И на исходе дня…

Ника Ёрш, 2022

В шумной столице загадочный некромант ставит жестокие эксперименты на людях, подвергая их мучительной смерти. Правительство старательно скрывает это, не желая паники среди населения. Ольга Кир, не подозревающая об опасности, становится очередной жертвой преступника. Роковая встреча девушки и безжалостного убийцы предначертана самой судьбой, вот только заканчивается она весьма неожиданно, ломая безупречную систему нападений и полностью меняя ход дальнейших событий. Теперь жизнь Ольги зависит от скрытного следователя, и мир откроется ей совсем с иной стороны.

Глава 1

«Таинственные убийства молодых женщин в Зее продолжаются!!!»

…На прошедших выходных столицу Мифистория, Зею, потрясли два новых убийства: молодых девушек, адепток одного из лучших университетов города, нашли в заброшенном здании ночного клуба с символичным названием «Лестница к небесным блаженствам». Сегодня стало известно о новом происшествии: гибель двух женщин, занимавших важные государственные посты, пока не подтверждена; однако, как сообщает наш источник, все преступления объединены органами правопорядка в одну серию.

Имена жертв пока не распространяются, но доподлинно известно о том, что все убитые имели огромный магический потенциал.

Следственные органы продолжают хранить молчание, игнорируя настойчивые вопросы прессы. Видимо, подозреваемых у министерства по магическим преступлениям по-прежнему нет! Если кто-то владеет информацией о данных происшествиях, просим вас немедленно обратиться в наш еженедельник по указанному ниже номеру тачфона. Вознаграждение гарантировано!..

— Это ужасно! — Я прекратила читать вслух, отложила газету и взялась за чашку с остывшим чаем. Сделав несколько жадных глотков, подняла глаза на сексуального молодого брюнета, расположившегося у окна, и поинтересовалась: — Мирос, ты в курсе событий? Что это за история с убийствами? Неужели правда?

— Не бери в голову, — ответил он, пожимая широкими плечами. — Там еще разобраться нужно, что к чему. А журналисты уже лезут всюду, суют свои носы. Видимо, редакторы этой бурды совсем страх потеряли, печатают чушь!

— Хочешь сказать, они раздувают панику на пустом месте, и жертв вовсе не было? — с надеждой переспросила я. — А как же пропавшие?

— Какие пропавшие, Оля? — голос Мироса зазвучал раздраженно. — Хоть одно имя назови?

— Что ж, тебе я верю.

Мирос бросил на меня настороженный взгляд и замялся перед тем, как ответить. Его полные губы недовольно скривились, а между темными бровями залегла глубокая морщинка.

— Ты же знаешь, как я отношусь к разговорам о своей работе, — в конце концов бросил он. Пересев за стол рядом со мной, Мирос небрежно отодвинул газету и добавил со значением: — Следственные органы непременно со всем разберутся, Оля, а ты не читай эту пургу. И вообще, я задержал тебя сегодня вовсе не для того, чтобы обсуждать бульварную прессу.

Моментально забыв неприятную тему, я открыто улыбнулась любимому, и, взяв его за руку, замерла в ожидании дальнейших объяснений.

Перед моим мысленным взором медленно проплыли обрывки воспоминаний о нашем знакомстве. Это было два года назад. Тогда Мирос так упорствовал в ухаживаниях, что пришлось отвергнуть намного более эффектных поклонников. Он обещал звезды с неба, клялся сделать все для моего счастья. И делал. Много работал, баловал. А ровно год назад мы переехали в эту квартиру. Так что сегодня пришло время первого, можно сказать, семейного уже праздника. И меня ждал шикарнейший подарок!

О да, я знала, что именно Мирос подарит на годовщину проживания в Зее. Все просто: мой будущий муж неосмотрительно спрятал потрясающее платиновое колечко в ящик комода прямо между своими нижним бельем и носками, прикрыв секретик тремя чистыми полотенцами. Спрашивается, с чего бы ему перекладывать полотенца с положенного места?

В общем, подарок был найден мной еще за неделю до даты. А затем и примерен. И одобрен лучшей подругой, Милкой. Мы созвонились по видеосвязи…

— Оля, — вырвал меня из воспоминаний Мирос, — тут такое дело…

Он с самого утра вел себя необычно: избегал встречаться со мной взглядами, попросил задержаться перед уходом на работу буквально на полчаса и даже сам приготовил завтрак. Правда, яичница сгорела, но зато пакетированный чай заварился очень хорошо…

— Оля, — повторил Мирос, после чего попытался высвободить руки из моего нежного захвата.

Не вышло. Я хотела дать ему понять, что полностью и во всем поддерживаю. Потому сжала смуглые пальцы сильнее и одобрительно кивнула.

Как-то обреченно вздохнув, он продолжил:

— Оленька… Ольга.

— Да-да, — подбодрила я замолчавшего на полуслове возлюбленного, мысленно перебирая в уме список гостей, которых собиралась пригласить на свадьбу со своей стороны.

Их будет немного, человек двадцать-тридцать. Только самые близкие. Ну и несколько троюродных теток. Наконец-то они перестанут пытать меня при встрече одними и теми же вопросами: «Ты еще не вышла замуж? Как же так? Чего же вы ждете? Старости?»

На торжестве непременно будет дорогой ведущий и клик-съемка, чтобы потом пересматривать все важные события в режиме реального времени уже вместе с нашими замечательными детьми… Евой и Стефаном. Да, и это я продумала. Долгими одинокими вечерами, а иногда и ночами, пока Мирос истязал себя расследованиями магических преступлений, я ждала его дома и строила планы на совместное будущее. Будущее, которое вот-вот станет настоящим!

— Черт, не думал, что это будет так тяжело. — Мирос раздраженно цокнул языком и повел широкими плечами, словно пытаясь скинуть с них давящий на шею груз. — Короче, ты ведь умная девочка и сама все понимаешь.

Он бросил на меня полный отчаяния взгляд и уставился на газету. Я нахмурилась.

Конечно, мне были очевидны мотивы этого разговора, но додумывать предложение руки и сердца самостоятельно?! Увольте. Мне хотелось если не красивого жеста (вроде коленопреклонения, по классике), то хотя бы важных слов, от которых душа развернется…

Но всегда уверенный в себе и своих поступках, сегодня Мирос был прямой своей противоположностью. А я, как любая женщина, ждала куда более пламенной речи, необычного сюрприза, а не просьбы понять все без слов… Потому внутри начала закипать злость, так что пришлось приложить усилие, дабы оставаться внешне спокойной.

Слегка прикрыв глаза, я припомнила участившиеся в последние месяцы подарки, букеты цветов, кольцо на полке опять-таки.

«Он просто напуган серьезностью нового этапа», — подумала я и тепло улыбнулась Миросу, показывая тем самым, что действительно все понимаю. Пусть не сомневается во мне.

— Котик, — я сжала руки любимого немного сильнее прежнего и преданно заглянула ему в глаза, — конечно, мне все очевидно, но хотелось бы услышать эти слова от тебя. Разве ты не понимаешь? Такое бывает раз в жизни. Нет, у кого-то и два… да и по десять…

Мирос сжал челюсти с такой силой, что я услышала скрип его зубов и замолчала. Устало вздохнув, он взъерошил волосы свободной рукой и посмотрел на меня странно, будто с укором.

Но в чем я виновата перед ним? Нет, правда, уж сказать три слова любой идиот способен! А Мирос таким никогда не был.

— Послушай, я не хочу на тебя давить, но время… — Я бросила красноречивый взгляд на часы и напомнила: — Еще немного, и опоздаю на работу. Если хочешь, мы отложим этот разговор до вечера. Я куплю бутылочку хорошего вина, надену кое-что классное и…

— Нет! Ну что за наказание?! — Мирос резко выдернул свою руку и вскочил, чем несказанно меня удивил.

Рванув к распахнутому настежь окну, он схватил с тумбочки пачку сигарет с зажигалкой, быстро закурил, и, лишь спустя несколько жадных затяжек, продолжил намного спокойнее, чем раньше, но по-прежнему не глядя в мою сторону:

— Ну какое вино, Оля? Что нам с тобой отмечать? Мы расходимся! Или ты действительно веришь в дружбу после расставания? Я — нет.

Ответом ему была тишина, потому что я ненадолго онемела. И вообще потеряла связь с реальностью. Медленно, очень медленно, в мою голову, переполненную планами будущей свадьбы, подкрадывались на цыпочках непонятные слова, смысл которых бил наотмашь.

Он не хочет вина — это раз. Такое понять можно. Праздника не будет — это два. Что ж, многие не любят отмечать события веселой толпой. А дальше что-то о дружбе и расставании…

Я подняла взгляд на человека, только что сказавшего о разрыве, прикрыла рот рукой и покачала головой. М-м, нет, не верю.

— Ой, только не смотри так! — Мирос обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть мой шок. — Жалость тут не прокатит.

— Жалость? — Я не узнала свой голос.

— И без того слишком затянул, — не умолкал Мирос. — В результате вчера звонила твоя мать и спрашивала, почему я до сих пор не сделал тебе предложение, ведь кольцо уже куплено! Это уже ни в какие ворота не лезет, Оля! Какого черта? Что ты там ей наплела? Теперь куча твоей родни думает, что мы по-прежнему пара и вот-вот узаконим отношения.

Докурив сигарету, он бросил окурок в пепельницу и тут же потянулся за новой сигаретой. В полной тишине снова закурил и прищурился, глядя на кольца дыма. Я тоже на них смотрела, стараясь найти в себе силы говорить.

«Мама звонила, — отстраненно неслись мысли в моем заторможенном мозгу, — решила поторопить его, хоть я и просила не делать этого».

Потом стало ужасно холодно внутри. Будто все внутренности вынули и оставили сидеть так, ни с чем, пустую, распотрошенную. Как рыбу перед употреблением. Осталось только бросить в духовку. Запекать до готовности. Хотя Мирос больше любит тушеную, с овощами. И поменьше помидор — от них у него изжога.

По телу пробежал озноб, приводя в чувства. Я тряхнула головой, закрыла лицо ладонями и тихо пробормотала:

— Это все бред какой-то.

Помолчав недолго, я судорожно всхлипнула и посмотрела наконец в глаза Миросу.

— Это не шутка?

— Нет, — холодно ответил он.

— И ты всерьез бросаешь меня?

— Да, Оля. Да.

— Подожди, но кольцо ведь было. Оно лежало в комоде. Я его не придумала. Если тебя так разозлил звонок мамы…

— Да брось, Оля! Ну с чего ты взяла, что кольцо тебе?! Если вещь прячут, то не затем, чтобы… Тьфу ты! — Мирос грубо затушил второй окурок и, уставившись прямо на меня, вынес окончательный приговор: — Это конец. Сегодня, здесь. Все, Оля. Да, я чувствовал вину за происходящее, потому так долго тянул. Ты вечно встречала у двери, смотрела, как… Как сейчас! Но все, у меня иммунитет, ясно? Я дарил тебе эти долбаные букеты, украшения, чтобы не чувствовать себя таким козлом. Хотя по факту, ты виновата не меньше.

— Я?!

— Да! Думаешь, легко сказать, что больше ничего не испытываешь к тому, кто ходит и заглядывает тебе в рот? Только знаешь… Допустим, я поступил с тобой не самым лучшим образом, но изменить ничего не могу. Сердцу не прикажешь. Ну бывает такое, понимаешь? Только не изображай святую невинность! Ты принимала украшения, закрывая глаза на все мои «ночные смены», стала тратить гораздо больше моих денег на свои шмотки и прибамбасы, играя на моем чувстве вины. Я же не дебил какой-то, понимал, что ты манипулируешь мной.

— Я покупала все для нашего дома, для нас. И шмотки себе — чтобы нравиться тебе!

Услышав нотки истерики в своем голосе, замолчала. Не хватало еще зарыдать перед ним. Нет, нет, нет.

— В любом случае все. — Мирос снова посмотрел на сигареты, мотнул головой и выдал, как отрезал: — Я женюсь, и поэтому так больше продолжаться не может.

На кухне вновь повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь звуками проезжающих за окном автокаров и глухим тиканьем настенных часов. Прошло не меньше минуты, прежде чем я поднялась из-за стола, не отрывая взгляда от поджавшего губы мужчины, и заговорила:

— Помоги мне понять, дорогой, — что-то звенело в моем голосе, грозя лопнуть, — ты сегодня попросил меня задержаться перед работой для того, чтобы сказать, что бросаешь меня, потому что женишься?

Я сделала небольшую передышку. Мирос кивнул, не сводя с меня настороженного взгляда.

— Женишься не на мне?

Мирос попытался покачать головой, но передумал и снова кивнул.

Я повернулась к столу, медленно подтянула к краю кружку с недопитым чаем, и смахнула ее. От удара о пол она раскололась надвое. Как моя жизнь после этого дня.

Мирос прочистил горло. Затем щелкнула зажигалка.

«Это уже третья, — мелькнуло в голове, — ему вредно…»

И сбилась. Вскинула взгляд, посмотрела на Мироса, уточняя удивительно спокойно:

— И до этого ты дарил мне подарки, украшения и тратил свои деньги, чтобы откупиться за измены? Ты изменял мне, а потом приносил браслеты и кольца?

Он курил. Не отвечал.

— Мирос?

— Да. Все правильно.

Мне захотелось помыться. А потом стало смешно. Как можно быть такой дурой?! Как?

И я расхохоталась. Когда-то ему нравился мой смех. А теперь Мирос испугался. Отшатнувшись, он принялся увещевать меня, повысив голос:

— Оля! Прекрати!!! Сядь на место и не подходи! Не хватало еще снова оправдываться за запах твоих духов на мне…

— За запах моих духов?! Да я любила тебя! — Меня затрясло, щеки запылали от внутренней ярости. — Я — та, кто два года была рядом, в горе и радости! И это ты повторял, что мы — идеальная пара!

— Идеальная пара? — Мирос все-таки не удержался. С силой схватив меня за локоть, отодвинул от себя, проскочил мимо и прикрикнул: — Сядь, я сказал!!! И прекрати вести себя как истеричка! Нет давно никаких «нас», «мы», «вместе»! Есть отдельно ты — рядовой специалист по прогнозированию погоды, и есть я — главный оперуполномоченный отдела по борьбе с магическими преступлениями! Есть девушка, у которой ноль целей, и есть мужчина, стремящийся к саморазвитию и постоянному продвижению вперед! У нас не было будущего изначально, понимаешь?!

— Тогда зачем ты пудрил мне мозги?

— Опомнись! Последние полгода мы жили как соседи! Я спал-то с тобой два-три раза от силы, и то был пьян в стельку! Мне все равно было, с кем лечь, ясно?

Ясно.

Я думала, он уставал на работе. Приползал среди ночи совсем без сил. А я подавала горячий ужин и обещала, что всегда буду рядом.

— А будущая жена-то кто? — неожиданно спросила я.

Сама не знаю, как пришла к такому вопросу, но озвучив его, поняла, что ужасно хочу узнать ответ.

— Тут без комментариев. — Мирос выставил перед собой открытую ладонь. — Тебя моя жизнь больше не касается. Так что давай постараемся обойтись без истерик. Ты ведь всегда проявляла себя как умная и проницательная девочка. Поправь макияж и беги на работу. Я не гоню тебя из квартиры сегодня же. Соберешься в течение пары дней. Ключи у тебя есть…

— Из этой квартиры? Я должна уехать отсюда?!

Новое потрясение заставило меня облокотиться на подоконник. Ну конечно, квартира ведь куплена на его имя.

— Начинается. — Мирос закатил глаза. — Чего ты хочешь, когда ведешь себя так? Чтоб я женился на тебе из жалости? Хватит с меня сострадания, оно и так обошлось в кругленькую сумму. Заметь, я ничего не забираю: автокар, шмотки, побрякушки — оставь себе все, только хватит выедать мне мозг.

Произнеся последнюю фразу, Мирос развернулся и опрометью выбежал в прихожую, а затем и вон из квартиры. Хлопнула входная дверь, и вместе с этим звуком лопнуло что-то у меня внутри.

Словно во сне, я бездумно побрела по враз опустевшей трехкомнатной квартире. Все здесь напоминало о нас, дышало нами. По лицу потекли горячие слезы. Размазывая косметику, я совсем по-детски потерла глаза и внезапно остановилась у злополучного комода. Склонившись, открыла нужный ящик. Кольцо спокойно лежало на своем месте. Он даже не перепрятал его, не убрал.

— Ну, привет — прошептала я, протягивая руку к такому желанному предмету роскоши. — Значит, он решил, что ты будешь принадлежать другой?

Я рассмеялась.

Где-то в глубине души, очень-очень глубоко, понимала, что веду себя странно и пора остановиться, пора взять эмоции под контроль. Но крупный голубой алмаз в платиновой оправе так и манил к себе, заставляя отринуть все прочее. В голове зазвенело, пустота медленно стала преображаться в картинки, и вот уже готовое видение проплыло мимо.

…Очень красивая девушка в струящемся белом платье медленно прошла мимо. Ее провел под руку пожилой мужчина в форме полисмагического министерства. Заиграла красивая музыка, гости засмеялись, раздались аплодисменты то тут, то там. Женщина в нежно-сиреневом костюме промокнула уголки глаз белоснежным платочком… Идиллия.

Я знала, что нужно отвернуться и уйти, не смотреть, но тут…

— Согласны ли вы, Тиан Мирос-младший, взять эту девушку в свои законные супруги?

Не смотри! Не слушай! Это не для тебя!

— Согласен! — ответил зычный мужской голос, чем вызвал радостный шепот среди собравшихся гостей.

Как же ты можешь?! А я?! Что будет со мной?!

Отбросив колечко, подарившее столь яркое видение, я со стоном упала на постель и разрыдалась. Никогда раньше мой слабый дар предвидения не проявлял себя так четко и красочно. Почему именно сегодня? Именно сейчас? Когда и без него дико тяжело?!

Меня трясло от холода, в то время как внутри разрастался настоящий пожар.

«За что? Почему он так со мной?! Я ведь люблю! До сих пор… Как избавиться от этого чувства? Пройденный этап! Я — пройденный этап! Ненавижу! Ненавижу!!! И будущего у меня, значит, нет! Да я, может, на работе скоро новую должность…»

Работа!

В следующий миг, вскочив на ноги и осмотревшись совершенно диким взглядом, я решительно проморгалась, чтобы убрать с глаз пелену, мешающую отчетливо видеть окружающее, и взглянула на стрелки настенных часов.

— Твою ж… Где мой тачфон, черт возьми? — Ошалело пробежав глазами по спальне, я вновь отправилась на кухню, старательно вспоминая, куда могла бросить аппарат.

Попутно стягивала с себя дорогой костюм от известной марки, бросая юбку-брюки, длинный кожаный жилет и блузку прямо на пол. Туда же отправилось нижнее белье из тончайшего нежного шелка. Все было куплено на его деньги. Он прав, я тратила не стесняясь… Мирос достаточно быстро приучил меня к роскоши, часто повторяя, что его любимой нужна только дорогая качественная одежда, только изысканные духи, только лучшие салоны…

Теперь, задумавшись об этом, я остановилась, вспоминая свою прошлую жизнь. Да, два года назад я была гораздо беднее и одевалась хуже, так и есть. Но и запросов у меня почти не было.

Я обернулась на сброшенную одежду, коснулась кончиками пальцев светлых волос и зло улыбнулась, вспоминая, что записана на ламинирование к очень дорогому специалисту. Придется теперь отменить. Моя зарплата не позволяла жить на столь широкую ногу. Нужно приспосабливаться… К слову о работе!

Тряхнув головой, я двинулась вперед. Нужно срочно позвонить боссу! Спустя минуту, так и не обнаружив по пути тачфон, я стремительно вбежала в ванную комнату. Там пришлось на миг замереть от страха: из зеркала на меня смотрело жуткое лохматое и перепачканное нечто. И очень печально оказалось узнать в этой чужеродной зверушке себя любимую. Прекрасные русые волосы, собранные с утра в хитроумную прическу, растрепались и сейчас висели неопрятными паклями, а под глазами образовались черно-серые кляксы от потекшей косметики.

Быстро стащив с левой руки изящные золотые часики, я запрыгнула в душевую кабинку и рванула кран до упора. Спасительные струи теплой воды окатили тело, приводя в порядок мысли и сознание.

Десяти минут в душе хватило, чтобы немного прийти в себя и начать мыслить более здраво. Затем, завернувшись в большое махровое полотенце, я высушила волосы феном, освежила лицо новым слоем косметики и… остановилась на пороге ванной комнаты, неожиданно почувствовав боль от понимания: это все больше не мое.

Квартира, в которой я прожила год, в которой лично продумывала и меняла дизайн помещений, нанимала тех, кто переклеивал стены, перекрашивал полы и потолки, теперь достанется другой. Я покупала посуду, постельное белье, технику… Я облагораживала, оживляла это место, превратила его в уютный дом, куда хотелось возвращаться снова и снова. Мне хотелось.

Каждая полочка, каждая картина, каждая ажурная салфетка — все было на своем месте. На том месте, где решила я.

А теперь он приведет сюда новую хозяйку.

— Сволочь, — шепнула я, посмотрев на свое отражение в зеркале и отмечая лихорадочный нездоровый блеск в голубых глазах. — Ничего, Ольга Леонидовна, он еще приползет!

Кивнув озвученным мыслям, я аккуратно собрала волосы в сложную «ракушку», а затем втиснулась в короткую юбку и шикарную шелковую блузку от молодого, но уже очень успешного кутюрье. Накинула удлиненный жакет. Часики вернулись на законное место, в ушах засияли маленькие бриллианты — все куплено давно, в первый год отношений с Миросом. На ногах появились черные туфельки на высоких шпильках.

Последним был найден тачфон, который я тут же использовала по назначению:

— Вардар Архарович, — с придыханием заговорила в трубку, попутно хватая приготовленный заранее клатч и выбегая из дома, — простите меня, я совершенно бессовестно проспала! Да, я прекрасно понимаю. Конечно, все отработаю, вы же меня знаете. Ну нет, в этот раз точно-точно! Останусь и все долги разнесу в базе. Спасибо вам, золотой вы человек!

Разговор с начальником быстро остался позади — его-то я совершенно не боялась. Дело в том, что младшего сына Вардара Архаровича никак не хотели брать в академию при министерстве магии, и именно Мирос поспособствовал его зачислению. С тех пор я без особого стыда пользовалась всеми возможными и невозможными поблажками со стороны руководства, в том числе и счастьем задержаться с утра. Или уйти вечером пораньше.

Любимый красненький мини-кар ждал меня на стоянке. В нем приятно пахло ванилью и миндалем. Невольно вспомнились слова Мироса о том, что он не собирается забирать средство передвижения и пришла мелочная мысль действительно оставить все себе. Но я ее тут же отвергла. Верну все. Пусть продает или дарит своей невесте…

Я с силой ударила по сигналу на руле.

Выдохнула, прикусила губу. Истерить и кричать сейчас — глупо. Нужно обдумать все, понять, как быть дальше. Время терпит. Пару дней я могу себе позволить. А потом соберу вещи, кое-что из старых украшений и рвану… Не знаю, может, к маме? Или сниму квартиру? Посмотрим…

Кар тронулся с места, а я посмотрела в зеркало заднего вида и улыбнулась, шепча как заповедь:

— Все будет прекрасно!

* * *

К вечеру надежды на светлое будущее грозили окончательно утонуть в болоте из депрессии и неизбежно возросших комплексов.

Во-первых, мне позвонила знакомая с работы Мироса. Делая вид, что очень за меня переживает, она быстро уточнила, как дела, и запоем пересказала новую горячую сплетню:

— Я видела дочку босса нашего ведомства вместе с твоим Миросом! — запоем прощебетала она. — И эти двое ворковали, словно два влюбленных голубка, совершенно ни от кого не скрываясь. Клянусь, так и было! А Мирос-то каков! Он просто пожирал ее глазами, Оля! Вот будто хотел съесть прямо там! И тут я подумала: а как же ты?..

Как же я? Меня терзал тот же вопрос. Но вслух я лишь заверила знакомую, что очень занята работой. И бросила трубку, не прощаясь.

Во-вторых, мне пришло электронное сообщение от младшей сестры, Ирины, в котором та желала скорейшей помолвки и доверительно рассказывала новость: они с мужем ждали ребенка! Ира радовалась тому, что мы обе теперь будем самыми счастливыми женщинами на свете. А я… Я сразу представила злорадные лица многочисленной родни. Младшая сестра не только замужем, но и потомством обзаводится, а старшая — старая дева, брошенная мужиком после пробного периода совместного проживания.

Казалось, хуже уже и быть не могло. Ан нет! За пятнадцать минут до окончания рабочего дня выяснилось пресловутое «в-третьих»: младшего сына Вардара Архаровича отчислили-таки из академии за неуспеваемость и регулярные прогулы. Начальник злобно пыхтел и требовал восстановления ненаглядного отпрыска, в противном случае мне откровенно предлагалось искать себе новое место работы.

— Застрелите меня или придушите, чтобы не мучилась, — прошептала я, как только босс перестал стоять над душой, жутко нервируя своими ультиматумами.

Глядя на огромный монитор перед собой, я, брошенная недоневеста, отчаянно пыталась изобразить на лице привычный оптимизм и работу мысли, однако выходило это отвратительно.

— Интересно, что еще судьба приготовила для меня на сегодня? — буркнула я, поведя плечами. — Или это все, на что она способна? Тогда слабовато бьет…

В который раз за день я нервно хихикнула, чем вызвала очередной приступ перешептывания и проявления интереса в свой адрес. Двое дотошных коллег — Татьяна и Заир (таких же слабеньких магов-прогнозистов, как и я) весь день гадали, в чем причина перемен в моем настроении. Только вчера я порхала словно бабочка, счастливо улыбалась и грозилась поразить их невероятной новостью, а сегодня молчала, злобно зыркала по сторонам и постоянно бубнила что-то под нос.

В их понимании я наверняка выглядела о-очень необычно. На вопросы предпочитала не отвечать, с каждым часом мрачнела все больше, а под конец и вовсе стала хамить окружающим, разговаривать сама с собой, шмыгая носом и злобно при этом посмеиваясь.

— Домой собираешься? — предприняла последнюю попытку вступить в переговоры Татьяна. — Или ты сегодня решила остаться в ночную смену вместе с Вардаром Архаровичем?

— Что? Уже время? — Я нахмурилась и недоуменно уставилась на стрелки своих золотых часиков.

Черт! Действительно пора уходить, только вот куда? С утра я была решительно настроена вернуться в квартиру Мироса. Он ведь дал время. Но сейчас меня сковывал страх и неуверенность. Постепенно, очень-очень медленно, до меня доходила правда новой жизни: свадьбы не будет.

Да, я услышала это много часов назад, но принять такой факт оказалось немыслимо тяжело. А уж последствия обещали вылиться в непроглядную тьму впереди. Где искать работу? Где жить? Как справиться с ядовитой горечью, растекающейся внутри? Будто нефть, пролитая в океан, она уничтожала все хорошее во мне, заставляя то и дело строить планы мести или желать плохого девушке, ради которой меня бросили.

К тому же, волей-неволей я постоянно бросала взгляд на тачфон. Ждала сообщения или звонка от Мироса. От этой привычки тоже будет трудно избавиться.

— Оль, — Татьяна дернула меня за плечо, — ты где?

— Здесь. — Я посмотрела на коллегу и подумала, что мне некуда идти.

Значит, придется возвращаться в квартиру Мироса, других вариантов просто нет. Но гордость буквально кричала, что так нельзя…

— Тань, а поехали в клуб?! — вдруг выпалила я. — Ты что-то говорила недавно про новое суперместечко.

— Ну говорила, место действительно зачетное, — задумчиво глядя на меня, ответила Татьяна. — Только это было полгода назад, теперь я туда ни-ни: меня мой на порог не пустит, если узнает. Я в тот раз под утро вернулась, до сих пор оправдываюсь. Да и твой вряд ли одобрит…

— А где это место? И как называется? Контингент там порядочный? — Предвкушение все сильнее разгоралось внутри.

Вот она, отсрочка! И идеальный способ хотя бы так странно «насолить» Миросу: раньше он меня никуда не отпускал и ревновал к каждому столбу! А теперь я — свободная женщина. Возьму и пойду, куда хочу!

— «Вайлав» называется, и контингент потрясный… — Танечкин взгляд затянулся поволокой, а на губах появилась легкая фривольная улыбка. — А уж парни какие — загляденье! Мы с девчонками зашли и все, головы потеряли!

— Решено, я еду туда! Ты со мной или против меня? — Я вскочила, выключая рабочую панель и хватая клатч. — И учти, я угощаю!

— Ты меня без ножа режешь! — застонала коллега. — Не могу сегодня, мой внизу ждет. К нам свекромонстр приезжает, встречать поедем. Давай в другой раз? А хочешь, поехали к нам?

— Нет, уволь. — Я замахала на Таню руками. — Мне развлекаться хочется, а не… Ну, ты поняла.

Быстро заскочив в туалет, я остановилась перед зеркалом, подправила макияж, добавив яркости глазам и обновив помаду. Волосы распустила и слегка начесала на макушке, а блузку расстегнула на три пуговки вниз. Оставшись очень довольной собой, я вызвала такси и, полная предвкушения, направилась в один из самых элитных клубов столицы Мифистория.

И там действительно было от чего потерять голову!

Заведение состояло из нескольких потрясающих танцполов, выполненных в различных стилях и атмосфере, трех террас, баров и нескольких шикарных ресторанов. Бесконечные лестницы связывали многочисленные помещения и многоярусные лабиринты основного зала. Посетители могли при желании найти для себя комнату и остаться в ней на всю ночь. «Вайлав» вмещал в себя более семнадцати тысяч гостей! Мини-город!

Звуковые системы в клубе работали от души: музыка, которую играли знаменитые диджеи, пронизывала насквозь зажигательными ритмами, заставляя двигаться в такт. Мощные лазерные установки и оригинальные проекции усиливали общую атмосферу яркости и веселья.

Не успев прийти, я растворилась в толпе, полностью подчинившись самым простым инстинктам: напиться и забыться!

Какие только напитки я не попробовала! Коктейли, названия которых я даже не стремилась запомнить, брала один за другим и… танцевала! Сегодня я была богиней! Мои движения оказались полны грациозности и пластичности, я прекрасно улавливала малейшую смену в музыкальном ритме и выгодно выделялась на фоне остальной бездарной молодежи! Я смеялась, танцевала и чувствовала, что прекрасна как никогда!

А после очередного поистине шикарного «выхода» на танцпол ко мне даже подошли двое совершенно умопомрачительных ребят и помогли спуститься с пилона. Они же нашли мои туфли, но на одной почему-то не хватало каблука. Судя по внешнему виду, парни были выходцами не с Мифистория, а скорее с Глемира, как и мой Мирос.

Я лучезарно улыбнулась своим новым кавалерам, и попыталась строить глазки, но зал накренился, а верхние ресницы слиплись с нижними от случайно пролитого недавно коктейля.

Благо парни удержали меня. Крепкие, сильные! Вот он и пришел, мой звездный час! Почему я не была здесь раньше? Почему запрещала себе пить алкоголь? Только теперь все стало кристально ясно: Мирос никогда не был достоин меня, поэтому и боялся отпускать в подобные места! К этим шикарным мужчинам…

Я разлепила один глаз и восторженно посмотрела на своих кавалеров. И тут до меня дошло, что ребята идут отнюдь не за свой столик, а к одному из выходов. Вместе со мной!

— Эй, куда? — попыталась взбрыкнуть я, притормаживая голыми пятками о танцпол. — Верните туда… Поставьте назад! Ну?! Я кому это с-мое?!

И вроде все понятно сказала, вот только глемирцы моего сопротивления даже не заметили, а на слова и вовсе внимания не обратили, продолжая двигаться в заданном направлении.

Я сдаваться совершенно не собиралась: отчаянно брыкалась, ругалась матом и даже несколько раз попыталась укусить наглецов. Ребята только вздыхали и перехватывали меня покрепче. Что им мои укусы? У глемирцев кожа прочная и регенерация бешеная… Сволочи!

И что в итоге? Они оказались местными вышибалами.

Выяснилось, что некая особа танцевала рядом со мной и была весьма недовольна моим поведением. Видите ли, я толкалась локтями и неприлично задирала юбку перед чужим мужчиной.

— И что? — просипела я, услышав аргументы охраны. — В голодный год люди друг с другом последним куском хлеба делились! А эта… мужи-ик-ка на вечерок зажала! Тоже мне!

— Девушка, — терпеливо повторил один из парней, — мы вынуждены попросить вас покинуть заведение. Есть кому позвонить, чтобы вас забрали, или вызвать такси? Куда вас отправить?

— Не дерзи мне, красотуль! — пьяно хихикнула я, по-прежнему чувствуя себя звездой этого вечера. Предпринимая очередную попытку закинуть одну непослушную ногу на другую и демонстрируя фиолетовый браслет с логотипом клуба на правой руке, я заявила: — У меня здесь ф-фсе-ф-фсе включено! Оплачено, ясно?

Я обольстительно улыбнулась им.

— Хорош возиться с этой подстилкой, Дин. — Второй глемирец не отличался ни терпением, ни уважительным отношением. Склонившись ко мне, он пророкотал: — Эй, ты, слышишь меня? Звони родственникам, пусть забирают тебя восвояси! Или я тебя сейчас прямо так выведу! На улицу выставлю.

— Ах ты… — Я хотела поймать глемирца за галстук, но промахнулась.

— Значит, на улицу? — отшатнувшись, спросил он. И добавил, обращаясь уже к своему напарнику: — Не сняла никого, вот и бесится. Выводим.

У меня закружилась голова. Я поняла, что они и правда вот-вот сделают обещанное. Нет уж, надо домой… В свою квартиру.

— С-спокойно! — Я выставила вперед руку. — Есть кому… меня…

Глухо икнув, потянулась вперед и вытащила из рук первого глемирца свой клатч. Быстро найти в нем нужное не удалось, пришлось высыпать все содержимое на диван рядом с собой. Тачфон нашелся довольно-таки быстро, а вот набрать нужный номер получилось не сразу. Пришлось одному из ребят самому отыскать требуемое имя и позвонить.

— Да, — голос Мироса звучал раздраженно. И бодро. Из-за работы он привык вскакивать среди ночи и мчаться куда-то по приказу. — Слушаю.

— Это ваше? — тут же спросил хамоватый охранник, хватая меня за шкирку и тыкая в экран носом, как слепого котенка.

— Эй, поаккуратней, обезьяна! — Я задергалась в руках громилы, впервые за всю ночь ощутив себя не в своей тарелке.

Повисла тишина, в которой было отчетливо слышно мое недовольное сопение.

— Где она и что натворила? — наконец проговорил мой бывший парень, понижая голос до шепота.

— Она…

Охранник не успел доложить обо всех моих злоключениях, так как на экране тачфона, прямо из-за плеча Мироса, показалось еще одно лицо. Молодая, очень красивая девушка выглядела смущенной и удивленной одновременно.

— Кто там, малыш? Это что, она?

Время остановилось. Я больше не трепыхалась, пытаясь высвободиться из захвата глемирца; я просто замерла на месте, мечтая лишь об одном: исчезнуть, раствориться как можно скорее и никогда… НИКОГДА больше не видеть ни его, ни ее.

Резко отвернувшись от экрана, я дернулась в сторону. Послышался треск жакета. Я тяжело осела на диван и закрыла уши ладонями. Не хотела слышать их. А еще меня мутило…

Охранник больше на меня не бросался и выгнать тоже не пытался. Похоже, я что-то упустила, перестав слушать дальнейший разговор.

— Ты это, сиди здесь пока. — Глемирец по имени Дин заставил меня убрать руки и посмотреть на него. В его глазах было сочувствие. Только этого не хватало! — Минут через десять за тобой прилетят, ну и… разберетесь там уж сами. А нам работать нужно. Слышишь, нет?

Я хотела ответить, но слова застряли в горле. Пришлось кивнуть и обнять себя за плечи. Стало холодно и противно, даже странно, как так быстро пропало веселое настроение?

Хлопнула дверь — ребята вышли из комнаты, оставив меня одну наедине с невеселыми мыслями.

«Значит, он пообещал прилететь за мной… — Мысли текли вяло, словно нехотя. — Интересно, один или с этой? И куда они меня?» Снова вспомнился взгляд платиновой блондинки. Красивая, яркая и явно разочарованная увиденным. А ведь за все два года с Миросом я лишь несколько раз выпивала, да и то в его присутствии и с его одобрения. Жених являлся ярым приверженцем здорового образа жизни.

К тому же, у меня был редкий дар, с которым не рекомендовалось потреблять алкоголь. «Кроты», так называли подобных мне. Как и другие люди, мы бродим по земле словно слепцы, не видя ничего сверхъестественного вокруг, и лишь иногда к нам приходит озарение, позволяющее «заглянуть» за грань реального времени. Проявляется слабый дар предвидения, говоря иначе.

По сути, я не сильно отличалась от остальных людей, не имеющих магического дара: уровень моих способностей был самым низким. Зато позволял работать специалистом по прогнозированию погодных условий. За всю жизнь меня посетило не больше десяти видений, а вот предчувствие часто было на высоте. И сейчас оно снова дало о себе знать.

Внутри что-то нарастало, давило. Стало страшно, тяжело дышать.

«Это из-за Мироса, — подумала я, вскакивая и осматриваясь в поисках своей обуви. — Не хочу их видеть. Лучше уж ответить на тысячу вопросов шокированной мамы и много часов выслушивать ее нравоучения и нотации, чем снова увидеть эту парочку».

Туфли оказались непоправимо испорчены, идти в них куда-то было бы немыслимо. Впрочем, до стоянки такси от клуба было не так далеко. Моя цель находилась буквально через парк.

Я сгребла в клатч все свое добро и пересчитала наличность. В глазах двоилось, так что пришлось ограничиться пониманием: сумма небольшая. Зато на карте кредиты еще имелись. До мамы доехать, пожалуй, хватит, кто-то из водителей сегодня хорошо наживется.

С гордо поднятой головой, решительная, босая и сильно лохматая, я с ужасом отвернулась от зеркальной стены и протопала мимо очередной партии «вышибал» на выход. Знакомых глемирцев не встретила, а остальные трое, попавшиеся на пути, просто мазнули по мне любопытными взглядами и тут же забыли.

«М-да, похоже, ребята и не такое повидали, — думала я, осторожно перебегая через стоянку клуба, лавируя между автокарами и старательно вглядываясь под ноги. — Ох, не зря Таня предупреждала, чтоб голову не теряла». Еще несколько минут понадобилось, чтобы перебежать автостраду — благо в это время суток она была практически пустой, лишь по верхней трассе, в небе, неслись автолеты.

Городской парк встретил меня зловещей тишиной. В дневное время здесь бывало очень красиво: множество деревьев, цветов и зелени навевали романтику, а периметры широких дорожек украшали памятники, фонтаны и различные статуи. Только сейчас все они превратились в причудливые страшилки, то и дело нависающие над незадачливой путницей и сопровождающие меня хмурыми взглядами из темноты.

— Здесь никого кроме меня нет, — бубнила я себе под нос, медленно продвигаясь вперед, — это просто каменные изваяния. Их не стоит бояться.

И только почувствовала хоть какую-то уверенность в том, что ничто не угрожает, как тишину вокруг разорвал душераздирающий крик. Женский. ЖУТКИЙ. И он приближался!!!

В нормальном состоянии я наверняка сбежала бы, но… выпитые коктейли сыграли злую шутку и прирастили меня к месту. Ноги налились свинцом, дыхание участилось, клатч со всеми документами и деньгами выпал из похолодевших рук.

«Беги!» — кричал остаток здравого смысла где-то на задворках испуганного сознания.

«Все будет хорошо», — шептал врожденный оптимизм, ласково шевеля волосы на затылке.

«Это просто подростки резвятся», — отмахивался влитый в организм алкоголь, подкрадываясь при этом все ближе к горлу и пытаясь вырваться наружу вместе со съеденными закусками.

А потом случилось неизбежное: из леса выскочило нечто. Существо, весьма отдаленно напоминающее женщину. Фонарь освещал ее неравномерно. Лохматая, в искромсанном платье, залитом чем-то черным, и с совершенно дикими глазами, она замерла и уставилась прямо на меня.

Наверное, именно так смотрят животные, которых ведут на убой.

Приглушенного света хватило, чтобы появившаяся жуть разглядела меня и ринулась навстречу, нечленораздельно выкрикивая шипящие бессвязные звуки. Во рту у нее булькала красная субстанция, а лицо и волосы были перепачканы грязью вперемешку желтой мерзостью. Вокруг распространялся ужасный гнилостный запах.

А я… Я так и не могла пошевелиться!!!

Остаток расстояния женщина пробежала, схватила приросшую к месту меня за тонкую блузку, несколько раз мотнула головой, пытаясь что-то сказать, и… грузно повалилась сверху. То ли потеряла сознание, то ли…

— Помогите, — пропищала я, больно приложившись головой о подножие невысокой статуи. Ресницы снова слиплись от выступивших слез, рот свело судорогой. — Кто-нибудь… Мамочки.

Последнее слово было обращено уже не к павшей жертве нападения, а к появившемуся следом мужику. Он навис над нами, загораживая свет, и широко раззявил рот.

«У бедняги нет зубов, — на автомате отметила я, — и воняет он, как будто давным-давно сдох. Все плохо».

— Хор-ршо, — нечленораздельно пророкотал мужик, противореча моим мыслям. — Идти вместе! Две — хорошо.

— Нет!!! — наконец закричала я.

А потом было больно. Еще бы — такой кулак обрушился на голову! Я даже отключилась, но, к сожалению, совсем ненадолго. Запах разлагающегося тела быстро вернул меня в сознание. С трудом открыв глаза, я поняла, что болтаюсь вниз головой на одном плече у громилы. На втором, совсем рядом, висела новая знакомая, по-прежнему не подавая признаков жизни.

Снова подступила тошнота. Но, прежде, чем организм успел высказать свое веское «фи» на все происходящее, мужик остановился и небрежно сбросил мою соседку вниз. Послышался громкий нехороший хруст. Я забыла как дышать и попыталась вспомнить, как нужно группироваться в случае падения. Не вспомнила. Кажется, я и не знала такого никогда…

Мужик же слегка развернулся, и, благодаря нескольким тусклым, хаотично расставленным светильникам, я увидела часть места, куда он нас приволок. Оказалось, вместо земли и вообще парка под ногами теперь был гладкий каменный пол с изображением огромной звезды. На один из углов рисунка и была сброшена перепачканная и покалеченная женщина.

— Лежать, — скомандовал наш пленитель, погрозив замершей в неестественном положении жертве, словно до этого она намеревалась сбежать.

Затем, сделав еще несколько шагов в сторону, вонючка сбросил и меня. Правда, мне досталась подстилка в виде кучи чьих-то вещей, воняющих разным дорогим парфюмом. Один я даже узнала: сама хотела купить такой на днях.

Из глаз снова полились слезы, но я упорно притворялась мертвой.

— И ты лежать. Ждать. С тобой потом, — пророкотал мужик надо мной.

«Потом — это хорошо, — снова подал голос пресловутый оптимизм, — можно попытаться незаметно отползти. Главное, тихо!»

Кинув дикий испуганный взгляд в сторону удаляющегося маньяка, я снова удивилась: мужик встал в самом центре нарисованной звезды и, тяжело подняв руки, начал нараспев проговаривать какие-то непонятные слова.

Вокруг него, в четырех равноудаленных углах, стояли небольшие склянки, наполненные до краев чем-то красным. Пятый же угол занимала моя новая знакомая — сумасшедшая из парка. Женщина выглядела словно сломанная кукла, однако из-за ее близости я вдруг поняла: грудь бедняги все еще тяжело вздымается!

Вверх-вниз… Она была жива!

«Нужно позвать на помощь, — подумала я, заставляя себя отвернуться и поискать глазами выход. — Самой мне с ним не справиться. Но и ждать больше нельзя. Что же делать?».

Пение маньяка становилось все заунывней и протяжней, плюс ко всему мужик стал раскачиваться всем своим огромным телом из стороны в сторону, а пол подо мной принялся нехорошо вибрировать.

«Сейчас или никогда!» — решила я, вскакивая и бросаясь к выходу. И тут заметила препятствие. Пришлось перепрыгивать босыми ногами через небольшой бочонок, наполненный непонятной жидкостью.

Идея, в целом, была неплохой, а вот исполнение могло быть и лучше. Зацепившись за край преграды, я рухнула навзничь, проливая вокруг непонятную субстанцию и громко выкрикивая в полете нечто нецензурное.

Оказавшись на мокром холодном полу, я приготовилась к новой порции избиения. Обняв руками голову и подтащив дико разболевшиеся ноги к животу, я замерла и вся превратилась в слух. Прошло секунд десять. И ничего! Удивительно, но маньяк по-прежнему стоял в центре пентаграммы, напевая свой неразборчивый монолог, и не обращал на меня ровным счетом никакого внимания.

Не сказать, чтобы меня это сильно задело, скорее даже наоборот… К тому же, окинув взглядом помещение, я узнала наконец здание, в котором оказалась: это была маленькая милая кафешка на окраине парка, которую хозяин закрыл больше года назад на ремонт. Мозг соображал очень вяло, но все-таки передал информацию телу: «До стоянки с такси отсюда всего пару сотен метров, соберись и беги»!

Неуклюже встав на карачки, я поплотнее сжала губы, чтобы не выдать себя очередным красноречивым эпосом, и поползла к выходу. И тут раздался хрип. Я обернулась. Совсем рядом, выгибаясь дугой, протяжно постанывая и мыча, умирала женщина. Я точно знала, ей осталось недолго. И все мое существо кричало: она не жилец, а ты можешь спастись! Помочь ей уже никто не в силах — себя бы унести подальше, пока не прибили окончательно…

Только пока я размышляла, глупое тело уже развернулось назад и ринулось к бедняге.

В этот момент сосуды на краях звезды лопнули, а их красное содержимое само полилось навстречу к зловонному монстру в центре. Женщина вскрикнула, протянула руки в мою сторону, а затем обмякла, так и уставившись в пустоту большими удивленными глазами.

Дальше все происходило словно в тумане.

Наверное, это и было тем состоянием аффекта, о котором я раньше столько слышала от других. Схватив небольшую балку, валяющуюся рядом, я, издав совершенно ненормальный боевой клич, бросилась на преступника и уронила ему на затылок свое импровизированное оружие.

Мужик пошатнулся и рухнул в сторону умирающей женщины.

— Сволочь! — кричала я, практически обезумев от страха, еще и еще раз опуская на него балку. — Сдохни, сдохни, сдохни!..

И он, кажется, сдох. В смысле, окончательно.

Только поняв это, я уронила свое оружие и попятилась. Меня трясло, ноги подкашивались от боли и ужаса, и, сделав очередной шаг назад, я поскользнулась. Равновесие удержать не удалось. Неуклюже раскачиваясь, я завалилась на спину, прямо в центр звезды, куда продолжала поступать кровь со всех ее пяти углов. Попробовала тут же встать, но не смогла — показалось, приросла к месту.

— Кажется, это конец, — почему-то совершенно спокойно подумала я, чувствуя, как разрывается бок от малейшего вздоха. — Надо было вызвать такси в клуб, а не выпендриваться…