Ник и Ясмина

Ксения Пашкова, 2021

Ник. Тяжело возвращаться на учебу после такого длительного перерыва. Уже представляю, какими жалостливыми и наигранно сочувствующими будут их взгляды. Как же я устал от собственного бессилия. И кто бы мог подумать, что так тяжело разочаровывать других. Психотерапевт говорит: «Просто начни все сначала». Может, я бы так и сделал, но в мою жизнь без какого-либо приглашения врывается Ясмина и переворачивает все с ног на голову. Будто мне без нее не хватает проблем.Ясмина. В мыслях непрерывно звучит одно и то же слово: бежать. С каждым днем все тяжелее притворяться, держать в себе тайны и накопившуюся боль. Я больше не верю, что справлюсь одна. Только не сейчас, когда все зашло так далеко. Мне стыдно впутывать во все это Ника, но только так я могу спастись.Он берет меня за руку и говорит: «Покажи мне твои страхи, а я поделюсь своими».

Ясмина

Стол, как обычно, накрыт на четверых, но, несмотря на позднее время, папа все еще не вернулся с работы. Маму нервирует пустой стул, она то и дело бросает на него полный ярости взгляд. Сава как может пытается ее отвлечь, тарахтит без умолку, но это не помогает. Мамины холодные голубые глаза как зачарованные возвращаются к месту, где сейчас должен сидеть ее муж. Будь мы с ней в других отношениях, я бы ее сейчас поддержала, но ей вряд ли нужно мое сочувствие.

— На следующей неделе у нас начнутся новые клинические испытания. Этот препарат пролонгированного действия, поэтому сокращается количество приемов и…

— Не перестаю тобой восхищаться, сынок, — говорит мама, когда он заканчивает свою длинную и скучную речь о работе в лаборатории.

— Он еще ничего не сделал, — процеживаю я и залпом осушаю стакан с яблочным соком.

— Даже интересно, что ты можешь об этом знать, если ни дня в своей жизни не работала, — она награждает меня весьма красноречивым взглядом. — Что ж, раз уж ты заговорила, то поведай нам о своих успехах на курсах.

— Все отлично, — отвечаю я, глядя в тарелку с грибным супом. — Сегодня изучали вечерний макияж в карандашной технике и сухое скульптурирование.

У меня поразительно легко получается врать. Мою ложь даже можно назвать искусной. Еще на первом пробном занятии я переписала себе план всего курса, а потому без труда отвечаю маме во время ее допросов.

— И что говорят преподаватели? — она не унимается, продолжая выводить меня из себя.

— По поводу?

— По поводу твоих навыков. По их мнению, есть улучшения? — Ее язвительный тон уже не задевает за живое, лишь вызывает сильное раздражение.

— Они говорят, что у меня неплохо получается. — Я опускаю руки под стол и сжимаю их в кулаки, больно впившись ногтями в кожу. — Но могло быть и лучше.

Мама довольно улыбается, ей нравится, когда другие соглашаются с ее мнением касательно моей бездарности.

— О чем я тебе без конца и говорю. — Она поднимается с места. — Старайся лучше, Ясмина, работай еще усерднее. И тогда тебя, возможно, ждет успех.

Под этим подразумевается, что ничегошеньки у меня не получится.

Ужин заканчивается, и мы с Савой принимаемся убирать со стола. Мама в это время молча наблюдает за нашими методичными движениями. Когда брат тянется за так и оставшейся пустой тарелкой отца, она его останавливает.

— Не трогай.

Перед уходом к себе в комнату, я оборачиваюсь и замечаю, что ее взгляд по-прежнему прикован к стулу, где должен сидеть папа. Я ненавижу себя за жалость к этой женщине, но в эту секунду мне и правда хочется ее крепко обнять.

***

Следующий день начинается с пронзительной головной боли. Я наощупь нахожу в ящике прикроватной тумбы блистер с обезболивающим. Не задумываясь, проглатываю сразу четыре таблетки и запиваю их большим количеством воды. В сознании проносится странная мысль, а что будет, если выпить слишком много? Неужели так все и происходит? Одумавшись и смутившись собственных размышлений, я инстинктивно прикрываю руками лицо, словно кто-то может подсмотреть творящийся в голове хаос.

По моим подсчетам никого, кроме меня, сейчас дома нет. Облегченно вздохнув и представив, как вот-вот окажусь в объятиях горячей воды, я направляюсь в ванную, чтобы перед занятиями принять душ. Уже схватившись за ручку, я слышу шум на кухне. Не может быть, что кто-то из них решил пропустить работу. Это совсем не в их правилах.

Тихо идя по длинному коридору, я обдумываю самые худшие варианты развития событий. Удивительно, но забравшийся в дом грабитель пугает не так сильно, как шанс столкнуться один на один с мамой. Когда отца и брата нет рядом, она без преувеличения становится другим человеком, с которым никто из них не знаком. Наверное, открывшись мне, она хотела показать, насколько «особенной» меня считает.

На кухне оказывается завтракающий папа, и это не самый плохой исход.

Заметив меня на пороге комнаты, он молча кивает и возвращается к еде.

— Привет, а ты чего дома? — Я еще раз осматриваюсь, опасаясь, что мама все-таки здесь.

— Вчера допоздна работал и на один день взял отгул. Лара (так он называет маму) справится с сегодняшними встречами и без меня.

— Понятно, — я киваю, понимая, что наш очередной разговор зашел в тупик. — Я пойду в душ, мне на учебу скоро.

— Скажи, Ясмина, — начинает он таким требовательным тоном, что у меня подкашиваются ноги, — правда, что у тебя ухудшилась успеваемость? Лара сказала, что тебе единственной вернули на переработку курсовую работу. Ты же понимаешь, что это недопустимо?

— Не единственной, — я тут же умолкаю, решив не оправдываться. Он сам учил меня никогда не сравнивать себя с другими. — Мне осталось переделать совсем немного.

— Хорошо, мне не хочется переживать еще и о подобной ерунде. — Он берет бумажное полотенце и медленно вытирает испачкавшиеся уголки рта. — Вы с братом уже достаточно взрослые, чтобы решать свои проблемы самостоятельно, не втягивая в это нас.

— Я и не собиралась, пап. — Я закусываю нижнюю губу, но все равно произношу то, что собиралась. — Мама, как всегда, преувеличивает.

— Довольно. — Он поднимает руку. — Поведение твоей матери — не тема для обсуждения. Отправляйся на учебу. Я надеюсь, что разговор на подобную тему состоялся у нас в последний раз.

— Так и есть. — Мне ничего не остается кроме как кивнуть и уйти прочь.

Именно папа причиняет маме так много боли, именно он сделал ее такой, и я искренне не понимаю, почему в таком случае он всегда ее защищает? Как так выходит, что никто из родителей никогда не оказывается на моей стороне?