Охотники за ментами

Кирилл Казанцев, 2013

По городу прокатилась волна громких убийств. Все жертвы – коррумпированные сотрудники полиции. Ответственность за преступления взяла на себя никому не известная экстремистская группировка «Охотники», члены которой провозгласили себя современными Робин Гудами и открыто объявили о своем намерении уничтожить всех продажных ментов города. Поимку «охотников» поручают бывшим сотрудникам отдела по борьбе с организованной преступностью полковникам Ломову и Волченкову. Опытные оперативники немедленно и с азартом приступают к расследованию: такого интересного дела у них не было на протяжении нескольких лет…

Глава 1

— Знаю, знаю, что у вас обоих свои дела, — делая неприступную мину на лице, сказал генерал. — И что особых заданий не любите — тоже знаю. И что друг друга терпеть не можете, мне тоже известно. Ну, тут я так скажу — мы не дети в песочнице, чтобы в любишь — не любишь играть. Вы оба бывшие сотрудники РУБОПа, оба в звании полковника, службу знаете, так что будьте серьезнее. Ваши дела никуда не денутся. Найдем, кому их на время перепоручить, это не ваша забота. А вот особое задание никуда не денешь. Придется вам этим заниматься, хоть как. Не догадываетесь, о чем речь идет?

Генерал пытливо всмотрелся в лица двух крупных мужчин, с почтительным видом сидевших напротив. Полковники Виктор Ломов и Денис Волченков внешне были мало схожи между собой. У Ломова было грубое, точно вырезанное из дуба лицо, крепкие скулы и злые презрительные глаза. Одевался он небрежно, с уклоном в спортивный стиль, из-за чего его часто принимали за тренера по боксу или вольной борьбе. При одном взгляде на Ломова пропадало всякое желание вступать с ним в дискуссию, даже в том случае, если речь шла всего лишь о погоде. Чужого мнения он не терпел, а всячески высмеивал и третировал. С одной оговоркой — начальства это не касалось, зато уж равным, а тем более подчиненным полковника Ломова доставалось вдвое. Волченков, напротив, был похож на какого-нибудь преподавателя вуза, эдакого моложавого профессора, одевающегося с претензией на щегольство. Лицо его сразу же вызывало симпатию и наводило на мысль о доброте и покладистости, что было грубейшей ошибкой, потому что характером Волченков обладал твердым и неуступчивым, а чужого мнения не любил, как и Ломов. И, точно как Ломов, не рисовался этим перед начальством.

Поэтому сейчас оба полковника помалкивали и внимали каждому слову генерала, старательно изображая на лицах заинтересованность и служебное рвение. Оба понимали, что никакая иная реакция ничего в их жизни не изменит и плевать против ветра — занятие для молодежи.

— Значит, не догадываетесь? — повторил генерал. — Или темните? Да ладно, какая разница! А выбрал я вас только по той простой причине, что вы у меня лучшие. Заметьте, не вообще лучшие, тут обольщаться не приходиться, а лучшие из того материала, которым я располагаю. Однако ничто не мешает нам расти, верно? К примеру, успех в этом самом деле, безусловно, поднимет вашу репутацию, и наоборот. Сработаете плохо или будете тянуть резину — я буду крайне недоволен. Надеюсь, с этим все ясно? Тогда пошли дальше. С некоторых пор в городе стали твориться неприятные вещи. То есть ничего особенно хорошего и раньше не было, но теперь это из рук вон. Стали гибнуть сотрудники…

Здесь генерал сделал паузу, и Волченков счел своим долгом почтительно вставить:

— Так сотрудники вроде и раньше гибли? Время сейчас такое, конечно, особо жестокое, что ли…

— Люблю умников! — жестко сказал генерал. — Да, сотрудники гибли всегда. Наша служба, как говорится, и опасна и трудна… Только суть в том, что сегодня кто-то задумал поставить это дело на поток. Так не пойдет, ребята!

Генерал так строго посмотрел на обоих, будто увидел главных виновников преступления. Ломов завозился на стуле и кашлянул. Генерал перевел взгляд на него.

— Вот именно, не пойдет! — отрезал он. — Вы должны пресечь это немедленно! Найти гаденышей в самые кратчайшие сроки, понятно?

— Ну вот, честно говоря, не совсем, — буркнул Ломов. — Ну да, было два-три случая, но ведь это не у нас, кажется…

— Во-первых, все началось как раз с нашего, — возразил генерал. — Напрягите мозги. Полгода назад убили капитана Василенко. У нас служил…

— Так он вроде был отчислен из рядов? — осторожно спросил Волченков. — Что-то там со взятками, кажется. Честно говоря, я его плохо помню. Служил он у нас недолго, слили его по тихой… Практически погиб он, уже будучи обыкновенным штатским.

— Так-то оно так, — задумчиво проговорил генерал. — Только именно тогда впервые прозвучало слово «охотники»… Сам об этом узнал недавно и случайно. Но только с тех пор все голову ломаю и все больше прихожу к выводу, что неспроста прозвучало это слово. Завелась в нашем городе банда, у которой свои счеты к милиции, к полиции — называйте как хотите… Я лично кое-что тут перелопатил и составил списочек погибших за последние полгода сотрудников МВД — ознакомьтесь на досуге…

Он катнул по гладкой поверхности стола два листочка, один — Ломову, один — Волченкову.

— И что, все как бы имеют отношение к охотникам? — поднял брови Волченков. — Разумеется, в кавычках охотникам…

— Практически, — сказал генерал. — Так или иначе, после убийства кто-то слышал слово «охота» или «охотники». А уж в кавычках это или не в кавычках…

— Совпадения не может быть? — недоверчиво поинтересовался Ломов. — Ну, кто-то не так понял, кто-то переврал, от себя добавил. По типу «одна бабка сказала». У нас это запросто.

— А вот это вы и должны выяснить! — сердито рыкнул генерал. — В самые кратчайшие сроки. А начните со вчерашнего случая. Капитан Кирпичников. Гаишник, прости господи… Опросите всех хорошенько. Это дело уже важняк ведет, и служба безопасности этим занялась, но вы сами по себе, ясно? Обо всем докладываете лично мне. Ежедневно. И держитесь подальше от репортеров! Представляете, какой это лакомый кусок для писак? Благородные охотники, уничтожающие полицейских! Робин гуды хреновы!.. А того не понимают, что эти охотники — последние беспредельщики, потому что когда нет уважения к власти… эх! — генерал с отвращением махнул рукой. — В общем, вы меня поняли — успех делим вместе. Провал расхлебываете сами. Если же ничего не найдете и все это мне примерещилось, ну, тогда, что же… на нет и суда нет… Только чую я, жареным пахнет, и разгребать вам придется здоровую кучу дерьма!..

— Простите, не понял, — смиренно произнес Волченков. — Мы должны заниматься таким серьезным делом, не имея собственно полномочий, как бы по собственному почину? Боюсь, так мы далеко не уедем. Да с нами никто и разговаривать не станет. Следственный комитет, прокуратура — там везде ребята гоношистые, ревнивые. А туда придется обращаться, да и не только туда.

— Ну, не прибедняйтесь! — проворчал генерал. — Вас каждая собака знает. И вы всех знаете. Собрать предварительную информацию сумеете, а если будет о чем говорить, создадим особую группу с особыми полномочиями. Просто не хочется лишних разговоров. Их и без того хватает. Поняли меня? Тогда все, ступайте! Завтра доложите о первых результатах.

Подчиненные молча вышли из кабинета и, не обмолвившись словом, проследовали в конец коридора, где, не сговариваясь, завернули в курилку.

Было, было у них все-таки кое-что общее — и Ломов и Волченков курили «Яву». Предложив друг другу закурить и убедившись, что спутник при сигаретах, они задымили, задумчиво глядя в белую кафельную стену.

— А я ведь Кирпичникова знаю, — неторопливо, как бы вспоминая, проговорил Волченков. — Он меня за превышение как-то остановил, мзду вымогать стал. Ненавязчиво так, по-отечески… А я чего-то злой был, ничего про себя говорить не стал, нагрубил ему. Чуть не подрались. Но он быстро смекнул, что я свой, хватило мозгов, отстал… А теперь, значит, убили его? Дела!

— Хочешь сказать, что сам бы с удовольствием придушил гада? — захохотал Ломов. — Куда от этого денешься? Каждый хоть раз в жизни мечтал прикончить инспектора ГАИ!

— Смешно, — осуждающе заметил Волченков. — Однако вот тут черным по белому написано — убит выстрелом в голову, причем неизвестный сам сообщил об этом дежурному, сказав издевательски, что Кирпичников «погиб на охоте».

— А я вот не охотник, — заявил неожиданно Ломов. — Брали меня как-то на кабана, ага… Между прочим, компания была такая… Высокопоставленная, короче, была компания. Можно было связи завязать, то-се…

— Ну и что — завязал? — с интересом спросил Волченков.

— Да нет, — скривился Ломов. — Говорю же, не охотник. Я все им там испортил. Не там встал, не туда пошел, не так выстрелил… Ну его к черту! Мне здесь охоты хватает. За урками гоняться — тоже вроде охота?

— Ага, а теперь вот урки за нами гоняются, — Волченков швырнул окурок в урну.

— Ну, если честно, то это не новость, — пожал плечами Ломов. — Они уже лет двадцать, как гоняются. Да сейчас и не поймешь, кто есть ху… Оборотни кругом. Еще не факт, что Кирпичникова уголовный элемент завалил. Вполне может быть, что его какой-нибудь злой опер достал. А что? Профессиональная работа. Пуля в голову и никаких следов.

— Ты сходи к генералу, предложи версию, — хладнокровно посоветовал Волченков. — Он тебя поощрит за оперативность.

— Я за поощрениями не гонюсь, — ухмыльнулся Ломов. — Мне главное шкуру целой сохранить. И вообще предлагаю установить график докладов. Скажем, по четным числам докладывает полковник Волченков, а по нечетным…

— Ладно, шутки в сторону! — перебил его Волченков. — С докладами разберемся — было бы что докладывать. Предлагаю включаться в работу. Нужно провернуть все самым интенсивным образом. Потому что, как я догадываюсь, никто наши дела за нас не сделает, и после этой халтуры один черт придется разгребать завалы. Прямая выгода развязаться побыстрее…

Ломов уже и не думал шутить. Физиономия его приобрела обычное презрительно-недоверчивое выражение.

— Если я правильно тебя понял, в существование группировки «охотников» ты не веришь и считаешь все это блажью старика? — спросил он.

— Веришь не веришь, — пожал плечами Волченков. — Это не предмет веры. Мы же не священный ковчег ищем. Нам факты нужны.

— Тогда давай в историю углубляться пока не будем, — предложил Ломов. — Потянем рыбу с хвоста. Вот тут сказано, что в день убийства с Кирпичниковым дежурил напарник, Алексей Прянишников, молодой парень, недавно служит, а по рации с ним разговаривал дежурный по городу старший лейтенант Васильков Петр Данилыч. Давай первым делом с ними покалякаем, а потом сверим наши ощущения. Ты кого себе берешь?

Волченков подумал.

— С молодым я поговорю, — решил он. — Потому что когда он тебя увидит, то решит, что пришел его смертный час. А ты с дежурным встречайся. Этот выдержит.

— Угу, — кратко отозвался Ломов. — Так я пошел. Кстати, чуть не забыл. У меня же твоего телефона нету. Ну-ка, продиктуй!

Они обменялись номерами телефонов и разошлись. Строго говоря, обоим нужно было отправляться по одному и тому же адресу — в управление ГИБДД, но и Ломов и Волченков были уже по горло сыты общением друг с другом и решили отдохнуть.

А Волченков решил еще и заглянуть к следователю по особо важным делам, который занимался убийством Кирпичникова. Правда, генерал советовал им действовать автономно, но Волченков рассудил, что шила в мешке не утаишь и определенная доза взаимопонимания между ним и следствием не помешает. Он быстро выяснил имя следователя — им оказался знакомый ему Поперечнев Евгений Степанович — и отправился к нему с визитом.