Спасти внутреннюю Японию

Кирилл Сергеевич Вавилон

Если вы не прочитаете книгу, то я ничего с этого не потеряю. Потеряете вы для самих себя. О чем эта книга? О жизни. Япония это созданное мною понятие. Это новое семантическое значение, в которое входят такие вещи как: честь, воля, сила,африканское итуту – сила вождя и пр. Я покажу вам, как можно эту Японию спасти внутри маленького человека, чтобы перестать быть маленьким человеком. Если вы хотите найти что-то принципиально новое, то это для вас. Книга содержит нецензурную брань.

№9 «Всё идёт по плану»

Мне сорок пять лет, моя жизнь уныла и безобразна. Живу я один в комнатушке коммуналки, нигде не работаю и выживаю на пенсию. Совершенно нет никаких денег и я чувствую, как тону и рассыпаюсь. Во мне нет ничего и я уже не похож на человека. Зарос, волосы длинные, уже седые. Я пахну мочой. С каждым днем я засыпаю с мыслями о суициде. Убил бы я себя по щелчку пальцев? ДА, КОНЕЧНО. Но так нельзя… Я не хочу ничего делать, совершенно ничего. Выползаю еле-еле на улицу, сижу в своей коляске, обмотанной одеялом. Внимательно смотрю на людей, как они ходят, о чем думают, фантазирую насчет их жизни. Иногда, по вечерам, пью водку, нелюдим, нелюбим.

Решил немного подшутить. Я инвалид, у меня мало развлечений, а значит, мне можно это и многое другое. Не понимаю, как можно так жить, это нужно быть не человеком, а подобием человека. Каким-то уродливым существом. У меня всё отлично, просто замечательно. В этот весенний, солнечный день мне стукнуло тринадцать лет. Это великолепно и у меня не хватает слов, чтобы выразить свою радость. Я считал эти дни, отсчитывал от месяца и каждый вечер радовался, что уже на день меньше. Я весь свечусь от радости, улыбка натянута до самых ушей. Мама постучала в дверь и легонько толкнула её рукой. Но в дверь вошла не только она, а все. Бабушка, мама, папа, дедушка, его жена и моя вторая бабушка. Все стояли и улыбались. Смотрели на меня и каждый как будто пытался что-то сказать, но его опережал другой и в итоге все стояли и молча смотрели на меня. И я тоже замер. Тишину прервала мама.

— Привет, дорогой именинник. Мы все поздравляем тебя с днём рождения, желаем тебе расти большим…

— Сына, и по жизни быть кремнем. — Перебивает папа и показывает кулак.

— Витя, до тебя очередь тоже дойдёт. В общем, сынок, мы все скинулись и оплатили тебе первый курс лечения. Собирайся, мы втроём едем в столицу делать тебе первую операцию. — В голове ураган мыслей, эмоций. Появился страх, радость, какое-то возбуждение. Я закричал, Я заплакал. Мама подошла ко мне, прижала мою голову к животу, опустила свою голову, притихла. Дедушек с бабушками растолкнул отец и залез в комнату. Он устроился у кровати напротив меня с мамой и продолжил:

— Миша, мы все копили, чтобы подарить тебе будущее без коляски. — Мама отошла от меня. Я в свою очередь бросился ко всем, метался от одного к другому, всё благодарил их, много улыбался и смеялся. Я был счастлив, моя мечта начинает сбываться. Но позже отец оборвал моё счастье. Он объяснил, что операция только одна, а их нужно три. На вторую они смогут собрать только через несколько лет. Я очень сильно расстроился. Но потом в голове прикинул, что операция — это лучше, чем ничего. Это вселило в меня надежду и отвлекло от дурных мыслей.

***

Я лежу на холодном операционном столе. Мою одежду сняли и одели в больничную. Вокруг ходят люди в белых халатах, о чем-то шумно говорят, кто-то глупо шутит. Я в оцепенении. Мои руки трусятся, если бы ноги работали, то и они бы трусились. В тоже время в голове появилась другая мысль. Какая же величественная наука. Какие молодцы те люди, что делали открытия в области медицины. Это великолепно. Вот так по крупицам передавать знания и учения, и медленными, но уверенными шагами прийти к цели. Вот так научиться лечить болезни, спасать человеческие жизни. Это прекрасно. Прекрасные мои люди. Чувство великолепия, какой-то ярой гордости и благодарности загорелось во мне. Я понял: Я сделаю всё, чтобы помочь всем. Особенно моим родителям, они такие молодцы…

— Мальчик, как тебя звать?

— Миша.

— Считай до десяти.

— Раз, два, три, четыре…

— Вслух, Миша.

— Раз, два, три…

Мне делают операцию. Пока медики делают свою работу, я сделаю свою. Расскажу вам о своих родителях. Их первая встреча началась в больнице. Так совпало, что и маме, и папе нужно было пройти медосмотр. Учитывая, что они находились в разных сферах деятельности, оказались в одной больнице и на приёме у одного врача. Очередь длинная, а в аудитории пахло грязью человеческого тела. Все хотели поскорее пройти и вернуться к своим делам, но очередь стояла на месте. Это длилось вечность, кто-то кричал, кто-то уходил, но, в целом, ничего не менялось. Как вдруг послышались крики из кабинета. Мой отец обронил стерильные инструменты и всё посыпалось на пол. Уставший врач совершенно обезумел и попёр на отца всей своей мощью усталого человека. Все те врачебные проблемы, беды, недосыпы, ссоры с женой, болезни детей, внезапно подкравшаяся импотенция. Всё вместе собралось в мешок и ударило по голове моему отцу. Бил врач, морально бил врач мешком по голове и вот-вот, как будто, собирался физически, Казалось сейчас врач возьмёт скальпель и вставит в горло моему отцу. Папа уменьшился в размерах, скрючился и утих. Оскорбления врача были такой мощи, что часть людей собралась в дверях, чтобы посмотреть на это зрелище. Не выдержала моя мать и ввалилась в помещение. Она сама удивилась, что не смогла сдержать свои эмоции и её лицо сделалось растерянным. Это на неё совершенно не похоже. Однако мама собралась и наступала на врача так, что тот тоже растерялся, покраснел, но в итоге собрался, выгнал всех вон и окончил прием. Пациенты тем временем всю свою злость вложили в маму. Эти орущие, грязные, необразованные орки. На улице все люди, как люди. Но когда они собираются в больничных очередях. Все, будто бы, теряют человеческий облик и превращаются в орков. Ей хватило пылких речей в кабинете врача и она не справилась с давлением толпы и постаралась быстрым шагом удалиться. Расстроенный отец так же собирался выходить и всё время таращился на неё. Прошло два месяца, эта ситуация практически забылась и моя мама сходила с подружкой в кафе, где сидел мой отец в компании двух барышень. Ситуация вышла довольно странная. Его приятель пришёл со своей дамой, но они поссорились и она, вместе со своей подругой, прилипли к отцу. Анекдоты и афоризмы отлетали от зубов. Он сам поразился своему остроумию в тот день. Всё бы ничего, но он узнал мою маму за соседним столиком, она тоже его приглядела. Присутствие двух дам вовсе не мешало моему отцу не спускать глаз именно с неё. К концу вечера мама удалилась, папа это предугадал и они оба, почти в одно время вышли на улицу. Однако отец немного не рассчитал и не успел забрать сдачу. Видимо, увидеть маму хотелось сильнее. Впрочем, несмотря на это, он нарочно ударил её плечом. Якобы случайно, но мог и пропустить. Ударил он из-за злости на себя. Из-за своей робости, что не смог подойти тогда, да и не может сейчас. Хоть и пьяный, но по каким-то причинам не может. Она не обиделась, но ей стало немного грустно за него. Прошло еще две недели, отцу нужно было ехать в область, как и матери. Эта самая удачная встреча. Автобус отправлялся рано утром, папа не выспался и плюхнулся на самое дальнее сидение у окна. Его вырубило сразу и лишь к концу пути он проснулся. Угадайте, на чьем плече? После этого они уже не могли игнорировать друг друга. Судьба или что-то такое сверху свело их. Поначалу всё было как в фильмах и бульварных романчиках. А через несколько лет, еле-еле с божьей помощью, родился я: сын-инвалид. Мне нечего больше дополнить. Остаётся ждать конца операции и надеяться, что всё будет хорошо. Хоть когда-то это хорошо должно наступить. Хотя бы на миг. Знаете в чем проблема хорошего? Оно не стучится в дверь, не садится на колени, не гладит по волосам. Понимаете? Хорошее не звонит, не сообщает о своём приходе. Хорошее пришло, посидело и ушло. И когда оно уходит, вот тогда мы понимаем, что хорошее у нас уже было. Хорошее не пишет прощальных записок. Оно тихо уходит, не запирая дверь, тем самым упрощая путь плохому. С ним же всё проще. Оно нахуй выбивает дверь ногой, просто забегает в дом, хватает любое, что под руку попадётся, и бьёт, бьёт, бьёт, бьёт по голове. И так, бывает, забивает, что не встанешь потом, не оправишься. Не пожалуешься хорошему, не вытрешь слезы, глядя на себя в зеркало. Плохое убивает всё: и тебя, и меня, и зеркало.