Столбы. Сказка для себя

Ксения Жигалина

Действие этой фантастической повести разворачивается на фоне и вокруг необычного астрономического явления, возникшего в обычном провинциальном городе. Герои – синоптик, заместитель главы городского совета, директор краеведческого музея и Дятел – пытаются разобраться и понять, что это такое, почему, как и зачем оно появилось в их городе. Это расследование неожиданно заставляет их другими глазами взглянуть на себя, на свою жизнь и на жизнь вообще.

______

— Чем могу вам помочь, господа? — проскрипела секретарша, явный экспонат.

— Мы к Анфису Ивановичу. По срочному делу, — добавил внушительно заместитель. — Скажите — Глеб Полуактович.

— Да-да, да-да, Глеб Полуактович. Уже бегу, — кряхтя, суетилась секретарша, путаясь в стуле, столе и телефонном проводе.

Директор музея восседал за внушительного вида табуретом на корточках.

— Входите, входите, э-э, господа, — он с некоторым трудом распрямился. — А у меня, вот, ремонт тут. Одно увезли, другое не привезли, знаете…

Посетители закрыли за собой дверь, обменялись приветствиями, и заместитель начал сразу с главного.

— Анфис Иванович, у нас есть серьезное дело.

— Ко мне? — приосанился директор.

— Не совсем, — встрял синоптик. — К вашему сыну.

Директор и бровью не повел.

— К Дятлу? — удивился он вполне непринужденно, от чего посетители, немного растеряв пыл, переглянулись.

— К Дятлу? — эхом откликнулся синоптик.

— Простите, господа, простите. Вырвалось невольно. От неожиданности. Прошу прощения… Я имел в виду — к Доротею. Мой сын — Доротей Анфисович. Что у вас к нему за дело?

Заместитель обрел дар речи:

— Нам надо с ним поговорить. Незамедлительно.

— Ну что же. Пожалуйста. Раз дело не терпит отлагательств… — с достоинством сняв пиджак с прислоненной к стене швабры, директор открыл гостям дверь, пропуская их в приемную.

— Серафима, меня, вероятно, сегодня уже не будет. Мы к Дятлу… э-э… к Доротею.

— Хорошо, Анфис Иванович. Как раз закройщики прийти должны.

Заместитель с удивлением оглянулся на директора музея. Тот немного неловко стал объяснять:

— Я хотел стены… драпировка шелком, ну, знаете… Да. Пройдемте, господа. Тут рядом.

Они вышли на улицу. Уже близился вечер, было жарко. В воздухе носились ласточки, высоко-высоко, избегая областей столбов. Директор запрокинул голову и остановился:

— Что за…

— Да, — констатировал ровно синоптик. — Четыре.

— Анфис Иванович, это как раз касается того, о чем нам надо поговорить с Дятлом… э-э, я хотел сказать, с Доротеем Анфисовичем.

Директор как-то диковато на них глянул, и они продолжили путь.

— А вы… — директор после секундной паузы подозрительно оглянулся на синоптика, — Вы ведь, вроде, к вертолетчикам собирались?

— Как вы узнали? — автоматически блефанул синоптик.

— Как это? — директор остановился. — Но позвольте! Ведь я же заходил! Я был у вас тогда!

— Полноте, господа, — примирительно поднял руки Покойный. — Степа, кончай. Были, были. Вы, Анфис Иванович, собственной персоной были у Степан Палыча. Я видел своими глазами.

Это неприятно кольнуло директора, однако он предпочел не обострять. Они как раз подошли уже к нужному дому. Пятиэтажка старого серого кирпича пряталась в сумраке всего сплошь в акациевой тени двора. Директор указал на крайний левый подъезд. За деревянной дверью, всей в окошках, начинался подъезд, темный, вкусно пахнущий сырой побелкой и пылью. Директор жил в самом сумраке, сразу на первом этаже, слева. Он не стал открывать ключом, а поднял руку и, как показалось синоптику, после некоторой заминки позвонил. Коротко, но трижды. Они услышали, как повернулся механизм замка, но дверь никто не открыл. Директор открыл сам.

— Доротей! Доротей, я дома. И не один! — добавил он с какой-то беспокойной радостью. — Выходи встречать.

Директор повернулся к ним, излучая любезность и отцовскую гордость.

— Ну? — подбодрил он своих гостей. — Что же вы притихли, воробушки? Вы хотели ведь поговорить с Дятлом… э-э, с Доротеем! — оговорившись снова, смутился директор.

Посетители переглянулись.

— Ну да. Зовите.

— Так… я позвал! — директор растерялся.

— И где? — синоптик обвел рукой полутемную прихожую.

— Да тут, тут, — донесся глухой голос из комнаты. — О чем вы хотели говорить?

— А не могли бы вы выйти к нам? — поинтересовался заместитель.

— Нет. Извините, я не принимаю.

— Дятел! — директор снова смутился, но тут же махнул сам себе рукой: — Ну, выйди! Ну, пожалуйста! Ты ведь мне обещал! — неожиданно перешел на крик директор.

— Что?! — из комнаты тоже закричали, на удивление звонко. — Опять?! Ты опять начинаешь! Ты опять! Опять!

Там кто-то визгливо разрыдался, сморкаясь и рассыпая проклятия.

— Ох, ты ж… — директор от досады сам, казалось, сейчас не удержит себя в руках. — Господа… Могу ли я просить вас зайти в другой раз?

Заместитель тактично прочистил горло и стал бочком оттирать синоптика к двери.

— Но как же? — начал было тот. — Как же? А Максим?

Директор совсем сник, замахал руками и принялся выпихивать их на лестничную клетку. В комнате совсем зашлись слезами. Дверь, наконец, захлопнулась. Зато соседняя приоткрылась, и показалась седая кудрявая голова, заросшая совершенно.

— Ну чего?! — зашептала она яростно, одними губами. — Чего вы их беспокоите?! Не надо их беспокоить! Хватит! Хватит уже! — и эта дверь захлопнулась.