Глава 2. Не показывай магию
Прошло три дня, и то, что тревожило Веренику, забылось, чувство, что за ней кто-то следит, пропало.
— Батюшка, разреши, — Вереника целый час ходила вокруг отца, ей очень хотелось посмотреть на представление лицедеев.
— Сказал — нет! Без меня никуда не пойдёшь, — он, вытирая руки о ветошь, повернулся к дочери. — Вереника, ты пойми, сегодня на ярмарку съедутся со всех окрестных деревень. В тебя и так пальцем тыкают, хорошо, что не обижают, знают, что со мной связываться чревато, а пришлые обидеть могут. Подожди, я закончу работу, и вечером сходим, купим тебе красивые ленты или обрез на платье.
— Батюшка, к вечеру всё самое интересное закончится, я буду осторожна, волосы под платок спрячу. Со мной пойдут Крыстя и её брат. Ну пожалуйста, — девушка обняла отца. — А так я успею и представления посмотреть, и потанцевать. А вдруг я кому приглянусь, и храмовник разрешит наконец мне замуж выйти?
Кузнец перестал улыбаться.
— Знакомиться запрещаю, даже не смотри на парней…
— Папа, так ты меня отпускаешь? — девушка подпрыгнула и поцеловала отца в щёку. — Спасибо, я одеваться.
— Платье в пол, и самое скромное. И платок однотонный! — вслед убегающей дочери прокричал Кобальт.
Через несколько минут Вереника вернулась.
— Как тебе? Скромнее меня на празднике никого не будет, — она крутанулась на месте. Голову покрывал серый платок в маленький красный цветочек, платье же было длинное и тёмно-синее.
— Магию ни в коем случае не показывай! — тихо произнёс Кобальт, проверяя, хорошо ли дочь спрятала толстую косу.
— Зачем мне её показывать? — девушка с опаской посмотрела на дверь.
— Незачем. Иди, как закончу, найду тебя, — отец вложил в ладонь дочери несколько монет. — Сладости купи да украшения.
— Вереника, ты скоро? — во дворе появились Крыстя и её брат.
— Иду, иду, — девушка спрятала деньги в глубокий карман, поправила платок и выбежала из кузни.
Крыстя и её брат не были уж такими друзьями девушке, они к ней относились как к хорошей приятельнице, и лишь потому, что их отец дружил с Кобальтом с детства.
— Вот ты вырядилась, — рассмеялся молодой человек, стоящий рядом с Крыстей.
— Пришлось, — вздохнула Вереника. — Отец не хотел отпускать.
Ярмарка гудела, на площади разместились лотки со сладостями, пирожками, отдельно расположился ряд с одеждой, тканями, украшениями.
— Крыстя, смотри, какие милые серёжки, — Вереника провела пальцами по простеньким серьгам с красным камушком.
— Мне больше браслет понравился, — подружка не обратила внимания на серьги. — Сколько стоит? — поинтересовалась та у продавца.
— Он дорогой, один серебряный, из-за камней, — ответил тот.
— Купи, пожалуйста, — она обратилась к брату. Отец именно ему отдал деньги.
— У нас останется тогда серебряный, а я хотел нож присмотреть, — но, увидев слёзы в глазах сестры, сдался.
— Ты не волнуйся, хватит тебе на нож, даже на очень приличный, — девушка с улыбкой рассматривала украшение на своём запястье.
— Тогда на сладости не хватит, — ответил брат, и они свернули в оружейный ряд.
— Я вас угощу, — Вереника была в хорошем настроении, ей очень нравилось, что она не одна гуляет по ярмарке или с отцом.
В этот момент девушка чувствовала себя совершенно обычной, как все. Приезжие лишь мельком кидали на неё взгляды и шли дальше, не подозревая, что она чужестранка.
— Вереника, ты золото, — Крыстя с улыбкой сжала ладонь подруги.
— Да что там, — засмущалась та и покраснела.
— Мы с тобой не будем заходить в лавку, там кожей пахнет, — отмахнулась от брата Крыстя, тот же, словно их не слыша, уже скрылся внутри. — Пойдем посмотрим, как из лука стреляют? Там такие молодцы выступают. Я недавно слышала, что даже из города приедут соревноваться. Приз обещают, знаешь какой?
— Какой?
— Лук, которым были убиты сотни оборотней в последней войне с соседями, — оглядываясь, тихо прошептала Крыстя.
— Давай твоего брата дождёмся, — несмело произнесла девушка. Ей хотелось посмотреть на стрельбу из лука, но она опасалась идти одна с Крыстей в толпу незнакомых людей.
— Да не бойся! Никто тебя не узнает, там столько народа, и все смотрят состязания, — девушка схватила Веренику за руку и потащила за собой. — Встанем тут, — она работала локтями, чтобы пробиться к деревянным трибунам. Народ ворчал на наглую девицу, но пропускал.
— Твой брат нас не найдёт, — попыталась вразумить девушку Вереника, но та воскликнула:
— Смотри, свободные места!
У входа на арену словно по заказу освободилось два места, куда пробивная Крыстя быстро направилась.
— Плохо видно, но это лучше, чем стоять в толпе.
Мимо проходили лучники, их приветствовали на главной трибуне, называя по именам, практически никого девушки из участников не знали, кроме сына купца Стержа, за которого храмовник отказался отдавать девушку.
— Смотри, — Кристя толкнула Веренику в бок и зашептала на ухо: — В таверне вчера и сегодня рассказывали, что богатые купцы из самой столицы проездом остановились у старосты в доме. Вот бы на них посмотреть, отсюда плохо видно, лишь лысина храмовника блестит как смазанная сковородка, — хихикнула девушка, и Вереника взглядом нашла Джундо. Её мысленно передёрнуло, не любила она храмовника. Он на неё постоянно смотрел странным взглядом, не то убить хотел, не то и в самом деле в храме закрыть.
— Да, не видно, но мы пришли посмотреть на состязания, а не на богачей, — Вереника попыталась привести в чувство непоседливую подругу.
— Да, да, трубу бы дальнозоркую, — шептала Крыстя, состязания начались, а она так и продолжала смотреть в сторону трибун.
Вереника же с интересом наблюдала, как молодые люди с успехом отправляют стрелы каждый в свою мишень.
— Победил наш гость, Бартос Меткий! — в конце соревнований судья подвёл итоги.
— Красавчик, — выдохнула Крыстя, рассматривая победителя, которому вручали редкий и очень ценный лук.
— Столько времени тут провели, идём смотреть лицедеев, — попросила Вереника, поправляя платок.
— Да дались они тебе, я в прошлый раз смотрела, и сказка была скучная, и акробаты плохо прыгали, и собаки отказывались ходить на задних лапах, — скуксилась Крыстя. — Ладно, пойдём, — видя, что Вереника огорчилась, та всё же смилостивилась.
До лицедеев девушки так и не добрались.
Стоило им выйти в торговые ряды, как сбоку послышался зычный голос:
— Посторонись! В сторону!
Вереника посмотрела на разбегающийся народ и охнула.
