Охотники за ментами

Кирилл Казанцев, 2013

По городу прокатилась волна громких убийств. Все жертвы – коррумпированные сотрудники полиции. Ответственность за преступления взяла на себя никому не известная экстремистская группировка «Охотники», члены которой провозгласили себя современными Робин Гудами и открыто объявили о своем намерении уничтожить всех продажных ментов города. Поимку «охотников» поручают бывшим сотрудникам отдела по борьбе с организованной преступностью полковникам Ломову и Волченкову. Опытные оперативники немедленно и с азартом приступают к расследованию: такого интересного дела у них не было на протяжении нескольких лет…

Глава 5

Квартира учителя Павлова представляла собой разительный контраст с логовом охранника Малова. Здесь все сверкало чистотой и дышало уютом. И еще здесь было много книг. Книги, географические карты, глобусы, толстенные альбомы. Не было роскошной мебели и сантехники, но компьютер на столе стоял новый, мощный, подключенный к Интернету. Кроме того, бросались в глаза развешанные по стенам фотографии, на которых часто повторялось одно и то же мужское лицо, стареющее от снимка к снимку, но везде счастливое. Может быть, потому, что мужчина (а это наверняка был хозяин дома) везде был в окружении детей, у которых тоже были счастливые чистые лица.

Хозяйка, опрятная хрупкая женщина лет сорока пяти, встретила оперативников без особой радости, но и без раздражения. Она держалась с большим достоинством, хотя было видно, что недавние события дались ей очень нелегко.

— Простите за вторжение, Любовь Юрьевна, — извинился Волченков. — Служба, как говорится. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Это не допрос. Просто разговор по душам. Если не возражаете…

— Только вот не хотелось бы, чтобы слышали дети, — вмешался Ломов, оглядываясь по сторонам. — Есть вещи, которые детям лучше не слышать.

— Детей сейчас нет, — ровным голосом сказала Павлова. — Старший — у бабушки в деревне. Средний — в летнем лагере, а младший — в садике.

— У вас три сына! — с завистью воскликнул Ломов. — Это здорово, поздравляю.

Женщина терпеливо выслушала и сказала:

— Я, конечно, отвечу на ваши вопросы. Только, пожалуйста, недолго. Мне нужно в больницу к мужу.

— Как он? — спросил Волченков.

— Он пришел в себя, но очень слаб и ничего не соображает. Он даже меня пока не узнает. Врачи удивляются, как он сумел выжить. Но я все равно надеюсь. Не может быть, чтобы Толя погиб. Это совершенно невероятно. Это невозможно себе представить. Не одна я так говорю. Его очень любят дети. Вы можете себе представить, чтобы в наше время школьники любили своих учителей? А вот его любят.

— Охотно верю, — кивнул Волченков. — Вам тяжело приходится сейчас, но вы, наверное, чувствуете поддержку со стороны учеников мужа? Может быть, и родители…

— Да, мне помогают, — сказала Павлова. — Не все материально. Но я ценю любое доброе отношение. Наше время — очень жестокое время.

Она посмотрела прямо в глаза Волченкову, и тот прочел в этом взгляде неприкрытый вызов. Павлова прекрасно понимала, какую неприглядную роль играла в деле ее мужа полиция, и явно не ждала ничего хорошего и от Ломова с Волченковым. Но что он мог сделать, чтобы изменить такое отношение? Пока ничего.

— Одним словом, мы вам хотим помочь, Любовь Юрьевна, — чувствуя заминку напарника, сказал Ломов. — Вы нам не верите, но это сейчас и неважно. Главное, вы — человек честный, а нам нужна достоверная информация. Вы наверняка в курсе, кто должен быть главным свидетелем на суде по поводу того ДТП?

— Ну да, этот милиционер, как его, — отвернувшись, глухо сказала женщина. — Гаишник. Кирпичников, кажется.

— А вы в курсе, что Кирпичников погиб? — деловито спросил Ломов.

Павлова вскинула голову.

— Не-е-ет, — недоверчиво протянула она. — Как погиб?

— Его убили, — ответил Ломов. — Значит, вам ничего не известно об этом?

— Н-нет, неизвестно, — ошеломленно произнесла Павлова и растерянно потерла ладонью лоб. — Ничего себе! И кто же это сделал?

— Как раз этот вопрос мы и хотели вам задать, — сообщил Ломов. — Вы, случайно, не знаете, кто это мог сделать?

— Я?! Откуда?! — изумление Павловой было совершенно неподдельным.

— Видите ли, суть вот в чем, — мягко произнес Волченков. — Мы обязаны рассмотреть все версии. Версия мести напрашивается в первую очередь. Ваш муж пострадал. Кирпичников, будем говорить прямо, собирался сделать все, чтобы истинный виновник ушел от наказания. Вполне вероятно, что вы или кто-то из ваших родственников, друзей…

— Какая ерунда! — вспыхнула Павлова. — Может, у вас это и напрашивается, а у меня даже мыслей таких не было. То есть в первую минуту я, конечно, желала зла тому, кто изуродовал Анатолия, но это было неосознанное желание, на уровне инстинкта, я была в таком потрясении… А инспектор ГАИ… Что ж, признаюсь, когда мне сказали, что вот этот человек был свидетелем и владелец машины в ней даже не сидел, а сидел кто-то, неизвестно кто… Я и не сомневалась, что все повернется именно так и виновные вряд ли будут наказаны. Мы все знаем, как работает наша система. Люди с обычной зарплатой не имеют никакого значения. И для вас мы пустое место. Мы пострадали, а вы хотите нас еще за это и наказать.

— Ну что вы! — укоризненно сказал Волченков. — Как раз мы хотим вам помочь. Просто скажите, из близких вам людей никто не мог бы отомстить инспектору?

— Ну, чисто гипотетически? — добавил Ломов. — Кто-нибудь из ваших знакомых имеет оружие? Может быть, служит — в органах, в армии? Охранником?

Павлова пристально посмотрела на него.

— Из моих знакомых никто не стал бы убивать человека, — твердо сказала она.

— Ясно, — примирительно произнес Волченков. — Мы так и думали. Тогда скажите, пожалуйста, а вообще история с вашим мужем насколько широко известна в школе, где он преподавал? Я имею в виду вот эти скандальные подробности — чья это была машина, какую роль играл в деле капитан Кирпичников, как тяжело ранен ваш муж, ну, и так далее…

— Я думаю, многие, — ответила Павлова. — Я же говорю, меня многие навещали, поддерживали… Хотя сейчас каникулы. А подробности… Не знаю. Впрямую не интересовалась. К тому же поймите, я в таком состоянии… Но, думаю, кому-то были известны и подробности. Потому что кроме сочувствия звучали и весьма нелестные слова в адрес полиции. Что поделаешь, сами просили честно.

— Ничего, мы не расстроились, — сказал Ломов. — Кто произносил эти слова, вы, конечно, не помните?

— Не помню. Да и какое это имеет значение. Слова это одно, убийство совсем другое.

— Это верно, но вы все-таки объясните нам, в какую школу обратиться, и к кому, ладно? Наверное, учителя сейчас в отпуске?

— С директором поговорите, если уж вам так необходимо, — неохотно сказала Павлова. — Школа у нас номер семнадцать, а директор Чижов Андрей Захарович. Он сейчас в школе. Думаю, вы без труда его найдете.