Признание в любви моей собаке

Кристин Ламурё, 2014

Автобиографичный роман в форме дневниковых записей. Он о смерти, любви и жизни. У героини романа тяжело умирает муж от рака, и вскоре следом и уходит и любимая собака от того же страшного диагноза. Здесь вы не найдете инструкции как пережить потерю и горе. У каждого свой способ, не может быть правильного или неправильного. Но через чтение этой книги можно лучше почувствовать свою трагедию или близких людей. Этот роман очень французский, словно окутывает меланхолией и грустью. Он пропитан благодарностью к прекрасному другу, который помог пережить самый черный этап в жизни, но сам не справился с этим. Эта ода любви поддержит вас в трудные времена в вашей жизни и укажет путь к свету!

В ожидании неизбежного

Вначале эта болезнь, называемая раком, незаметна, некоторые ее формы не проявляются до самого конца.

Накануне смерти иногда кажется, что больной идет на поправку, это последняя ремиссия, когда он из-за всех сил тянется к жизни. Чтобы быстрее уйти на следующий день. Сразу же, мгновенно.

Было очень тяжко видеть вашего отца, на вид здорового человека, зная, что смерть затаилась внутри.

Анна, моя подруга детства, сестра Антуана, говорила, что это больница сделала его больным.

Я вспоминаю Анну и ее собаку, Макса, которого она взяла, думая, что выздоровела. Макс заставлял ее выходить гулять. Макс внушал ей иллюзию, что она увидит, как вырастет ее сын.

Ироко, я не хотела, чтобы ты страдал так же, как твой отец в последние месяцы своей жизни.

Корали

Париж, среда 16 июня 2010 года

Ироко у ветеринара. Он умер.

— Что Вы будете делать с Вашей собакой? — спросила ассистентка ветеринара. — Вы хотите ее кремировать?

Я растерялась от такого вопроса.

— Не знаю. Мои дети хотят похоронить его.

— В случае похорон Вам надо обратиться на кладбище для собак.

Я устала, мне больше не хватит духа на похороны. Слишком сложно. Дети меня поймут или не поймут.

Я согласилась на кремацию. При условии, что это будет не общая кремация.

— Вы будете присутствовать на церемонии?

— Я не знаю.

Она добавила:

— Грузовик по перевозке животных на кремирование заберет его завтра утром. Если Вы хотите присутствовать, вам надо позвонить им, чтобы назначить дату.

Я все еще не знаю. До меня, как далекое эхо, доносятся ее слова.

Проснувшись утром, 17 июня, я поняла: мне обязательно нужно увидеть Ироко в последний раз, пока его не увезли.

Когда я, запыхавшись, прибежала, грузовик уже был там и парковался.

До сих пор термин «перевозка» означал для меня скорее привоз в школу и развоз школьников по домам на автобусе, но это тоже не лучше, если вдуматься в смысл этого слова.

В тот момент, когда грузовик отъезжал, я поняла, что хочу присутствовать на кремации Ироко, что хочу помочь ему, хочу быть рядом со своей собакой…

Главное, я хочу его увидеть.

Еще раз.

В последний раз.

Где-то в департаменте Ивелин, вторник, 22 июня

Мы подъехали к крематорию.

Меня встретила Корали. Я дважды разговаривала с Корали по телефону, но видела ее только один раз и никогда не забуду.

Это место, этот склад или завод-крематорий находится на краю света. «Работает с десяти до двенадцати часов и с четырнадцати до восемнадцати часов».

Когда я назначала встречу по поводу кремации Ироко, Корали поняла, что надо мне помочь. Что я больше не владею ситуацией.

Она заговорила со мной любезным тоном, делая паузы между словами, как будто бы разговаривала с больной.

Конец ознакомительного фрагмента.