Северянка

Кира Рамис, 2022

Тяжело живётся Веренике в деревне. Соседки ненавидят, их сыновья заглядываются, да только замуж не берут – храмовник не велит. Для себя, ирод, присмотрел. Так кому же достанется "северный цветок"? Злобному храмовнику или напыщенному богачу? Есть ли варианты спастись? Или придётся покориться судьбе?

Глава 4. Не глупи, магичка!

— Вереника, — прошептал кузнец, прижимая дочь к груди. — Что ты наделала, я тебе говорил спрятаться.

— Не глупи, магичка! — неуверенно выкрикнул Амброзий. — Твоих сил не хватит всех убить.

Вереника тяжело дышала, злость и страх разливались по венам. Сейчас для неё было главное, что отец жив.

— Господин, не нужно, я сам, — вперёд вышел храмовник. — Вереника, ты не убийца, ты никого никогда и пальцем не тронула, — он, вытянув руку вперёд, сделал шаг. — Кобальт, что случилось, то случилось, — он воззвал к разуму кузнеца. — Сами понимаете, что маги под учётом. Никто убивать твою дочь не будет, её магические способности будут проверены, и только тогда вынесут решение. Возможно, если она слабачка, то оставят тут, жить и служить в моём храме.

Вереника посмотрела на Кобальта.

— Проверять только при мне! — нахмурившись, произнёс кузнец, ещё сильнее прижимая к себе трясущуюся дочь.

— Вот и договорились, — улыбнулся Джундо, посмотрев на генерал-губернатора.

Последний был недоволен, что пришлось договариваться с кузнецом, но он знал, что если магия у девушки сильная, то чужестранке быть женой его сына, так как это невероятная удача.

— Гавел, стой! — мимо генерала прошёл его сын, он услышал окрик, но не остановился.

Вереника смотрела на высокого, но худощавого черноволосого молодого человека. Его тяжелый карий взгляд прожигал, он приближался, словно коршун к добыче.

Дочь кузнеца вздрогнула, когда тот остановился напротив. Она словно нутром чувствовала, что молодой человек опасен.

Если генерал-губернатор был ей понятен, жестокий самодур с открытыми намерениями, то его сын вызывал дрожь и желание скрыться за спиной отца.

— Я слышал, что вы чужестранка, так ли это? — он протянул руку к её платку, но, встретившись с её взглядом, замер и опустил руку.

Кузнец отстранил от себя Веренику.

— Моя дочь из северных земель.

— Сними платок, — полупрося-полуприказывая, произнёс Гавел, не отводя взгляда от девушки.

Вереника посмотрела на отца, тот кивнул, и тяжёлая белая коса упала за спину девушки. Она распрямила плечи и обвела взглядом присутствующих.

Гавел вполоборота следил за теми, кто приехал с ним, ему не понравилось, как отец масленым взглядом рассматривал северянку, как охрана опустила оружие и открыла рты.

— Бела как снег и прекрасна, словно горный редкий цветок, — прошептал Гавел и обернулся к храмовнику. — Проверяйте, — видя, что тот растерялся, произнёс: — Или это сделать мне?

— Но… но лучше в храме, — Джундо не отвёл взгляда, ему совершенно не нравилось, что приехавший с генералом щенок ему приказывает.

— Вы тут проверите, есть ли у неё дар, засвидетельствуете, а уже в городе наш храмовник определит силу, — надавил на храмовника сын генерал-губернатора.

— В городе? — одновременно прошептали кузнец, Вереника, храмовник, а генерал-губернатор в голос заржал, похрюкивая.

— Мой сын! Не теряет время на пустые разговоры. Конечно, в городе, или вы думали, что мы оставим в этом захолустье сильного мага, который может на лету стрелу поймать?

— Никуда она не поедет, — громкий голос Кобальта оборвал смех Амброзия.

— Схватить его и в холодную! — злые глаза генерал-губернатора сузились в две щёлки, кузнец же решил биться до последнего.

Он обвёл взглядом присутствующих, если среди них нет мага, то шансы положить всех очень большие.

— Отец, не нужно. Ты сам понимаешь, что моя судьба решена, — Вереника повисла на руках Кобальта. — Мы должны подчиниться, — она поднялась на цыпочки и почти в самое лицо губами что-то прошептала родителю, а затем поцеловала того в щёку.

— Послушай дочь, глупец, она умные слова говорит, — усмехнулся генерал, держа лук наизготовку.

— Хорошо, я уступлю, — произнёс через долгую минуту кузнец, широкие плечи опустились, и он сам словно стал меньше ростом. — Что с ней будет? — Кобальт, что-то для себя решив, сделал шаг вперёд к генералу.

Тот осмотрелся, понял, что вокруг собралась огромная толпа, которая с интересом наблюдает за происходящим, и произнёс:

— Дева выйдет замуж за благородного господина, негоже такой красоте пропадать, — ответил Амброзий, шёпот удивления, смешанный с завистью, пронесся по толпе.

— Вы даёте своё благородное слово, что моя дочь не пострадает и не будет служить магом?

— Обещаю, — генерал-губернатор в сопровождении воинов подошёл к девушке, поднял пальцем её подбородок и утонул в ярком зелёном взгляде.

Он, мужчина, проживший жизнь, не самую лучшую и праведную, словно молодой пацан, не мог отвести взгляда, смотрел и смотрел, погружаясь всё глубже. Перед глазами пронеслись моменты молодости, когда он умел любить и не был настолько жесток и чёрств.

«Я хочу ей обладать! Целовать, засыпать золотом, хочу от неё детей! Она будет моей!» — он тряхнул головой и в ужасе сделал шаг назад, решив, что магичка насылает на него чары.

— Не смей! Никогда не смей использовать против меня магию! Я не поддамся внушению, — сделал шаг назад, развернулся и быстрым шагом вернулся к коню.

Вереника смотрела вслед странному генерал-губернатору и не понимала его слов. Она никогда не использовала магию против людей, просто не умела.

— Проверяй! — Амброзий рявкнул на храмовника и взобрался на коня.

Джундо подошёл к Веренике и, вынув из кармана палочку из неизвестного камня, приложил ко лбу девушки, прошептал слова и начертил руну, которая неожиданно проявилась словно из ниоткуда.

— Магия в девушке есть, — произнёс тот и добавил: — Вечером жду тебя на молитву.

Вереника, отвернувшись от толпы, плакала и шептала:

— Прости, батюшка. Как ты без меня?

— Проживу, милая, главное, что ты будешь счастлива. Генерал обещал, что ты будешь в благородной семье, в достатке и любви.

— Так и будет, — усмехнулся генерал-губернатор.

— Ты и ты! — Гавел тыкал пальцами в стражников. — Отправляетесь охранять магичку. Куда она, туда и вы. Утром выезжаем!

— Мы разместимся в доме градоначальника. Не так ли, любезный?

— В моём доме всегда вам рады, — мужчина расплылся в фальшивой улыбке.

Ещё через время дорога опустела, кузнец, утешая дочь, отправился домой. По бокам и сзади их сопровождали охранники.

— В дом не пущу! — тихо произнёс кузнец, захлопнув перед ними дверь. Возражать никто не стал.