Палач короля

Кира Дей

В Лиосе нет магов, кроме короля. Ведь любой, у кого проявляются магические способности, попадает в руки главы тайной полиции. Безжалостного убийцы, прозванного в народе «палачом». Тара, младшая дочь министра, ненавидит его всей душой. Как и самого короля. Неужели жестокому тирану вечно сидеть на троне? Но лишь Иден, кузен её отца, разделяет взгляды Тары. Однажды появившись на пороге их дома, он стал благодетелем её семьи. Она бы отдала ему сердце, но что, если он пришёл в их дом не за этим?

Глава четвёртая

Лиям уже не мог вспомнить, как это случилось. Когда именно схлынуло возмущение, стихла злость и исчезла жалость. Он не знал, в какой момент сломался, да и сломался ли. Может, это всегда пряталось внутри? Хладнокровие, безразличие, даже жестокость. Возможно, это не сорок лет службы королю Астиру превратили его в равнодушного, беспощадного и исполнительного палача, и стать убийцей было его судьбой? Призванием, а не просто работой?

Первые годы были самыми сложными. Он пытался сопротивляться, вырваться, отказывался помогать королю в его охоте на магов. Его били, истязали, морили голодом, жгли и топили — но маг оставался непреклонен. Лиям жалел лишь о том, что попался. Думал о Сюрен, о том, что подвёл её и оказался в руках короля, что все его планы о мести потерпели крах. Но когда боль затуманивала разум, даже смерть уже переставала видеться ему такой уж ужасной. Порой он даже желал её, забывая о своём обещании матери. К тому же лучше было сгинуть, чем служить королю.

Но Астир не убивал его. Мучал, испытывал силы и предел выносливости — но не даровал ставшего столь желанным избавления. Он не переступал границ. А через какое-то время Лиям перестал чувствовать физическую боль. Научился не думать о ней, отключаться.

Астир быстро понял, что пытками и угрозами от Лияма ничего не добьётся. Парнишка оказался не так прост, и сломить его волю у короля никак не получалось. Пленник отказывался указывать на магов в осаждённых отрядами деревнях. Планировать же, что тот сам когда-нибудь возглавит эти отряды и начнет прочёсывать земли Лиоса, казалось глупым и недальновидным. Однако Астир был терпелив. И пусть Лиям, кажется, перестал цепляться за собственную жизнь, в нём всё ещё оставалась жалость к другим.

И король этим воспользовался. Он заставлял Лияма смотреть, как его воины расправляются с жителями деревень, где, по слухам, скрывались маги. Как мучают и убивают женщин, закалывают штыками мужчин, и их густая малиновая кровь расползается по земле, подступая к носкам сапог, как горят дома с запертыми в них крестьянами. Солдаты не щадили даже детей, убивая всех без разбора. Маги или нет — для них не было разницы. Они исполняли приказ и не ставили под сомнение его справедливость. Лиям сжимал зубы, по его щекам катились слёзы — но он молчал. И всякий раз Астир говорил, что в смерти всех этих людей виновен сам Лиям и его упрямое нежелание помогать.

— Ты мог спасти их, просто указав на тех, кто мне нужен. Но предпочёл не марать руки. Ведь так, Лиям? — усмехался Астир. — Что ж, тогда я омою их в крови. В крови тех, кого ты приговорил, отказавшись мне подчиняться.

Крики, стоны, хрипы и мольбы о пощаде смешивались в истошную какофонию в ушах Лияма. Жуткие кровавые картины убийств стояли перед глазами. Он хотел бы зажмуриться и заткнуть уши, лишь бы не знать всего этого, не присутствовать при жестоких расправах. Но эти видения преследовали его даже во сне, он не мог спрятаться. Это стало нестерпимой душевной пыткой, которую Лиям не мог вынести.

В одной из деревень Астир привязал старика-чародея к шесту на рыночной площади и пытал, желая узнать, где прячутся другие маги. Истязаемого колотили, закидывали камнями, кололи штыками. Его тело превратилось в кровавое месиво, а хрипы потонули в раскатистом хохоте солдат. И тогда Лиям не выдержал. Он кинулся вперёд и, выхватив у одного из воинов меч, с размаху снёс старику голову. Он желал прекратить его страдания, закончить безжалостное издевательство. Даровал быструю смерть. А после указал на других чародеев в деревне, а те в свою очередь на прятавшихся в лесах неподалёку собратьев.

Король лишь довольно усмехнулся. Астир понял, что победил.

С того дня Лиям больше не сопротивлялся. И когда монарх приказал ему самому расправиться с магами, не возразил. Лиям опустил на лицо капюшон, взял в руки меч и ночью отправился в окружённую воинами короля деревню. А наутро Астир со своими солдатами нашёл десять трупов на её окраине. Король обошёл каждый дом, чтобы убедиться, что Лиям чисто выполнил приказ и не упустил ни одного чародея. Не упустил — Лиям знал, какова будет цена ошибки, жалости и угрызений совести.

Два года. Астиру потребовалось два долгих года, чтобы сломить волю Лияма. И ещё столько же, чтобы тот, наконец, сам возглавил отряд короля. К тому времени Астир уже «проредил» поселения магов на востоке и юге, да и самые известные из укрытий волшебников на севере давно были разорены. Угроза для его власти перестала быть так велика, как ещё несколько лет назад. Тогда король оставил в отряде только самых надёжных солдат, назвав их «тайной королевской полицией», а Лияма сделал её главой.

Предстояло ещё много работы. Король знал, что не успел выловить и уничтожить всех магов. Потому Лияму предстояло продолжить поиски вместо него. Но уже не так открыто. Извечный серый капюшон скрывал лицо парнишки, но теперь это было только на руку королю. Никто не знал его в лицо, но за свою жестокость Лиям успел получить в народе прозвище «палач». Говорили, что он был быстрым, бесшумным и безжалостно расправлялся со своими жертвами, снося им головы одним ударом меча.

— Какая ирония, — смеялся Астир, — они прозвали тебя «палачом» за милосердие! Как тебе такое, Лиям?

Как ему такое? Лиям Саар давно ничего не чувствовал, словно что-то внутри него умерло в тот день вместе со стариком-чародеем, привязанным к шесту на площади. Ему было безразлично, как его называют и что о нём говорят. Равнодушие, обречённость и пустота со временем завладели его сердцем.

Раньше он мечтал убить Астира и поначалу даже попытался это сделать. Но король никогда не подпускал его к себе слишком близко, оградившись магической защитой. Сил и знаний самого Лияма оказалось недостаточно, он не смог даже коснуться ненавистного правителя, в то время как Астир лишь смеялся над жалкими попытками мальчишки-чародея применить против него магию. А затем жестоко показывал ему, на что способен сам, какой силой обладает. И боль, которую Лиям испытывал в такие моменты, не шла ни в какое сравнение с пытками солдат.

А со временем и сама жажда мести покинула его сердце. Зачем? Какая теперь разница? К чему сопротивляться судьбе, если ничего нельзя изменить? Он давно отчаялся и потерял веру. Теперь он служил Астиру. И был таким же убийцей, как сам король.

Возможно, поэтому Лиям не мог заставить себя долго смотреть в зеркало, предпочитал прятать лицо за капюшоном, а голос за глухим полушёпотом. Никто не видел и не знал его, и не должен был узнать. Ведь теперь Астир повелел ему провести чистку среди придворной знати и аристократии, а здесь требовалось действовать как можно аккуратнее и незаметнее.

— Все, даже самые древние и уважаемые семейства в Лиосе, должны знать, что ни одному магу не избежать смерти. Кем бы он ни был и к какому бы уважаемому роду ни принадлежал, — говорил король. — От смерти нельзя спрятаться, если не знаешь, как она выглядит. А она носит серый плащ моего «палача».

Почему-то в последнее время Лиям всё чаще стал вспоминать всё это: их первую встречу с Астиром, годы сопротивления его власти, начало своего кровавого пути. Прошло уже сорок лет с тех пор, как король схватил его в том забытом богами сарае на юге. И никогда прежде Лиям не возвращался в памяти к тем событиям, не размышлял о том, почему из загнанного в угол парнишки превратился в главу тайной королевской полиции, как стал убийцей и когда именно это произошло.

Но в последнее время в голове его творилась какая-то неразбериха. Мысли всё чаще путались, скакали и теряли ясность. Впрочем, такое происходило лишь при весьма определённых и хорошо известных ему обстоятельствах. Но в этом он и сам не желал себе открыто признаться. Куда спокойнее было думать, что на него так странно влияет размеренная столичная жизнь. Уже два с половиной года он большую часть времени проводил в Рахшаре, охотясь за головами магов среди местной аристократии.

Лиям Саар поднялся по ступеням дворца и постучал в дверь кабинета короля.

— А, Лиям, — Астир тяжело поднялся из-за стола ему навстречу. — Проходи. Я тебя ждал.

— Ваше величество, — мужчина поклонился и вошёл в комнату.

— Оставь меч у дверей, — кивнул ему король, и тот повиновался. — Присядь. Выпьешь чего-нибудь? Вина?

Лиям отрицательно качнул головой и опустился в кресло у окна.

— Давно ты не появлялся, — продолжал Астир. — Я посылал за тобой вчера, но в особняке тебя не было. Надеюсь, был занят делами? Есть успехи?

— Да, ваше величество, — ответил мужчина. — Я нашёл ещё одного мага. И хотел поговорить с вами до того, как за ним отправлюсь.

Астир с подозрением посмотрел на Лияма.

— Поговорить? А что, у тебя есть сомнения?

— Нет. Никаких. Просто этот юноша — сын весьма близкого вам лорда. Советника Кархена.

— Моего советника? — удивился король и нахмурился. Какое-то время он молчал, задумавшись. — Старший или младший? — наконец, спросил он. — Впрочем, разницы никакой. И всё же с младшими сыновьями проще.

— Старший. Дион Кархен.

— Что ж, не самая приятная новость, — вздохнул Астир. — Не думаю, что лорд Кархен после этого будет служить мне с радостью.

Астир убрал руки за спину и заходил по кабинету, раздумывая над услышанным. Лиям искоса наблюдал за ним. Он отметил, что король сильно постарел за последние годы, и в вечернем полумраке комнаты это было особенно заметно. Астир ссутулился, плечи его казались у̀же и поникли, словно на них давил тяжёлый груз. Да и лицо изменилось, стало бледным, морщинистым, усталыми, отчего блеск чёрных глаз казался лихорадочным. Весь внешний вид Астира говорил о плохом здоровье. Впрочем, весьма вероятно, дело было в магии. А она, как замечал Лиям, со временем покидала короля. Оттого он так часто и вызывал его во дворец в последние месяцы. Астиру нужна была его сила. Обряд связи, проводимый придворным лекарем, помогал правителю восстановить магию, забирая её часть у Лияма.

— Значит, всю семью, — твёрдо сказал Астир. — Так надёжнее.

Палач опустил глаза. Король же, казалось, разозлился.

— Признаться, я никогда его не любил, — взволнованно продолжал он. — Кархен вечно вставлял мне палки в колёса, осмеливался осуждать мои законы, советовал быть терпимее к магам. Даже тайную полицию предлагал распустить. Он слишком много себе позволял. Глупец! Что ж, теперь-то уж Кархен увидит мою терпимость. Убедись, что он узнает, кто ты и по чьему приказу действуешь. А затем убей.

— Значит, ваше величество не сделает исключения? — равнодушно спросил Лиям. Хотя он и так знал ответ.

— Исключения? — зло усмехнулся Астир. — Много чести! Я быстро найду ему замену.

Лиям поднялся, собираясь уходить.

— Сиди, — Астир жестом приказал ему остаться. — Я послал за Ниядом. Проведёт обряд, раз уж ты здесь.

Мужчина снова опустился в кресло. Однако лекарь не спешил являться в кабинет. Король перевёл тему.

— Лорд Туар вчера приехал в Рахшар. На свадьбу своего сына. Ты уже успел с ним познакомиться?

— Нет, ваше величество, — ответил Лиям. — Но Иден Каас имел удовольствие пообщаться с ним в доме семьи Коллен.

Король лукаво усмехнулся.

— Иден Каас? Что ж, тоже неплохо. И что же Иден думает о моём наместнике?

Лиям пожал плечами.

— Преданный слуга вашего величества. Полностью одобряет вашу политику против магов и весьма успешен в мерах её осуществления.

Астир заметил, как Лиям неосознанно недовольно поморщился.

— Что, тебя это задевает? В смысле, все эти восстания на севере и действия Туара по их подавлению?

— Я полагаю, он лишь исполнял приказ, — равнодушно ответил Лиям, но король не поверил.

— Не лги. Я ведь знаю, как ты относишься к подобным массовым «зачисткам». Но у меня не было выбора. Не могу сейчас отправить тебя на север. Ты нужен мне здесь, в Рахшаре. Это были необходимые меры.

— Спорный вопрос, — тихо проговорил Лиям. — Но я едва ли осмелюсь осуждать ваше решение.

Астир рассмеялся.

— Брось, Лиям. От тебя этого и не требуется. Полагаешь, я не знаю, что ты обо всём этом думаешь, хоть и молчишь? Слишком уж много лет мы знакомы. Не надейся, что можешь обмануть меня своим спокойствием и безучастностью. Некоторые люди не меняются. И я прекрасно помню, на каких условиях ты пошёл ко мне на службу.

— Вы правы, ваше величество. Прошло много лет. И вы знаете, что моя верность и преданность вам безусловны. К чему же этот разговор?

Астир глубоко вздохнул и с интересом покосился на Лияма.

— Туар пробудет тут пару недель, — сказал он. — Я понимаю, что ты не в восторге от его мер, но, полагаю, найдёшь способ с этим примириться. Я бы хотел вас познакомить.

— Не думаю, что это хорошая идея, ваше величество, — нахмурился Лиям. — Я бы не хотел, чтобы лорд Туар знал меня в лицо. Вдруг нам ещё придётся пересечься и не при таких благоприятных обстоятельствах. У лорда Туара две дочери, юные девушки пятнадцати и шестнадцати лет. Я бы предпочёл, чтобы наше знакомство с ним состоялось, скажем, лет через пять. Тогда я к вашим услугам. Но сейчас не спешил бы открывать перед ним свою личность. Кто знает, что ждёт нас обоих в будущем. Я не доверяю людям, чьих интересов не понимаю.

— Девчонки-маги, — недоверчиво хмыкнул Астир, понимая, на что тот намекает. — Небылица! Впрочем, как знаешь. Хотя моё доверие к вам обоим безгранично, и я давно желал вас познакомить. Только случая всё никак не представлялось. Что ж, пять лет не такой уж и долгий срок. Да где же, чёрт возьми, носит этого хромого Нияда?

Король в нетерпении распахнул дверь кабинета и окликнул одного их стражей в коридоре:

— Ты! Приведи ко мне придворного лекаря. И немедленно. Скажи, король требует его хромоногую особу в свой кабинет!

Астир захлопнул дверь и вновь повернулся к Лияму.

— Нияд в последнее время меня изводит, — сердито хмыкнул он. — Знаешь, что он мне посоветовал для восстановления сил? Жениться! Да, ты не ослышался. Этот хромоногий предлагает мне взять в жёны женщину-мага. Говорит, такая связь прочнее любого другого обряда. Вообразил, что я соглашусь жениться на одной из этих деревенских чародеек, безродной колдунье, оскверняющей мои земли. Опорочить собственное имя, — презрительно усмехнулся Астир. — Подумать только!

— Ваше величество правы, — согласился Лиям. — Подобный союз уронит вас в глазах знати.

— Жаль, что среди родовой аристократии нынче не рождаются женщины-маги. Я жалею, что в своё время упустил Сюрен. Кто же знал, что она станет последней колдуньей голубых кровей в моём королевстве?

Лиям даже не изменился в лице. Разговоры о матери и её имя не пробудили в нём никаких эмоций. Сюрен мертва. Этого было не изменить. И напрасно король ждал, что он как-то покажет своё отношение к сказанному и «выдаст себя» — Лиям оставался безучастным. Нечего было выдавать. Все былые чувства в нём давно умерли.

В двери постучали, и на пороге показался седовласый старик Нияд, придворный лекарь. Он сбивчиво извинился, что заставил своего правителя ждать, и сухо кивнул Лияму.

— Ну наконец-то, чёрт тебя дери, — выругался Астир. — Вечность тебя прождали. Давай твори свои целительные обряды, или как ты их там называешь? Господин Саар спешит.

Нияд не стал терять времени. Он взял Лияма за руку и подвёл к королю.

— Ваше величество, вы позволите?..

Старик приблизился к правителю.

— Да знаю я, — раздражённо хмыкнул Астир и взял лекаря за руку. — Делай, что нужно. И побыстрее.

Обряд занял всего несколько минут. Магические нити окутали руку Лияма до локтя и, переплетаясь, прошли через грудь Нияда к королю. Обвились вокруг запястья и засветились, словно светлячки в ночном саду. Яркими всполохами в такт биению сердца Лияма, магия разгоралась и переливалась, струясь по его рукам, как кровь по жилам. Она постепенно передавалась Астиру, словно перетекала от Лияма к правителю, наполняя того жизнью и новой силой.

Лиям видел, как король менялся на глазах. Исчезла усталость на его лице. Оно засияло, преображаясь, морщины разгладились. Тело Астира наливалось и крепло, как созревающее яблоко, молодое и сочное. Будто боги заново вдохнули в него жизнь — внешне король помолодел на несколько лет. Лиям же с каждой минутой чувствовал себя всё слабее. Ноги его вдруг подкосились, но магическая связь, поддерживая, не позволила ему упасть.

— Достаточно, — сказал король, отстраняясь от лекаря. — Господину Саару ещё меч в руках держать. А он того и гляди упадёт в обморок, — Астир отпихнул Нияда и отошёл к столу пружинистой уверенной походкой. — Не умеешь ты соизмерять силы. А ещё в лекарях у меня ходишь.

— Мой король, я уже высказывал вам своё мнение, — промямлил старик. — Я считаю, что куда результативнее и лучше было бы использовать связь с женщ…

— Да знаю я, что ты там считаешь, — огрызнулся Астир, перебивая. — Иди. Избавь меня от своих наставлений. Пошёл прочь.

Нияд поклонился и захромал к дверям. Лиям направился следом, стараясь унять колотившееся как барабан сердце и прийти в себя. Перед глазами всё плыло. Астир с каждым разом забирал у него всё больше. Он лишь надеялся, что к завтрашней ночи силы восстановятся. Едва ли визит к Кархену следовало откладывать на дольше. Лиям знал, что если сам не убьёт семью советника, то это сделает король. Только его расправа будет более жестокой и кровавой. Этот урок он давно усвоил.

И всё же в глубине души Лиям сожалел, что рассказал обо всём Астиру. Он мог просто убить одного мальчишку, не говоря королю. А теперь тот приказал казнить всю семью. И на что он надеялся? Что правитель проявит снисхождение к сыну советника? Серьёзно? И как подобные мысли вообще ещё возникали в его голове спустя столько лет преданной службы этому убийце?

Лиям знал, что смысла перечить не было. Астир всё равно настоит на своём.

— Скажи, если возникнут проблемы с Кархеном, — бросил король ему вдогонку.

Лиям обернулся через плечо, слабо кивнул и молча переступил порог кабинета правителя. На сегодня его дела во дворце были закончены.