Признание в любви моей собаке

Кристин Ламурё, 2014

Автобиографичный роман в форме дневниковых записей. Он о смерти, любви и жизни. У героини романа тяжело умирает муж от рака, и вскоре следом и уходит и любимая собака от того же страшного диагноза. Здесь вы не найдете инструкции как пережить потерю и горе. У каждого свой способ, не может быть правильного или неправильного. Но через чтение этой книги можно лучше почувствовать свою трагедию или близких людей. Этот роман очень французский, словно окутывает меланхолией и грустью. Он пропитан благодарностью к прекрасному другу, который помог пережить самый черный этап в жизни, но сам не справился с этим. Эта ода любви поддержит вас в трудные времена в вашей жизни и укажет путь к свету!

Однажды у нас появилась собака

Брюссель, сентябрь 1999 года

Наш брак постепенно распадался, и дети страдали все больше и больше. Я вспомнила о двух золотистых ретриверах у школьных ворот.

Нет, я не думала, что собака уладит ситуацию. Я прекрасно знала, что новый жилец только ускорит распад семьи, когда она рушится.

По правде говоря, я вовсе «не думала». Я «хотела», и все. Хотела Ироко.

Вернер часто, почти на каждой неделе, повторял нам, что его отец умер, когда ему было одиннадцать лет. Но он реже говорил детям о том, что смерть отца разлучила его с его собакой, которую его мать не смогла оставить.

Поэтому для Вернера Ироко стал самым дорогим подарком. Ироко, могу ли я сегодня утверждать, что ты сохранил целостность нашей семьи. Не взаимопонимание, а спаянность.

Сколько раз ваш отец повторял: «Ироко счастлив, когда мы все вместе». И он был прав.

Разве мы пошли бы все вместе на пляж или гулять в лес без Ироко?

Нет.

Эти моменты, эти восхитительные моменты, когда вы возвращались из школы и бежали в мою комнату, а Ироко, расталкивая вас, первым прыгал на кровать. Ночью во время грозы, когда Ироко, дрожа, прибегал к нам, и вы, Пауло и Клаудио, спускались из своих комнат, чтобы успокоить его, или когда Ироко засыпал на кровати, а вы на полу.

В эти моменты я спрашивала себя, а нужны ли нам все квадратные метры нашего дома, поскольку истинные моменты счастья сосредотачивались на одной кровати.

Ироко был ревнив, и вы часто вешались на меня только с той целью, чтобы он прибежал. Он превращал недостатки в достоинства: его ревность восхищала нас. Он был нашим «сладким», нашей «лапочкой».

Мы радовались, когда у нас был насморк. Ироко был нашим доктором.

Пауло и Клаудио, Ироко научил вас бескорыстно любить, не боясь отдавать, ничего не ожидая взамен, не требуя платы за мимолетное счастье.

Вы были его маленькими хозяевами, а Ироко был вашим учителем любви.