Практическая педагогика. Роман о школе, любви и не только…

Ксения Демиденко

Порочна ли любовь между молодой учительницей и ее воспитанником-старшеклассником? Главная героиня София Константиновна Соломина считала, что это грех, который ее не коснется никогда. Закончив институт и освоив все правила педагогики на отлично, красивая инициативная Соня в «подарок» от администрации школы получила классное руководство в самом трудном классе школы. Их двадцать двое, а она одна. Справится ли? И что для этого нужно?

Глава 15 Юра Гагарин

Я маленький, но это не беда,

Мой рост, поверьте, — ерунда.

Я маленький, но в гневе

страшен, господа!

Во все времена во всех классах обязательно были мальчишки, которые отличались маленьким ростом. Традиционно их называли «шпендиками», и они очень были сердиты на природу и всех остальных, особенно высоких парней.

В классе, где училась я, таким карапузом был Павкин Сережа. Даже в десятом классе он имел рост метр и пятьдесят сантиметров, когда все парни вокруг повырастали здоровенными лбами. Некоторые достигали даже метра восьмидесяти сантиметров. Акселерация чистой воды. Сережа жил в одном со мной доме, поэтому я была свидетелем его каждодневных издевательств над собой: зарядка, растяжки, бег, отжимания, часами висел на турнике. И все, чтобы вырасти хоть на несколько сантиметров.

Я глазам своим не поверила, когда как-то приехала к родителям и в базарной толкотне (вот где можно встретить выходным днем всех приятелей и родственников) увидела знакомое лицо и знакомые веснушки.

— Сережка? — на всякий случай переспросила. — Ты?

— Ага, я, — стесняясь и краснея, ответил мне почти двухметровый парень. С короткого разговора я узнала, что он теперь… баскетболист. Вот так! А когда я выдала, что работаю учительницей, он так же мило стесняясь, удивил откровенностью:

— Наши все в классе считали, что ты будешь либо моделью, либо актрисой. С такой внешностью…

— Да ладно! — теперь пришла моя очередь краснеть. — Ты знаешь, ни капельки не жалею, что не актриса и не модель, — а про себя подумала, что в работе учителя хватает и того, и другого.

— Еще не вечер, Сонь. Смутно я тебя в школе представляю.

Так вот вернемся к моему 10-Б, в котором самым маленьким был Юра Гагарин. И, как вы поняли из его имени и фамилии, Юра стал не «шпендиком», а «космонавтом», благодаря своему выдающемуся тезке.

Это был чернявый паренек, на котором любая одежда висела мешковато и неуклюже. Но с самого начала он меня впечатлил другим — огромной энергией и силой духа. В отстающих по успеваемости не плелся, но и на лавры отличников никак не метил, хотя мог бы, поскольку знания у Юры были разносторонние. Дети рассказывали, что Юра часто выигрывал в школьных викторинах и конкурсах. Если Гагарина отправляли на олимпиады по географии, он обязательно привозил призовые места. Это был тот случай, когда учитель по географии Юре не нравился, а от предмета он просто фанател. Родители выписали Юре дорогой ярко иллюстрированный журнал «Вокруг света». Чтобы не воровали из почтового ящика, мама Юрина оформила абонентский ящик на почте и лично забирала прессу. Как только очередной выпуск журнала приходил на почту, Юра зачитывал его до дыр и пытался найти побольше свободных ушей в классе, чтобы поделиться сногсшибательными открытиями.

— София Константиновна, а вы знаете, какой город располагается на двух континентах?

— Знаю, — уверенно отвечала я.

— И какой?

— Стамбул.

— А в какой стране больше всего озер? А?

— В Канаде, — отвечаю, это я еще со школы знала.

— Правильно. А это точно не знаете, в какой стране улицы не имеют названий?

— В Японии, — добиваю парня.

— Угадали, — подозрительно так смотрит.

— Нет, Юра, прочла. Я тоже этот журнал читаю, — разочаровала немного Юру и тот, потеряв ко мне всякий интерес (чем он меня удивит?), помчался приставать к девочкам. Я уже только со стороны наблюдала, как он вычитывал «необычные факты»:

— Полное название Лос-Анджелеса знаете какое? «Эль-Пуэбло-де Нуэстра Сеньора ла Рейна де лос Анджелес де Порсиункула». А можно сокращенно LA. Прикиньте?

И все прикидывали. В классе Юру любили и уважали, а вот в школе — и дразнили, и тумаков он регулярно получал. Причина — рост. Но ведь душа каждого человечка (независимо от роста и возраста) устроена так, что она терпит, пока имеет силы, пока чаша терпения не переполнится. А тогда… держись мама и прячься, кто может и куда видит.

Вот так и Юра терпел. Как — то в средине декабря наш класс дежурил по школе. Юра вызвался отбывать самый ответственный и почетный пост — на входе. В задания дежурного возле входа входила проверка наличия дневников. Порядок был для всех один. И надо же было одиннадцатикласснику борзонуть и отказаться показывать дневник дежурным. Назревал конфликт. Одиннадцатиклассник не только обозвал Юру шмакадявкой, которая получит еще «свое», но и грубо выматерил Гаврилюк Лизу, которой выпало дежурить вместе с Юрой. Девочка быстро ретировалась, отправившись жаловаться завучу Елене Дмитриевне. Возможно, если бы досталось только самому Юре, парню не так было бы обидно. Но, как я заметила, мальчики моего класса очень тщательно следили, чтобы их девочек не обижали.

Здесь на помощь пришла дежурная администратор в особе завуча Елены Дмитриевны. Она сгладила ситуацию и призвала смутьяна Гену Петрова к порядку — пришлось парню вернуться домой за дневником. Но он ведь не успокоился, а «забил стрелку» Юре на перемене в мужском туалете. Еще бы! Какой—то сопляк—недоросток посмел требовать дневник у одиннадцатиклассника Гены! Одиннадцатиклассники — это особенная каста, «дембеля», которым и красный свет горит зеленым, и ковровые дорожки должны стелить, потому что они одной ногой уже за пределами школы.

Юра, весь такой гордый, на стрелку пошел… сам. Был бы не таким гордым, пару друзей — одноклассников прихватил с собой. Те бы пошли без вопросов, мои такие развлечения любят. Агеев летел бы, радуясь возможности кулаки почесать. Нет, Юра сам пошел, хотя Гена Петров — детина в три раза больше и шире от Юры.

Как там развивались события — в подробностях не знаю, но, когда я примчалась на место происшествия, глазам моим открылась картина из современного фильма ужасов. Весь туалет заляпан кровью. Как без сознания не упала — диву даюсь. Возле окна, прижавшись к батарее, стояли в смерть перепуганные «секунданты» Гены. Сам Гена с разбитым до состояния давленной клюквы носом, пребывал в тяжелом нокдауне в углу одной из кабинок. Посреди туалетной комнаты с бешеными, выпученными глазами стоял мой Юра. Кулаки его хоть и маленькие, но носили следы солидной работы по возобновлению справедливости.

Я сопоставила те события, о которых мне рассказала Лиза, разложила все по полочкам и трезво объяснила завучу и директору, которые прибежали вместе с медсестрой, что в данной ситуации Юра защищался (три амбала на одного маленького Юру).

Юра ждал обвинений с моей стороны, как минимум поучений. Но я вытерла его кулаки влажными салфетками, замазала зеленкой, где нужно наклеила пластырь, сказала, что он молодец, и отправила на урок. А сама пошла помогать медсестре приводить в чувства пострадавшего Гену и его помощников. К счастью, у меня было в этот момент «окно» в расписании. Парень терпеливо переносил процедуры медсестры: не жаловался, не проронил ни одного обвинения, наверное, понимая, что виноват. После этого медсестра вызвала скорую. Гену отвезли в больницу — нужен был рентген. На счастье, переломов не обнаружилось.

Шило в мешке не спрячешь. С того времени даже старшеклассники стали более уважительно и с некоторой опаской относиться к меньшим по возрасту и ростом ученикам. А во время дежурств моего класса в школе всегда был порядок, который регулярно нарушали только сами дежурные.