Поезд убийц

Котаро Исака, 2010

НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР ЯПОНИИ. ПРОДАНО ОКОЛО 1 МИЛЛИОНА КНИГ. ОЖИДАЕТСЯ ГРАНДИОЗНАЯ КИНОПРЕМЬЕРА. ФИЛЬМ ДЭВИДА ЛИТЧА. В ГЛАВНОЙ РОЛИ – БРЭД ПИТТ. Из Токио в Мориока отправляется скоростной поезд – синкансэн. На первый взгляд, все его пассажиры – вполне обычные люди, едущие по своим обычным делам. Но кое-кто оказался здесь далеко не случайно… Сатоши – кажется безобидным школьником, и при этом 100% психопат. Умный, хитрый и очень опасный. Кимура – бывший киллер, а теперь простой работяга и алкоголик в завязке. Мандарин и Лимон – двое наемников экстра-класса. Судзуки – добродушный школьный учитель. Нанао – «самый неудачливый убийца в мире», прозванный так потому, что вся его жизнь – это вечная череда неприятностей. Мальчик – сын крупного мафиозного босса. И кое-кто еще, со своим особым заданием… Эти люди в целом никак не связаны друг с другом, и привели их сюда разные обстоятельства. Но одна лишь случайность – и линии их жизней сплетутся в тугой клубок. Далеко не все из них доедут до своей остановки. Потому что очень трудно сойти живым с поезда убийц… Как найти свою книгу от издательства Inspiria? Читайте подробный гид по книгам импринта в ЛитРес: Журнале

Божья Коровка

«Какая радость, что я тебя тут встретил», — как будто говорят сияющие глаза Волка, когда он сгребает Нанао за воротник, впихивает его обратно в тамбур и прижимает к противоположной двери.

Поезд покидает Уэно, все больше набирая скорость. За окнами пролетают городские пейзажи.

— Погоди немного, пожалуйста. Мне нужно было сойти на Уэно, — пытается сказать Нанао, но Волк зажимает ему рот ладонью, а левым локтем упирается в его нижнюю челюсть, так что Нанао не может пошевелиться, пригвожденный к стеклу окна. Чемодан выпал из его руки и лежит теперь у двери с левой стороны. Нанао беспокоится, что из-за того, что синкансэн раскачивается, чемодан может куда-нибудь укатиться.

— По твоей вине я потерял один из задних зубов, — рычит Волк, и слюна пузырится в углу его рта, как будто он и впрямь настоящий волк, настигший свою добычу. — По твоей вине! По твоей вине!

«Так я и знал, — думает Нанао, — так я и знал: что-нибудь да произойдет. Вот оно и произошло». Ему больно оттого, что Волк давит на его челюсть своим локтем, но больше всего он обеспокоен сложившейся ситуацией. «Ну почему ни одно из моих заданий не может пройти гладко?» Теперь ему придется оставаться в поезде, пока он не прибудет в Омия, так что у него высок шанс повстречать настоящего владельца чемодана.

Ну и, конечно, вишенка на торте: Волк, выкрикивающий свои обвинения и мотающий башкой взад и вперед, отчего из-под его кепки и с длинных волос поднимается целая метель перхоти. Отвратительно.

Поезд накреняется, Волк теряет равновесие и выпускает Нанао.

— Я прошу прощения, прошу прощения, — извиняется Нанао так быстро, как только может. — Я против насилия, против насилия, — он поднимает обе руки в немного театральном жесте. — Если мы устроим разборки в синкансэне, у нас обоих будут неприятности. Давай доедем до Омия, вместе сойдем и обсудим наши дела. — Но, даже предлагая так устроить дело, Нанао испытывает тоскливое чувство оттого, что потерянный шанс сойти в Уэно уже не вернуть, а это значит, что его дела уже начали медленно, но верно катиться под откос.

— Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, Божья Коровка.

Это прозвище выводит Нанао из себя. Он чувствует, как в его голове разгорается пламя. Многие коллеги называют его Божьей Коровкой. Не то чтобы он имел что-то против этих милых насекомых: маленькие, красненькие, с небольшим созвездием черных точек на спинке, что в них может быть дурного? Особенно Нанао любил божьих коровок с семью точками на спинке, потому что считается, что они приносят удачу; их даже называют lucky seven — «счастливой семеркой» — для такого неудачника, как он, это важно. Но совершенно ясно, что, когда другие люди называли его «божьей коровкой», они над ним просто издевались, сравнивая с крошечным, слабым жучком. Это его просто бесило.

— Да отвали ты! Что тебе вообще нужно?! — Едва Нанао произносит это, он видит блеснувший в руке Волка нож и напрягается. — Слушай, убери эту штуку. Что ты хочешь с ней делать? Если кто-нибудь увидит, у тебя точно будут неприятности.

— Не дергайся. Мы с тобой счас пойдем вместе в туалет, и я тебя там порежу. Но не переживай так сильно, я тоже на работе, так что у меня не будет достаточно времени сделать с тобой все, что я хочу. Если б у меня было достаточно времени, я заставил бы тебя визжать от боли… «Пожалуйста, умоляю, лучше убей меня!» — так бы ты запел, Божья Коровка. Но ты не волнуйся, я тебя быстренько обслужу. Чик-чик — и готово.

— Я не люблю туалеты в поездах.

— Это мне очень приятно слышать, потому что ты сдохнешь в туалете поезда. — Его глаза злобно сверкают из-под козырька кепки.

— Я на задании.

— Я тоже. В отличие от твоего, это действительно важное задание. Я тебе уже сказал, что у меня мало времени.

— Все ты врешь. Никто не дал бы тебе важное задание.

— Это правда! — Стоит задеть Волково больное самомнение, как его ноздри начинают раздуваться от негодования. Свободной рукой он шарит в кармане и извлекает оттуда фотографию. На ней девушка. — Знаешь ее?

— Откуда мне ее знать? — кривится Нанао.

Волк все время таскает с собой фотографии своих жертв — одну полученную от клиента и вторую, которую снимает сам, когда его работа закончена. У него целая коллекция снимков «до» и «после»: до и после избиения, до и после смерти — он ими очень гордится и обожает их всем показывать. Это еще одна его черта, которую Нанао ненавидит.

— Почему так получается, что это всегда девушки? Это потому, что ты Волк? Ищешь свою Красную Шапочку?

— Ты ее точняк не знаешь. Это не обычная девушка.

— И кто она?

— Это месть, понимаешь, месть! Кое-кто жаждет кровной мести. И я точно знаю, где она находится.

— Хочешь разобраться с бывшей подружкой, которая тебя послала?

Физиономия Волка перекашивается.

— Слушай, ну не будь ты таким говнюком!

— Это говорит мне человек, который избивает женщин?

— Думай что хочешь. По-любому, я не должен тратить время на болтовню с тобой, потому что из всех говнюков ты — самых худший! А я — все равно как Хидэёси, пришедший за Акэти Мицухидэ!^[25] — С этими словами Волк засовывает фотографию обратно в карман.

Нанао едва ли может согласиться с тем, как Волк за уши притянул историческую ситуацию к своей собственной.

— Так что мне нужно спешить, и я быстро о тебе позабочусь, — добавляет Волк и подносит лезвие к горлу Нанао. — Ну как, страшно?

— Да, — Нанао понимает, что ему придется блефовать. — Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, не делайте этого, уважаемый господин Волк.

Если тут появится кто-нибудь из других пассажиров, это осложнит ситуацию. Даже если никто и не заметит нож, то увидят двух сцепившихся друг с другом мужчин — а это уже выглядит подозрительно. Решат, что что-то здесь не так. «Что мне делать, что мне делать?» — эти слова без остановки крутятся в его голове. Нож в миллиметре от его горла, он в любой момент может его порезать… Лезвие немного щекочет кожу.

Не выпуская из своего поля зрения нож, он бросает оценивающий взгляд на коренастую фигуру Волка. Нанао намного его выше, и если ему удастся вырвать из его руки оружие, то преимущество будет на его стороне. «Он открыт». Стоит Нанао это подумать, как он делает шаг в сторону, мгновенно оказывается позади Волка, просовывает руки через его подмышки и берет в захват, изо всей силы вдавливая свой подбородок в Волкову макушку.

— Эй, ты что, погоди! — хрипит обездвиженный Волк с заломленными за спину руками.

— Веди себя тихо, — говорит Нанао ему в ухо и перехватывает рукой за шею. — Ты сейчас будешь вести себя как взрослый человек и пойдешь на свое место. Мне не нужны неприятности.

Нанао прекрасно умеет ломать шеи. В молодости он тренировался в этом так же, как кто-то тренируется играть в футбол, пока не научился делать это не задумываясь. Если ты сумел добраться до чьей-то головы, дальше это уже вопрос угла и скорости — хорошенько крутани ее, и шея сломается. Конечно, у Нанао нет намерения сломать Волку шею. Он не хочет, чтобы все осложнилось еще больше. Так что он просто еще сильнее сжимает голову своего противника и ограничивается угрозой:

— Я это сделаю, сломаю тебе ее.

— Я усёк, я все усёк, отпусти только, — испуганно тараторит Волк.

Синкансэн снова накреняется. Не слишком сильно, но, может быть, Нанао недостаточно крепко стоит на ногах, или у Волка подошвы ботинок скользят, но в этот момент они оба падают.

Нанао ударяется задницей об пол и чувствует, как его лицо заливается краской стыда. Затем он понимает, что все еще крепко удерживает голову Волка, вцепившись пальцами в его волосы. Волк тоже валяется на полу. Нанао ощущает короткий приступ паники от мысли, что тот мог случайно упасть на собственный нож, но на лезвии, которое все еще поблескивает в его руке, нет никаких следов крови. Нанао с облегчением выдыхает.

— Вставай давай. — Он отпускает волосы Волка и с силой пихает его в спину.

Голова Волка безвольно падает, как у младенца, который еще не научился ее держать.

«Быть того не может». Нанао растерянно моргает. Затем поспешно обходит Волка спереди и заглядывает ему в лицо. Выглядит Волк совсем не так, как должен: глаза выпучены, рот по-дурацки открыт. И, конечно, голова повернута совершенно неестественным образом.

— Быть того не может. Это неправда, — говорит Нанао, понимая, что уже слишком поздно. Это правда. Он упал, продолжая держать Волка за голову, и нечаянно сломал ему шею.

Его телефон издает виброзвонок. Он отвечает, не удосужившись проверить имя звонящего. Есть только один человек, который может ему позвонить.

— На свете не существует такой вещи, как простая работа, — произносит Нанао в трубку, поднимаясь на ноги. Вставая, он поднимает и мертвое тело Волка, стараясь удержать равновесие, — это не так просто, как можно бы было подумать. Все равно что пытаться удержать в руках гигантскую марионетку.

— Почему ты не позвонил мне?! Поверить в это не могу! — раздраженно кричит Мария. — Где ты сейчас?! Ты ведь вышел на Уэно, верно?! Чемодан у тебя?!

— Я все еще в синкансэне. Чемодан у меня. — Он пытается заставить свой голос звучать так, как будто ничего не произошло, не отрывая взгляда от чемодана, который откатился к противоположной двери. — Я не вышел на Уэно.

— Почему? — В ее тоне проскальзывают колючие нотки. — Что стряслось?! — Она повышает голос, потом берет себя в руки и старается говорить как можно спокойнее. — Тебе нужно было просто сесть на поезд в Токио и сойти в Уэно; это что, такая сложная работа? Чем ты вообще можешь заниматься? Стоять на кассе?.. Нет, скорее всего, нет, это довольно сложная работа, в ней много нюансов и непредвиденных ситуаций, это слишком трудно для тебя. Я была уверена, что ты сможешь просто сесть на поезд на станции Токио. Выясняется, что ты действительно можешь сесть в поезд, но вот выйти из поезда для тебя уже чересчур. Теперь мне придется подыскивать для тебя работу, предполагающую только первое.

Нанао с трудом подавляет желание расколотить телефон об пол.

— Я пытался сойти на Уэно. Дверь была открыта, мне оставалось сделать один шаг — и я был бы на платформе. Но тут я встретил его, и он вперся в поезд. Именно он был на платформе и стоял напротив моего вагона и именно напротив моей двери. — Опускает взгляд на безвольно прислонившегося к нему Волка. — И теперь он тут со мной.

— Он — это кто? Бог синкансэнов? Он что, возник перед тобой на платформе и сказал: «Ты не сойдешь!»?

Нанао пропускает мимо ушей ее детскую шутку.

— Волк, — произносит он тихо. — Тот мерзкий тип, который берет только те задания, где нужно избивать девушек и мучить животных.

— А-а, Волк… — Голос Марии наконец меняется, в нем появляется беспокойство. Правда, беспокоится она не о безопасности Нанао, а о проблемах, которые могут возникнуть с выполнением задания. — Он, должно быть, страшно тебе обрадовался… У него ведь с тобой счеты.

— Он был так счастлив, что бросился со мной обниматься.

Мария молчит — по всей видимости, обдумывает ситуацию. Нанао зажимает телефон между плечом и ухом и сам обхватывает Волка обеими руками, размышляя, куда бы пристроить его тело. «Может быть, засунуть его в туалет, где он хотел прикончить меня?» Но он тотчас отказывается от этой идеи. Конечно, затолкать мертвое тело в туалетную комнату проще простого, но потом он изведется от беспокойства, думая о том, что его могли найти, будет постоянно туда бегать, чтобы проверить, и это может привлечь лишнее внимание.

— Так ты расскажешь мне, что произошло? — снова раздается в трубке голос Марии; на сей раз ей любопытно.

— Ну, в данный момент я ищу место, где бы спрятать его мертвое тело.

По ту сторону трубки снова звенит тишина. Затем Мария спрашивает:

— Но что произошло? Волк вошел в поезд и обнялся с тобой. А теперь он мертв. Что произошло между этими двумя событиями?

— Да практически ничего. Он выхватил нож и приставил мне к горлу. Сказал, что убьет меня.

— За что?

— Потому что он ненавидит меня. Потом я вывернулся, взял его в захват и пригрозил сломать ему шею. Но я просто угрожал — я не собирался действительно это делать. А потом поезд сильно качнуло.

— С поездами такое время от времени происходит. Так значит, вот как это произошло…

— Я просто не могу поверить, что этот засранец появился именно в этот момент, — в голосе Нанао слышно страдание.

— Не говори о мертвых плохо, — серьезно отвечает Мария. — Тебе вовсе не нужно было его убивать, знаешь ли.

— Да не собирался я его убивать! Он поскользнулся, мы оба упали, и его шея сломалась. Это не было ошибкой, это была воля Провидения.

— Мне не нравятся мужчины, которые занимаются самооправданием.

— Не говори плохо о живых, — пытается пошутить Нанао, понимая, что сейчас для этого не самое подходящее время. — Так или иначе он сейчас висит на мне, и я ума не приложу, что делать с его трупом.

— Ты можешь оставаться в тамбуре, продолжать обнимать его и сделать вид, что вы целуетесь. — Мария явно немного нервничает.

— Двое мужчин обнимаются в поезде на протяжении всего пути до Омия… Звучит как-то не особенно реалистично.

— Если тебе нужен реалистичный план, то как тебе такой: найти подходящее свободное место и посадить его туда? Только нужно быть осторожным, чтобы никто ничего не заметил. Можно посадить его на твое место, а можно попробовать найти его билет и посадить его на его же место.

«Ну конечно!» Нанао кивает. Это звучит довольно разумно.

— Ты меня просто спасла. Так я и поступлю.

Он замечает, что из нагрудного кармана дешевой джинсовой куртки Волка выглядывает мобильный телефон, и забирает его, подумав, что он может пригодиться. Сует его в один из карманов своих брюк-карго.

— Не забудь про чемодан, — добавляет Мария.

— Спасибо, что напомнила; чуть было и вправду про него не забыл.

В трубке слышен ее вздох.

— Просто присмотри за ним. А я посплю немного.

— Сейчас же утро!

— Я всю ночь не спала, фильмы смотрела. Дома. Все шесть эпизодов «Звездных войн».

— Тогда я сейчас отключаюсь. Позвоню тебе позже.

Примечания

25

Тоётоми Хидэёси (1536 либо 1537–1598) — японский военный и политический деятель, один из объединителей Японии; Акэти Мицухидэ (1528–1582) — самурай, деятель периода Сэнгоку в истории феодальной Японии. Хидэёси и Мицухидэ были ближайшими сподвижниками даймё Оды Нобунаги (1534–1582), одного из наиболее выдающихся военно-политических лидеров Японии. Мицухидэ предал Нобунагу и вынудил того совершить сэппуку, но Хидэёси отомстил за гибель своего суверена и в битве при Ямадзаки разбил войско Мицухидэ. Последний также погиб в сражении.