Паук Эванбайринг

Лана Александровна Ременцова, 2023

Дорогие мои читатели серии «Оборотни». Это пятая часть «Владыки воронов», а именно очередной «Мир пауков». Эванбайринг – повелитель пауков на своей территории управляет замком и также имеет гарем, как и когда-то до женитьбы его отец Эрганлавдий.Сын паука и госпожи Ликорис – вороницы, спасает жену лесного духа Шайдара из четвёртой части этой серии и за это берёт в его лесу на горе Горгулье награду – юную лису. Он переселяет её в свой мир вечной тьмы и мхов. Непокорная лиска показывает зубки и сразу вызывает в пауке ярость, так как в мире пауков все женщины должны быть покорны и покладисты, иначе их ждёт казнь через сожжение. У лисы есть брат – ловкий, сильный, молодой, смазливый на мордашку, такой же, как и сестра, непокорный лис. Он решает спасти сестру и спутывает этим все планы паука, а как? Мир людей.Морской мир. Мир летающих тварей – шерхостней.Осторожно 18+!

Глава 1. Мир пауков

Эванбайринг проводил взглядом улетающего лесного духа с пленниками, и его мысли снова заняла лиса. «Эта девка покорится. Лучше мой член, чем смерть. Не совсем же она дура?»

Крис отвели в гарем паука. Как только её ввели внутрь, взгляд метнулся на женщин, сидящих на разноцветных подушках, разбросанных по гладко–натёртому полу. У стен стояли оплывшие горящие свечи в бронзовых подсвечниках в форме пауков; их лапы спускались вокруг и ложились на пол.

— Наложницы, повелитель выбрал себе новенькую. Примите и расскажите как его лучше ублажать. — Рыкнул паук — евнух жирный как отъевшийся землероек вперёд на год.

— Вот ещё… зачем ему новенькая? Что нас мало? — одна из них встала и, виляя бёдрами, подплыла, нагло разглядывая новенькую.

— Мы вшестером вполне справлялись. И чем эта рыжая так хороша? Красива, да, но что если она тупая или фригидная? Повелитель изнасилует её и забудет как ненужную вещь.

Крис нахмурилась. Золотистые брови сошлись на переносице, и даже маленький острый нос дрогнул, будто нюхал запах от женщин.

— Вы вообще кто?

Они злобно оскалились, теряя на миг яркую красоту.

— Мы — паучихи и готовы на все фантазии повелителя.

— Ясно, то–то и вижу, что ваша кожа с серым налётом, а запах от тел, как будто вы давно не мылись. — Отпарировала лиска, сверкнув зелёными, как весенняя трава, глазищами.

— Что? Ах ты, рыжая сука! — они кинулись на неё, пытаясь вырвать волосы и выцарапать глаза, однако не успели. Звук хлыста разорвал пространство.

— На место, злобные твари! Хотите повторить участь наложниц сколопендр, когда те изуродовали госпожу Астрид? Так быстро отправитесь в огонь. — Эванбайринг стоял в дверях в распахнутом камзоле, грудь украшала татуировка — огромный чёрный паук с обсидиановыми глазами. В правой руке сжимал кнут, лицо исказилось гневом, взгляд стал колючим.

— Она — лиса, жительница с горы Горгулья от лесного духа Шайдара, зовут Крис. Вар подготовит её к сегодняшней ночи, а после вы примете новую наложницу, как родную, иначе… все поджаритесь на костре.

Паучихи упали на колени, многочисленные украшения звякнули об пол.

— Повелитель, простите.

— Умоляем, не гневайтесь.

— Она…

— Оскорбила нас, сказала, что мы воняем, а Вар только вымыл всех на рассвете.

— Все пауки имеют специфический запах как не мойся из–за того что мы живём под землёй во мхах и сырости. — Его горящий взгляд перешёл на лису. Та гордо подняла голову, на которой по какой–то причине стали выступать милые ушки с белой шерстяной окантовкой. — И ты, рыжая дрянь, должна это понимать и не оскорблять пауков. Твоя жизнь и вообще сносное существование теперь будет зависеть только от того как ты расставишь сегодня ночью ноги и откроешь рот там, где это нужно.

— Не дождёшься!

Его рука поднялась вверх и хлестнула непокорную девушку. Та даже не дрогнула, испытав мучительную боль. На нежной коже сразу образовались багровые полосы.

— Если до ночи не поймёшь, как должна вести, сильно пожалеешь. — Прорычал и ушёл.

Паучихи злобно зашумели, с ненавистью косясь на неё.

— Злобные гарпии, поделом вам досталось от повелителя. Молите бога пауков, что живы остались.

— Эта девчонка непокорна и повелитель её точно изувечит сегодня.

Вар — главный евнух схватил лису за руку и потащил в коридор. Она невольно обратила внимание на деревянную отделку. В углах под высоким потолком восседали каменные жуткие пауки — чёрные и гладкие как глянцевые.

— Из чего они?

Тот проводил взглядом на то, что указала новенькая.

— Это обсидиан. Им богата наша земля. Есть снежный, чёрный, коричневый и радужный.

— Красивый камень.

Он скосил пытливый взгляд на неё.

— А ты смелая… повелитель нехило так полоснул тебя кнутом.

— Я не собираюсь сдаваться на его милость. Он насильно забрал меня из дома от любимого брата.

— Смирись, иначе тебя казнят. А сгореть живьём очень неприятно.

Лиса ещё выше подняла голову и расправила плечи. Высокая грудь стала похожа на холмы, которые ещё никто не вспахал. Вар бросил на неё безразличный взгляд и привёл в баню.

— Раздевайся.

— Что? — брови лисы свелись к переносице.

— Немедленно, если не хочешь, чтобы тебя держали воины — пауки, пока я тебя вымою и побрею все волосы на твоём теле.

— Отстаньте от меня! — прокричала и отбежала к стене.

— Глупая девка. — Вышел и вскоре вошёл с двумя статными молодыми пауками.

Она расширила полыхающие сочной зеленью глаза и попятилась.

— Эти воины охраняют непосредственно гарем и многое уже видели. Теперь увидят и тебя обнажённую и униженную.

— Пошли вон! Не смейте ко мне подходить! Твари! Чёрные твари!

Тут внезапно в баню вошёл Эванбайринг.

Вар и воины сразу склонились в поклоне.

— Повелитель. Вы снова решили прийти к непокорной будущей наложнице?

— Услышал её вопли, проходя мимо. Шёл в свою баню. Смотрю, она так и бушует?

— Простите, я ещё не смог подготовить пленницу к ночи с вами.

— Я не хочу, чтобы к ней прикасались мои воины, даже гаремные. Я сам её подготовлю.

— Повелитель. Такого ещё никогда не было, чтобы вы сами подготавливали наложницу. Её же надо побрить.

— Она необычная наложница, как паучихи. Выйдите. — Его тон заставил вздрогнуть Вара, и он с жалостью посмотрел на девушку. Та уловила его взгляд и внутренне приготовилась к худшему.

Эванбайринг остался с ней наедине.

— Ты, похоже, не поняла, что непокорных женщин у нас казнят.

— Я здесь не по собственной воле и твоей шлюхой становиться не собираюсь.

— Ошибаешься, ты станешь ею и, поверь, очень скоро. — Быстро пересёк расстояние между ними, достал кнут, раскрутил, размахнулся и начал лупить. Первые шесть ударов она даже не вскрикнула, хотя хлыст вырывал куски одежды, оставляя багровые полосы на коже. Глаза паука раскраснелись. Удар, ещё удар.

— Покорись!

Она отрицательно покачала головой, сползая по стене на пол. После десятого удара девушка всё же закричала. Кровь сочилась из полос по всему телу. От одежды остались лохмотья.

— Дура! Ты сейчас вырубишься, и я сам сбрею на твоём теле все волосы. — Твёрдая рука нанесла ещё удар. Лиса простонала.

— Я увижу твоё влагалище. Буду сбривать с твоего лобка и половых губ все волосы. А после изнасилую, такую, избитую и побеждённую. Ты это понимаешь? — следующий удар привёл пленницу к потере сознания. Паук скрутил кнут, повесил за пояс, подошел к полке с бритвами. Взял подходящую. После поставил у неё вёдра с водой и жидкое мыло. Подсел к девушке, разорвал оставшуюся одежду, намылил тело, легко сбрил волосы подмышками и на голенях. Расставил стройные ноги и на миг застыл.

— Маленькая глупая девственница. — Аккуратно начал сбривать волосы на лобке и на губках. Она внезапно пришла в себя и, как только осознала, что происходит, попыталась свести ноги.

— Не дёргайся, а то случайно порежу. Здесь будет очень больно.

— Ненавижу. — Прошептала.

Он завершил бритьё, смыл мыльную пену и разделся.

— Ты сама виновата, что я так избил тебя. Это первое твоё наказание. Если не покоришься, следующим станет избиение и насилие на центральной площади при моих воинах.

— Тварь…

После этого оскорбления, паук снял штаны. Подошёл и присел рядом так, что его яйца оказались точно над её головой.

— Скоро мой член окажется у тебя во рту. Я недобрый оборотень и если ты не покоришься, пеняй на себя.

Она закрыла глаза и отвернулась. Он схватил её за щёки.

— Не смей закрывать глаза. Открой! И смотри, что ты будешь сосать и принимать в себя всегда, когда я этого захочу. — Нажим его пальцев оказался таким сильным, что она нехотя открыла их. Он наклонил её лицо так, что она могла видеть его член быстро увеличивающийся в размере.

— Нравится? — оскалился, предчувствуя заранее ответ.

— Убирайся…

— Дура. Если не заткнёшься, скоро сгоришь живьём. — Встал и, не одеваясь, вышел. Вар и воины, увидев повелителя, невольно опустили взгляды на его голый низ и покраснели.

— Повелитель…

— Вымой её. Первые три дня не лечи и не корми. Пусть испытывает боль и голод. А по прошествии, отправь за целителем. Чтобы ни одного шрама не осталось. После снова подготовишь и приведёшь ко мне. Если и на этот раз она не покорится, казню.

Вар поклонился. Эванбайринг ушёл в мужскую баню чуть дальше по коридору. Здесь находился огромный квадратный бассейн с уже готовой к купанию повелителя водой. В ней плавал сухой мох со склонов скал и жидкое мыло с хвойным ароматом, подарком матери — госпожи Ликорис.

Он опустился в воду и закрыл глаза, невольно вспоминая физическое ощущение от её полыхающего взгляда. «Маленькая гордая дура. Я всё равно выбью из тебя всю спесь и воспитаю. Покорись или будешь казнена. Но как же даже смотреть на неё приятно. Как же я давно хотел такую чистую невинную девочку».

В дверь внезапно постучались.

— Повелитель… вам помочь искупаться?

— Да, и подрочить тоже, а то я так хочу эту маленькую лиску, что член уже опять стоит колом.

Служанки бегом внеслись, разделись догола, и одна вошла в воду, сразу взявшись за член повелителя, а другая — намылила моховую мочалку и принялась мыть его шею, плечи, подмышки, руки, уделяя внимание каждому пальцу.

— Вы так мужественны и сексуальны, любая бы легла под вас.

— Любая, кроме этой. Эта сучка гордая. Так всё хватит! Мойте меня, а ты открой рот.

Паучиха покорно открыла, и он втолкнулся в него.

После его тщательно вымыли и помогли одеться. Он решил переместиться к Шайдару и поговорить с братом девушки.

Пещера быстро переместила его, и паук направился к духу. Тот сегодня находился на поляне у дома и упражнялся с полётом листьев. Шайдар заметил какое–то копошение в кустах и метнул туда шар плотно набитый листвой, который попал точно в лоб пауку.

— Твою мать! Ты так встречаешь гостей?

— Эванбайринг! Ты же только был здесь, что опять тебя привело?

— Лиса.

— В смысле? — левая бровь духа изогнулась.

— Крис… Я такого не ожидал. Думал белая покладистая кобылка, будет ножки раздвигать и украшения получать. А она гордая, злобная зверюга. Если не найду способ приструнить, придётся казнить. Не думаю, что ты и её брат будете рады такому положению вещей.

— Да уж, не ожидал. Вроде бы внешность у неё такая нежная. Подожди меня здесь. Переоденусь, и сходим к лису, поговорим.

Паук кивнул. Лесной дух снял рубашку, быстро обтёрся влажным полотенцем, надел свежую. Прошёл в спальню. Поцеловал Валию в кончик носа.

— Любимая, я скоро. — Вышел в холл, набросил куртку с волчьим мехом и пошёл в сторону лисьего царства.

Он шёл по лесу с пауком в человеческом виде и, как обычно, замечал каждую деталь. Где дерево помог своей энергией склеить, где горы листьев разворотил, чтобы меньше гнили было.

— Ты так любишь лес? — паук внимательно за ним наблюдал.

— Конечно, он же мой. Если за ним не следить, пострадают лесные жители. Что у тебя произошло?

— Да, лиска оказалась очень гордой и своенравной. А ты же знаешь, у нас нет таких женщин. Если она не покорится, её придётся казнить. А мне очень не хотелось бы этого делать. Нравится она мне — красивая, молодая, девственная и не шлюха по характеру.

— Так и воспитай под себя.

— В том и дело, что пробовал, никак. Пришлось уже избить её. Очень сильно. Вся в крови была после моего кнута и всё равно язык длинный и острый.

— А к лису зачем? Чем он тебе может помочь? Он же тебя ненавидит после того как ты его единственную сестру забрал.

Паук на миг задумался.

— Он может помочь.

Бровь духа изогнулась.

Эванбайринг продолжил:

— Я хочу его забрать с собой. Думаю, когда Крис поймёт что брат в моей власти, она станет покладистее.

— Ты совсем охренел? Хочешь у меня лучшего лиса забрать?

— Да. Отдай мне его.

— Если ты обидишь его, я тебе этого не прощу.

— Обещаю, не обижу, но он нужен мне для манипуляций с сестрой. Как она покорится, я переселюсь с ним обратно к тебе и отправлю его домой, да ещё и с щедрыми дарами. Подарю большой мешок лучшего обсидиана. Будет лис с приданным.

— Ладно, но смотри, ты дал слово, что он не пострадает. Кстати, его Тигран зовут.

— Сильное имя.

— Подходящее. Он — сильный и ловкий лис.

Впереди показалась лисья деревня. Норы только внешне казались таковыми. Внутри же были хоромами с дубовой мебелью и большими кроватями, покрытыми шкурами.

— Нам сюда. — Дух спустился по ступеням к деревянной двери, украшенной металлическим литьём в виде разъярённого лиса с пушистым хвостом и открытой пастью. Тихо постучал.

— Войдите, там открыто. — Послышался приятный голос.

Они вошли. Паука удивило богатое убранство коридора и спальни в мехах и дереве, приятно источающем хвойный аромат.

— Я здесь.

Прошли на голос, и попали в уютное помещение с камином, дубовым столом и двумя массивными стульями. Лис сидел в кресле качалке у камина. Он лениво обернулся и, увидев их, вскочил как ошпаренный.

— Шайдар… — поклонился. — Тут его взгляд остановился на пауке и глаза опасно сузились. — А этот здесь что делает?

— Здравствуй Тигран. Эванбайринг пришёл с миром и он за тобой.

— Что? Ему мало сестры, теперь ещё и я понадобился? На кой чёрт. Чтобы свечку держал, пока он трахает сестру?

— Свечку не надо, а помощь твоя нужна. — Паук со спокойным выражением лица и холодом в глазах, присел. — Ты любишь сестру?

— Да.

— Хочешь, чтобы она осталась в живых?

— Что ты имеешь в виду? — его голос предательски дрогнул.

— Она не покоряется. И если и дальше так будет, мне придётся её казнить — сжечь на главной площади, предварительно изнасиловать при всех, чтобы унизить за острый язык. Таковы наши законы. Я не смогу пойти против них.

— Крис… она всегда была гордой и смелой лисой. Я не знаю чем помочь тебе. Шлюхой она точно не станет.

— У неё нет иного выхода, как только моё ложе или огонь. Если ты хочешь чтобы она жила в неге и довольстве, помоги, уговори её.

Лис крутил кинжал в руке, неожиданно размахнулся и метнул в паука. Тот увернулся, и его глаза потемнели. Он мгновенно приобрёл истинную суть и зашипел, опасно шевеля зубастой пастью.

— Эта семейка, похоже, вся не дружит с головой.

— Эванбайринг, не сердись. Тигран ещё молод и горяч. Оставь его. Я поговорю с ним. Выйди.

Паук, нехотя выполз. А Шайдар взял стул, стоящий у стола и присел к камину.

— Тигран, послушай. Твоя сестра понимала, куда её забирают. Если она так категорично была против, ей надо было ещё здесь воспротивиться, и мы бы не отдали Крис Эванбайрингу.

— Он насильно забрал её! — возмутился лис и снова вскочил.

— Ты не прав. Эванбайринг потребовал плату за оказанную мне услугу. В наших мирах такая плата разрешена и достойна. И ты это прекрасно знаешь. Просто его выбор пал на твою сестру. И всё же она пошла по своей воле, а могла бы кричать и биться в истерике. Но она молча ушла с ним в его мир. Ты должен это принять. И должна Крис. Пойми, сейчас её жизнь висит на волоске. Она не уступает пауку, не покоряется, а главное, оскорбляет его при всех, а это недопустимо нигде. Особенно в мире пауков и сколопендр женщины должны быть ласковые и говорить мало, и только по делу. Таковы у них законы. Твою сестру казнят, если она не примет свою судьбу. Ты этого хочешь?

— Нет! Крис! Бедная моя маленькая сестричка. Она всегда была дерзкой. Паук не сможет сломить её дух. Он сделал неправильный выбор.

Шайдар встал. Его вид был очень серьёзен.

— Вот для этого ты и нужен ему. Тебе надо пойти с ним в его мир и попытаться вразумить сестру. Она может быть ещё счастлива и любима. Женская участь в неге и любви намного лучше, чем сожжение живьём. Подумай, пока не поздно. Она ещё так молода. У неё вся жизнь впереди.

Тигран походил вокруг по комнате, теребя изящные длинные пальцы.

— Я выйду к нему. А ты решай. — Шайдар вышел. Лис остался в глубоком размышлении. В душе всё негодовало, однако смерти любимой сестры не хотел. И здравый смысл возобладал над гордостью. — Схватил кожаную жилетку и вышел наружу.

Эванбайринг уже приобрёл человеческую оболочку.

— Что ты решил? — буркнул, глядя исподлобья.

— Я готов идти с тобой. Мне сестра дорога. Поговорю с ней.

Паук перевёл взгляд обсидиановых глаз на лесного духа.

— Благодарю.

— Я всего лишь объяснил ему положение женщин в вашем мире, если она ещё здесь согласилась уйти с тобой.

Эванбайринг кивнул и все направились по направлению к пещере переселения.

Как только стала виднеться гора с пещерой, дух улетел домой.

Паук заметил в кустах молодую лань и, обратившись в родную ипостась, бросился на животное. Брюхо лани мгновенно разодралось в клочья, и он жадно опустил пасть в горячие органы, выгрызая каждое одно за другим.

Лис тоже повёлся на запах крови и, не боясь чёрного мутанта, вонзил лапу в брюхо лани и, вырвав сердце, съел.

— А ты не трус. Решил моей добычей поживиться? — морда паука вся в крови смотрелась устрашающе, а с подбородка кровь стекала на землю.

— Чего мне бояться будущего зятя? — встал спиной к дубу, скрестив ноги в высоких замшевых сапогах. Его светлые локоны опустились на высокий лоб.

— Зятя? Много на себя берёшь. С чего это мне жениться на лисе?

— Крис не будет шлюхой. Неужели ты ещё этого не понял? — поправил белоснежную рубашку.

— Шлюхой нет, а наложницей да.

— Насколько я знаю, вы, когда женитесь, сжигаете всех наложниц.

— Да.

— Я не хочу, чтобы сестру сожгли, когда ты влюбишься в будущую жену.

— Это непреложный закон и я не в праве его изменить.

В пещеру они съехали вниз. Лис опасливо разглядывал тёмные стены, кое–где капала вода. Темно и как–то не уютно. Поморщился.

— Идём вглубь. Скоро будем на месте.

— Она же переселяет только королевских отпрысков?

— Да, меня и всех кто со мной. Даже если дам кому–то свой фамильный перстень переселит.

— Ясно.

Вдруг всё вокруг потемнело и расплылось, будто в тумане. Лис зажмурился. По телу прошёл какой–то неприятный холодок, и сильно запахло сыростью. Он открыл сначала один глаз, после второй. Пещера изменилась.

— Приветствую в моём мире. — Усмехнулся паук и пошёл вперёд к крутому подъёму.

Лис шмыгнул за ним. Поднялись и вышли на тёмную территорию, покрытую мхами. Эванбайринг приобрёл истинную оболочку и пополз по обсидиановой долине. Тигран тоже стал лисом и помчался за ним. Камни, несмотря на тёмный цвет, поблёскивали и слабо освящали путь. Запах мхов сильно бил лису в ноздри. Спустя немалое расстояние, увидел величественный замок на скале.

— Женись на Крис! — внезапно выпалил Тигран и невольно смутился, зная, что перегибает палку. Он всего лишь рядовой лис, хоть и приближённый Шайдара и этот паук — повелитель огромной территории и собственного замка.

Тот повернул морду и оскалился.

— Глупый лисёнок. Не всё так просто в нашем мире.

— Я не глуп! — выпрямился, взмахивая пушистым хвостом.

— Ты юн, и ещё не понимаешь, что для женитьбы нужны совсем иные чувства, а не просто острое желание вые*ать девственницу.

— А ты хочешь просто поиметь сестру и забыть?

— Пока да. Член пытается разорвать брюки при виде её юного совершенного тела. Я сам сбрил на ней все лишние волосы. Представляешь, каких усилий мне стоило сдержаться, чтобы не изнасиловать твою сестру там же?

Лис удручённо опустил голову.

— Так ты уже видел Крис голой?

Паук рассмеялся его наивности.

— Конечно, я же и лобок ей выбрил начисто. Этот розовенький подрагивающий клитор…

— Избавь меня от подробностей. Она всё же моя сестра.

Паук ухмыльнулся и пополз к замку.

Переполз высокий зубчатый забор и отдал приказ часовым открыть деревянные аркообразные двери на ржавых металлических цепях.

Лис вошёл, разглядывая внутренний двор: множество пауков в виде людей мужчин начищали оружие. Хибары различной высоты разбросаны вдаль у забора. Много мха, служившего здесь даже пуфиками для сиденья. Столы из грубого сруба и куча разного хлама.

— Это мой гость. Брат новой наложницы. — Прогремел Эванбайринг. Проведите его в зал для гостей. Пусть Жар принесёт нам вина, а Вар доложит как там новая наложница.

Евнух прибежал и сообщил, что девушка молчит и не желает есть. Её ещё не лечили от ран, как и приказал повелитель.

— От каких ран? — глаза Тиграна распахнулись.

— Пустое, скоро наш целитель вылечит их, что и следа не останется. Просто она отведала моего хлыста за непокорность.

— Ты избил её так, что остались раны? — лис, негодуя, встал. Глаза метали молнии.

— Сядь, она вывела меня. Скажи спасибо, что сдержался и не убил. Другой бы уже на моём месте сжёг её длинный язык, предварительно вырвав.

Спустя примерно час они уже изрядно подвыпили и лис разговорился:

— Мы пили в мире людей коньяк, очень терпкая такая обжигающая жидкость, а потом я е*ал там девку во все щели. Так е*ал, что думал, она загнётся.

— А она? — паук с неподдельным интересом поддался вперёд, бухнув локоть на стол.

— А она сука развратная хотела ещё больше. А ещё и дочь мэра, это как повелители в наших мирах. Лизой, по-моему, кличут.

— Неплохо. Значит, людские бабы тоже способны нас принимать как мужчин. Хотел бы я их попробовать.

— Там тоже не все такие. Есть целомудренные.

— Это ясно, как везде. Ладно, устал я, пойду к себе, а тебя Жар отведёт в покои. Сестру увидишь послезавтра. Она пока наказана, и я распорядился не лечить её несколько дней. — Он встал и ушёл вверх по лестнице с крупными периллами, выкрашенными золотой краской. Тигран покрутил пустой бокал и задумался: «Что же мне сказать сестре? Стать его шлюхой и прожить короткую жизнь пока он не женится? Бред!» — разбил бокал. — «Не могу я этого сделать. Надо найти способ убежать вместе с ней. Куда? Он же везде нас найдёт. Думай, лис, думай. Вороны, орлы, сколопендры. Нет. Все они будут за него. Он повелитель. А Крис его наложница, награда за возврат жены лесному духу из лап развратного короля бабочек. Куда бежать? Как? Что делать? Мир… мир… мир людей! Да! Мы отправимся туда и затеряемся там. Лиза же хочет меня. Она точно поможет. Отправимся к ней».

К столу подошёл Жар — крупный паук в чёрной атласной рубашке, удлинённом камзоле и широких брюках, управляющий всем в замке.

— Господин лис, я распорядился приготовить для вас уютные покои на втором этаже с видом на скалы.

Тот встал и изрядно захмелевший, поплёлся за ним. А Эванбайринг направился к Крис. Вошёл в гарем, безразлично оглядел стены, которые по его приказу пауки умеющие рисовать, недавно разрисовали мхами и соблазнительными паучихами в ярких открытых одеяниях. Вар появился перед ним как из–под земли.

— Повелитель. — Склонился в поклоне, заметно волнуясь приходу господина.

— Где она? — прогремел.

— В розовой комнате. — Промямлил, смотря под ноги на кожаные тапочки с мягкой подошвой, не царапающей каменные полы, натёртые до глянцевого блеска.

Он оттолкнул его и прошёл несколько комнат, где паучихи с надеждой поглядывали на него.

— Повелитель, вы к нам? — заворковали, выставляя напоказ полураздетые тела.

— Позже, зайду. — Пробурчал, даже не удостоив их взглядом, чем очень огорчил на всё готовых наложниц.

Прошёл в маленькую розовую комнату и увидел её, лежащую обнажённую на тахте. Она, похоже, спала. Тело горело: кровоподтеки, и синяки ярко выделялись на белоснежной коже. Он подсел и подсознательно провёл кончиками пальцев по округлым девичьим полушариям.

— Уйди, оставь меня в покое. — Простонала девушка, слабым голосом.

— Тебе больно? — его всегда грозный голос сейчас казался мягким с какой–то хрипотцой.

— Я хочу умереть.

— Ты пока не умрёшь. Я запрещаю это. В моём мире женщины умирают тоже только по моему желанию.

Она отвернулась. Тело так сильно болело, что и это, казалось бы, простое движение головой, сделать было больно. Появившаяся гримаса на лице явно дала ему это понять.

— Терпеть такую боль вместо блаженства, может только настоящая дура.

— Убирайся.

— Похоже, ты точно дура, если так и не поняла, что надо раскрывать рот только для одного дела. Вся его мягкость внезапно улетучилась, и он схватил её затылок с пушистой копной волос, опустил чёрные брюки на бёдра и, сжав ей щёки, впихнул член в рот. — Поняла, для чего тебе здесь нужен рот? — его лицо исказилось злостью.

Она, превозмогая боль во всём теле, вытаращила глаза, совсем не понимая, как вытолкнуть эту штуку изо рта. Язык попытался это сделать, и он простонал.

— Хорошо… оближи ещё.

Его член быстро увеличился в размерах и заполонил весь её рот. Крис напряглась каждой клеточкой тела. Паук начал двигаться, и она ощутила его в горле, одновременно задыхаясь.

— Дыши носом. — Заметил, как девушка позеленела от нехватки воздуха. — Я пьян и сейчас кончу тебе в рот, а завтра тебя исцелят. — Задвигался быстрее и вскоре оргазмировал. Его сперма вытекла изо рта девушки, и он отпустил её голову.

Она не в силах была кричать или что–то говорить.

— Правильно, поняла, что надо молчать?

В ответ тишина.

— Здесь твой брат гостит у меня. Послезавтра вы поговорите. А вечером тебя приведут ко мне. Если ты по доброй воле не отдашься, я убью его.

Крис распахнула глаза.

— Ненавижу. — Этот шёпот ударил в голову пьяному пауку и он, не сдержавшись, шлёпнул её по лицу, случайно разбив губу.

— Дура! Рыжая дура, лучше не зли меня. Она обратила внимание, как его огромные кулаки сжались, и приготовилась к побоям.

— Ты никогда не получишь меня по доброй воле. — Голос девушки на его удивление окреп.

Лицо паука побагровело. Он, забыв, что для начала хотел исцелить её, схватил за ноги и, подтащив к себе, развёл.

— Скотина! Сволочь! Бери меня и убирайся. Всё равно ты хочешь сделать из меня шлюху. Тогда давай делай, что хочешь и убирайся.

Паук, крепко держа стройные раскрытые ноги, осмотрел побитое тело. Взгляд задержался на нежной розовой плоти, так манящей в глубокую узкую щель.

— Если ты не перестанешь орать и оскорблять меня, я распоряжусь завтра тебе вырвать язык. Мой целитель исцелит твоё тело, но ты останешься без языка.

— Садист.

— Ты доводишь до этого. Ни одной наложнице в моём замке не вырывали языка. — Отпустил, как бы оттолкнув, и надел брюки.

Девушка быстро свела ноги, простонав от боли.

Он вышел и хлопнул маленькой резной дверью с колыхающейся тонкой розовой занавесью.

Вар опять оказался перед ним, склонив кучерявую голову.

— Всыпать ей десять плетей.

Евнух боязливо поднял взгляд.

— Повелитель, простите… но это может убить её. Она же вся изранена.

— Не убьёт, эта лиса сильнее чем, кажется. Я решил, что её брату лучше в таком виде увидеть сестру. Быстрее нужные слова подберёт. — Пошёл через гарем на выход, однако паучихи не дали ему выйти и обступили кругом.

— Повелитель…

Он остановился, посмотрел на них и снял брюки с всё ещё стоящим членом. Одна из них кинулась к нему, как голодная гарпия, и сразу засосала.

— Разденьтесь и покажите, как вы кончаете только от вида меня.

Паучихи быстро разделись и начали себя ласкать.

— Повелитель, возьмите меня.

— Лучше меня.

— Заткнитесь, я любимая наложница. — Проорала самая яркая из них.

Он так сильно отрахал рот той, что сосала, что она чуть не захлебнулась его спермой. После взял любимую паучиху с огромными чёрными глазами, развернул задом, растянул ягодицы и вошёл в широкое отверстие ануса.

— Сколько я имел тебя в зад, что он даже уже не узкий, а твое другое корыто меня вообще не возбуждает. — Побился немного в ней и, оттолкнув, взял другую, толкнув на пол. Подсел, расставил ноги и резко вдолбился.

— Как же вы мне надоели. Раздолбанные развратные шлюхи. — Кончил в ней и встал.

— Повелитель. Вы же нас любите каждую ночь уже очень много лет. Мы ваши любимые наложницы и на всё готовы.

Эванбайринг вышел и буркнул:

— Вот именно, что на всё, а я хочу чистую наивную девочку, которую буду обучать всем прелестям плотской любви.

Вар снова был тут как тут.

— Повелитель. Я исполнил ваш приказ. Она потеряла сознание от боли.

— Хорошо. Хочу взглянуть на неё. — Снова вошёл к ней. Девушка уже вся покрылась багровыми рубцами от жесткой кожаной плётки. Дыхание было слабым. Он прослушал пульс на шее. — Вар! — проорал.

— Я здесь, повелитель.

— Она умирает! Целителя сюда, срочно! И передай ему, если не спасёт её, казню его на рассвете. Я же приказал отлупить, а не убить!

— Простите, повелитель, но она уже до этой порки была очень слаба.

— Твою мать, лечите. — Эванбайринг выскочил из гарема и понёсся на выход из замка, по ходу обращаясь в истинную суть.

«Дурная девка с острым языком. Если отец нагрянет и услышит её оскорбления, я не смогу спасти эту дуру от казни и насилия при всех. Дура. Рыжая идиотка. Что же с ней делать? Как воспитать?» — прополз мимо покоев лиса и тот услышал шорох по полу его мохнатых лап. Встал, вышел и прокрался по коридору на третий этаж, где находился гарем. Здесь заметил суетящихся пауков и одного в чёрном балахоне, очень похожего на колдуна. «Сестра… что здесь происходит?»

— Я дал ей целебный отвар, он поддержит сердце, но тело мне надо лечить в моём озере за домом. Несите девушку ко мне, быстрее. Она еле дышит.

— Повелитель, приказал исцелить её любым образом, иначе казнит тебя на рассвете.

— Да? Я не бог. Зачем было так бить это дитя и насиловать?

— Повелитель не изнасиловал её.

— Да? А почему же на ней немерено его спермы? Что своих шлюх мало? Зачем нужна была здесь лиса?

— Колдун, много на себя берёшь. — Пробурчал Вар.

— Нормально! Сначала делает что хочет, а потом спаси, иначе казню.

Крис вынесли на носилках и пронесли мимо лиса, спрятавшегося в углу. Он увидел, в каком плачевном виде сестра и ужаснулся.

«Зверь. Ненавижу его. Что он сделал с ней? Зачем? Неужели она так оскорбила его, что подверглась такому избиению? Маленькая моя сестричка, только не умирай. Я заберу тебя. Держись».

Он тихо двинулся за ними, растворяясь в тёмных углах как тень. А Эванбайринг рвал на части хорьков и мутированных землероек, выращенных на людской химии, которую отец получал в мире людей и распространял по всей обширной паучьей долине.

Крис внесли во двор колдуна. Тот приказал, уложить её в озеро за домом.

— А она не утонет?

— Так голову держите над водой, тупоголовые пауки.

Слуги сделали как надо, и колдун быстро принялся кидать в воду различные порошки, измельчённые травы, собранных в других мирах и вливать зелья с заговорами.

Его губы без устали шептали, и вскоре девушка простонала.

— Хорошо, она, похоже, сильная, быстро восстанавливается. К утру будет как новая копейка. Перенесите её ко мне в дом на кровать и убирайтесь.

Пауки перенесли, куда сказал колдун и вышли.

— Что передать повелителю?

— Она исцелится к рассвету, но если он ещё раз сделает из неё такое кровавое месиво, сам будет её исцелять, а я уйду в мир сколопендр. Там будут больше ценить мои ценнейшие зелья.

Двое слуг Вара ушли. Сам же Вар ходил в гареме из угла в угол и ждал новостей от них.

Тигран спрятался за мхом в виде небольшой горы в рост человека, наблюдая за действиями колдуна. «Крис, держись. Я спасу тебя». Время бежало неумолимо. Колдун лечил девушку, а лис стойко стоял за мхом. Наступила полночь. Дверь распахнулась, и на пороге появился старый косматый паук в длинном балахоне.

— Заходи, не устал ещё подпирать мой мох? — проскрипел, буравя острым багровым взглядом круглый двор.

Лис напрягся. «Кому это он? Неужели мне?»

— Тебе, тебе, — колдун кашлянул, прищуриваясь круглым глазом. — Выходи. Вылечил я уже её. Спит она.

Тигран опешил и медленно вышел.

— Иди в дом.

Он прошёл, мягко бесшумно ступая по мхам, напоминающим ворсистый ковёр, хоть и находился в человеческом облике.

— Как ты догадался, что я за тем мхом? — его раскосые глаза уставились на пронырливого чёрного старика.

— Я не зря ношу звание колдуна. — Он сощурился ещё сильнее, разглядывая его. — Красивый ты лис. Мужчинам грешно иметь такую красоту. Многих баб в грех введёшь.

— Уже… даже человечешка е*алась как заведённая.

— Сразу слышу человеческую паразитирующую речь. Вот и повелитель этих гадких слов нахватался от отца. Тот тоже много раз бывал в мире людей.

— Да, я тоже там был с лесным духом.

— Знаю, видел во снах. Сильная у тебя сестра и красивая. Влюбится в неё повелитель, как пить дать влюбится, если уже не влюбился.

Они вошли в дом. Лис быстро огляделся, интересное убранство: мебель, вырезанная в виде паутины из чёрного дерева — стол, алтарь, пара стульев, шкаф и даже кровать, где лежала сестра, имела паутинообразные спинки с мелкими украшениями в виде обсидиановых пауков. На столе стоял крупный паук из снежного обсидиана, а на его спине горела свеча. Он присел на стул со спинкой, которую обнимал страшными лапами подобный паук, только цвет камня каштановый с чёрными вкраплениями.

— Не похоже на любовь, что же он её так избил?

— Это мужская гордость в нём говорит, да и запрещено у нас быть дерзкой женщине. Его отец как появится, сразу казнит за длинный язык.

Лис бросил взгляд на спящую сестру.

— Почему она голая? Что это за унижение?

— Её в таком виде и взяли в гареме, а у меня нет женской одежды. — Зажёг ещё несколько свечей.

— Так дай хоть какой–нибудь свой плащ.

Колдун открыл ветхую дверцу двухстворчатого шкафа и достал плащ цвета неба перед грозой.

— Возьми этот. Никогда его не любил. Слишком светлый.

— Ничего себе светлый. Он же тёмно–серый. — Встал, взял и, стараясь не смотреть на совершенное тело сестры, укрыл. Она вздохнула. Рука Тиграна потянулась к её голове и погладила.

Колдун искоса посматривал.

— Любишь ты сестру.

— Да, мы выросли без родителей. Они погибли, когда мы были ещё крохотными лисятами. Я заботился о ней, растил. Хотел, чтобы вышла замуж за степенного лиса, а тут это… ваш паук приметил и потребовал в качестве награды. — Оглянулся. — Она не будет его шлюхой, и он всё равно убьёт её!

— Это судьба. — Скрежет голоса старика полоснул, как нож, по горячим мозгам лиса.

— Помоги!

Тот приподнял кустистую бровь, как тот мох, что рос у дома.

— И что же ты хочешь от меня?

— Отпусти нас.

— Куда? Тут везде пауки. Вы далеко не сможете уйти. Тогда не только её накажут, но и из тебя сделают большой кровавый кусок лиса.

— В мир людей. — Буркнул. — Вижу, ты добрый и мудрый старик, и явно не рад такой участи моей сестре.

— Ты прав, не рад. Она не паучиха, из которых сплошь берут в наложницы все пауки и перед женитьбой сжигают. Все паучихи с детства это знают и готовы к такой короткой, яркой, развратной жизни в богатстве. А это лиса — благородный зверь. Повелитель не учёл этого, возжелав её.

— Тогда спаси нас. — Вскрикнул Тигран.

Тот просверлил его прозорливым взглядом. Присел за стол, достал мешок, высыпал содержимое — мелкий обсидиан. Сгрёб, помешал в сухих ладонях и бросил на стол. Камни причудливо легли. Лис напрягся.

Старик цокнул.

— Интересно…

— Что? Что ты там видишь?

Колдун внимательно на него посмотрел.

— Нравишься ты мне — смелый и ловкий лис с яркой судьбой. Помогу я вам. Возьми сестру на руки.

Лис укутал её в плащ, завязал под шеей и встал перед ним. Колдун взял сундучок с полки над камином и открыл.

— Я сделаю вас пауками, но заклятье долго не продержится, однако до пещеры переселения хватит. Ползи быстро.

— Благодарю.

— Эванбайринг ещё не был в мире людей и долго не догадается где вы. Только возвращаться вам в родной лес нельзя. Ты готов ради сестры покинуть родину, возможно, навсегда?

Тигран с любовью посмотрел ей в лицо. Нежные черты: маленький курносый острый нос, длинные ресницы, пухлые губы, кожа молочного цвета.

— Да.

— Тогда беги. — Сдунул на них чёрный порошок и прошептал заклинание.

Они стали меняться и через несколько минут из хибары колдуна выполз статный паук со спящей паучихой на спине.

Колдун проводил их добрым взглядом.

— Ползи, спасай честь сестры.

Эванбайринг нажрался вдоволь землероек, вырвал кучу мха и даже обсидианов. Притащил в замок в свою комнату, швырнул на стол, обратился, выпил залпом ещё кувшин вина и завалился спать. «Как же я хочу засадить ей по самые яйца. Как когда–то хотел жену Шайдара. Рыжая бестия, какой у тебя нежный язык, скоро ты будешь сама облизывать мой член и умолять, чтобы я вые*ал тебя. Маленькая сука. Завтра в ночь ты ляжешь под меня сама, иначе буду пороть столько, пока в твоей тупой голове не вырастет умная мысль — покориться».