Побег в Тоскану
Небольшой городок, затерявшийся среди холмов Тосканы, 1944 год. Стелле всего четырнадцать, она самая юная участница местного Сопротивления. О своей деятельности она не рассказывает никому, даже родителям. Вместе со старшим братом Акилле она переправляет сообщения, провизию и оружие партизанам, что скрываются в холмах. С каждым днем угроза над девушкой сгущается, но она дождется окончания войны в 1945-м. Дождется, чтобы исчезнуть. Спустя семьдесят лет в Тоскану приезжает начинающая писательница, сбежавшая от неудачного брака, от шотландской хмари, от самой себя. У Тори давняя связь с Флоренцией — в детстве она часто бывала здесь с бабушкой, и сейчас побег в Тоскану кажется ей избавлением от опостылевшей жизни, но он оказывается не прощанием с прошлым, а началом чего-то совсем нового. Однако прежде ей предстоит разобраться в давней военной истории, в центре которой — юная связная Стелла.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Побег в Тоскану» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
7
Тори
— Ma non ha nessuno a Firenze?[13] — Федерика, хозяйка квартиры, бросает на меня косой взгляд.
С головы до ног в черном, седое каре стального оттенка, красная помада, стразов на дизайнерских кроссовках еще больше, чем у Кьяры. Они с Кьярой говорят уже минут двадцать, а мы с Марко пристроились у окна, делая вид, что не слушаем. Предполагалось, что мы просто подпишем контракт, но получились настоящие переговоры.
— Niente fidanzato, niente parenti, niente amici?[14]
— Она спрашивает, правда ли у вас во Флоренции никого нет, — переводит Марко. — Ни партнера, ни родственников, ни друзей…
— Я поняла, — прерываю я, а Кьяра тем временем что-то тихо и быстро говорит Федерике. — Это плохо?
— Нет-нет. Она просто тревожится за вас. Я так думаю.
— Ma non parla neanche italiano, lei[15], — продолжает Федерика.
Я не могу пустить дело на самотек. Как это я не говорю по-итальянски? Кашлянув, я объявляю:
— Il mio italiano ѐ un po’ arrugginito, ma sto reimparando[16].
Все улыбаются, хотя Федерика — несколько сконфуженно.
— Tori ѐ brava, — бодро свидетельствует Кьяра в мою пользу. — Fa la scrittrice[17].
В комнате словно холодает.
— Scrittrice? — с легким ужасом в голосе произносит Федерика и буравит взглядом лежащую на кухонной стойке папку (счета за несколько лет, справка о состоянии банковского счета, а также моя последняя налоговая декларация), как будто папка может испариться.
— Giornalista, — вставляет Марко, но Федерика и Кьяра уже с головой ушли в переговоры. Папка снова открыта, документы разложены по всей стойке.
Я бросаю тревожный взгляд на Марко и шиплю:
— Писательница — это что, плохо?
— Да нет. У нас во Флоренции писателей любят.
— Тогда с чего такая суета?
— Потому что мы знаем, сколько платят писателям. А выселить жильца по итальянским законам невероятно трудно. — Марко вздергивает бровь.
Он что, шутит? Или нет?
Я оглядываюсь на Федерику и Кьяру. Они о чем-то оживленно говорят — похоже, даже спорят. Меня охватывает настоящая паника. Марко берет меня за руку:
— Это ритуальный танец. Иногда подписание контракта проходит без эксцессов, а иногда бывает как сейчас. Ничего личного.
— Я уже выписалась из отеля. И чемоданы привезла.
— Все будет хорошо. Поверьте мне.
Так и выходит. Депозит посчитан и пересчитан. Мы с Федерикой ставим свои подписи на каждой странице распечатанного в трех экземплярах договора, мне возвращают мою папку и дают еще одну — с копиями коммунальных счетов, которые мне предстоит переделать на свое имя («Я этим займусь», — обещает Кьяра). Я получаю пароль от вайфая, пачку инструкций к бытовой технике, а также длинный список с указаниями на предмет того, куда, как, когда и какой мусор выбрасывать. Мне демонстрируют небольшую потертость на подоконнике в спальне и пятнышко в углу ванной, где треснула плитка и трещину пришлось замазать. После чего вручают две связки ключей, показывают, как обращаться с задвижкой, и объясняют, как работает термостат, хотя объяснений я не понимаю. Наконец Федерика целует меня в обе щеки, произносит: «Добро пожаловать во Флоренцию», выдает поток инструкций Кьяре и уносится, крикнув «Arrivederci!».
— Боже мой! — спохватывается Кьяра. — Мне пора бежать. Тори, я зарегистрирую договор, а потом просто зайдите и подпишите пару бумажек для коммунальщиков. Я вам позвоню, хорошо? И если что — какой-нибудь вопрос, дело, — звоните мне. Ciao, Тори, ciao, Марко, ciao!
И она тоже убегает вниз по лестнице, а мы с Марко остаемся вдвоем в этой незнакомой новой квартире, которая каким-то образом стала моей.
— Ладно, — говорю я. — Что дальше? Что нам теперь надо сделать?
— Дальше? Ничего.
Я беспомощно гляжу на Марко:
— Но ведь столько всего еще осталось! Вид на жительство, медицинская страховка…
Марко разводит руками:
— Не знаю, что сказать. Утром я звонил в Anagrafe, бюро регистрации по месту проживания, насчет вашего вида на жительство. У них все забито, в этом месяце они вас не примут. А пока у вас нет официального вида на жительство, вы ничего сделать не сможете.
— Но заявление вы подали?
— Да. Я вам писал об этом подробнее по электронной почте.
Ну конечно! Телефон у меня переведен в беззвучный режим. Сначала Чарли со своими наездами, потом я начала дергаться при каждом входящем сообщении — думала, что это Риченда с новостями насчет книги. Вот я и рассудила, что надо дать себе передышку. Я выуживаю телефон из сумки.
12 пропущенных вызовов
36 сообщений
7 электронных писем
5 пропущенных видеозвонков
— Точно. — Я убираю телефон. — А вы не узнали, что там с моей действующей медицинской страховкой? Мне не надо искать другую страховую компанию?
— Женщина, которая взяла трубку, сказала, что проблем нет. Конечно, все зависит от того, с кем мы будем иметь дело в назначенный день. Расслабьтесь, — говорит Марко, и я осознаю, что вся сжалась. — У вас есть право жить здесь. В худшем случае нас ждет какая-нибудь административная проволочка, но с ней мы разберемся. Поверьте, вам даже знать не захочется, через что вынуждены проходить те мои клиенты, кто приехал не из Евросоюза.
— Да уж. Просто так странно сидеть без дела…
— Радуйтесь жизни. Распакуйте вещи, побродите по городу, поработайте над книгой… (Конечно. Марко же знает про книгу, как знает и про бывшего мужа, и про мать, и про сестру. Он просто подробностей не знает.) Оглянуться не успеете, как мы опять окажемся в бюрократическом аду.
— Только не это. — Я улыбаюсь — и удивляюсь: мне немного грустно.
В последние дни я столько времени провела с Марко — мы изучали документы, по-товарищески сидели в приемных, я слушала, как он перешучивается с чиновниками, банковскими служащими, продавцами. Он здесь мой самый близкий друг, пусть даже на условиях почасовой оплаты с моей сто-роны.
— Марко, — слышу я собственный голос, — вы позволите угостить вас кофе?
Марко смотрит на часы:
— Спасибо, было бы неплохо. У меня есть несколько минут.
Мы спускаемся, переходим через дорогу. Вот он, ближайший бар, — теперь это мой бар «шаговой доступности». Мы устраиваемся у стойки.
— Due caffѐ, — прошу я молодую женщину за стойкой.
Она отвечает «Certo»[18] и запускает эспрессо-машину.
— Вы даже не сказали «пожалуйста», — замечает Марко.
— Боже мой, правда? Простите.
— Это нормально. По итальянским меркам вы говорите «пожалуйста» и «спасибо» слишком часто. И извиняетесь тоже.
— Извините, — машинально отвечаю я.
— Вежливость здесь выражают немного иначе. Здесь это больше про ваше отношение к людям.
— Вряд ли я когда-нибудь приноровлюсь к вашим традициям. Grazie[19], — говорю я, когда перед нами ставят чашки. Взяв пакетик тростникового сахара, я пытаюсь разорвать его, ничего не просыпав, — умение, которое норовит покинуть меня, когда я нервничаю.
Марко берет со стойки стеклянную сахарницу, и в его чашку бьет длинная белая сахарная струя.
— Скажем так, вряд ли кто-нибудь в ближайшее время по ошибке примет вас за итальянку, особенно если вы так и будете извиняться на каждом шагу. Но это не значит, что ваше английское происхождение помешает вам стать настоящей флорентийкой.
— Как те старушки из «Чая с Муссолини»?
— Ха! — Марко залпом выпивает кофе. Никогда не пойму, как люди это делают. — Я, скорее, имел в виду вашу бабушку. Похоже, она была сильной личностью.
— Вы правы.
— Расскажите как-нибудь о ней подробнее. Ах, черт, у меня встреча. Большое спасибо за кофе. — На мгновение мне кажется, что Марко поцелует меня в щеку, но он протягивает руку. — Не волнуйтесь. Я знаю, как вы, британцы, щепетильны насчет личного пространства.
— Я вам очень благодарна, — отвечаю я, хотя не уверена в этом.
— Ciao, Тори. — Марко пожимает мне руку, поворачивается и уходит.
Я допиваю кофе, морщусь — на зубах хрустит нерастаявший сахар — и берусь за телефон.
19 пропущенных вызовов
55 сообщений
12 электронных писем
7 пропущенных голосовых звонков
Господи.
Слухами земля полнится, это точно. Я лежу навзничь на своем новом диване — жестком, блестящем и далеко не самом удобном — и прокручиваю сообщения. Глаз выхватывает обрывки фраз.
Я понятия не имела.
Почему ты ничего не рассказывала?!
Тори, какого хрена?
Я думала, мы друзья.
Расскажи. Мне. ВСЁ.
* * *Ну и ну!!!!
За что ты со мной так?
Последние слова — как удар под дых. Сначала я думаю, что это Дункан решил нарушить молчание. Но нет. Это Чарли.
Все утро пытаюсь дозвониться. Почему ты не отвечаешь? За что ты со мной так?
Пока я смотрю на эти слова, на экране всплывает имя сестры. Опять она. Я касаюсь кнопки «ответить» и прижимаю телефон к уху.
— Мама рвет и мечет, — начинает Чарли, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать. — Просто рвет и мечет.
— Она же терпеть не может Дункана. Считает его деревенщиной.
— Ну и что? Она мне целыми днями печенку проедает: какой скандал — бросить мужа и сбежать за границу, как… ну, ты ее знаешь.
— Знаю, — соглашаюсь я. — Прости.
— Да ладно. Пусть лучше она мне печенку проест, чем тебе.
— Спасибо.
«Спасибо» я говорю совершенно искренне. Просто это Чарли как она есть. Она любит покомандовать, она зануда и снобка, но за какой-нибудь великодушный поступок ей все можно простить. Не подпускать маму ко мне — очень на нее похоже.
— Если честно, я телефон из рук не выпускаю — то мама, то Дункан. На днях Бену пришлось отвезти мальчиков в лесную школу и забрать их из школы. Бену! Поражаюсь, как он детей не перепутал.
Я ощущаю противный холодок в животе.
— Как так?
— Ну ты же знаешь, что такое Бен. Один раз он…
— Я про другое, — прерываю я сестру, собравшуюся произнести очередную филиппику в адрес Бена. — Ты говорила про Дункана.
— А. Тори, ну тебя же не удивит, что он ужасно переживает. Он звонит мне, я не знаю, раза по два или по три каждый день. По-моему, только чтобы поплакаться в жилетку.
— Ну да, ну да.
— Не начинай. Ему сейчас и правда несладко. В горах жить нелегко, сама знаешь.
— Я в курсе, поверь мне.
— И тут ты ни с того ни с сего исчезаешь, бросаешься обвинениями…
— Чарли, ты о чем? Ты помнишь, что я тебе рассказывала на днях, когда ты потребовала конкретных примеров? Я бы не сказала, что я «бросаюсь обвинениями».
— Ты бы, может, и нет, а…
— И он действительно заявил, что я сбежала ни с того ни с сего? Я ведь говорила ему, что ухожу, но он тогда не слишком встревожился.
— Он не это говорит. — Чарли как будто оправдывается.
— Да, но именно так все и было.
Они снова нахлынули. Воспоминания. Вот я вытаскиваю из-под кровати чемодан. Дункан смотрит на меня, просто смотрит, на лице насмешливое выражение.
— Я ему говорила, что с меня хватит, что я больше не могу ему доверять. Если все останется как есть, если он не убедит меня, что понимает, почему я обижена, если он не поклянется никогда больше не лгать мне, — мне придется уйти. А он… — У меня перехватывает горло, приходится сглотнуть. — Он сказал: «Да как хочешь. Мне все равно».
— Может, он просто не хотел тебе мешать? Ты слишком эмоционально отреагировала — наверное, его это напугало.
— Слишком эмоционально? — взвизгиваю я. — Тебя там не было.
— Вот видишь? Ты слишком эмоционально реагируешь.
— Хватит. — Я с усилием принимаю сидячее положение. — Если хочешь, продолжай перезваниваться с Дунканом. Побудь ему жилеткой, пусть поплачет. Но не нужно сразу после этих разговоров перезванивать мне и докладывать, о чем вы беседовали. Убедительно прошу.
Чарли вздыхает.
— Ну, я, конечно, не знаю, как все было. В каком-то смысле это не мое дело…
— Тогда почему ты продолжаешь задавать вопросы?
Чарли ненадолго замолкает, и я по глупости воображаю, что на этот раз я, похоже, достучалась до нее. Но тут Чарли испускает еще один тяжкий вздох и говорит со своей фирменной интонацией «Мама Очень Разочарована»:
— Могу только сказать, что твоя версия событий ну очень отличается от того, что говорит мне Дункан. Тори, я никого не осуждаю. Я просто ставлю тебя в известность.
— Понимаю.
— Вот и прекрасно. Потому что я действительно хочу, чтобы у вас все было хорошо. У обоих.
— Не звони мне больше. До свидания, Чарли.
— Что? Тори, не вздумай вешать трубку! Не вздумай, я за последние несколько дней столько всего сделала…
— До свидания, — повторяю я и нажимаю «отбой».
Чарли перезванивает через полчаса, когда я развешиваю одежду. Я, естественно, не отвечаю, и сестра оставляет мне голосовое сообщение.
— Слушай, Тори. — В голосе Чарли звучат покаянные нотки. — Меня занесло. Я… Я не знаю, что делать. Все так запутано. Я, наверное, попытаюсь разрулить ситуацию, судьба моя такая — все разруливать. Не буду больше надоедать, но если тебе захочется поговорить, ты же мне позвонишь? Да? Я исправлюсь, честное слово.
Прослушав сообщение раз десять, я стираю его. Потом наливаю себе вина, сажусь за ноутбук, открываю текст и начинаю писать. Когда телефон звонит снова, на часах почти полночь.
— Тори, вы меня слышите? — громким театральным шепотом произносит Риченда. Где-то на заднем плане спускают воду. — Извините, я в женском туалете, на вечеринке, которую устроили «Харпер» и «Рэндом Пенгуин».
Внезапно занервничав, я жадно отхлебываю вина.
— Слышу.
— Хорошо. Я поговорила с Тимом, и он отнесся к ситуации с полным пониманием. Теперь ему надо договориться с отделом продаж и маркетинга, но мне кажется, что книга в укороченном варианте не приветствуется. Укороченный вариант не соответствует заявке. К тому же как вы будете пиарить книгу о замужней жизни в Хайленде, если вы недавно бросили мужа и свалили на континент?
— Хм. Справедливо.
— Но флорентийская тема его заинтересовала. Я знаю, что вы продолжаете работать, — вы не могли бы прислать мне несколько страниц? Необязательно много, просто чтобы дать представление. Тысяч на десять слов или около того.
О господи.
— Когда их надо прислать?
— Не знаю, дорогая. Сможете прислать… скажем, через понедельник?
— Э-э, думаю, да…
— Вы — моя звезда, — объявляет Риченда. Слышится громкий стук, и она рявкает: — Да сейчас! Сейчас выйду! Тут кому-то невтерпеж. Тори, дорогая, мне пора. Передавайте от меня привет Флоренции. — И отключается.
Я смотрю на текст, открытый передо мной на экране компьютера. Пока в нем три тысячи слов. Некоторые фразы относительно связные, это уже готовые предложения, но много и случайных заметок вроде «собаки в ресторанах» и «кроссовки с блестками — флорентийская фишка?». Последняя тысяча слов — просто мои излияния на тему какая Чарли засранка.
Что ж, принимаемся за работу.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Побег в Тоскану» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
