Муравей. Рассказики про бедное советское детство

Константин Григорьевич Цивилев

Герой рассказиков – ребенок 70-х, начала 80-х годов. Вроде обычное советское детство, но где все равно находится место приключениям, может и не таким, как у Тома Сойера, но не менее увлекательным, а местами даже и смешным. Давно на наших литературных просторах не было заметно писателя уровня Н. Носова, когда простые ситуации описаны простыми словами. Персонажа книги тяготит унылая советская школа, а душа из детского тела рвется в жизнь взрослую.

Муравей

⠀

Лично я детей не люблю. Это и не хорошо, и не плохо. Это не значит, что я детей стараюсь при случае как-то обидеть. Нет. Я к ним отношусь нейтрально. Как ко взрослым. Взрослых я, кстати, тоже не люблю. Но это не значит, что кого-то из взрослых я стараюсь обидеть. Нет. Я к ним отношусь тоже нейтрально. Как и к детям. Однако, ни тех, ни других — не люблю.

Совсем не так люди относятся ко мне. Во всяком случае в детстве меня любили. Непонятно за что, но любили.

Помню, прихожу я как-то домой (классе, наверное, во втором) и говорю родителям:

— Скоро Новый год! У нас в школе будет елка.

— Хорошо, — говорят мне родители, — сходишь… Повеселишься…

— Все дети придут в карнавальных костюмах… Неплохо бы и мне какой-нибудь…

— Да, — говорит мама, — костюм тебе обязательно нужен… Карнавальный… А то что ж, все дети придут в костюмах… Только сейчас у нас денег нет. На какой-то там слишком нарядный костюм… Но это ничего. Папа тебе сделает сам…

— А папа умеет? — недоверчиво спросил я. Потому что видеть до этого, как папа изготовлял новогодний костюм, мне не приходилось.

— Папа-то? Да наш папа знаешь какой талантливый? Да наш папа все что угодно может сделать… Он в школе всегда самый модный и красивый был. Сам себе джинсы из брезента шил! И на гитаре в компаниях лучше всех играл! И на баяне… Да ты что, сынок! Конечно, папа сделает себе такой костюм, что все просто глаз не оторвут. Только на тебя смотреть и будут…

— Тогда нужно уже сейчас начинать… А то времени-то мало…

— Да времени еще навалом, — возразил папа. — Тем более, что мама правильно говорит: новогодний костюм для меня плевое дело… Я помню, себе в десятом классе куртку замшевую с бахромой сшил. Как у настоящего ковбоя… Тогда такой ни у кого не было… А ты говоришь — костюм новогодний… Успеем…

Прошло несколько дней. Однако к производству новогоднего одеяния папа все не приступал. Я пытался намекнуть, что неплохо бы уже задуматься и над эскизом…

— Ничего, — говорил папа, — не волнуйся, котенок (он меня так, кажется, до сих пор называет), сделаю тебе костюм… Не хуже покупного будет…

— Может, мушкетера? — спрашивал я. — Или пирата? Из этих зайцев я же ведь вырос. Да, лучше мушкетера… У мушкетера и шляпа красивая… А перо? Ты сможешь перо мне сделать? А плащ? У мушкетеров классные плащи… А где бы мне сапоги мушкетерские раздобыть? В резиновых как-то не то… И шпагу!..

Папа улыбался, трепал меня по голове и ласково смотрел на маму.

— Раз папа сказал тебе, то сделает, — улыбаясь, говорила мама. — Папа у нас знаешь какой… Да за ним вся школа бегала… «Гриша, сшей джинсы, Гриша, поиграй на гитаре, Гриша, поехали с нами на дачу!..»

…Потом неожиданно, как это обычно и случается, наступил день школьной новогодней елки. Это было серое декабрьское утро… За окном шел мелкий грустный снежок, в соседних домах даже в 10 утра горел свет. Занятий в этот день уже не было. Все, что требовалось от учеников, это часам к 12-ти прийти в школу на елку… Повеселиться, получить подарки и с чистой совестью отправиться на двухнедельные каникулы…

Новогоднего костюма у меня еще не было.

Видимо, поняв, что отступать уже некуда, папа принялся за работу…

— Костюм мушкетера мы с тобой сшить уже не успеем, как ты понимаешь, — сказал папа, — но кое-что сейчас придумаем…

— Что это «кое-что»? Кем я буду?

— Ты басню Крылова «Стрекоза и муравей» в школе проходил?

— Проходил…

— Ну вот! Чем тебе муравей как персонаж не нравится? Отличный парень, трудолюбивый… Все делает загодя… В общем, нарядим тебя муравьем… Из этой басни… А что, по-моему, хороший образ…

Я вяло согласился, а папа, переполненный энергией, взялся за дело.

Перво-наперво решили, что муравей сам по себе персонаж неприметный, но трудолюбивый. А значит, ничего яркого (он же не стрекоза какая-нибудь, финтифлюшка). Поэтому главное в моем новогоднем костюме будет скромность. Для этой всепоглощающей цели был найден черный тренировочный хлопчатобумажный костюм (за четыре рубля), который я носил летом на даче. Костюм сильно выгорел и был застиран, но папа сказал, что так даже лучше, ведь я — в образе муравья-труженика, который все лето работал не покладая лап… Коленки на штанах были сильно оттянуты… Примерив на меня это нехитрое изделие, папа остался доволен…

— Хорошо, что ты худенький… А то толстый муравей — это как-то не звучит… Так, теперь нужно решить проблему с головным убором…

— Ты хочешь нарисовать на бумаге маску муравья и надеть на резинке мне на голову? — спросил я…

— Нет, это было бы слишком просто, — ответил вошедший в азарт папа…

Так как второго комплекта выгоревшего хлопчатобумажного костюма уже не было, папа решил использовать для головного убора свои старые (постиранные) черные трусы. Которые тоже давно выгорели. Сев за швейную машинку «Зингер», папа лихо сшил мне шапочку (наподобие купальной). На резинке. Резинка придавала шапочке нужную окружность, обтягивая мне лоб, щеки и затылок. Затем папа сбегал на кухню, открыл две бутылки кефира, правда, пить их не стал, а взял лишь крышки из фольги. Выгнув их полусферой, папа прорезал в каждой крышке дырку величиной с двухкопеечную монету и присобачил эти крышки нитками к шапочке. Получилось нечто вроде глаз. Потом из какой-то медной проволоки папа быстро скрутил два уса и приладил к той же шапочке.

Надев эту конструкцию мне на голову, папа позвал маму.

— Ну, посмотри! Как тебе? По-моему — здорово…

Мама достала из стенного шкафа мои полукеды (тоже выгоревшие — я же носил их летом на даче) и сказала:

— Вот, переоденешь в школе…

Заполучив таким образом в кратчайшие сроки новогодний костюм, я пошел на утренник.

В фойе было как-то по-особому празднично. Возле раздевалки пришедшие с мамами или бабушками девочки переодевались в нарядные белые платьица. Их пахнущие холодом шубки лежали на банкетках. Мальчики тоже выглядели неплохо… Были сказочные принцы, разбойники, рыцари, мушкетеры и даже гномы…

Пахло елкой, подарками и духами…

Я стянул свою куртку, снял сапоги, надел кеды… Подошел к зеркалу… В застиранном тренировочном костюме выглядел я не очень…

Проходивший мимо мальчик в плаще и цилиндре «под Пушкина» спросил:

— Привет!.. А ты чего не нарядился?

— Я нарядился, — ответил я.

— И кем?

— Я?.. Я — муравей… Из басни… Из басни Крылова…

Надевать на голову шапочку из бывших папиных трусов мне почему-то не хотелось…