Каракурт

Ксения Евгеньевна Букина, 2019

Анастасия, после того, как ее собака получает травму, обращается к молодому ветеринару. Витольд – странный замкнутый тип, а его квартира поражает количеством обитающих в ней животных. Он непредсказуем, говорит невпопад, не берет с клиентов денег и чудом способен излечивать у зверей даже самые тяжелые ранения. Через некоторое время после знакомства с Витольдом вокруг Анастасии начинают происходить странные вещи: цветы вянут без видимых на то причин, ее собака сходит с ума и с бешеным лаем бросается на хозяйку, а чувство слежки с каждым днем растет все сильнее. Симпатия к таинственному харизматичному ветеринару постепенно увеличивается. Только никто и предположить не мог, что своей влюбленностью Анастасия топит саму себя в липкой паутине безжалостного паука. И с каждой секундой шанс выбраться из нее все ближе к невозможному…

Глава 4

Ночью Насте спалось плохо.

Она не могла найти причину. Вроде бы и не смотрела на ночь фильм ужасов, как обычно. Не пила кофе, а насладилась стаканом молока с медом. Проветрила спальню, даже пыль протерла.

А сон приходить не желал.

Что-то сильно тревожило Настю, что-то неясное. В голове роились странные пугающие мысли, рождая собственный фильм ужасов. Сердце билось, как у кролика. И почему-то казалось, что за ней следят… Но кто? Быть того не могло, дверь заперта, квартира Насти на седьмом этаже. Может, ее компьютер или телефон взломали хакеры, и теперь по веб-камере наблюдают за каждым движением Насти? Или в ее отсутствие какой-нибудь преступник установил в комнате скрытую камеру?

Настю бросило в холодный пот. Она сильнее закуталась в пуховое одеяло и закрыла глаза, чтобы за темным окном не мерещились уродливые лица.

Нет, ну отчего ей навязчиво кажется, что некто следит за ней? Почему она ощущает на себе липкий взгляд?

Настя перевернулась на другой бок.

Часы показывали уже полтретьего ночи. Может, это капающая на кухне вода из крана мешает заснуть?

Настя вздохнула и села на кровати. Если не спится, то к чему себя насиловать? Можно же заняться чем-нибудь полезным… Песню, к примеру, сочинить. Или посмотреть фильм. Благо, завтра воскресенье, можно будет в любой момент лечь снова.

В темноте вдруг под светом луны сверкнули два глаза.

Настя вскрикнула и в ужасе закрыла ноги одеялом.

— Блинчик! — завопила она. — Господи, как ты меня напугал… Ты чего не спишь? Залазь ко мне, хоть вместе бессонницей будем мучаться. Блинчик?

Блинчик ровно никак не отреагировал. Он просто замер, молча глядя Насте в глаза.

Она вздохнула.

— Блинчик. Ну иди ко мне, не пугай меня. Или ты есть хочешь? Давай я покормлю тебя?

Пес был похож на статую в форме собаки. Никаких движений, никаких признаков жизни. Мертво стоял и смотрел на Настю.

Ей это порядком поднадоело.

— Блинчик! Ты меня в гроб вогнать хочешь, да? Ну иди сюда, иди, я тебя поглажу…

Настя протянула руку к собаке.

Пес вдруг подорвался, издал звук, похожий на смесь рычания с воем, потом яростно вцепился зубами в край Настиной ночной рубашки.

Настя закричала и отпрянула от Блинчика, вырвав из его пасти сорочку.

С ума сойти, что с ним творится?! Всегда добрый и миролюбивый пес сейчас повадками походит на одичавшего волка!

Блинчик запрыгнул на кровать, в одно мгновение встал прямо на грудь Насти, угрожающе зарычал, словно вот-вот вцепится ей в глотку.

Настя завопила, изо всех сил попыталась отстранить собаку. Куда там — животное навалилось всем своим весом, лаяло, исходило пеной…

Настя сделала попытку встать. Блинчик впился когтями в ее кожу, не желая падать. Одной рукой Настя прикрыла шею, чтобы уберечь ее от собачьих клыков, другой попыталась закрыть пасть псу и оттолкнуть его от себя. Блинчик сжал зубы на ее ладони. Когда почувствовал, что Настя пытается отдернуть кисть — зажал хватку еще сильнее.

Настя нащупала на тумбочке стакан с водой и швырнула им в собаку.

Пес взвизгнул и от неожиданности отпрянул.

Воспользовавшись его замешательством, Настя в долю секунды выбежала из спальни и захлопнула за собой дверь.

Блинчик разразился оглушительным лаем, скребся, скулил и выл.

Холодея от ужаса и мучительно осмысляя пережитое, Настя сползла по стене. Слезы охлаждали щеки, сердце колотилось, словно вот-вот остановится от недопустимой быстроты.

Что с псом?! Он заразился бешенством?! Но от кого? Гулять ходил он только с Настей, никогда от нее не убегал. Ну, кроме того случая в лесу.

А что, если тогда не о корягу он порезался? Что, если его укусил какой-нибудь лесной бешеный зверь? Но тогда теперь… заразится и Настя?..

Она подскочила, включила свет.

Телефон остался в спальне! Что теперь делать?! Как быть?!

Настя накинула халат в ванной, выбежала из квартиры и позвонила в соседнюю.

Там, конечно, все уже давно спят.

Разумеется, они будут недовольны. Да какая теперь до этого разница?!

Настя, осознав, что открывать ей не торопятся, изо всех сил забарабанила в дверь.

Через минуты три она отворилась.

— Ты на часы смотрела, дура?! — рявкнул заспанный сосед Анатолий. — Пожар, что ли?!

— Мне нужен телефон! — захлебываясь в слезах, крикнула Настя. — Умоляю, дайте мне позвонить подруге!

Анатолий вмиг изменился в лице — видно, понял, что дело серьезное. Коротко кивнул и исчез во мраке квартиры.

***

Ночные прогулки — особая отрада для интровертов.

Он шел, не неся в голове никаких мыслей. Спокойствие и безмятежность… Шелест засыпающих деревьев и редкие, но особенно громкие звуки проезжающих автомобилей…

Ночь изумительна.

Он прислонился к дереву, вслушиваясь в его шепот.

— Старо стало, да? — тихо промолвил Витольд, нежно проведя ладонью по грубой коре.

— Умираю… — вздохнуло дерево и мелко задрожало от холода.

— Понимаю, — с сожалением сказал Витольд. — Грустишь?

— Едва ли, — оно всхлипнуло. Редкие дождевые капли холодными слезами смыли грязь с его погрубевшего древесного сердца.

Витольд замолчал. В наслаждении запрокинул голову, позволяя дождю увлажнять волосы, стекать по лицу, касаться губ. Он целовал это природное моросящее создание, он готов был жарко поцеловать всю природу, и если бы на это у него хватило сил, то…

В кармане джинсов завибрировал телефон.

Витольд поджал губы.

Мобильник — адское создание! Ничего не имеет общего с природой, тупая человеческая игрушка, невольно привязавшаяся к его жизни!

— Слушаю, — сдержанно ответил Витольд, поднеся аппарат к уху.

Из телефона раздалось судорожное всхлипывание.

Витольд напрягся.

Кто это?! Кто звонит в три часа ночи?! Кто это узнал его номер?! А вдруг это…

— Ви… Ви… Витольд? — так жалко проблеяла трубка, что он успокоился.

Это точно не она. Она бы не стала ему звонить. И уж тем более — так по-детски хныкать.

— Да. Это я. — Он с легким раздражением пригладил мокрые волосы.

— Я Настя… — всхлипнула трубка и растерянно замолчала.

Витольд нахмурился.

Какая еще Настя? Кому взбрело в голову позвонить в три ночи, да еще представиться какой-то там Настей?

— Э-э-э… Доброй ночи, Настя, — с максимальной вежливостью сказал Витольд, надеясь, что собеседница хоть немного разъяснится.

— Ночи?.. Ой, ради бога, простите! Я, наверное, вас разбудила?

Какая галантность! Даже если бы она его разбудила, ее извинения вряд ли успокоили бы.

— Не стоит. Я… ложусь поздно, — заверил Витольд.

Может, номером ошиблись, и напрасно он здесь изъясняется? Но ведь незнакомка назвала его имя… Стало быть, позвонила она именно ему.

— Ох, еще раз меня извините! — заговорила трубка. Витольда уже стала раздражать ее угодливость. Кого-то эта дамочка ему напоминала… И не встречался ли он с ней раньше? — Я… я не знаю, что и делать… Блинчик, он же совсем с ума сошел, на меня кинулся…

Блинчик! Так вот, кто это такая! Глуповатая льстивая владелица Блинчика! Витольд не особо помнил ее имя, зато пса запечатлел в памяти надолго…

— Что с Блинчиком? — тревожно спросил Витольд.

— Беда! Самый настоящий ужас! Я… я вам позвонила… потому что только вы из всех знакомых в собаках разбираетесь. Да и живете тоже неподалеку…

— Неужели?

— Да-да! Вас не затруднит приехать? Очень прошу!

Витольд вздохнул, зажал мобильник плечом, достал из кармана бумажную салфетку и тщательно вытер руки.

— Говорите адрес, — попросил он.

Глупый вопрос. Витольд же знает, где они живут. Но если он сейчас возьмет и приедет просто так, то эта дурочка всерьез поверит в его всемогущность.

— Ой, спасибо вам, большое спасибо! Вы потрясающий человек! Вы просто чудо! Что бы я делала без вас!

Витольд в отвращении поморщился. Как же тошнило от ее приторной вежливости! Еще хоть одно от нее слово, и он не вынесет — вышвырнет мобильник вместе с ее противным голосом.

— Я, кажется, спросил у вас адрес? — сухо напомнил Витольд.

Настя опомнилась и продиктовала место своего проживания.

Витольд торопливо отключил телефон, чтобы девица вновь не окатила волной бессмысленных слов благодарности. Выкинул багровую помятую салфетку в мусорное ведро и поспешил к дому Насти…

Ее квартира… выделялась какой-то пустотой, что ли. Безжизненностью. Да, добротная мебель, хорошая техника. Да, ковры и растения. Но не хватало… души. Животных. Тех, кто в любое жилище вносит частичку добра и жизни.

Настя стояла в стареньком голубом халате с выцветшими на нем котятами (почти такой же был у его бабушки). Испуганная, с покрасневшим и чуть опухшим от слез лицом.

С ней рядом в вывернутой наизнанку спортивной кофте на стуле сидела девушка лет двадцати пяти с короткими черными волосами и сережкой в носу. Верно, спешила так, что даже кофту надела не на ту сторону.

— Он в спальне… — прошептала Настя. — Блинчик. Кинулся на меня сегодня ночью… чуть не загрыз.

Витольд задумчиво взглянул ей в глаза.

Совершенно простая и исключающая все особенное девица. Таких по Москве ходят тысячи, десятки тысяч.

Но и в момент первой встречи, и сейчас его с удивительной жадностью привлекали ее глаза. Мягкие, медово-карие, теплые и светлые, выражающие доброту и бескорыстность.

Витольд кивнул и прошел в указанную комнату.

Блинчик жалобно скулил, тихонько визжал, припадал к полу и с ненавистью смотрел в глаза.

Витольд плотно закрыл дверь и, понизив голос, прошипел:

— Что за комедию ты здесь устроил? Мы же договорились!

— Я с тобой ни о чем не договаривался! — гавкнул Блинчик. — Почему ты нас преследуешь?! Зачем ты приехал сюда?!

Витольд поджал губы, скрестил руки на груди и покачал головой:

— Ты все равно не сможешь ее предупредить.

— Смогу! Я уже почти смог! Сейчас… сейчас, она поймет, что к чему… и тогда…

— Ты не понял. Ты не сможешь ее предупредить, потому что я тебе не позволю. Ты ведь прекрасно знаешь, на что я способен.

Блинчик с неописуемым страхом взглянул на Витольда и тихо, по-собачьи заплакал.

— Сволочь! — взвыл пес. — Ненавижу тебя! Ты не тронешь хозяйку!

Витольд изумленно вздернул брови.

Покачал головой:

— Я и не собирался ее трогать. Она мне не нужна.

— Ты врешь!

— Нет же! Она не интересует меня… в этом плане. Если бы ты не стал сегодня ломать комедию, вы со своей хозяйкой меня уже и не увидели бы. Мы договорились с тобой! Ты становишься примерным псом, а я отстаю от вас. Что еще тебе надо?! Или ты хочешь… сообщить о той, которая уже никогда не вернется?

Блинчик взвизгнул и подорвался на месте.

— Ты врешь! — повторил он. — Я чувствовал, она живая!

— Живая. Но не чувствовал ли ты, в каком она состоянии?

Собака мелко задрожала и уткнула морду в лапы.

Витольд грубо поднял голову Блинчика, сжал ошейник и отчеканил:

— Значит, так. Ты, псина вонючая, забываешь дорогу в рощу, спокойно ловишь свой хвост и задираешь у деревьев лапу. А я… Я не трону ни тебя, ни Настю. Теперь-то мы договорились?

Блинчик жалобно заскулил.

Витольд удовлетворенно кивнул и отпустил собаку.

***

Он вышел из спальни довольно быстро.

Блинчик за дверью притих. Совсем.

— Что с ним? — испуганно спросила Настя.

Витольд кашлянул, пригладил мокрые волосы и заверил:

— Все отлично. Я вколол ему один укол. Агрессия мигом спала.

Настя закуталась в халат.

— Укол? Откуда вы его взяли?

— Я всегда беру из дома необходимые вещи, если мне звонит клиент. На мой взгляд, это логично.

Настя нахмурилась.

Где тогда аптечка? Или он носит шприцы в карманах? Впрочем, кто их, ветеринаров, разберет…

— Он бешенством болеет, да? — едва слышно спросила Настя.

— Что? А, нет, что вы… Он совершенно здоров.

Настя сжала руки в кулаки и вспыхнула:

— Откуда вы это знаете?! Откуда?! А вдруг он болен?! Ведь он укусил меня, получается, и я тоже заражусь бешенством!

Витольд закатил глаза.

Санька все это время молчала. Видимо, до сих пор не могла отойти от сна.

— Послушайте! — призвал Витольд, смахнув со лба мокрую прядь черных волос. — Я врач! Я ветеринар! Не верите мне? Свозите собаку на обследование, и они подтвердят мои слова! Пес просто переволновался из-за раны! Это обычный стресс, он характерен для каждого!

Настя замолчала, вцепившись в волосы.

Разве можно без всяких приборов на глаз определить, больна собака или нет? Ведь ее поведение указывало на то, что она заражена бешенством.

Впрочем… он действительно врач. Ветеринар. Ему верить можно.

— У вас есть аптечка? — неожиданно спросил Витольд.

Настя хотела было задать несколько вопросов, но махнула на это рукой. Зачем спрашивать? Она не разбирается в ветеринарии.

— На холодильнике, — кивнула Настя, присев на стул.

Бедный Витольд! Вынужден был приехать посреди ночи, да еще и выслушивать глупые вопросы Насти. Понятно, отчего он так раздражен…

— Простите меня, — вздохнула Настя.

Витольд вымыл руки, достал аптечку, вынул оттуда бинт и, опустившись на колени перед Настей, осторожно взял ее раненую ладонь.

В глазах Саньки вдруг сверкнула искра любопытства. Она весело взглянула на Витольда.

Настя закрыла глаза.

— Прошу вас, не надо… — прошептала она. — Зачем? Я и так вызвала сюда вас посреди ночи… Вы еще и лишнюю работу себе делаете? Не стоит, рука сама заживет…

Витольд не отреагировал на ее слова ровно никак. От его мокрых волос пахло чем-то знакомым, металлическим… Точно так же веяло и от шерсти Блинчика. Шампунь? Витольд моет голову собачьим шампунем?! Или пса — своим?

Он, обработав рану каким-то средством, туго забинтовал ладонь.

— Еще раз извините… — неловко произнесла Настя.

— Не нужно извинений, — оборвал Витольд. — Вы не обязаны просить прощения за неприятность, произошедшую с вами.

Настя вдруг всхлипнула и, сама того не ожидая, испуганно прижалась к плечу Витольда.

Тот был потрясен и шокирован. Очевидно, такого жеста он не ожидал.

— Я боюсь… — прошептала Настя. — Я правда боюсь… А вдруг он опять набросится на меня? Что я тогда буду делать? Мне страшно, Витольд…

Он с легким раздражением отстранил Настю от себя и, строго взглянув ей в глаза, сказал:

— Хорошо. Я… я возьму к себе его на ночь. Завтра вы сможете его забрать. Только прошу вас… Не нужно со мной больше пересекаться.