возле прилавка стояли ящики с помидорами. Дверь в кабинет директор была открыта, и Виктор Семенович заметил, как Морозов переминается с ноги на ногу.

— Ну, как дела? — приветливо спросил директор.

— Хорошо! — откликнулся Сергей. — Вот друг подъехал, помидоров просит.

— Возьми, — кивнул директор.

— Он много просит, десять килограмм, — ответил Сергей.

— Хм, солидно, — промолвил Виктор Семенович и спросил: — Взвешивать умеешь?

— Попробую.

Директор магазина вышел из кабинета и начал взвешивать помидоры. Сергей внимательно следил за гирьками и противовесами, прежнее наваждение прошло, и теперь ему сделалось стыдно. Он боялся, что и Виктор Семенович по глазам поймет, что никакого друга нет, а Сергей попросту занялся спекуляцией.

Директор закончил и, кивнув на помидоры, сказал:

— Семь рублей принесешь мне.

Тоном и взглядом он выражал одобрение, словно радовался тому, что новый сотрудник быстро освоился и втянулся в работу.

Морозов вынес ящик с помидорами на улицу. «Жигуленок» стоял у стены магазина — там, где Сергей велел владельцу поставить машину. Хозяин курил снаружи. Увидев Морозова, он поспешно бросил только начатую сигарету, затоптал ее и кинулся открывать багажник.

— Тару вернуть нужно, — сказал Сергей.

У Юры нашлись пустые мешки. Они пересыпали помидоры, и покупатель протянул «красненькую». Сергей повертел купюру в руках и спросил:

— А «трояками» не разобьешь?

Юра пошуровал по карманам и выдал три «трешки» и потрепанный рубль.

— Ну, бывай, заскакивай, если нужно чего, — сказал Морозов.

Он вернулся в магазин, размышляя, как поступить: отдать директору все десять рублей или только семь? Виктор Семенович велел принести семь, но ведь он не знает, за сколько на самом деле Сергей продал помидоры. К тому же Морозов был уверен, что все продавцы делятся с директором своими излишками. «Наверняка, они это делают в конце рабочего дня», — подумал он.

Он зашел в кабинет Виктора Семеновича и положил на стол семь рублей. Директор забрал деньги, и вновь благосклонно посмотрел на Морозова — как на специалиста, подающего большие надежды.

#

— А-а, Серый! Ты где запропастился? — дядя Саша заглянул в магазин и помахал рукой, чтобы Морозов вышел на улицу.

Баба Зина дожидалась его с недовольным видом. Яков перетаптывался рядом, любовно поглаживая брюхо.

— Ну, где ты ходишь? У меня времени нет, люди ждут. На вот, держи, — она протянула Сергею бутылку водки.

Он забрал ее, вытащил из кармана деньги и отсчитал пять рублей.

— Так это не мне, — отказалась женщина. — Сашке отдай. Он же за тебя расплатился. Забыл, что ли?

— Так что ж вы меня-то ждали? — удивился Сергей. — Отдали бы ему бутылку…

— Чудак-человек, — усмехнулась баба Зина. — Он же ее выпьет! А ты с кого спрашивать будешь? С меня.

Она побрела дальше, покатив за собою сумку, и серебряный звон изнутри переливался со скрипом колесиков.

— Мать, ты завтра пораньше приди! — крикнул вслед ей дядя Саша.

— Сейчас! Разбежался! — не оборачиваясь, отбрила его баба Зина.

Сергей отдал пять рублей Тягачу и, повертев бутылку в руках, буркнул:

— Куда бы ее пристроить пока?

— В каптерке оставь, не пропадет! — заверил его дядя Саша.

Они втроем прошли в подсобное помещение. Сергей поставил водку в дальний угол и прикрыл свисавшим со стены тряпьем без особой надежды увидеть бутылку вновь.

— Ну, баба Зина, дай бог ей здоровья, — выдохнул дядя Саша, открывая свою бутылку.

Яков держал наготове три мутных стакана. Тягач разлил водку, и они выпили.

— Пойду, девчонок проведаю, — сказал Сергей.

Под этим предлогом он оставил новых друзей, заодно окончательно распрощавшись с припрятанной бутылкой. Сожалел он не столько о будущей пропаже, сколько о том, что потратил деньги на водку. Он перебрал оставшиеся купюры в кармане. Выходило немного. А ведь деньги не помешали бы.

Сергей поймал себя на мысли о том, что рассуждает о них, как о законно причитающемся ему заработке, и сожалеет теперь о бездарно потраченных рублях, ничуть не смущаясь их происхождением. Посмотрел бы сейчас на него Леонид Павлович!

Однако что же было ему делать? Отказаться от денег? Чтобы прослыть здесь белой вороной? Стать изгоем? В конце концов, это Леонид Павлович избрал для себя такую службу, дело своей жизни, а его, простого студента, загнали сюда на месяц, отработать возложенную на студентов барщину. Вовсе не улыбалось ему весь этот месяц терпеть насмешки и издевательства от того же Тягача или Таньки-Купчихи. Он должен отбыть трудовую повинность и вернуться к учебе, а уж Леонид Павлович пусть сам думает, как извести воров и спекулянтов.

Сергей прогуливался по рынку. За день он успел примелькаться, и торговцы признавали в нем своего. Он надеялся, что выпитая водка выветрится к концу рабочего дня. Нужно было съездить в институт, найти Поддубского и Васильковскую или хотя бы узнать их расписание.

#

Он проделал пару кругов и встретил Якова. Тот, умиротворенный вновь выглянувшим солнышком и выпитой водочкой, отдыхал у входа в магазин. Сергей не дошел до него нескольких шагов, когда дорогу преградил незнакомец с рыжей копной волос.

— Эй, слышь, ты «Овощи-Фрукты»?

— Я, — ответил Сергей, заметив, что толстый Яков следит за ними с явным неодобрением.

— У тебя, говорят, абонементы есть? — наседал рыжий.

— Какие абонементы? — удивился Морозов.

— Какие?! — фыркнул собеседник. — Макулатурные. На книги. Отдай! По «пятере» плачу!

Яков поймал взгляд Сергея и отрицательно помотал головою.

— А-а! Да не-е, нет у меня талонов, — сказал Морозов и, увидев недоверие в глазах рыжего, уточнил: — Я сестре отдал. Мы сами книги собираем.

— Хм, — незнакомец окинул Сергея насмешливым взглядом, пожал плечами и пошел своей дорогой.

— Правильно сделал, что не отдал, — одобрил его действия Яков. — Это Фимка, халявщик!

— А дядя Саша где? — спросил Сергей.

Яков с сожалением вздохнул, развел руками и сказал:

— Бродит где-то. Теперь уж до вечера. Потом вернется, с Семенычем лаяться будет.

Действительно, до конца рабочего дня Тягач отсутствовал. За это время Сергей и Яков разгрузили машину, приехавшую в магазин «Мясо-рыба», и Георгич дал Морозову три рубля, разгрузили машину, пришедшую в магазин «Овощи-фрукты», и Виктор Семенович заплатил «треху» Якову, потом Сергей стрельнул телефон у прелестных двойняшек, отучившихся первый день в цирковом училище и завернувших на рынок по пути домой, затем он в одиночку на тележке перевез в магазин лотки и пустую тару, и каждый из продавцов вручил ему по рублю. В какой-то момент его отвел в сторонку Виктор Семенович и доверительным, заговорщицким тоном сказал, что последняя машина с базы опаздывает и приедет не раньше семи. Директор спросил: не сможет ли Сергей задержаться и помочь с разгрузкой. У Морозова язык не повернулся отказать. Визит в институт он решил отложить на завтра.

Удивляло его отсутствие Тягача, а точнее то, что загул грузчика под конец рабочего дня оказался делом обыденным. Вот и Яков на вопрос о дяде Саше ответил «Бродит где-то. Теперь уж до вечера». И директор не возмущался, что очередную машину с базы разгружают студент и работяга из соседнего магазина. Виктор Семенович еще и «трешку» Якову заплатил за работу, которую должен был сделать дядя Саша бесплатно, ну то есть за зарплату по ведомости. «А меня бы не было, Яков был бы занят, как же они управились бы?» — задавался вопросами Сергей. Ответ получил, когда приехала последняя, запаздывавшая, машина.

Конец ознакомительного фрагмента.