Заложник дипломатии

Антон Ярославович Кучевский

Все, чего хочет Рихард – вести безбедную жизнь в столице процветающей империи Грайрув. Его небольшая компания приносит прибыль, кредиторы не обивают пороги, и все, вроде бы, радужно… вот только срочная депеша от императора ломает планы на ближайший месяц. Или – на остаток жизни? Нахлобучив верную шляпу, в компании верного, но чересчур скрытного друга вольный купец собирается посетить опаснейшее место на всем Арн-Гессене!

Глава 1. В которой я — жертва ужасного стечения обстоятельств

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!

Громко, и не слишком информативно, согласен. Более того, примитивно и весьма безрезультатно, учитывая, что ты проделываешь это все, вися над краем пропасти, кое-как уцепившись кончиками пальцев одной руки за выступающий утес, а сверху безжалостно смотрят глаза того, кого ты считал лучшим другом!

Конечно же, я орал. От ужаса и безысходности, после того, как…

Впрочем, я наверное, не с того начал. Кто-то будет читать и недоумевать — что это вообще такое? Как он позволяет себе издеваться над высоким слогом художественного повествования? Отвечает редакция «Телмьюнского радио», благо, такового здесь еще не изобрели: художественное изложение в моих устах — точно от слова «худо».

Итак, все началось за несколько недель до описываемого происшествия.

Столичным сплетникам известно, что когда-то я заключил брачный контракт с феей. Не самый разумный поступок, однако, я был гораздо более несведущ в любовных вопросах, чем в деловых. Да и в поведении стихийных существ тоже…

Вполне логично, что в один пасмурный день Томильена — так ее звали — исчезла из моего дома. Я был безутешен, честно говоря — несмотря на деловые отношения, у меня уже было начала создаваться иллюзия, что мы вполне уживаемся и, более того, мое общество ей нравится. Видимо, тяга к родным местам обитания оказалась сильнее. Поскольку я не знал, где эти самые места обитания находятся, а обращение к магам не дало результатов, я продолжал горевать.

Нет, не испытывать некие мужские потребности, а именно горевать, Чед, не ухмыляйтесь так. Я тоже был прожженным циником и смотрел на вещи в истинном свете — по крайней мере, я так считал когда-то. Выяснилось, что мой характер по сравнению с некоторыми моими знакомыми из высшего света можно назвать мягким, а меня самого — наивным.

Так вот — я горевал. Испытывая убийственную тоску, я продолжал с грехом пополам руководить фабрикой по изготовлению флевиллов, а также разрабатывать принципиально новый тип двигателя. Отголоски данного изобретения настигают меня и по сей день, и, чего греха таить — приносят немалую прибыль.

В тот прекрасно-злополучный день я занимался переоборудованием третьей модели, тип «Экзилас», под нужды крупного грузоперевозчика, компании вольного купца Келсингтона. Технические подробности вам вряд ли будут интересны, скажу лишь, что я сидел над чертежами кузова, прикидывая максимально допустимую нагрузку на руны, нанесенные стандартным методом, когда в мою дверь постучали.

Знаете, требовательно так постучали. Поскольку таким образом явиться в контору мог либо наглец, либо высокопоставленное лицо — а охрану Анатоль подобрал блистательную — я не позволил себе усомниться в том, что гость ко мне прибыл важный. Посему открыл дверь сам, и был совершенно прав. Ко мне пожаловал посыльный из вестового отделения императорской почтовой службы. Все мы знаем этих молодчиков — крепкие, при неизменном коротком мече, обязательно владеют парой-тройкой простых заклинаний. Других туда попросту не берут, потому и важничать они право имеют, как никто другой.

Он ткнул мне под нос бумагу с гербовой печатью и объявил:

— Получателю сего надлежит передать все дела доверенному лицу и немедленно прибыть во дворец!

Я кивнул. Что тут еще скажешь? Если Его Императорское Величество пожелал бы, меня могли бы перенести к его трону без моего ведома и согласия, а так — даже почетно. Не зря я ему флевилл преподнес, ох, не зря.

Вскочив за руль своего флевилла (я сделал его гораздо более похожим на транспортные средства моего мира, в отличие от гильдейских куфов с их медно-латунными рычагами), я, пугая механическим свистком почтенных горожан, помчался на другой берег. Центральная часть Денежного моста утром распадалась на две половинки и поднималась в стороны, чтобы дать проплыть крупным парусникам, а затем — начиная с полудня, сводилась на десять часов. Вечером — короткий «корабельный» промежуток в два с половиной часа, и на ночь громадные крылья снова становились единым целым.

Кто не присутствовал при данной процедуре — граждане Грайрува из провинций или подданные других стран — скажу, что при визите в Телмьюн вы должны хотя бы один раз увидеть подобное зрелище. В процедуре подъема и сведения участвует как магия, так и механика. Один из немногих случаев, когда Коллегия и Объединение Механиков творили чудеса сообща.

Итак, дело было днем, поэтому мост сведен, и я беспрепятственно обогнал даже быстроходную почтовую телегу, возница которой плюнул мне вслед, но не попал. По центральной части моста сновали туда-сюда все виды транспорта, которые вообще существуют в этом мире. Почтовые упряжки с гигантскими собаками, толстые парящие куфы, напоминающие ботинки из толстой кожи, обитые металлом, колесницы, запряженные лошадьми или буйволами, крытые экипажи с неизменным возницей, который держал в руках поводья лошади или обитую кожей поворотную ручку, следя при этом за показателями давления парового двигателя.

В общем, это все изрядно напоминало бы столицу одного островного государства из моего мира во времена, когда промышленная революция только начиналась. Если бы не магия, не тиррены (те самые гигантские собаки) и не тот факт, что здесь начисто отсутствовали велосипеды.

Велосипед, мастер Уэстерс… в общем, неважно. Как-нибудь изобрету — смеху будет…

Добравшись до дворцовой лестницы и прикрепив флевилл тонкой цепочкой к коновязи, я с искренней жалостью к себе начал преодолевать подъем. Я думаю иногда, что у дворян, часто наносящих визит во дворец Варанга, очень сильные и тренированные ноги — подниматься по ступенькам с помощью дополнительных средств, вроде магии или парящего транспорта, не позволяется никому. Последний раз за подобную попытку еще до моего рождения отрубили обе ноги. Считается неуважением лично к Императору. Знатный был господин, кажется — то ли хранитель ключа в императорские покои, то ли еще кто.

Я предъявил пропускную грамоту стражам у ворот, и они с помощью специального рычага отвели в сторону одну из половин — ровно настолько, чтоб мог пройти человек. Предосторожность, конечно, похвальна, однако я всегда сомневался, что кто-то в полном доспехе и с таранным бревном будет их штурмовать. Для начала храбрецу придется победить лестницу.

Поясню для тех, кто не имел чести видеть все величие резиденции Его Императорского Величества Варанга Пройдохи Величайшего, а именно так звучит его сокращенный титул — дворец располагается на естественном плато, выдающемся над водной гладью реки Жемчужной метров на сто, если не больше. Со стороны муниципальной управы Правого берега на плато прорублены широкие, но весьма крутые ступеньки. Если я уже говорил про неописуемое удовольствие от преодоления сего пути, тогда простите.

Пройдя через усыпанные красным гравием дорожки парка, я привычным маршрутом отправился к двери черного хода. Конечно, она была богато украшенной и достойной громадного здания дворца, но парадный вход был оснащен с огромным пафосом, не чета какой-то скромной двери. Так уж повелось — люди ремесленного и торгового сословия не имели права на расшаркивание стражи у главных дверей.

Император ждал меня в малом тронном зале.

Меня с ним объединяет только одно: мы оба — сероглазые выходцы из другого мира, но историю о том, как Варанг стал императором Грайрува, и так знает каждый ребенок. Длинная и поучительная история, в которой главный герой почти до нитки обобрал всех столичных купцов, за что, собственно, и получил такое «пышное» звание. Деловая хватка в те годы значила все, да и сейчас является одной из основных доблестей, почитаемых людьми империи.

Впрочем, не было никаких «стенаний под игом тирана». Как любой порядочный разбойник — это не пишите — он знал, что сытую общину грабить приятнее. Особенно, если ты в ней имеешь вредную привычку постоянно проживать.

По бокам от тяжелого резного кресла из мореного дуба, украшенного красным бархатом и агатами, стояли два стражника с привычными арбалетами. Тут же находился и один из советников — судя по костюму с жилеткой и золотой цепочкой, юрист. Я хмыкнул, подумав, что на тощем парне костюм смотрится еще хуже, чем на одном моем закадычном ушастом приятеле.

— Его Императорское Величество Варанг… — начал, было, он, но император прервал его нетерпеливым жестом:

— Заткнись, Филипп. Да-да, вот так просто, возьми и заткнись. Я пока что еще сам говорить умею, а с торговцами соблюдать все правила придворного этикета, слава небу, не обязательно. Иначе я бы позвал церемониймейстера. Или даже обер-церемониймейстера.

— Исполняю, Ваше Величество, — обиженно сказал он. — Осмелюсь лишь напомнить, что вашим же указом от предыдущего года должность обер-церемониймейстера была упразднена.

— И хорошо, — проворчал Варанг. — Меньше нахлебников на тощую казну.

Я подавил желание усмехнуться. Тощая казна, по слухам, в несколько раз превосходила по так называемому золотому весу сумму всех запасов окрестных и островных королевств. Император тем временем обратил внимание на мою скромную персону, застывшую в поклоне.

— Разогнись, Рихард, ты тоже не на балу. Пыль шляпой будешь перед дамами подметать. Представь, что ты военный человек, спокойно стань и слушай.

— Чур меня, Ваше Величество, — вздрогнул я, но предлагаемые действия произвел. Меня в армию даже наш военком не хотел брать, и продолжение славной традиции являлось для меня просто делом чести.

— Играть с тобой в загадки тоже не буду, — хмыкнул он. — Времени не столько, сколько хотелось бы. Поедешь на отдых от всех своих торговых дел, а заодно и выполнишь весьма значительную для империи задачу.

— Детали? — уточнил я, мысленно уже прикидывая, кого и где поставить управляющим. Приказ императора штука такая — либо ты выполняешь его на задних лапках, либо бежишь из страны. Печально, но факт. Хотя до этого случая мне, в общем-то, ничего и не приказывали.

Варанг Пройдоха Величайший поднялся с трона и неторопливо подошел к тяжелому дубовому столу, установленному посреди комнаты. Я проследовал за ним, заметив, что на столе раскинулась большая карта мира, каким-то образом впечатанная в дерево. Приглядевшись, я также различил, что некоторые небольшие точки медленно переползают с места на место. Насекомые? Отнюдь, не в императорском дворце. Магия, мастер Чед. Если только это не относится к какой-то государственной военной тайне.

Перемещались отмеченные армии, дипломатические миссии, крупные торговые караваны, приглядевшись, можно даже различить названия и имена. Я не стал косить под иностранного шпиона и просто остановился в шаге от стола, не слишком концентрируя внимание на загадочных «насекомых». Палец императора ткнул в северо-западную область.

— Читай.

Я наклонился, с трудом улавливая мелкие буквы. Зрение, что ли, подводит? Или они сами прыгают, как заводные чертики…

— Проклятые Земли, Ваше Величество. Насколько я понимаю, задача включает в себя смерть, овеянную славой? Немногие экспедиции в это место либо возвращались в составе двух-трех человек, либо не возвращались вовсе!

— У тебя, слава богам, имеется прекрасный проводник, — проворчал он. Здесь даже чесать голову не надо.

— Полагаю, у него тоже нет выбора? — осторожно поинтересовался я. Варанг чуть ли не плюнул мне под ноги, раздраженно произнес:

— Ну что ты как маленький, вольный купец? Я даю тебе возможность занять неплохое положение в местной элите, раз уж ты сам не пытаешься ничего сделать в этом направлении. Мне нужны люди с мозгами, особенно когда речь идет о землях, за которые мы вот уже двести лет ведем вялую борьбу с Ургахадом. А голова твоего ушастого приятеля тоже вроде не опилками набита — он по родным местам должен тебя провести, как гид по Жемчужной набережной.

Я пожал плечами. Не следовало, конечно, фыркать в лицо правителю огромной страны, но и падать ниц и рассыпаться в благодарностях тоже как-то не хотелось. Билет, по большому счету, мне доверили в один конец.

— С Вашего позволения, я начну приготовления в дорогу. Предполагаю, мне будут выданы все необходимые верительные грамоты? Кроме данного вопроса, из того, что рассказывал Локстед, я запомнил одно — у народа йрвай нет единственного правителя. Есть, скорее, несколько племен, ведущих совершенно разный образ жизни. Достаточно ли будет заручиться согласием только одного?

— Выяснишь на месте, — развел руками император. — Здесь я тебе, мастер Рихард, не помощник. Армию туда посылать бессмысленно, один человек сможет сделать гораздо больше. Кроме того, я распоряжусь, чтобы писцы составили договор вассалитета. Если хотя бы одно племя его подпишет, можно будет объявить его «нашим», а остальные племена — злобными бандитами, не приветствующими императорский режим. И спокойно вводить войска.

— С армией я бы подождал, — вздрогнул я, меня вообще коробит от этих политических методов, — не зря ведь полуостров называется Проклятые Земли.

Император с чувством опустил мне руку на плечо:

— Все зависит исключительно от тебя.

Я сдержанно поклонился. Ишь, патриота нашли.

Кроме всего прочего, я добился некоторой суммы деньжат на дорогу — из императорской казны особым указом Его Императорского Величества фабриканту и купцу, почетному члену Общества Механиков Рихарду Шнапсу было выделено аж целых полторы тысячи варангов. Что ж, хотя бы маленькой победой над столичной бюрократией я мог похвастаться перед неминуемой гибелью. Локстед тоже был не в восторге.

Кто не слыхал о Локстеде из племени йрвай — уверяю вас, отдельная, совершенно занятная история. Я, будучи совершенно не ознакомленным с порядками этого мира, спас его из рук прихвостней купца Гильдии Багахольда Дикого, у которого чудесное существо работало шутом и мальчиком для битья. Йрвай имеет приблизительно человеческое телосложение, но на этом все сходство с человеком заканчивается. Его рост — около пяти футов (с ушами), тело его покрыто очень короткой, но не жесткой бурой шерстью, на пальцах вместо наших плоских и малоэффективных ногтей — твердые когти, а лицо так и вовсе чем-то смахивает на помесь кошки с обезьяной, при этом каким-то чудом сохраняя и некие человеческие черты.

Большие глаза с янтарной радужной оболочкой, белок глаз почти не виден, переносица и сам нос почти кошачьи, челюсти немного выдаются вперед, зубы острые, как хорошо заточенные ножи. И главное в этой физиономии — тонкие длинные уши, длиной чуть больше половины аршина (о цирке системы мер и весов в Грайруве можно говорить часами, но достаточно упомянуть, что из привычных для человека из моего мира величин здесь есть только метр, фут, фунт и миля). У Локстеда они вечно торчат вверх, но на самом деле эти уши крайне подвижны, и могут наравне с лицевой мимикой выражать сложную гамму эмоций.

Я привожу лишь краткое описание того единственного йрвая, которого я имел честь лицезреть на тот момент жизни. Этот тип нередко выручал меня из сложных ситуаций, имея феноменальную память и крайне своеобразное представление о мире, из-за которого мы очень часто попадали в еще более занятные истории. Ко всему прочему, он до сих пор — мой деловой партнер, так как в совершенстве знает законы империи Грайрув. Естественно, наизусть. Все.

Локстед был крайне недоволен новостью, которую я ему сообщил.

— То есть, мы спасаем эту великую задницу и ее правление на ближайшие несколько лет — до нового покушения — а он в награду отправляет нас в самое опасное место на всем чертовом Кихча?

— Мог бы и поуважительнее отзываться о своей родине, — лениво протянул я, закинув ноги на низенькую табуретку. Кресла в конторе фабрики «Шнапс и Компаньоны» сработаны так, что на них можно хоть спать. Второй компаньон, Анатоль, спустя пару лет покинул дело — скучно ему, видите ли. А, может быть, виной всему его быстротечный роман с леди Рогнейской, послом из Ургахада. Кажется, она объявила его в розыск, ну да кто следит за такими мелочами?

— Мог бы, да не стану, — огрызнулся Локстед, дернув ушами. — Неподготовленный идиот выживает там максимум сутки, подготовленный идиот — немногим больше. Даже для моего племени земля полна всякими смертельно опасными подарками, и это с полным комплектом защитных рун!

— У нас выбора нет, — хмуро ответил я. — Либо мы бежим из страны, чего лично мне бы не хотелось, либо выполняем поручение и становимся на одну социальную ступеньку выше, чем были до этого. А, возможно, и на несколько. Это стечение обстоятельств — я, удачно подвернувшийся под императорскую десницу, и ты, первый гражданин Грайрува из той самой земли, на которую империя посягает.

Йрвай дернул ушами и подошел ко мне, голос его был для бывшего шута (да, я буду помнить это и спустя двадцать лет!) непривычно серьезен.

— Рихард, я не хочу, чтобы ты сдох. Совсем, понимаешь? Насмерть. Даже костей может не остаться, чтобы отвести домой. Если ты захочешь покончить жизнь самоубийством, я настоятельно советую выбрать какой-нибудь способ, не включающий в себя обязательную поездку в Теджусс.

— Теджусс? — переспросил я. Он кивнул:

— Моя родина.

— Мне нравится, — усмехнулся я, — звучит гораздо оптимистичнее, чем Проклятые Земли.

— Сути не меняет, — мрачно заметил йрвай.

— Слушай, я знаю, что дело — дрянь. Но, так как бежать сию же минуту я не собираюсь, предлагаю тебе сделать выбор. Справедливо замечу, что без тебя я там точно — труп. Кстати, что обозначает «полный комплект магических рун»? Ты мне говорил только о тех, что у тебя на пятках.

Локстед фыркнул:

— У нас для этого выбривается шерсть и наносится татуировка, а на ступнях, так как кожа грубеет и теряет очертания, руны наносятся сначала шрамированием и только потом — специальным составом с добавлением растения уэдла. Кстати, оно же служит основным ингредиентом для магических чернил.

— Неприятная процедура, — поежился я.

— Ты же в сапогах постоянно. Достаточно будет нанести резьбу на каблуки и следить, чтобы она не стерлась до того, как ты покинешь Теджусс, — объяснил он. — Но вот с другими так не получится. Это обязательные знаки, которые должны наноситься только на тело.

Я угрюмо прикинул себя в роли татуированного новозеландского аборигена. Получилось не очень. Даже Паганель из меня вполне себе низенький и чахлый.

— Я же смогу их потом свести? И где конкретно они наносятся?

— Для одной из них нужно изготовить металлическое клеймо, разогреть его и выжечь знак на каждой ягодице, чтобы каждый раз, когда ты садишься, ты не осквернял священную землю…

Увидев мое изменившееся лицо, он расхохотался:

— Да шучу я. Не все так плохо, как кажется. Хотя то, что ты подписываешься на это безумное предприятие, в очередной раз уничтожает в тебе все зачатки приличного мещанина. Татуировка будет только хорошим дополнением к образу.

В этом весь йрвай, или, по крайней мере, большая его часть. Предупредил о смертельной опасности — все, дальше можно не беспокоиться.

— Меня даже жена бросила, — вздохнул я. Локстед скривился:

— День, когда ты перестанешь вздыхать о покинувшем тебя элементале — которые вообще постоянством не отличаются, и я тебе об этом неустанно твердил — я занесу в календарь красным числом и буду отмечать ежегодно. Рихард, ты богат и достаточно известен, чтобы долго оставаться холостым.

— Да мне все эти… — махнул я рукой.

— Хочешь опять попасть в сказку? Феи там, единороги, прочая хрень. Так я тебе по секрету скажу — ты не в тот мир попал, приятель. Единорог, к примеру, тебя убьет, как только увидит — они вообще существа не очень дружелюбные.

— Где ты о них уже успел прочитать?

— «Описательное собрание загадочных существ Грайрува», том второй, «Север», — усмехнулся Локстед. — Советую почитать, много нового узнаешь о мире, который тебя окружает.

Я ехидно спросил:

— А ты на что? — И поспешно добавил, видя, что йрвай уже готовит ответную шпильку, а они у него гораздо острее моих тупых гвоздей: — Давай лучше займемся рунами. Обещал же маме, что не буду поганить себя всякими рисунками…

— Выжить — важнее, — загадочно произнес он. — Для начала нам потребуется купить инструменты — не думал ли ты, что я в конце каждой декады подрабатываю татуировщиком?