Столбы. Сказка для себя

Ксения Жигалина

Действие этой фантастической повести разворачивается на фоне и вокруг необычного астрономического явления, возникшего в обычном провинциальном городе. Герои – синоптик, заместитель главы городского совета, директор краеведческого музея и Дятел – пытаются разобраться и понять, что это такое, почему, как и зачем оно появилось в их городе. Это расследование неожиданно заставляет их другими глазами взглянуть на себя, на свою жизнь и на жизнь вообще.

______

В дверь позвонили. Синоптик накинул цепочку на дверь и приоткрыл ее. В дверную щель сунулся нос и по полглаза по бокам. Директор музея попытался втиснуться весь, вслед за носом. Сразу не получилось. Поэтому он отстранился, поправил галстук и, прочистив горло, спокойно и с достоинством произнес:

— Доброе утро, Степан Палыч. Я к вам по делу.

Синоптик прикрыл дверь, снял цепочку и впустил раннего гостя. Директор оглядел улицу и закрыл за собой дверь, аккуратно и плотно.

— Доброе утро, Анфис Иванович.

Директор кивнул, заметив повязку на голове синоптика:

— Я вижу, вы уже в курсе. Тем лучше. Тем лучше, — директор музея явно собирался с мыслями. — Я к вам, Степан Палыч, вот по какому вопросу. Раз уж вы, так сказать, теперь… я хочу сказать, Максим-то наш того, уже у них… В общем, все равно вам туда надо. Никак нельзя же с ними связаться, только лично… Так вот, — директор вдруг взглянул прямо в глаза синоптику, приблизился в тесноте прихожей почти вплотную и приглушенным почти шепотом тревожно зашипел: — Поговорите с ними! Ну, что-нибудь сделайте! Пусть! Пусть они уйдут! Разгонят, как тогда, и уйдут! У меня же сын! Сын у меня! А Максим этот… Я год уже как в этом кошмаре живу! Они ведь общались. И я чувствую, что сын может… может… тоже… — директор музея, не выдержав накала страстей, резко отвернулся к двери и прижал пальцы к зажмуренным глазам. — Я пойду.

Так больше и не повернувшись, он поспешно выбежал из обсерватории.

Синоптик запер дверь и остался в полутемной прихожей. Надо же. До сих пор он лично с этим человеком не пересекался. А теперь вот. Ишь ты. Тут в дверь снова позвонили. Вернулся что ли? — мелькнуло подозрение в его ноющем мозгу. Он на всякий случай снова накинул цепочку на дверь и открыл.

Перед ним возник фрагмент торжественного серьезного лица заместителя главы городского совета, Глеба Полуактовича Покойного. Синоптик закрыл, снял цепочку и снова открыл. Заместитель неспеша, со значением перешагнул порог и тут же начал:

— Вы, я вижу, Степан Палыч, в курсе.

— Да, — нехотя признался синоптик, — отпираться бессмысленно.

— Вот именно, — подтвердил заместитель. — Вот именно. Тем более что, я видел, к вам Анфиска забегал?

Синоптик кивнул.

— Что он тут вам наговорить-то успел? — саркастически заломив брови, усмехнулся заместитель.

— Да ничего особенного, — синоптик потер тупо ноющий висок. — Просил поговорить с вертолетчиками. Беспокоится за сына.

— Сына! Пф, — презрительно перебил заместитель. — Нет у него никакого сына! — он понизил голос и выпучил глаза: — Нету! И не было никогда!

— Так ведь…

— Нет! И слышать ничего не хочу! Это ж надо… И тут этого сына приплел… — заместитель негодующе замолчал, но потом спохватился: — Вы у нас человек далекий от, э-э, этих кругов. Разумеется. Так вот запомните. Просто запомните, что я вам скажу: нет у него никакого сына. Все. Нету. И не было никогда. Все. Все. Так… — заместитель провел ладонью по прическе: — О чем бишь мы? Да! Идти вам надо, конечно, ночью. Ночью оно, знаете, с головой легче будет. Мы вам, разумеется, льготный рецепт обеспечили. Вот, — порывшись в портфеле, заместитель протянул синоптику небольшой розовый листок с кучей печатей. — Сегодня его отоварите… лучше в дежурке, и тогда уж и выходите. Лучше сегодня, — повторил заместитель.

Покончив с формальностями, он даже улыбнулся, прощаясь. Но уже на пороге вдруг повернулся и повторил строго:

— Нет и не было. Никогда!

Проводив заместителя, синоптик сел на пол, прислонившись больной головой к стене. Посидев немного, он встал, положил рецепт на обезболивающее на рабочий стол и вышел во внутренний двор. Перед ним в небе стояли три четких облачных столба. В том году было два, вспомнил он. А в этом три. И, конечно, обязательно найдется какая-нибудь свинья, которая поинтересуется у него: а почему? Вот почему тогда два, а теперь три? А он знает?! Он синоптик. Всего-навсего. Нет, ну надо же… Он заранее расстроился и ушел получать обезболивающее.