Муравей. Рассказики про бедное советское детство

Константин Григорьевич Цивилев

Герой рассказиков – ребенок 70-х, начала 80-х годов. Вроде обычное советское детство, но где все равно находится место приключениям, может и не таким, как у Тома Сойера, но не менее увлекательным, а местами даже и смешным. Давно на наших литературных просторах не было заметно писателя уровня Н. Носова, когда простые ситуации описаны простыми словами. Персонажа книги тяготит унылая советская школа, а душа из детского тела рвется в жизнь взрослую.

Нюрка

⠀

Жила в деревне, где мы на лето снимали кусочек дома, девочка-даун. Она была местная. Звали ее Нюрка. Так ли звали ее «по паспорту» — хрен его знает. Но ее так все называли. Была она года на 2—3 старше основной массы детей, с которыми я общался-дружил-играл. Семья Нюрки проживала в самом конце деревни, почти у леса. Мы тогда еще обитали в середине деревни, где в основном и тусовались. Там около забора дома одной девки лежало распиленное вдоль толстое бревно, которое служило нам лавкой, где мы ежедневно (а подросши и ежевечерне) отирались, доводя своим смехом и разговорами некоторых родственников этой девки, которые имели привычку пораньше лечь спать.

Нюрка же коротала свою жизнь, сидя на лавочке в конце деревни у леса. Чаще в одиночестве, иногда с какими-то старухами, возможно, ее родственниками. Дети с ней не общались, на велосипедах не катались, купаться не звали… И даже больше — боялись ее внешнего вида. Очень уж непривычным взглядом провожала она проходящих мимо. Я ни разу не видел, чтобы кто-то остановился, подошел к ее лавочке и заговорил с ней. Одевалась она в растянутую выгоревшую до серого цвета футболку (треники), в треники-штаны и такую же застиранную юбку поверх этих штанов. Если было жарко, на голове ее была грязная (некогда белая) кепка «Речфлот» с прозрачным, но треснутым козырьком зеленоватого цвета.

И вот как-то в погожий летний денек наша семейка пошла за грибами. Бабушка, мама и моя 3-летняя сестра, сидящая в коляске. Мама, толкая коляску, шла чуть впереди, а мы с бабушкой за ними. У меня была небольшая корзинка.

Уже почти подходя к лесу, я чуть приотстал от нашей процессии и смотрел на Нюрку. Нюрка своим специфическим взглядом смотрела на меня. И я, за каким-то чертом, стал крутить пальцем у виска, показывая, что она чокнутая. Нюрка, не меняя выражения лица, смотрела на меня. Но тут мама обернулась и увидела, что я делаю. Она меня отшлепала и сильно отругала. Обычно родители меня не били. Да и ругали редко. Руки в отношении меня (ремень) распускал мой дед, бывший НКВДшник, но это было его методом воспитания, но никак не мамы и папы… (Один раз, помню, мама с ним поругалась, после его воспитательного выпада в мой адрес). Так вот, мама меня ругала:

Конец ознакомительного фрагмента.