Варвара начинает и побеждает

Салма Кальк, 2022

Враги побеждены, но союзники больше не союзники. Король умер – новый король принимает разорённую долгой войной и разрозненную страну. Рядом с королём – его обретённый брат и невеста брата… в чьём теле прижилась моя блудная душа. Бывшей балерине оказалось неплохо на месте здешней знатной девицы – хоть и пришлось примириться с местной жизнью, по моим меркам нищей и убогой. Комфорта нет, война на пороге, где-то ждут немалые земельные владения и их жители, а я сейчас – сестра Феникс, воин Ордена стражей. Наш мастер – великий маг и разумный человек, новый король прислушивается к нему, а мой жених – не последний рыцарь в Ордене. Значит, будем прорываться.

Часть третья. По слову короля

1.

Жизнь продолжается

Утренний звук трубы был для меня спасением. Он говорил о том, что в мире есть нечто незыблемое, нечто такое, что останется, даже если весь мир куда-то покатится. Так и вышло — мир катился куда-то, подпрыгивая на кочках, мы летели вместе с ним, а труба просто напоминали, что наступило утро, следует подниматься, умываться, бежать на завтра к и на утреннюю тренировку. Если нет другого задания от мастера, конечно же.

Я только успела привыкнуть к хорошему, и этим хорошим для меня стал почти нормальный учебный процесс и практика в его же рамках — все эти дозоры, дежурства и вылазки. Я что-то умела, а что-то — пока ещё нет. Я сносно колдовала, не терялась в бою, умела ввести противника в ступор сильными сторонами и пользовалась разными приёмами как из прошлой жизни, так и из нынешней. Зато — в отличие от большинства местных мальчишек того же возраста — с мечом управлялась весьма посредственно, бросать ножи так и не научилась, и собственно физической силы во мне было немного. Зато я брала выносливостью и изобретательностью.

Но — всё это касалось сестры Феникс, давшей обет служить Ордену стражей и мастеру. А что теперь касается представшей перед всем честным народом Барбары Ливарио?

И не будешь ведь всем объяснять, что жила-была в тридесятом царстве Варя Лискина, которая умерла и нежданно-негаданно оказалась в теле тоже умершей Барбары Ливарио. И уже в этом теле встретилась с братом стражем по имени Лео, который привёл её в Орден, и там она назвалась сестрой Феникс.

А потом всё пошло кувырком. Предатели и изменники убили короля и хотели убить принца Годфруа, наследника престола. Брат Лео схватился за артефакт и утратил свою вроде бы крепко прибитую личину, оказавшись ещё одним принцем — Руджеро, женихом Барбары Ливарио. А я… выстояла в схватке с некромантом и встретилась со своим здешним альтер эго — призраком той самой Барбары. И потом ещё принц Годфруа, то есть уже король, добил — прилюдно подтвердил мои права на все владения той самой Барбары.

Так что из политического кризиса все мы вышли вроде бы даже с каким-то прибытком. Только вот… братец Лео, к которому я успела привязаться, оказался совсем другим человеком.

О нет, он был прав. Наверное. Когда говорил о том, что важна суть, а никак не внешность. Что ж, я тоже призналась, что на самом деле вовсе не та красавица, какой он привык меня видеть, и вдруг со мной тоже что-нибудь случится, и я окажусь Варей Лискиной — без роскошных статей Барбары, без её красоты и без магии? Не знаю, отчего такое может произойти, но вдруг? Когда вокруг тебя то и дело происходит что-то такое, что в нормальной жизни бывает только в сказках, ты привыкнешь ко всему и перестанешь удивляться вовсе.

Если я не смотрела на Лео — то он оставался тем же самым. Я ощущала его магическую и жизненную силу — привычным образом. И для него-то ничего не изменилось, только для меня.

Хотя… он однажды видел, что я умею убивать прикосновением, но знал, что это вышло случайно. А теперь я, кажется, взяла смертоносную силу под контроль, и стала — как некромант, некромантом при том не являясь. Легко ли ему это знать? Или наоборот — он доволен всем тем, что я, оказывается, могу?

Впрочем, он просил разрешения завоёвывать меня снова. И просил выйти за него замуж — когда мы оба освободимся от обета. И я не стала возражать — потому что зачем, пусть оно идёт себе, как идёт. Душа болит, что называется, а сердце плачет, но вдруг мы проникнемся друг другом заново, и всё образуется?

Вчера мы вернулись в крепость стражей уже в сумерках — пока разбирались меж собой, пока говорили с принцем. Но мастер ждал нас, и сидевший на воротах Медуза первым делом сказал, что нам обоим велено идти наверх и докладываться. И заворачивал голову на Лео — потому что тот ощущался, как раньше, но оказался выше и стройнее, больше похожим на своего старшего брата. Наверное, ему тоже придётся несладко — ведь к той личине привыкла не только я, но решительно все, кто жил в крепости — и братья Ордена, и те, кто заботился о наших повседневных нуждах.

Мастер ждал нас — с магическими осветительными шарами, с раскрытой книгой и с миской гранатовых зёрнышек, как в самый первый раз. Кивнул нам обоим на лавку.

— Ну что, герои, рассказывайте. Что случилось в королевских покоях? Подробно и детально.

Вроде бы Лео вчера что-то докладывал… ну да что там можно было сказать, после такого-то дня и такой ночи! Вот мы и принялись вспоминать — что было за чем, кто что делал, кто с кем говорил, и кто кого бил. И о явлении Барбары я тоже рассказала.

— И что, скажите на милость, теперь будете как тот волк — то и дело в лес смотреть? — сощурился мастер.

— Нет, — я успела с ответом быстрее, чем Лео. — Я… поклялась. Маги не нарушают клятв. Приличные маги.

— И я не буду, — Лео раздумчиво покачал головой. — Принц… король… в общем, мой старший брат не требует от меня отказа от клятвы. Поэтому я в вашем распоряжении, мой мастер, моё время, мои силы и мои возможности.

— Как и мои, — я тоже согласно наклонила голову.

— А владения? — сощурился мастер.

— Стоят без меня уже некоторое время, и сдаётся мне, проживут ещё. К посевной я уже не успела, и ещё к чему-то, наверное, тоже.

— Я услышал вас, — кивнул мастер. — Сестра Феникс, тебе задание: взять в королевском архиве документы о твоих владениях, и изучить. А как изучишь — отправишься посмотреть, что там у тебя вообще.

Что ж, разумно. Я поклонилась.

— Исполню.

— А тебе, брат Лео — поднять все договоры, которые заключал с кем бы то ни было твой отец, и изучить. С кем, когда, на чём уговорились. И доложить его величеству.

— Да, мой мастер. Это может оказаться важным, вы правы.

— Уже оказалось — час назад Звёздные Дожди известили магической связью, что договаривались они с покойным Руджеро, а с его сыном не договаривались ни о чём. И прогонят со своих земель всякого, кто явится к ним без спросу и приглашения.

— Так, стоп, там же были какие-то непонятки по территории у этих Дождей и… графа Ливарио? — вспомнила я.

Наверное, нужно было говорить иначе, ну да уж как есть.

— Именно, сестрица Феникс, — кивнул с усмешкой мастер. — Будешь воевать? — поднял бровь с усмешкой.

Да куда мне воевать-то, я ж вояка-то того, без году неделя!

— Не умею я воевать. А разговаривать с ними так же бесполезно, как с Тиграми и их главными?

— Отчего же? А вдруг убедишь? — мастер улыбался. — Дева, которая касанием убила Фабиано Апостоли и обездвижила Аль-Карима, должна справиться, как я думаю.

— Я не отпущу сестру Феникс одну, — пробурчал Лео.

— Сначала — документы. Что там было, что есть, на чём можно настаивать, а на чём — не стоит.

Да. Пожалуй. Я бы и сама могла догадаться, наверное — что нужно выяснять. О чём вообще договаривались, и от чего следует плясать. Эх, не политик я, вот вообще. Я только на сцену. И иногда ещё в бой, как оказалось.

— Ступайте, — махнул рукой мастер.

И пододвинул к себе миску с гранатовыми зернышками.

На лестнице Лео взял меня за руку и придерживал, пока шли. Света не зажигали — вроде бы, и так ничего себе, на ощупь.

— Ты голодна?

— Да, наверное. Обед с принцем был давно.

— Пойдём, поплачемся сестре Матильде, она не даст пропасть.

Лёгкий смешок — точно такой же, как и был. Лёгкое, невесомое прикосновение пальцев к щеке — мимолётная ласка, он и раньше был большой мастер такого вот.

Что он говорил? Завоевать меня снова? Ну, пусть.

Смотреть на кого-то другого мне всё равно не хочется.

Так что — идём, добываем еды, разбегаемся по комнатам. А утром — звук трубы, и жизнь продолжается. И хорошо, что продолжается.

2. Красным по белому

В королевском архиве нас с Лео встретил очередной местный дед. В отличие от некоторых других знакомых дедов он не был арабом, и северянином не был тоже. У него были роскошные седые усы и борода, на крупном теле он носил долгополое одеяние из хорошей шерстяной ткани, подпоясанное драгоценным кованым поясом.

Усатый дед встретил нас в светлой комнате с большими окнами, открытыми по тёплому и светлому времени суток. Вообще рамы были забраны какими-то условно прозрачными пластинами — и не стекло, и вообще не пойми что. За его спиной дверь вела видимо в собственно хранилище наиважнейших документов. А в этой комнате возле окон стояли три стола, и рядом с ними — лавки.

— Госпожа моя, позвольте представить вам господина Алексия Фоку, — Лео вежливо поклонился деду. — Господин архивариус, я не знаю, знакомы ли вы с моей спутницей.

— Наслышан, — кивнул дед по имени Алексий Фока, не сводя с меня пристального взгляда. — Не могу только взять в толк, что заставило наследницу Ливарио искать убежища в Ордене стражей.

И принюхивается, прямо как зверь, усами своими шевелит — прямо как тот фока, тюлень, по которому назван. Может, у него тоже были звериные предки?

— Вы можете предложить вариант лучше? — поинтересовалась я.

Может быть, это прозвучало не слишком-то вежливо, но — честное слово, нет ему никакого собачьего дела до моих причин. И вообще — почему помянутую наследницу Ливарио так плохо охраняли, что её смог похитить первый попавшийся брат страж? Кому бы задать этот неудобный вопрос?

— Ох, нет, — тут же пошёл на попятный господин архивариус. — Я — человек мирный, боевой магией не владею, убивать себе подобных не спешу.

— Наверное, вас хорошо охраняют, раз вы благополучно дожили до своих лет? — поинтересовалась я. — Что ж, надеюсь, в сложной ситуации ваша охрана не дрогнет и не предаст. Желаю вам того от всей души. А сейчас — не могли бы вы отреагировать на наш запрос? У нас с братом Лео поручение от мастера.

— И от короля, — вкрадчиво добавил Лео.

— Не мог бы я сделать — что? — нахмурился тюлений родич.

— Нам нужно ознакомиться с документами, которые хранятся в архиве, — общаться с чиновниками я, что уж, умела, в прошлой жизни без этого умения было сложно. — Мне — с документами об имуществе Ливарио — со всеми, какие существуют. А брат Лео сейчас скажет о своём деле сам.

— А мне нужно всё, что написано о договорах короля, моего отца, с правителями здешних земель, — Лео почтительно наклонил голову — то ли в память об отце, то ли показывая деду уважительное отношение.

— Вы должны знать, что без королевского приказа я даже ни одной печати вам не покажу, не только сами грамоты? — тюлень продолжал хмуриться.

Лео усмехнулся и протянул ему руку, что-то показал. Я глянула — это был перстень, то самый перстень с красным камнем, который он когда-то давно, в походе на Аль-Сиру, мазал своей кровью!

— Вы знаете этот предмет, господин Фока? — и после мрачного кивка продолжил. — Вы знаете, что он обозначает?

— Слушаться подателя сего как короля Годфруа.

— Верно говорите. Сестра Феникс изложила вам просьбу, и я тоже изложил. Мы будем вам весьма признательны, если вы её исполните.

— И где я вам сейчас буду искать всё, что относится к Ливарио и их предкам? — сварливо спросил дед. — Сами, небось, знаете, сколько эти предки наследили!

— Начните с предыдущего царствования, — великодушно разрешила я.

Дед засопел, но, видимо, крыть было уже нечем. Глянул на нас недобро, пробормотал что-то про распоясавшихся девиц, и пошёл в ту дверку, что вела в соседнее помещение, там засветил магический огонёк, и мы услышали шаги и шорохи — очевидно, что-то искал.

Я села на лавку и уставилась в окно. Лео сел рядом.

— Прекраснейшая, не вешай нос. Сейчас он нам найдёт всё, что сможет.

Дед вернулся довольно скоро и выложил передо мной крупный свёрнутый в трубку документ. Я осмотрела его с опаской — а такое вообще можно руками-то трогать, это ж почти музейный экспонат! Одёрнула себя — дома был бы музейный экспонат, а тут просто документы. Как свидетельство о праве собственности на землю, например. Кадастровый паспорт ждать не нужно, геодезию, скорее всего, не проводили, координаты не определены. Я всю эту мороку прошла с дачным участком, который остался от родителей, и который я потом продала, но перед продажей пришлось пошевелиться, пока все документы оформила. Поэтому я бестрепетно взялась за трубку и попыталась развернуть…

Но плотная кожа разворачиваться не желала. Скручивалась снова, и не давала себя развернуть.

Лео улыбнулся, отогнул один край и будто бы прилепил его к столу, затем проделал то же самое со вторым. М — магия.

— Вперёд, прекраснейшая, — подмигнул он мне.

Я глянула на раскрытый документ… ох ты ж!

Вообще мне, конечно, уже доводилось читать здесь кое-что. Языком образованных людей был древний имперский — его учили в немногочисленных монастырских и ещё более немногочисленных светских школах. Плюс ещё язык учёных людей был на востоке, в Бизантиуме. К счастью, этот документ был составлен на древнем имперском, и Барбару научили читать на этом языке. А вообще в королевстве в ходу были все три языка — аналоги наших латыни, греческого и арабского, плюс на каком там говорили наши друзья северяне. Любопытно, а как тут у них с государственными языками вообще? И на каком из них составляются документы? Или на всех сразу?

Я сосредоточилась и вчиталась в текст. Разделять слова пробелами здесь было не принято — видимо, не желали переводить на эти самые пробелы драгоценную кожу. Цифры обозначались буквами — ну, в латыни так же, а с латынью я в университете сталкивалась. Но сами буквы имели совершенно иное начертание, впрочем, что бы сделала грамотная девица Барбара в такой ситуации? Грамотная, упрямая, как тот ишак, и привыкшая получать всё, что ей нужно? Сидела бы и читала. Вот и ты сиди и читай.

Я сосредоточилась… И вдруг внезапно поняла. Не вчитываясь в каждый абзац, но каким-то невероятным образом охватив весь текст. Документ гласил, что октября одиннадцатого дня Руджеро из дома Отвилей и Аделард из дома Ливарио встретились в Кастелло Ливарио и там договорились о том, что Аделард обязуется поддерживать Руджеро и выступать на его стороне, служить верой и правдой до самой своей смерти или смерти Руджеро, а в последнем случае — подтвердить клятву его преемнику. И говорит за всех своих вассалов, а его преемник подтвердит его клятву. А Руджеро обязуется принять Аделарда с семьёй и всеми вассалами под свою руку, охранять и защищать от врагов и даровать за службу блага и привилегии. Записано королевским писцом Робером Кривым под диктовку доверенного человека его величества Руджеро Анастазия Багряного. И записано восемь лет назад.

Так, ещё один бизантианец, да ещё и Багряный. Интересно, нет ли подвоха?

Я принялась трогать выбеленную кожу, но ничего не почувствовала. Рассмотрела печати на шнурках — на одной стройная башня, это Ливарио, на другой Белый Лев, это Отвиль. Так, а это ещё что?

Печать с башней легко разделилась на две половинки, на две тонких пластинки. На одной из них была понятная всем башня, а на другой… животное? Кто-то с когтистыми лапами и головой. Я поскребла пластинку ногтем, ничего не вышло. Тогда пришлось взять нож и проткнуть палец — противно, но что делать? И капнуть кровью на печать. Раз все они тут так делают.

Печать покраснела, будто там не капля крови была, а целая пробирка. Засветилась. А ещё одна капля крови прямо с пальца упала на белую кожу.

Я уже представила, как дед сейчас меня загрызёт за порчу официального документа, прямо здесь, прямо зубами и с особой жестокостью, и на Лео не посмотрит. Но кровь впиталась в белую поверхность без остатка. И поверхность переменилась.

На белом поле горели алые буквы: «Изменник Аделардо, привечавший чужеземца Руджеро, погибнет. Погибнет весь его род и приплод, и род чужеземца Руджеро так же. Иначе не ходить мне по этой земле. Аль-Джафар-ад-Гияс».

3. Червяки и драконы

Я глянула на мужчин — но Лео таращился в окно и зевал, а дед снова ушёл в хранилище.

— Кто такой Аль-Джафар-ад-Гияс? — спросила я у Лео.

— Кто-кто? — так, кажется, здесь мне не помогут.

Лео смотрел так же изумлённо, как и я сама, наверное.

— А вот взгляни, какая красота, — я кивнула на преобразившийся документ.

Лео живо обернулся — и вытаращил глаза. Тоже, видимо, не сталкивался с таким дивом.

— Что это вы тут делаете? — грозно спросил появившийся из хранилища дед.

— А что это вы тут мне подсунули? — в тон ему спросила я и показала на алую надпись.

Дед подошёл, прочитал… и у него из рук посыпались свитки, которые он притащил для Лео. Вот натурально — где стоял, там и сел, на соседнюю лавку, и ещё громко охнул.

— Кажется, вы знакомы с предметом, — кивнула я. — Кто таков этот Аль-Джа…

— Замолчите, глупая девчонка, и не произносите здесь это имя, никогда не произносите!

Эй, да он насмерть перепуган, похоже. Кто же таков, гм, здешний Тот-кого-нельзя-называть?

— Хорошо, не буду, — примирительно кивнула я. — Но вы объясните, кто это, и почему он испортил договор между графом Ливарио и королем Руджеро.

— Что же вы-то ей не рассказали, — дед снова был сварлив и суетлив, и сверкал глазами на Лео.

— В то время, когда был подписан этот договор, меня не было здесь, и потом ещё долго не было, — покачал тот головой. — Я ничего не знаю о том, кто оставил здесь свою подпись.

Дед Фока огляделся — что ли, в самом деле, проверял, не подслушивает ли кто? Но для того можно просто прикрыться от подслушивания, и он знает об этом ещё получше меня!

Я подумала немного, и поставила нам троим защиту.

— Брось, дева, если тут замешан он, то ничем ты не закроешься, — махнул дед руками.

— Свиток пролежал в архиве восемь с половиной лет, и за это время никто за ним не явился, никому он не был нужен, и никакой страшный и грозный враг ничего ни у кого не потребовал, — отмахнулась я.

— Так вот потому и не потребовал, что никто не касался свитка, и уж точно никому не приходило в голову ничего на него колдовать! А теперь-то уж наверное он знает, что его слова прочли, и начнёт действовать!

— Ты понимаешь что-нибудь? — спросила я у Лео.

— Не более твоего, — хмурился он. — Так, уважаемый господин Фока, если вы не в состоянии нам помочь и прояснить эту историю с испорченным договором, то я буду связываться с теми, кто знает и может больше.

— Да пожалуйста, я даже касаться его не хочу! — и ещё перекрестился для убедительности, да как-то не так, как местные.

Хорошо, не так, как местные аналоги правоверных католиков.

— Так, прекраснейший на свете Феникс, сейчас я спрошу кое-что для начала, и буду тебе очень благодарен, если ты дашь мне зеркало.

— Конечно, — я достала из поясной сумки подаренное им зеркало и протянула ему.

А он сначала вызвал принца, и спросил — не может ли тот прийти? Да, сейчас, во владения уважаемого господина Фоки. Что он тут забыл? Как же, выполняет распоряжение. Да-да, то самое. Да, тут есть любопытное явление, на него нужно взглянуть.

— Он сейчас будет, — кивнул Лео, возвращая мне зеркало. — А с мастером свяжемся потом, пусть сначала брат посмотрит.

Помянутый брат появился прямо тут же — через свой увечный портал.

— Приветствую вас, господин Фока. Доброго дня вам, прекрасная госпожа, — а это уже мне, да ещё и с поклоном. — Рассказывай, что ты выискал такого удивительного, брат мой, о чём не сказать громко и в кабинет тоже не принести.

— А вот тут, на столе лежит, — Лео кивнул на мой стол. — Это сестрица Феникс нашла. По твоему слову, между прочим, переданному через мастера. Ну или вы это вместе придумали, не знаю.

Мы обернулись к столу… и я рассмеялась. Потому что алые буквы исчезли, и перед нами слова лежал обычный развёрнутый свиток.

— Он прячется. А если я попробую снова? — я уже достала нож и приготовилась проткнуть палец, но Лео забрал и проколол свой собственный палец.

— Тоже хочу попробовать. Нужна ему определённая кровь или сгодится любая?

Экспериментатор хренов. Но капля крови упала на растянутый по столу лист… и точно так же впиталась, как моя перед тем. Прямо было видно, как волны расходятся от того места, куда она упала, до краёв листа. Но… ничего не произошло.

— Печать ещё помажь, ту, которая двойная, — показала ему я.

— Печать, говоришь, ещё и двойная, — Лео взял предмет разговора и внимательно рассмотрел — обе части. — Смотри, о брат мой, что тут можно разглядеть.

— Постой, это же печать, как его, ну, дождевого червяка, так его звали! — Годфруа едва ли не принюхивался.

— Кого-кого?

— Да был такой, один из легендарных героев Звездных Дождей. Вроде бы и из Дождей, и из тех, что прежде людей жили в мире, только я не понял, как он разом ухитрился попасть и туда, и туда.

— Как смешивают кровь? Берут кого-нибудь в жёны. Или в мужья, — пожал плечами Лео. — Так что там за червяк?

— В общем, он умел оборачиваться в дракона. Видишь, тут на печати рисунок как будто не до конца пропечатался? Больно мала печать. Вот голова, вот четыре лапы, от крыльев только намёк, а хвост не поместился. Большой он, зараза, понимаешь ли.

— И почему тогда червяк? — не поняла я.

— Потому что злобный был, мелочный и пакостный, дракону такое не по чину, а червяку — самое то, — усмехнулся Годфруа. — Ладно, дай ему крови, и посмотрим.

Лео коснулся проколотым пальцем печати, помазал… да, сработало. Мы все увидели, как из глубины листа проступил текст — теми самыми алыми буквами.

— Это вашего червяка так звали? — я ткнула пальцем туда, где было написано имя.

Изнутри листа меня как укусил кто-то, я от неожиданности ойкнула и отдёрнула палец. Потрясла рукой, потом осмотрела внимательно — повреждений нет, и то ладно.

— Что там, прекраснейшая? — Лео взял мою ладонь и тоже осмотрел. — Ничего не вижу.

— Оно кусается, — сообщила я. — Агрессивный документ.

— Говорю же — мелочный и пакостный, — ухмыльнулся Годфруа.

— А он что, того? — спросила я. — Ну, кончился?

Раз уж мы тут вокруг да около и с осторожностью, то и я поддержу.

— Он куда-то делся, о нём давно уже не было никаких известий.

— Он из Дождей, так? А Дожди нам нужны. Или не нужны? — я глянула на Годфруа.

— Да шли бы они себе, но непорядок же. Во-первых, не мне разбазаривать то, что собрал наш отец. Во-вторых, они же спокойно жить не дадут. Поэтому — нужны. И ещё, госпожа моя, для спокойствия ваших владений — с ними нужно жить в мире.

— А они вообще умеют, в мире-то? — усомнилась я.

— Я всегда полагал, что умеют, — хмуро кивнул принц.

То есть король. Кстати, когда коронация-то? Нужна же, да? Надо спросить.

— И в целом ты не знаешь, что это и зачем тут написано, — вздохнул Лео.

— Нет, — честно и прямо сказал его брат.

— Кого спрашивать? Я тут, понимаете ли, тоже поименована, и мне нужно знать, что к чему. А господин Фока не захотел нас просвещать.

— Ещё несколько дней назад я бы спросил Аль-Адиля, — усмехнулся Годфруа.

— Позови брата Смерча и вели расспросить его голову, она ж до сих пор висит? — усмехнулся в ответ Лео.

— Ну, висит. Но может того, к мастеру? — скривился король.

— Наверное, к мастеру, — согласился Лео и принялся сворачивать в трубку документ, который уже снова принял свой обычный вид.

— Что это вы, собрались выносить свитки из хранилища? — попробовал возмутиться Фока. — Не положено!

— Воля короля, — пожал плечами Годфруа.

Дед Фока только вздохнул и принялся собирать с полу всё ещё лежавшие там другие свитки, а Лео уже говорил через моё зеркало с мастером, и просил разрешения прибыть немедленно, чтобы обсудить с ним удивительное и странное дело.

4. Брат Змей и его проделки

Мастер как будто только пришёл с тренировки — кивнул нам на лавки, а сам мыл руки, и разминал пальцы, и ещё что-то делал. Потом сел, внимательно осмотрел нас троих.

— Рассказывайте, герои. Что накопали?

— Сестра Феникс накопала, — Лео кивнул в мою сторону.

Я попыталась разложить свиток на столе мастера, он не разворачивался, и Лео снова прикреплял его к поверхности.

— И что вам не так в этом договоре? — мастер недоумевал.

— А сейчас сами посмотрите. Во-первых, тут у нас печать с секретом, — я показала мастеру шнурок.

Он взял, явно не ожидая ничего особенного, осмотрел, шевельнул пальцами… и печать знакомо задвоилась. Рассмотрел, брови так и взлетели.

— Так, и это ведь не всё?

— Нет, что вы, — я достала нож, проколола палец, измазала печать, а потом и капнула на лист.

Лист послушно показал знакомые угрозы. Мы были вознаграждены — мастер изумился ещё сильнее. Но не испугался, нет. И то хорошо, а то ведь и я уже пугаться собралась. А мастер человек разумный, разумнее Фоки, и чего попало пугаться не станет.

— Значит, Аль-Джафар. Занимательно.

Ну хоть не боится называть по имени, и то хорошо. Значит, и у нас не всё потеряно. А то когда человек вдвое старше тебя-настоящей начинает дрожать, как овечий хвост — поневоле задумаешься.

— Что за фрукт? Дед… то есть господин Фока не нашёл в себе сил рассказать нам об этом человеке.

— А что он мог бы вам рассказать? — изумился мастер. — Они разве встречались?

— Не знаю, он перепугался самое малое не до смерти, — пожала я плечами.

— Это известный герой Звёздных Дождей, — мастер будто что-то вспоминал. — Но когда он здесь был, то ещё не успел стать не то, что героем, а вообще сколько-нибудь приметным человеком.

— Он ещё и учился здесь? — так, можно сказать, вообще свой.

И чего он выпендривается? Или всё это давно в прошлом?

— Аль-Джафар провёл в Ордене пять лет, — сообщил мастер. — Только давно это было.

Забыл, значит? Память короткая?

— Он ведь родич Ахалиля? — вдруг спросил Годфруа.

— Младший брат, — подтвердил мастер.

Я глянула на Годфруа — а объяснить? Тот улыбнулся.

— Ахалиль Проливной Дождь — эмир Дождей. Ранее независимый, позже — договорившийся с нашим отцом, а теперь снова объявивший о независимости.

— Они ведь не местные, так? — продолжала я допрос.

— А местный тут из нас разве что мастер, — усмехнулся Годфруа. — Наш отец родился на северо-западном побережье Франкии. Предки господина Фоки сидели себе в Адрианополе или где-то рядом. Все Аль-Арры пришли с востока — тесно им там стало, видите ли.

— И ещё ты, — Лео не сводил с меня глаз.

— Да, Ливарио — из древней имперской знати, — подтвердил мастер. — И если верить слухам, то умели договориться с теми силами, которые были здесь главными до всевозможных нашествий.

А это ещё о чём вообще?

— Не хмурься, сестрица, — подмигнул Годфруа. — От тебя никто не ждёт, что ты прямо сейчас пойдёшь в старый храм, что неподалёку от Кастель-аль-Либра, и станешь там договариваться с разными силами. К слову, в душе не ведаю, кому он был посвящён, и кто там может обитать.

— Не помню, — развела я руки с улыбкой, и надеялась, что улыбка вышла не слишком издевательской. — Итак, Аль-Джафар. Младший брат главного Дождя. С чего он взялся угрожать нам с вами? И что он вообще такое, расскажите уже. Пожалуйста, — я вспомнила, что самый осведомлённый здесь человек — это, вообще-то, мастер Кракен.

— Когда мы встретились, он уже был очень талантливым магом, и это при том, что Дожди — все талантливые маги, дети без способностей рождаются у них очень редко. Так вот даже среди Дождей брат Змей выделялся. Он повелевал всеми стихиями, показывал отличные способности к ментальной магии, был первым среди воинов, и ещё умел открывать порталы без артефакта.

— Так тоже бывает? — не удержалась от вопроса я.

— Бывает, — кивнул мастер. — Он отлично добывал сведения и мог в мгновение ока оказаться в нужном месте — если сам бывал там хоть раз.

— Грозный противник, — заметил Лео.

— Да. И разом с тем — мальчишка без царя в голове, что называется, — покачал головой мастер. — Никто ему был не указ, с отцом и старшим братом он повздорил, взял себе в управление Сирру Подгорную и делал там, что хотел. Пробовал границы своего могущества главным образом. Но жить нужно на что-то, и если ты сеньор — то сделай так, чтобы твои владения приносили доход. Однако, об этом брат Змей, точнее — тогда уже Аль-Джафар, знать ничего не желал. Он предпочитал ограбить, отнять, взять по праву сильного и наглого. Сначала отец и брат пытались сдержать его, но потом отступились. И когда он похитил со свадьбы невесту, дочь не последнего человека, хоть и торговца, но весьма состоятельного, и имевшего вход к королю, а девицу потом никто более не видел, то отец той девицы пошёл искать правосудия у графа Ливарио.

— После чего случилось взятие Сирры, — догадалась я.

— Именно так. Сирру отнял у деда Аделардо Ливарио отец Аль-Джафара, молодой эмир, только что прибывший на Устику. И после Дожди всегда отказывались её вернуть — хоть за выкуп, хоть как. А Ливарио тоже не привыкли терять что-либо — их владения держатся в своих границах не первый век. Даже удивлялись — как это Аль-Джавад смог завладеть Сиррой, но — свидетелей не осталось. Вроде бы Аль-Джавад и граф Ливарио выпроводили на закате из замка всех обитателей, и велели не возвращаться до рассвета. А на рассвете их встретил Аль-Джавад, и сообщил, что он победил. Ливарио обнаружился в своих владениях — и никому не рассказал, что с ним было, и как он оказался в своей крепости. Во всяком случае, об этом не узнали, и широко не говорили, не знаю и я. И граф не искал правосудия у кого бы то ни было, ни у эмира Потомков Пророка, ни у только появившихся на Устике Тигров — а у Дождей было искать бесполезно, как вы понимаете. И вся эта история забылась — до бесчестной выходки Аль-Джафара.

— И Сирру взяли подкупом, — вспомнила я.

— Именно так, — кивнул мастер. — У Аделарда Ливарио были осведомители, были доверенные люди, которые и открыли ворота. Аль-Джафара в тот момент в замке не было, да и вообще о нём уже некоторое время не было никаких сведений — захват готовился долго. И хоть Аделард просто выгнал случившихся в замке Дождей восвояси, и пригрозил, что если кто-нибудь попадётся ему — то он не пощадит, Дожди затаили обиду. Более того, его стали обвинять в исчезновении Аль-Джафара.

— Так, стоп, я запуталась. Когда всё это было? — мне помнилось, что осада Сирры случилась где-то совсем недавно, раз из-за этого Дожди потом напали на Кастель-аль-Либра.

— Аделард отбил Сирру двенадцать лет назад.

— Что? Они там за двенадцать лет обиду не переварили, что ли?

Глупости какие, господи. Столько лет прошло столько воды утекло, и всё ещё неймётся!

— Очевидно, нет. Обе стороны — и Ливарио, и Дожди — знали толк в мести и подготовке ответных ходов.

— И ещё четыре года спустя был подписан этот договор, — я кивнула на лежащий документ.

— Да, и Аль-Джафар приложил к нему руку. Годфруа, ты, конечно же, не помнишь никаких особенных событий, которые случились, когда подписывали тот договор.

— Признаться, нет, — вздохнул король. — Я был тогда в Кастель-аль-Либра, но больше смотрел по сторонам, чем вникал в происходящее.

Сколько принцу лет? Двадцать восемь? А было девятнадцать? Немного, ой, немного.

— И что мы имеем сейчас? — негромко спросил молчавший до того Лео. — Чем может грозить нам это заявление? — он кивнул на стол.

— Вполне возможно, что Аль-Джафар получил известие о том, что документ найден и расколдован. Другое дело, где он сейчас находится и что станет предпринимать? Об этом мы можем только гадать, — заключил мастер. — Давайте поступим так — свиток останется у меня. И если он вдруг появится — то я дам вам знать, мы сядем и поговорим. А пока — сестра Феникс и брат Лео отправляются в трапезную, а после на тренировку, а завтра с утра возвращаются в архив. Вас же, уважаемый Годфруа, я благодарю за визит и за интересные сведения.

5. Архивные изыскания

За пять, что ли, следующих дней я узнала о владениях Ливарио больше, чем за пять месяцев перед тем. У вредного архивариуса Фоки нашлась детальная, едва ли не лучше, чем в библиотеке Ордена, карта острова — большая и тщательно нарисованная. Мы с Лео рассматривали её вместе и с большим восторгом — потому что на ней были отмечены города и поселения, дороги и границы владений, замки и крепости. У городов были нарисованы стены и дома, скажем, в Монте-Реале — дворец, городские ворота и собор, на дорогах встречались повозки с лошадьми и всадники, в море вокруг острова — корабли, в лесах — звери и птицы. В восточной части острова значился вулкан — как и на карте брата Филина, всё верно. Когда мы ездили в Аль-Сиру, то наш путь лежал от того вулкана достаточно далеко, я, помнится, даже пожалела — очень уж было любопытно. Теперь любопытство поутихло, и я говорила себе — что мне суждено, то меня и не минует.

Так вот, границы владений. Кастель-аль-Либра, или же Кастелло Ливарио, был изображён в виде четырёхугольной крепости. Неподалёку от него — город Акри, и мелкие поселения, в том числе — помянутая не раз Сирра Подгорная, возле неё и впрямь значились какие-то горы. На мой вопрос — насколько те горы высоки — не смогли ответить ни Лео, который пока не успел там побывать, ни архивариус Фока. Ещё две небольшие крепости — Сегест и Энния, и множество мелких поселений. Ну, дойдёт дело до принятия этих самых владений — там и будем думать.

А пока помянутый Змей-Дракон-Червяк никак себя не проявлял, в городе и во дворце готовились к коронации Годфруа, и в том числе решали вопросы безопасности.

Мастер собрал нас всех на очередном рассвете, и сказал — дворцовая стража дворцовой стражей, королевские рыцари королевскими рыцарями, но охрана его величества в течение всего дня церемонии ложится на Орден. Потому что маги, потому что не только видят и слышат, но и чувствуют, и никакие подвохи и провокации ни к чему. В итоге разработкой плана занимались от людей короля — рыжий рыцарь Сигизмунд, а с нашей стороны — Самоцвет, Дракон и Лео.

Кстати, я как-то вечером, уже в темноте, слышала, как кто-то из добрых братьев Ордена допытывался от Самоцвета, с чего это его сородичи отказались подчиняться новому королю. Тот мрачно сказал, что до тех сородичей ему нет никакого дела, а если кому есть — так пусть идут и спрашивают, дорогу указать? Видимо, и тон разговора располагал, и сказано было правильно — в общем, оба болтуна быстренько сдали назад и растворились во тьме. А брат Самоцвет пошёл себе дальше. К слову, сама я ни в жизни бы не стала спрашивать его о чём-то подобном, а тут вот нашлись бессмертные. Других Дождей в Ордене не водилось, поэтому вопрос «а чего это они» так пока и остался без ответа — задать его было просто некому. Вроде бы, в городе проживали единичные представители этого племени, но остались ли они тут жить или подались в связи с выступлением сородичей в более дружественные места — о том мне было неведомо.

После всех совещаний во дворце был объявлен смотр войск — после коронации Годфруа собирался направиться в Аль-Агри, столицу Дождей, да не малым отрядом, как тогда с нами к Тиграм, а как положено — конно, людно и оружно, с пением труб и развёрнутыми знамёнами. И в связи с тем известили магической связью, что в столицу надлежит явиться всем вассалам короля, а дальше уже будет видно на месте — с кого потребуется военная служба прямо сейчас, а кто пусть отправляется домой и за посевной приглядывает.

Что ж, посевная — это тоже важно, и как я понимала, короля и его рыцарей кто-то должен кормить. Стражей, к слову, тоже, но их услуги покупали за деньги, и они потом этими деньгами расплачивались за продукты и другие надобности. Любопытно, ведь говорили, что у старого короля не было столько денег, чтобы стражи охраняли и его и весь город тоже, а как у нового короля с этим вопросом?

Но пока мы с Лео сидели в архиве, он читал какой-то очередной договор, а я — искала в королевской летописи очередные упоминания о семействе Ливарио. Летопись, к слову, велась на удивление долго — выходцы из Бизантия, люди образованные и сведущие в том, что будет нужно знать об эпохе потомкам, прилежно записывали все важные мысли и события.

Как я поняла, они заселились на остров задолго до местных арабов, те прикочевали всего сто с небольшим лет назад. И тоже сначала держали какое-то государство, а потом — не смогли. Не хватило военной силы, чтобы противостоять сначала многочисленным Потомкам Пророка, потом — непонятным Дождям, а потом и безбашенным Тиграм. Зато они оставались хранителями знания и всякой прочей мудрости, сидели в немногочисленных монастырях, вели летописи, торговали, были советниками при эмирах. Их отправляли договариваться — от имени Потомков с местными жителями вроде Ливарио, с Дождями и Тиграми, и потом — с северянами. В общем, вы поняли: они цементировали местное сообщество. Выступили той силой, которая, будучи незаметной, тем не менее, является незаменимой.

Я искоса поглядывала на господина Фоку — тот никогда не оставлял нас с Лео в архиве одних. У него в подчинении было трое соплеменников-сотрудников, но они занимались чем-то внутри хранилища — пыль вытирали, что ли? И мы их почти не видели. В общем, мне показалось, что я поняла — почему он тут сидит, такой важный, и почему некоторые из его сородичей расхаживают по дворцу с таким же важным видом. Они и в самом деле являлись серьёзной силой, и кто этого не видит — тот глупец.

Мне стало интересно, что думает по этому вопросу Годфруа, но у меня не было возможности его спросить — у короля перед коронацией нет свободного времени.

Также было интересно, что думает Лео, но его можно расспросить за ужином или после. Я встряхнулась и вернулась к летописи — это дома можно было охватывать страницу взглядом и выискивать там нужные слова — если это был текст на бумаге, а на экране и того проще — задал поиск по имени, и ищи себе. Тут же нужно было пробираться через ряды обманчиво одинаковых строчек и понимать, что они в себе скрывают. Магия в помощь — я крепко подозревала, что способности весьма облегчают мне работу.

Правда, иногда приходилось отсеивать совсем удивительное — если на полях страницы, скажем, было написано мелкими буквами что-то вроде «Поздней сырою зимою страдаю от холода я — пальцы замёрзли, и стилус мой пал, и нос прохудился, скорее бы время обеда, или молитвы, что тоже неплохо, но лучше обеда — ибо не только душа напитается, но и всё тело, до кончиков пальцев». Я искренне посочувствовала неведомому переписчику — у нас на дворе стоял май, в открытые окна залетал тёплый ветер, ожидалось жаркое лето.

Я шла в обратном порядке — от настоящего времени назад, и время от времени что-то находилось. Аделард Ливарио участвовал в торжествах при дворе, отправлял отряд в помощь королю, а король, кстати, в очередной раз призывал к порядку отбившихся от рук Тигров. Также оказалось, что граф даже пару раз ездил с королём на материк — общаться с королевским братом, не иначе. Интересно, от брата была военная помощь и финансирование, или как? Просто запустил первого Руджеро на остров с небольшим отрядом, а дальше — как знаешь?

Всё это хотелось обсуждать с кем-то, кто лучше меня разбирался в местных реалиях. Я глянула на Фоку, дремавшего сидя на лавке у окна, и пихнула в бок Лео.

— Прекраснейшая? — улыбнулся он, будто только того и ждал.

— Вот скажи, когда твой отец отправлялся сюда в самый первый раз, то его брат, твой дядя, помогал ему? Людьми там, деньгами и чем-нибудь ещё?

— А как же, — кивнул Лео. — Конечно, я того не застал, и даже Годфруа не застал, но рассказов мы слышали достаточно. И люди — как рыцари, так и просто воины, и деньги, и припасы, и договоры с Потомками, и с Дождями тоже. И со здешними землевладельцами вроде графа Ливарио, и с церковью. С обеими церквями.

О да, здесь всё, как надо — северяне католики, а выходцы из Бизантиума — православные. Молятся по-разному, да как бы не на разных языках, и то хорошо, что хоть не убивают друг друга за то, а могли бы.

— А кто будет короновать твоего брата?

— Приехал посланник папы.

Надо же, всё серьёзно.

— А его не нужно ли охранять? Такая фигура — просто идеальная приманка для подлецов и идиотов.

— Уже, прекраснейшая. Брат попросил мастера, мастер распорядился.

— И то хорошо.

Ладно, переживём великие события — потом будем искать информацию дальше.

Видимо, кто-то свыше думал ровно так же, потому что Лео вызвали магическим способом — прямо сейчас во двор, там смотрят какие-то войска. И мы нужны — в числе других представителей Ордена.

6. Смотр войск

Выход из королевского архива располагался в боковой части одной из пристроек ко дворцу, и для того, чтобы попасть во внутренний двор, следовало обойти сложносоставное здание снаружи.

Парк вокруг дворца был мне памятен по дню и ночи штурма. Правда, сейчас уже не осталось никаких следов — вокруг дворца мы дрались с нежитью, не с врагами из плоти и крови, и разве что кое-где вытоптали траву на газонах. Впрочем, что «парк», что «газоны» — пожалуй, это было слишком громко. Кажется, какие-то садовники были и за чем-то следили, например — поливали уже вовсю расцветшие розы. Но с моей кочки зрения это был не парк, а просто некоторые клумбы и деревья. Впрочем, для меня экзотические. Опять же, многие деревья цвели, и пахли, и всё это совершенно сбивало с рабочего настроя. Воин Ордена, нюхающий розы? Не смешите меня. Поэтому я сунула нос всего лишь в пару цветков, и ещё в цветы на апельсиновом дереве, и побежала догонять посмеивающегося Лео.

— Прекраснейшая любит цветы?

— Они красивы, и ещё необыкновенно хорошо пахнут.

— Им свыше положено, прекраснейшая, — улыбнулся он.

Сорвал с апельсинового дерева веточку с цветами и магическим, не иначе, путём прицепил мне к плащу.

— Потом найду булавку и прикреплю, как положено, а пока носи так, раз любишь, — подмигнул он.

Так мы и явились во внутренний двор — он смеющийся, а я с цветами. Увидев толпу, я спешно отвязала от пояса шарф и замотала лицо. Конечно, меня тут уже скоро всякая собака будет знать, особенно после того, как Годфруа при всём честном народе подтвердил мои права на владения Ливарио, но — кто его вообще знает, что там у этих людей на уме, пусть видят просто ещё одного стража.

Группа коллег стояла компактно, потому что — без доспехов, без громоздкого оружия, максимум — это меч плюс кинжал, а у особых раздолбаев вроде меня — и вовсе только кинжал, потому что с мечом я до сих пор на «вы». Нас заметили, приветствовали, я по привычке спряталась за чужие спины, а Лео пошёл что-то согласовывать с главными — сбоку, возле выхода из здания, стояли брат Волк, брат Дракон, рыцарь Сигизмунд и ещё какие-то рыцари, которых я даже если и видела, то по именам не знала.

А вокруг шумела толпа — под сотню незнакомых мне людей.

— Кто это? — спросила я стоявшего тут же Стрижа.

— Это представители живущих по соседству землевладельцев. Их отряды стоят снаружи, под городскими стенами, а командующие и их ближние пришли сюда, чтобы показать свою готовность выступить на стороне короля.

— И… когда выступать?

— Так после коронации же, — сообщил Стриж будто о чём-то, само собой разумеющемся.

Что ж, хорошо. Коронуемся — и пойдём.

Мне же было интересно, а что там с владениями Ливарио? Пришли ли оттуда запрошенные королём войска?

— Скажи, тут вообще будут говорить, кто и откуда?

— Конечно. Сейчас выйдет его величество, и начнут.

Славно. Пусть уже начинают поскорее.

Пока же я оглядывала стоящих, и это был тот ещё разброд, скажу я вам. Нет, всё понятно, что форму ещё не изобрели, и равнение куда-нибудь, наверное, тоже. Но больше всего это замечательное воинство напоминало развесёлую толпу на базаре. Орали, здоровались, хлопали друг друга по плечам, припоминали какие-то встречи, и наверное, не только встречи, а ещё поединки и бог знает, что. Кто-то уже обвинил кого-то в чём-то, и рыцарь Раймонд пошёл разнимать — своей тяжёлой рукой, иначе спорщики не понимали, и уже были готовы сцепиться и покатиться по вымощенной булыжникам площадке. Дисциплину, короче, тоже ещё не изобрели.

На этом фоне братья стражи смотрелись островком порядка, разума, и ещё чего-нибудь, столь же полезного в нынешней непростой ситуации. О нет, эта развесёлая толпа, наверное, умеет воевать — ну, мне бы этого хотелось. Но сначала нужно привлечь их внимание, разъяснить задачу, чтоб до всех дошло, и до тех, кто ушами прохлопал — тоже, и каким-то чудом сделать так, чтобы все пошли выполнять, и не разбрелись по дороге. Больше всего мне это напомнило класс так примерно шестой-седьмой — громкие, буйные, детство на исходе, мозгов ещё не подвезли. Силы достаточно, и изобретательности на предмет каверз и пакостей — полна коробочка. И ещё, судя по всему, непростые отношения друг с другом.

Мне прямо было интересно, как новый король возьмётся командовать этим буйным сборищем. И как это вообще работает, если работает.

Как-как — возьмётся и сделает. Годфруа появился изнутри, с ним была пара неизвестных мне рыцарей, и брат Куница с братом Самоцветом, и серьёзного вида священнослужитель в алом одеянии. Запели трубы, да так громко, что даже до самых тугодумов дошло — что-то происходит, нужно посмотреть, вдруг важное? А куда тут важнее, король вышел!

О нет, уважают. Замолкли, подтянулись, поклонились. Король сошёл с крыльца и прямо сделал круг по двору, приветствуя всех, а священнослужитель осенял всех крестными знамениями.

Ну вот, какой-то порядок, уже хорошо. Рыцарь Сигизмунд подошёл и что-то тихо сказал королю — тот кивнул, и дальше был зачитан указ — выступаем против изменников-Дождей, отказавшихся выполнять договор, пусть или подчиняются, или отправляются туда, откуда пришли. И сейчас каждый властитель выйдет и скажет — сколько под его рукой людей, сколько из них магов, сколько рыцарей, не владеющих магической силой, но обученных и вооружённых, сколько простых воинов, из них — сколько верхом, сколько пешком.

Разумно, что. Интересно, как считаемся мы — как маги? Вооружённые, имеющие коней? Вообще наличие мага позволяло не тащить на себе тяжёлые доспехи, с другой стороны — против мага доспех не поможет. Поэтому мы — самые лучшие, заключила я про себя, и порадовалась.

Тем временем рыцарь Сигизмунд вызывал по списку, я слушала незнакомые фамилии и географические названия. Привыкай, Варя, ты должна это знать. Ещё доживёшь, что должна будешь на какую-нибудь войну вот так привести людей, разместить их где-то за стенами, а сама прийти вот сюда и отчитаться — магов трое, из прочих верхами пятнадцать, пешком идут сорок три. Например. А остальные остались землю копать — посевная, как-никак, что-то есть всем нужно.

— Смотри, это ж твои, — пихнул меня в бок Стриж.

Точно, чуть не проворонила!

Крепкий мужчина в кольчуге и с неплохим мечом на боку вышел, поклонился почтительно и встал перед королём. Поверх кольчуги он надел синюю накидку, на которой раскрыла крылья белая чайка, или кто-то, очень похожий. Он вещал, что из находящихся под его управлением земель графов Ливарио прибыли шестеро магов, пятнадцать конных рыцарей с оруженосцами и слугами, и тридцать три пеших воина, у каждого есть оружие.

— Это как — много или мало? — шёпотом спросила я у Стрижа.

— Это хорошо, Ливарио богаты, — и глянул прямо вот с уважением.

Эх, это ж не про меня пока, а про того неведомого управляющего. Мне всему этому ещё учиться и учиться — когда-то. Следующей зимой приступлю. А пока поучусь чему-нибудь другому.

Да, Ливарио богаты — потому что магов декларировали далеко не все, и рыцарей могло быть, например, двое. Или трое. Но с троими проще, чем с пятнадцатью, их ведь нужно обучить и собрать, и магов тоже обучить, чтобы от них был толк.

— А кто учит магов? — спросила я Стрижа.

— Или дома учатся, если есть у кого, или отправляют служить к другим магам — в оруженосцы. А потом, как станут рыцарями — так уже можно и домой, к своим. А самые умные — так и вовсе в Орден идут, — добавил не без гордости.

Это точно, в Ордене здесь подготовка самая лучшая. Мне повезло. Хорошо, что Лео занесло к Вороне. И что какая-то скотина потом подослала ко мне убийцу, а Лео увидел, что с тем убийцей сталось.

Стоп. Не какая-то скотина, а вполне конкретная. Как там звали того, кто сейчас кланялся королю от имени владений Ливарио?

— Стриж, напомни, как вон того мужичка зовут? — кивнула я на товарища с белой чайкой.

— Фиделио Польо, — напомнил Стриж.

А я резко вспомнила — ночь, королевский кабинет, ещё живой Звездочёт. Который говорит о том, что именно этот человек заказал моё убийство, когда узнал, что я внезапно жива.

Интересно, что он будет делать теперь, ему ж явно насплетничают, что я не просто жива, но ещё и получила от нового короля подтверждение наследных прав?

7. Ласточкины крылья

Смотр войск оказался процедурой долгой и утомительной. Пока всех переслушали, пока король каждому докладчику что-то сказал — не то, чтобы наступило время ужина, но даже и на самую последнюю перед ужином тренировку уже никто не успеет. Зато посмотрели на верных вассалов его величества, где-то с уважением, где-то — прослезились.

И после завершения церемонии кто-то остался в карауле при короле, а кто-то, и я среди них, получили разрешение возвращаться в крепость.

И вот я шла себе наверх, в свою комнату в башне, чтобы снять лишнее и поставить в чашку с водой цветущую апельсиновую веточку, когда услышала горькие рыдания. Да не где-нибудь, а на нашем этаже. Кого довели? Неужели Рысь? Она ж железная?

Однако, довели не Рысь, а Ласточку, что было ещё удивительнее. Рыси случалось с кем-нибудь поспорить, на кого-нибудь наехать, и даже припугнуть магической силой, впрочем, почти вся молодёжь нет-нет, да и задиралась друг к другу таким образом. Это разве что я смотрела на подобные вещи с расширенными глазами — такую силищу, и куда? Из пушек по воробьям?

Ласточка же ни разу не была мною замечена в подобном непотребстве, она была со всеми вежлива и дружелюбна, и ей платили тем же. У неё не было никаких кавалеров — ни постоянного как у меня, ни переменных, как у той же Рыси. В общем, я никак не могла взять в голову — кто обидел нашу птаху.

Я постучалась — рыдания прекратились — и вошла. Ласточка поднялась с постели мне навстречу — вся зарёванная и встрёпанная. О нет, с ней такого не бывает.

— Что случилось? — я была намерена докопаться до сути.

— Нет, ничего, — пробормотала она.

— Так, давай попробуем вот что. Ты можешь не называть мне никаких имён, а я тебя просто послушаю. Говорят, одна голова хорошо, а две лучше. Вдруг с твоей бедой можно что-то сделать?

— Нет. Я благодарю тебя за участие, но — нет. Невозможно, господь свидетель.

— Погоди господа звать в свидетели, может быть, ещё и есть какие-то варианты.

— Нет. Только ждать, пока за мной придут.

— Кто придёт?

Что-то натворила? Ну так всё равно сначала будут говорить с мастером.

— Мой отец, — и снова слёзы.

Так-так-так. Уже теплее.

— А почему твой отец должен прийти за тобой?

— Потому что он увидел меня сегодня во дворце.

— Ты была с открытым лицом?

— Нет.

— И почему ты решила, что он увидел тебя?

— Потому что он меня ощутил. Я была глупа, и не подумала, что он непременно должен явиться по королевскому слову. А он, конечно же, явился и привёл людей. Он ощутил меня, у нас сходная сила. Я видела, как он дёрнулся и посмотрел в мою сторону.

— Но уверяю тебя, он смог увидеть только ещё одного стража. Невысокого, стройного и в чёрном. Вы со Стрижом со стороны похожи. И ещё кое-с-кем из мальчишек. А в толпе не очень-то разберёшь, и даже если ощутил какую-то там силу, то не обязательно сразу понимать, от кого она исходит.

— Ты думаешь, там было много сильных воздушников? Которые могут обратиться в птицу?

— Понимаешь, на нашей одежде не написано, кто у неё внутри. А она вся такая замечательно одинаковая. И ты не единственная воздушница в мире, я так думаю. А твой отец не знает, кто у нас ещё есть и чем знаменит. Мало ли, что он подумал?

— Он захочет меня вернуть.

— Для чего? — ну то есть понятно, ценное имущество, которым можно распорядиться, но пусть сама скажет.

— Он собирался выдать меня замуж с выгодой для себя.

— А для тебя в том браке была какая-нибудь выгода?

— Он сговорил меня за знакомца, которому был должен. Тот знакомец даже не маг, но служит при дворе, и помогал ему в каких-то делах. А отец не смог придумать ничего другого, как расплатиться мной!

— У тебя есть братья или сёстры?

— Три брата. Старший наследует отцу, двум другим уже определены владения.

— Большие владения-то? — да, сыновей обеспечили, дочерью откупились.

Красота, больше ничего не скажешь.

— Не как твои, конечно, но отец же, наверное, думает, что если тебя нет, то всё, что осталось от Ливарио, рано или поздно достанется ему. Несмотря ни на какие королевские указы.

Что?

— Постой, так твой отец — тот фрукт с белой чайкой?

Вот тебе, бабушка, и… такое себе, в общем.

— Да, — хлюпала носом Ласточка.

— И мы с тобой ещё, наверное, знакомы раньше были?

— Нет. Отец хотел отдать меня в ближние дамы к графской дочери, но матушка стояла насмерть, что нечего мне там делать. Потому что… все знали о твоём неуживчивом характере.

— И это ещё мягко сказано, как я понимаю.

Что ж теперь, мне ведь до смерти придётся тащить хвост репутации Барбары!

— Сначала я очень изумилась — что тебе тут делать. Тут нужно слушаться мастера, а ты и своего отца не слушалась. Но ты изменилась, очень изменилась.

— Я не знаю, что явилось движущей силой всех случившихся с Барбарой… со мной перемен. Мне кажется, они к лучшему. И нет, я не скажу твоему отцу о тебе ни слова. Я считаю, что человек вправе сам выбрать себе судьбу. И ты молодец, что выбрала и не побоялась.

У неё снова закапали слёзы.

— Ты так думаешь? Ты сильная, тебе, наверное, проще!

— Не знаю, в самом деле не знаю. Мне кажется, что я просто плыву по течению. Но вот что я могу тебе сказать: не бери в голову. Когда я пришла сюда, меня тоже хотели взять в жёны, да так, что потом не выбралась бы. Но мастер сказал, что защитит. Отсюда выдачи нет, если только сама не захочешь.

— Ты… ты веришь?

— Верю. И тебе советую. Иначе кто мы без этой веры?

Вообще чем дольше я смотрела на Орден, тем больше убеждалась в том, что это самый-самый островок порядка, дисциплины и защиты для всех, кто пришёл в его стены.

— Но… я же не смогла оборотиться, — прошептала она.

— Почему не смогла? — не поняла я.

— После того, как отец посмотрел на меня. Он что-то заморозил во мне. Я хотела улететь… и у меня не вышло. Пришлось прятаться за спинами братьев и убегать, как только нас отпустили.

Ну, тут у меня было соображение.

— Смотри на меня, просто смотри. Нужно отпустить мысли и расслабиться. И всё получится. Непременно получится.

Но Ласточка ревела и хлюпала носом.

— Так, солнце. Скажи, тебя как зовут-то на самом деле? Я не для того, чтобы кому-то сказать, мне, в общем, это незачем.

— Бланка…

Да, белая чайка — это вам не чёрная ласточка.

— Значит, слушай меня, Бланка Польо. Поднимайся и будем умываться.

Я призвала воды и нагрела, и полила ей на руки, пока она умывалась, дождалась, пока вытрется.

— А теперь становись напротив меня и делай всё то же, что и я.

— Зачем? — не поняла дева.

— Нужно, — усмехнулась я.

Подняла руки, вытянулась. Поняла — не выйдет, сбросила сапоги. Ласточка, глядя на меня, сделала то же. Поднялась, принялась тянуться. Вот, хорошо.

Мы пошевелили руками и ногами, поднялись на полупальцы, постояли красиво, на двух ногах, и на одной — держась за стену, пару раз сели в гранд-плие, и завершили несложной композицией с пируэтами. С равновесием у Ласточки всё было хорошо, а непривычные движения отнимали много ресурсов мозга, не позволяя дальше гонять одну и ту же навязчивую мысль.

— Сошли, спасибо, — я опустилась пятками на пол и стряхнула и ноги, и руки.

— Что это… за странный танец?

— Это не танец, это только подготовка к танцу, — усмехнулась я. — У меня здесь не очень-то много времени на то, чтобы всё это не забывать. И я радуюсь каждому моменту, когда удаётся нагрузить тело ещё и так.

— Я видела в ночь праздника, ты мастер, — вот, уже в глазах что-то более правильное, и это хорошо.

— Я… кое-что умею, да, — не стала спорить я.

— Это красиво, — вздохнула Ласточка, вытянулась на полупальцах и грациозно прогнулась назад.

— Что это вы тут делаете? — в дверь заглянула Рысь.

— Отвлекаемся от насущных забот, — усмехнулась я. — Ужинать пойдём?

— Пойдём, — кивнула Ласточка.

— Я тоже, только плащ оставлю, — Рысь исчезла у себя.

— А я советую тебе поговорить с мастером и всё ему рассказать, — сказала я тихо и серьёзно. — Он должен знать. Он знает, кто ты?

— Да, — кивнула она.

— Вот и ладно. Но чтобы помочь тебе — ему нужно знать, что тебе нужна помощь.

— А вдруг он решит… что мой отец прав?

— Отсюда выдачи нет, — отмахнулась я. — Всё, пошли.

Мы вышли во внутренний двор, и тут она крутанулась на месте, подпрыгнула… и взлетела. И сделала круг вокруг двора — я едва разглядела в темноте. Опустилась на землю, оборотилась, подскочила ко мне и обняла.

— Спасибо, спасибо. Ты сотворила чудо!

— Я не умею летать, — улыбнулась я. — И научить этому не умею. Но я рада, что ты смогла. Пошли, а то спать нам сегодня голодными.

Сверху спустилась Рысь, оглядела нас настороженно, кивнула на дверь трапезной — и мы отправились в тёплый желтый свет, лившийся сквозь раскрытую дверь.

8. За королевской спиной

В день коронации мы поднимались задолго до рассвета, быстро подкрепляли силы, потому что голодный маг — это дохлый маг, и порталом, установленным в приёмной наших целителей, отправлялись во дворец. Те, кто соображал в происходящем больше меня, составили график дежурств и перемещений — чтобы постоянно кто-то находился возле короля, кто-то был готов прийти на помощь со свежими силами, а кто-то отдыхал.

Лео в последние дни и ночевал где-то во дворце — как тот человек, которому всецело доверяет новый король. Сегодня он встретил меня — улыбающийся, но уставший, будто ночь не спал.

— Прекраснейшая, — поцеловал руку, будто я — какая придворная дама, и отвёл в оконную нишу.

— Ты в порядке? Ты вообще спал? — что-то он нехорошо выглядит.

— Немного, да. Мы придумали одну хорошую штуку, но для того, чтобы она сработала, кроме господней помощи понадобится человеческая.

— Что нужно сделать? — чем-то таким повеяло от этой «хорошей штуки», что захотелось вытрясти их него всё и сразу.

— Нужно стоять в невидимости и слушать.

— Да пожалуйста.

— Нет, не просто так. Слушать мысли и намерения.

— Я плохо умею, — покачала я головой.

— Зато у тебя удивительная реакция. Ты или поддашь ногой, или убьёшь прикосновением, если почуешь явную угрозу.

Это, конечно, похоже на правду, но…

— Кто ещё может… поддать ногой, или убить прикосновением?

— Некроманты, — пожал он плечами. На протяжении всей церемонии за спиной Годфруа будет стоять некромант, один из. Или ты. Будете меняться, потому что стоять в напряжении целый день и слушать чужую враждебную магию — это рехнуться можно.

Всё правильно, конечно. И про некромантов, и про рехнуться можно.

— Да, конечно, я сделаю всё, что смогу.

— И этого будет достаточно, уверяю тебя, — он снова поцеловал мне руку.

Хотелось ли, чтоб он целовал не только руку? О да, я скучала вечерами… только по Лео. А когда видела это вот красивое лицо, очень похожее на лицо его брата — терялась. Вроде бы и он, но… вроде бы и нет. Не будем спешить. Вдруг что-нибудь изменится? Снова в нём, во мне или вообще в окружающем мире?

Впрочем, уложить его где-нибудь, где не сразу найдут, и посторожить я бы взялась и так. Просто потому, что человеку нужно отдыхать, а магу — нужно вдвойне.

Но сейчас мы шли в покои Годфруа, и там уже были Смерч, Тень, Удавка, Ночь и Рысь. Пятеро некромантов. И я.

Нас поделили на пары — двое работают, двое готовятся сменить, двое отдыхают. К моему удивлению, меня прикрепили к Смерчу — самому старшему и самому могучему. Рысь оказалась в паре с Тенью, а Ночь — с Удавкой. И нашей паре выпало начинать.

— С богом, ступайте, — Лео улыбнулся, а Смерч взял меня за руку и утащил в те самые некромантские тени, через которые они легко перемещаются, а я и представления не имела до сего момента, что это такое.

Это, знаете ли, оказалось страшно. Потому что… представьте себе изнанку мира. Такую… где всё не так, всё навыворот, цвета нет, а есть только градации серого — от чёрного до светлого, но — не белого, белого цвета тут не предусмотрено.

И ещё — что-то постоянно шевелилось вокруг. Не то существа, не то вещества. Были ли они живыми — вопрос. Наверное, смотря с какой стороны поглядеть. Если вот с этой — то вполне были. А все те, кто находился в нормальном человеческом мире — вовсе нет. Хотя мы их неплохо видели, тех, кто в нормальном мире, такое ощущение, что дотянись — и можно коснуться.

— Руки убери, — вздохнул Смерч. — Нечего людей пугать.

И правда — как это выглядит-то? Не пойми откуда тянется рука? Лучше не надо, он прав.

Впрочем, я увлеклась и едва не проворонила момент, когда из опочивальни шагнул вперёд Годфруа — в алой мантии, стелившейся за ним по полу, он был тоже не сказать, чтоб выспавшийся, но — уверен в себе и вообще хорош. Молодой, красивый, дерзкий король, который наведёт порядок. Он приветствовал собравшихся и двинулся наружу, и мы пристроились за ним — на шаг впереди Лео, Вепря и Дракона, составлявших эту смену видимой личной стражи.

Выбрались в коридор, затем — на первый этаж и во двор. Там ожидала толпа придворных, как рыцарей, так и всяких прочих. Короля приветствовали громкими криками, ему подвели белоснежного коня, Смерч тут же оказался у одного стремени, мне кивнул на другой бок. Ну да, двигаться будем медленно, так что пешком нормально. Бежать не придётся.

Остальные тоже мгновенно оказались верхом, процессия состроилась — и двинулась наружу, из дворцовых ворот, по самой широкой улице — которая до порта, только сегодня нам так далеко не нужно было. Только до собора.

На улицах добрые местные жители приветствовали нового короля — судя по всему, он пришёлся по душе. Прогнал Тигров, казнил парочку предателей, и теперь непременно наведёт порядок. Урожай будет хорошим, жить будем богато — такие мысли я вылавливала в толпе со своей стороны. Угроз не было.

До собора добрались без происшествий. На ступенях нас встретили местный епископ и папский посланник, Годфруа почтительно поклонился обоим, и его пригласили внутрь. У меня мелькнуло сомнение — что, мы вот так и пойдём в собор в своей некромантской невидимости? Похоже, мои сомнения заметил брат Смерч, он буквально единым взглядом подтолкнул меня вперёд — иди, мол, не мешкай. И я пошла.

Да, всю долгую церемонию мы надзирали из теней за происходящим — готовые ограждать непреодолимой стеной и убивать прикосновением. Но — не пришлось. И спроси меня кто потом — что там было, в соборе — я скажу, что ничего не видела, кроме спины и затылка коленопреклонённого короля, и потом ещё — короны на его голове, когда её уже туда надели. Наверное, ему не придётся носить эту самую корону, не снимая, всю оставшуюся жизнь? А то она красивая, конечно, с зубцами как башни, украшенная разноцветными камнями, только не огранёнными, а отполированными, но — тяжёлая и неудобная же, наверное. Впрочем, королю виднее.

Нас сменили перед тем, как король, получивший финальное благословение, уже должен был выходить наружу. На моё место встала Рысь, на место Смерча — Тень. А мы отошли, затерялись меж другими братьями стражами, и только там Смерч позволил мне проявиться в нормальном мире.

Дальше король появился на ступенях собора, приветствовал оттуда народ, и верхом отправился в небольшой круг почёта по городу. Мы, теперь уже тоже верхом, следовали среди тех стражей, которые сейчас считались на отдыхе, но должны были смочь в любой момент отреагировать на какие-то возможные нарушения порядка.

Впрочем, пока порядок никто не нарушал, и тьфу-тьфу-тьфу, как говорится.

После круга почёта по городу процессия вернулась во дворец, на пир. Столы поставили в огромной зале первого этажа, и за спиной короля стояла третья пара некромантов, и ещё несколько стражей рядом. Мы со Смерчем готовились сменить Удавку и Ночь — когда придёт время, а пока спешно ели в коридоре, маленькая дверка из которого вела прямо в пиршественную залу за спину к королю.

Мы слышали, как выходили разные вассалы и важные лица, и приносили дары, и клялись в верности, и что-то там ещё.

Оттуда же мы услышали, как королевский глашатай объявил:

— Аль-Надир из рода Пустынных Тигров желает говорить перед его величеством!

9. Подарки и отдарки

Мы со Смерчем разом подались к полуоткрытой двери — какой ещё Тигр?

Вообще я поняла, что с той ночи во дворце, когда мы одолели заговорщиков, о Тиграх не слышала ничего. Сколько их осталось после зачистки города, выжил ли Аль-Карим, кто у них сейчас главный и вообще. Если уж следовать букве разных договоров, то они — вассалы короля Годфруа Отвиля, должны явиться и подтвердить свои обязательства и мирные намерения. Как сегодня уже сделали разные другие люди до них.

Смерч приоткрыл дверь, и мы увидели парня, который в ту ночь утащил Аль-Карима. Но сегодня он выглядел не встрёпанным пленником, а достойным местным вельможей — богато одетым, уверенным в себе и вообще важным и властным.

— Приветствую уважаемого Годфруа из дома Отвилей, да продлятся его дни! И от имени моего народа желаю процветать и царствовать долго, на радость всем нам!

Ну ничего ж себе заявочки-то, думала я. Мы со Смерчем переглянулись — чего это он наелся, что так заговорил? Коллеги тоже таращились в изумлении, не забывая, впрочем, о своих обязанностях.

Тем временем внук Аль-Карима почтительно кланялся королю, по его слову в зал несли какие-то ларцы, целых три штуки, и ставили перед королевским столом — мол, это Тигры верноподданнейше поздравляют, и припадают куда-то там, и ещё что-то делают. Хвостами метут, наверное, и об ноги трутся. Под изумлённый шёпот всех прочих, ясное дело.

К слову, от Потомков Пророка говорил старший сын Звездочёта, уже в годах и седой, и тоже вручал какие-то дары. И дары эти были предварительно проверены мастером и — кем бы вы думали? — братом Дельфином, который выбрался из своей раковины, то есть — комнаты, прибыл во дворец, и тоже решал вопросы безопасности. И именно ему, как непревзойдённому артефактору, было поручено отслеживать все непонятные штуки. Наверное, ларцы от Тигров тоже были проверены на предмет ну если не магической взрывчатки, то какой-нибудь подобной ерунды.

Более того, тигриный посланник говорил о содержимом тех сундуков — как это было в манере у них всех, цветисто и многословно. О диковинных пряностях с далёких островов какого-то неведомого моря — обладающих невероятным вкусом и запахом, и приносящих тому, кто их употребляет, благополучие и здоровье. О драгоценных камнях — укрепляющих союзы, хранящих от болезней и обладающих ещё какими-то удивительными свойствами. О редких тканях — тонких, лёгких и прочных. О породистом жеребце, который ожидает на конюшне. И о трёх прекрасных невольницах, краше которых может, и живут на земле, но — никак не в этом городе, ибо те, что прибыли сюда для короля, ещё и танцуют, не как земные девы, а как небесные пери.

Это уже было интересно, и я прямо загорелась посмотреть — как танцуют-то? Пусть покажут!

И ведь эта мысль пришла в голову не только мне, но и королю тоже.

— Что ж, уважаемый Аль-Надир, зови своих небесных пери, пусть танцуют, — усмехнулся он.

Аль-Надир улыбнулся, подал знак кому-то из сопровождающих, и в зале зазвучала тихая музыка — флейта. Добавился барабан с ритмом. Люди за столами, и так во время речи громко не говорившие, вовсе замолкли. И в распахнутые двери вплыли, иначе не скажешь, три стройные темноволосые девы. Они были одеты в несколько слоёв тонкой ткани — очень пластичной, полупрозрачной, не сковывающей движений, но подчеркивающей их. Когда девы вращались, то вокруг них возникали лёгкие струящиеся вихри. Впрочем, лица были закрыты — прямо как у стражей, только глаза и сверкали.

О да, их учили хорошо — движения были плавными, как текучая вода, синхронными — о, я знала, куда смотреть, и представляла, какими усилиями была достигнута эта синхронность. У меня прямо зачесалось где-то внутри — так захотелось получить этих трёх дев себе в руки, чтобы поставить на них какой-нибудь этакий номер — на базе того, что они уже знают и умеют, и раскрасить его чем-нибудь, что умею здесь только я!

Впрочем, девы были магами, и распространяли вокруг себя лёгкую ауру — настроя на позитив и довольства, что ли. Стоявшие поблизости стражи переглянулись, потом ещё обменялись взглядами с теми, кто был возле короля, но — получили сигнал, что всё под контролем, ничего недозволенного и неправильного не происходит.

Ладно, Варя, успокойся. Ты сейчас не хореограф, и даже не знатная местная девица, а маг на службе короля. Ты из тех, кто отвечает за безопасность мероприятия, вот и смотри, куда следует, и не заворачивай голову, куда попало.

Танец завершился, и зрители радостно завопили и затопали — понравилось. Что ж, дев готовил хороший хореограф. Нужно будет потом спросить у Годфруа разрешения и пообщаться с танцовщицами. Разрешит же, наверное?

Музыка стихла, танцовщицы убежали, а Тигр ещё раз повторил, что желает королю долгого и успешного правления. Целый спектакль устроил, в общем.

Король благосклонно принял все заверения молодого Тигра в его хорошем поведении, и хорошем поведении всех его тигриных сородичей, и предложил присоединиться к трапезе. Ну да, не прогонять же от порога, раз уже пришёл, и изо всех сил показывает себя верным подданным!

— Благодарю уважаемого Годфруа, — поклонился Аль-Надир. — И прошу дозволения обратиться в этот памятный день с просьбой.

— Говори, — кивнул король.

— Речь об отце моего отца, Аль-Кариме. Он старший мужчина в моём роду, он вырастил меня и воспитал, он сделал меня тем, кто я есть. Я должен проявить заботу и уважение по отношению к нему.

— И что же? Аль-Карим жив?

— Мы полагаем, что да, — вновь поклон, блеск глаз приглушён. — Но — вместе с тем, он не может издать ни звука, и не может пошевелить ни одной конечностью. Его настигло очень сильное проклятье. И я от имени всего моего народа прошу уважаемого Годфруа из дома Отвилей отпустить со мной того мага, чьё проклятье настигло Аль-Карима. Я знаю, что этот маг состоит в Ордене стражей, и что Орден — это ближайшая опора трона. Я хочу, чтобы Пустынные Тигры тоже стали опорой трона, пусть не единственной, но — одной из возможных. И для этого все мы желаем увидеть Аль-Карима живым и здоровым, а не как сейчас — застрявшим между жизнью и смертью. Пусть маг снимет своё проклятье с моего родича.

Что? Какое, к дьяволу, проклятье, я просто убить его хотела, и не добила! Живучий оказался!

В зале настала тишина, я посмотрела на брата Смерча, а он лишь посмеивался.

— Вот они, плоды чрезмерной известности, — тихо сказал он.

— Да какая тут известность! Он не видел, кто приложил деда, когда он пришёл — тот уже только глаза таращил, и всё. А мог бы — всех бы нас поубивал прямо там, — прошипела я.

Тем временем король принялся отвечать. Мягко, но непреклонно.

— Брат страж, поразивший Аль-Карима, защищал меня. И я благодарен за это и самому стражу и его выучке, и мастеру Кракену, который смог подготовить такого умелого мага и бойца. Я думаю, мы сможем снарядить экспедицию в Аль-Сиру — с участием орденских магов и целителей, чтобы они осмотрели Аль-Карима и вынесли свой вердикт. В ближайшие дни, целители, стихийники и некроманты. Что скажешь, Аль-Надир?

Тот как будто пришёл в некоторое замешательство — как будто ожидал не такого.

— Я благодарю уважаемого Годфруа, — поклонился он. — Мы будем рады принять в своих стенах магов Ордена стражей.

После чего проследовал на отведённое для него место за столом.

Я выдохнула.

10. Девица, утратившая стыд

Следующим утром я пробудилась в дворцовых покоях Лео, то есть — принца Руджеро. Накануне пришлось отстоять ещё одну полноценную смену в тенях за королевской спиной, и после неё я уже просто села в коридоре на пол и дремала. И мне было абсолютно всё равно, что обо мне подумают. Пусть сначала сами, не будучи некромантами, поторчат в этих их тенях, а я посмотрю. На то, что останется. От меня-то мало что осталось, если честно. Голова кружилась, резкость в глазах не наводилась, стоять было сложно. Поэтому — посидим, подумаем. Или поспим.

Впрочем, думать не вышло — я именно что уснула, и проснулась от того, что Лео поднимал меня с полу.

— Так, прекраснейшая среди фениксов, сейчас идём ко мне, и там ты остаёшься спать.

— Но ещё же не конец, да?

— Не всё съели, не всё выпили, — кивнул Лео с усмешкой. — Поглядим, каковы завтра будут, брат-то не пьёт, только смотрит да слушает — что говорят и какими словами.

— А что завтра?

— А завтра турнир, не слышала, что ли?

— Нет, — кажется, я выпала из жизни. — Там тоже сторожить? — чёрт, тогда сейчас нужно спать, иначе завтра я вообще не поднимусь.

— Там пусть работает обычная охрана его величества, — покачал головой Лео. — Я б вообще предложил тебе одеться красиво да выйти на дамскую трибуну под своим именем.

— Что-то мне эта идея не нравится.

— Понимаю. Ничего, сейчас главное — поесть и поспать. Так, где там Стриж, я ж просил найти его?

Стриж будто ждал — тут же появился.

— Мой принц?

Я рассмеялась, несмотря на усталость — такое лицо сделалось у Лео от этого «мой принц», очень уж он привык жить без всего этого.

— Добудь еды для сестрицы Феникс, и принеси в мои покои.

В общем, в гостином покое принца Руджеро меня уже поджидала еда, а в маленькой комнатке за спальней — вода для умывания, и даже чистая рубаха — кто-то притащил из крепости, потому что это была моя рубаха, красивая, с вышивкой. И сейчас мне было решительно всё равно, какая там внешность у Лео, потому что — это был он, хоть и ставший за последние дни сильно серьёзнее — от всех происходящих событий.

— Так, прекраснейшая, я пойду ещё раз гляну, чем пахнет в пиршественной зале, а тебе сейчас пришлю девушку, чтоб помогла.

— Да я сама, — отмахнулась я.

— Привыкай, — он смотрел серьёзно. — Тебе за службу сегодня вообще полагается награда, как и всем остальным некромантам, я скажу брату.

— Мне бы воды горячей. Награду можно потом.

— Ешь, разберёмся.

И он разобрался. Пока я ела диковинные рулеты и паштеты с праздничного стола и запивала лимонной водой — от вина бы тут же уснула, даже не умывшись — и впрямь пришла девица в чистом сером платье и фартуке, поклонилась.

— Чем могу служить, госпожа?

— Воды бы горячей, и помыться.

Мастер говорил, что после большого количества магических действий следует мыться — это что-то вроде техники безопасности. Парни в крепости после тренировок или заданий просто уходили в один из внутренних дворов, не самый проходной, и выливали там по ведру воды друг на друга. Я просто умывалась и обтиралась мокрыми тряпками — потому что поставить в комнату большое корыто как-то пока не вышло. А ещё нужно бы сходить на здешнее море, хоть познакомиться. Но какое тут море, когда то предатели, то нежить, то вот коронация. Никакого покоя, в общем.

Девушка дождалась, пока я поем, и просто проводила меня в дворцовую баню. Там я попросила — по-быстрому, пожалуйста, и меня в самом деле быстро помыли, и волосы посушили, и чистую рубаху надели, и дали сандалии — дойти до комнат, чтоб в сапоги ноги не толкать, а та самая девушка провела меня какими-то параллельными коридорами, которыми пользовалась прислуга.

Лео уже был там и тоже что-то жевал.

— Так, прекраснейшая, я готов последовать твоему примеру. Годфруа отправился спать, в зале остались все те, кто ещё стоит на ногах, но скоро и эти перестанут стоять, там дежурит пара наших явно и пара скрыто, но они справятся, а если что серьёзное — так поднимут тревогу. Потому что Тигров мы не ждали.

— А они явились, — я села прямо на кровать.

Сапоги принесла девушка, она же сказала, что мою стражескую форму вычистят и доставят прямо в комнату. Местный вип-сервис, не иначе.

В общем, я дождалась, пока все они рассосутся — Лео и Стриж пошли в баню по-быстрому, девушка тоже куда-то делась, из окна долетал шум пиршественной залы — впрочем, не слишком громкий, видимо, до этого момента дожили на ногах не все. Хотелось дождаться Лео и выспросить про Тигров, но я забралась в кровать-коробочку и уснула, не донеся головы до подушки.

Правда, потом услышала, как он забрался ко мне под бок и обнял. Тело вспомнило, как с ним хорошо, и привалилось к тёплому боку, руки обхватили его, щека нашла щёку. Губы нашли губы, но оба мы уже спали, на самом-то деле, поэтому только коснулись друг друга, да и всё. Потом. Завтра.

Завтра наступило, и когда я проснулась, Лео рядом уже не было. Я повалялась немного на чистых простынях, потянулась, выбралась из кровати, и пошла в небольшую смежную комнату — умываться, одеваться и растягиваться. Там же лежала моя форма — как и обещали, вычистили и аккуратно сложили на лавку. Можно было одеться, расчесать волосы, глядя в подаренное зеркало, и потом уже выходить в гостиную, где вчера ели. Из-за плотно закрытой двери слышались голоса, вдруг там завтрак принесли?

Я открыла дверь и вошла, и — нет, не завтрак принесли. Ничего не принесли. Явилась важная дама в тёмно-алом платье, с хитро повязанной очень тонким платком головой, а поверх того платка красовался золотой обруч с камнем посередине. Даму эту я видела, и в последний раз — вчера на церемонии, но представлена ей не была. Королева Аделаида Монфредо, вдова короля Руджеро, мать короля Годфруа и принца Лео, то есть, тьфу, тоже Руджеро, восседала у окна, и глянула на меня неодобрительно.

Я, впрочем, поклонилась ей, как могла уважительно — королева всё же. Другой пока нет — Годфруа не женат, и она первая дама двора. Лео же, бывший тут же, вежливо поклонился мне, взял за руку и подвёл к королеве.

— Матушка, позвольте представить вам графиню Ливарио.

— Что-то я не вижу здесь графини Ливарио, а только лишь девицу, которая настолько утратила стыд, что носит мужскую одежду, ходит в ней по дворцу и вообще ведёт себя, как мужчина!

О как. Знай своё место, да? Надень красивое платье и пойди на дамскую трибуну? Тогда будешь графиня? А кто сына твоего защитит от всяких? И вообще?

Мне было, что ей сказать, но я решила промолчать. Если я что-то понимаю — госпожа Аделаида не та мать, без которой сыновья шагу ступить не могут. Вот этот сын, который тут стоит и усмехается, вообще с десяти лет сам живёт. И ничего.

— Всё дело в том, матушка, что сейчас от сестры Ордена стражей намного больше толку, чем от любой графини. И раз есть выбор — то я, конечно же, предпочту сестру стража любой другой даме или девице. Я допускаю, что кузина Сибилла юна, прелестна и обладает всевозможными добродетелями, но она не стояла вчера за спиной вашего старшего сына во время церемонии, ограждая его от врагов. И не она убила предателя Апостоли, покушавшегося на того же самого вашего старшего сына. Поэтому графиня Ливарио заслуживает всяческого уважения, а кузина Сибилла пусть остаётся на материке, и супруга ей дядюшка Робер пусть ищет там же.

И ещё раз — о как. Спасибо, Лео. Я благодарно глянула на него. Он улыбнулся и усадил меня на лавку. Королева смотрела на нас с плохо скрытым неудовольствием.

— Матушка, вы разделите с нами трапезу?

— Благодарю вас, сын мой, но — нет, — она с преувеличенным вздохом поднялась и вышла, Лео только успел открыть для неё дверь.

— Прости, прекраснейшая. Я не знаю, чья это идея — матушки или короля Робера, но женюсь я на тебе. Родичи переживут. А графиня Ливарио, кроме неземной красоты, личной доблести и большой магической силы, ещё и местная землевладелица, в отличие от любой кузины с материка.

— Только землями её управляет некто, уже пытавшийся её убить. И как ей сказали — раз попробовал, и перед вторым не остановится.

— Это решим. Будет нужно — я сам убью этого Польо. Не печалься, прекраснейшая.

Лео опустился на лавку рядом со мной, обнял… то, что надо, да. Я, конечно, одета и причёсана, и вообще тщательно приводила себя в порядок, но долго ли сделать это ещё раз?

Мы целовались, будто в первый раз, когда в дверь застучали и закричали:

— Мой принц, ваша трапеза!

Что ж, пришлось оторваться друг от друга и посмеяться. Ничего, ещё не вечер. И вообще, в крепости как-то… спокойнее, что ли, хоть здесь и больше места, и роскошнее постель.

Мне тоже брат Лео нравится больше, чем принц Руджеро, вот и всё.

11. Кому праздник, кому слёзы

Королеве Аделаиде не удалось совсем испортить мне настроение — ситуацию спас её сын. Но идти куда-то в люди отчаянно не хотелось. Ни на турнир, ни куда-то там ещё. Впрочем, мы выбрались из дворца и дошли до расположенного неподалёку тренировочного поля для придворных и дворцовой стражи, сегодня задействованного под турнир. Вокруг него стояли деревянные трибуны, на них сидели дамы и девицы, а по центру в ложе — король, королева Аделаида и три девушки. Сёстры Лео и короля — догадалась я. Да, в стражеской одежде нам там делать нечего, и хорошо. Двое-трое стражей могут просто поболтаться возле арены, поговорить со знакомцами, узнать, кто уже отличился, и кому ещё выходить.

Экскурсию нам провёл рыцарь Раймонд — он уже выбыл, потому что проиграл, и к счастью, выбыл с минимальными потерями. Помахал рукой Сигизмунд, который пока не выбыл — он уже победил трёх противников, и ему предстояло ещё два боя. Они рассказали, что король трижды выезжал на ристалище, дважды победил, а в третий раз был повержен — и сказал, что для него сегодня достаточно.

Мы посмотрели несколько поединков — эх, сразу вспомнилось, как однажды дома занесло меня на «железячный» турнир — на реконструированном железном, а не пластиковом оружии. Тот же грохот, те же не очень-то поворотливые фигуры, которые пытаются поразить друг друга и сбить с ног. И поражают, и сбивают.

— А ты участвуешь в таком деле? — спросила я Лео.

— Конечно, — серые глаза так и лучились улыбкой. — Даже, было дело, однажды стал победителем такого турнира, не здесь, правда, далеко отсюда.

— Ух ты, — я тоже улыбнулась. — Я бы посмотрела, как ты побеждаешь.

— Даст бог, посмотришь ещё, и не раз, и не только на турнире, — отмахнулся он. — Будешь повязывать мне свою ленту? Я хочу!

Точно, дамы ж рыцарям ленту привязывают.

— Вернёмся в крепость, я тебе так привяжу. Только найду сначала. Но в сундуке должны быть, — чем-то же Барбара свои длиннющие косы перевязывала.

— Запомню, прекраснейшая, — он поцеловал мою руку.

В следующем поединке рыцарь Сигизмунд встречался с Аль-Надиром — надо же, вылез, кот шелудивый.

— Скажи, а тут дерутся только оружием? Без магии? — нужно ж понимать.

— Да, только оружием. Вон стоят братец Волк и братец Куница, ты думаешь, они просто так стоят? И ещё граф дель Васто, младший брат матушки, королевский советник. Вот они-то как раз и следят, чтобы никакого непотребства, то есть — никакого магического воздействия, всё только силой оружия.

— А если кто-то попробует и его поймают? Дисквалифицируют?

— Что-что? — рассмеялся он. — Прогонят с позором и три года не допустят ни к одному турниру, вот что с таким сделают.

— Я именно это и хотела сказать, да, — невозможно не смеяться, если смотришь на него.

Впрочем, лязг и вопли заставили посмотреть на ристалище — там месились рыжий Сигизмунд и чёрный Аль-Надир. Тигр был быстр и ловок, но северный рыцарь — ещё и силён, очень силён, и он просто проломил защиту Тигра, несколько раз ударил по плечам и голове, и Тигр с грохотом завалился на песок. Его унесли, а Сигизмунда объявили победителем этого раунда. Впрочем, Тигр оказался жив — через некоторое время показался, уже без доспехов и самостоятельно стоящий на ногах.

— Что же вы не пошли-то, мой принц, — вздохнул Стриж.

— Чтобы пропустить какой-нибудь глупый удар, и потом три дня отлёживаться у целителей, пока все конечности не заработают, как подобает? — рассмеялся Лео. — Не печалься, будут ещё турниры на нашем веку. И у меня, и у тебя. Но если нам на днях выступать в поход — нужно быть на ногах, понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул Стриж. — Пусть рубятся простецы. На наш век хватит настоящих сражений.

— Вот, золотые слова, — кивнул Лео и потрепал мальчишку по макушке. — Всё будет, Готье, — добавил он тихо и серьёзно. — Будет тебе твой турнир, непременно. А ты, сестрица Феникс, — вдруг обратился он ко мне, — будешь вовсе непобедимой, если научишься хорошо управляться с мечом. Ты можешь, я верю.

— Невозможно научиться всему разом, — покачала головой я. — Это же не счёт и не письмо, и даже не незнакомый язык, это навык тела. Его нужно отрабатывать до посинения, чтобы вышло. А в один день помещается не так уж много всего. Несколько тренировок, еда и сон. Или вот вовсе всякие мероприятия.

— Мероприятия тоже нужны, должны ж мы были короновать нашего старшенького, — усмехнулся Лео. — Теперь пусть правит.

— У него ведь хорошая стража?

— Да, неплохая. И просто рыцари, и маги. К нему не так легко подобраться, как к нашему отцу. И некроманты у него тоже теперь есть — мастер отправил Ночь и Удавку в личную королевскую охрану.

О, это отличная новость, я так и сказала.

— Сестрица Феникс, если хочешь — я могу с тобой фехтовать, — сказал Стриж. — Я не мастер, но кое-что умею, брат Куница меня хвалит.

Да уж наверное умеет, если учился у Лео.

— Давай попробуем, — согласилась я без возражений. — Главное — найти время.

— Можно понемногу перед обедом или перед ужином.

Смысл в словах Стрижа был — да, между обедом или ужином и тренировкой обычно есть зазор в полчасика. Другое время, что все быстро бегут, чтобы поскорее оказаться за столом с тарелкой в руках — потому что тренировки тоже не по лежанию на бережку и не по безделью. Но ничего, голодными в крепости не оставляют никого, сестра Матильда трясётся над каждым из нас.

— Завтра? — глянула я на Стрижа.

— Хорошо, — радостно согласился он.

Во всяком случае, попробовать не помешает.

Мы посмотрели ещё пару поединков, а потом двинулись в крепость — мастер велел прибыть. Вот, хорошо. Так, как в крепости, мне не было, пожалуй, нигде в этом мире — спокойно и уютно. И радостно. Пусть во дворце перины мягче, а в доме Вороны можно долго спать и нет нужды ходить на изнурительные тренировки — но в крепости я в безопасности. Там никто не придёт и не скажет, что я потеряла стыд, или что там ещё можно про меня сказать, уж наверное — немало. Поэтому отправимся в крепость и будем делать, что положено.

Мы неспешно ехали вдоль главной улицы, чтоб попасть на рынок, а от рынка уже свернуть в наши края. Поглядывали по сторонам — всё ли спокойно, не нужно ли куда вмешаться. Конечно, мы сейчас не в патруле, но мы — стражи, и новому королю очень нужна наша поддержка в плане порядка в городе. Поэтому…

Звуки скандала мы услышали, когда пробирались рыночными рядами. На коронацию в город приехало какое-то невероятное количество народу, и купцы, как местные, так и приезжие, по полной использовали это обстоятельство. И народ-то тоже был не против потрясти мошной — потому что когда ещё в город привезут столько товаров. В итоге на рынке было не протолкнуться, и нам пришлось ехать медленно и очень осторожно — краем торговой площади. Разумные люди не бросятся под копыта, но не все же разумные?

— Я тебя убью! Нет, выгоню! Нет, сдам королевскому дознавателю! Потаскуха! Разве такие умеют, чтоб как люди? — вопил очень представительного вида мужчина — в неплохой шерстяной одежде, с тщательно расчёсанными волосами и бородой. — Вон из моего дома, иди, откуда пришла, и чтоб я тебя больше не видел!

И ладно бы только вопил, но он ещё и пнул ногой скорчившуюся на мостовой женщину, одетую намного хуже него — в бурое застиранное платье.

— Что происходит? — спросил Лео, едва не наехав копытами своего вороного на орущего мужика.

— Ваша милость страж! Как вы вовремя! Накажите эту потаскуху!

— Что сделала женщина? — Лео говорил сурово, нам со Стрижом только и оставалось, что держаться чуть позади и смотреть по сторонам — мало ли, что.

— Она украла выданные ей на хозяйство деньги! — сообщил мужчина. — Ей было сказано — купить оливкового масла, и пирог с бараниной, и кувшин вина, а она? Сказала, что цены поднялись, и на вино у неё уже нет денег! Где это видано? С чего бы подняться ценам?

Ну, повышение цены по случаю праздника — дело нехитрое, но тут бывает двояко — кто-то повышает, кто-то понижает, а кто-то сначала повысил, а потом кричит на весь мир о большой скидке, которая как раз равна прежней цене, или даже выше неё. Это всё я и дома знала.

Впрочем, Лео тоже не вчера родился и в странствиях повидал всякое. Тут же были найдены нужные торговцы, и получены сведения, что да, вино подорожало в связи с коронацией, и пироги с рубленой бараниной тоже — как и прочая готовая еда. Потому что спрос, потому что добрым подданным короля Годфруа в эти дни некогда готовить еду дома, и пироги, и пирожки, и прочая снедь разлетается мгновенно.

— Не повезло тебе, почтенный, не за что было бить эту женщину. Заплатишь за ущерб. Кто ты? — Лео спешился, бросил поводья Стрижу и подошёл к женщине.

Подал ей руку, помог подняться… тьфу ты, это ж Джемма.

Коллега по дому Вороны выглядела намного хуже, чем в те времена. Встрёпанная, с синяками под глазами, уставшая и замученная.

Лео так спрашивал, что пойди ему не ответь. Джемма и ответила — что была взята прислугой в дом этого вот мужика, как-то назвала его. Он живёт один, семьи или другой прислуги нет. Но хочет, чтобы и служили ему, и чтоб не тратиться. Вот и бьёт почём зря каждый раз, когда в мире что-то идёт не по его воле.

Лео стряс с обидчика денег, сунул в руку Джемме, и велел мужику проваливать. И добавил, что если ему нужна прислуга — то незачем ту прислугу со свету сживать.

— Тебе есть, куда пойти? — спросил Лео у Джеммы.

Та задумалась… ну да, выбор невелик — или обратно у Вороне, или вот к этому отродью шакала.

Я спрыгнула на землю и взяла Лео за рукав.

— Девушка — маг, давай возьмём её с собой.

— Точно, маг, — Лео осмотрел Джемму внимательно. — Хорошо, давай возьмём. Полезай на коня, дева, с нами поедешь.

Та испугалась ещё больше — как же, грозный брат страж хочет увезти её куда-то. Я подошла и тронула её за рукав.

— Ничего с тобой не случится, пошли.

Джемма глянула на меня…. И разинула рот. Узнала. Но — хватило ума промолчать.

Она молча устроилась позади Стрижа, и мы отправились в крепость — теперь уже прямо, и никуда более не сворачивая.

12. Мышь, просто Мышь

В крепости мы отдали коней, и я уже собралась было к мастеру, но Лео меня остановил.

— И что ты думаешь делать?

— Пойду к мастеру, моя очередь сдаваться, — пожала я плечами.

Наверное, Орден так и получает полезных людей — тебя привели, потом ты кого-то привёл. Правда, тут я догадалась глянуть на Джемму — та была вся зелёная со страху.

— Не трясись, — сказала я ей. — Скажи, я правильно поняла, что у тебя не так-то и много вариантов, куда деваться? К тому мужику — или обратно к Вороне?

Лео изумлённо на нас смотрел, а Стриж и вовсе разинул рот.

— Ты права, — тихо сказала Джемма, глядя в землю.

— Вы знакомы? — Лео решился-таки выразить своё удивление.

— Не поверишь — да. Джемма была добра ко мне. В тот момент, когда пришлось туго. Сейчас я могу кое-что сделать для неё. Или хотя бы попробовать.

Джемма только вздохнула.

— Дева умеет атаковать? — продолжал расспросы Лео.

— Я не знаю, на моих глазах никто не угрожал ей настолько. Я ведь тоже про себя не знала, что умею, помнишь? Пока не припекло.

— Что… что ты хочешь сделать? — прошептала Джемма, подняв на меня взгляд.

— Я хочу показать тебя мастеру Кракену, главе Ордена. И предложить ему использовать во благо твои магические способности. Он разглядит, что там у тебя есть. Тебя ведь толком и не учили, я верно понимаю?

— Немного, ещё дома.

— Ну вот, и расскажешь. А нам ведь всё равно нужно было на доклад, я правильно помню?

— Правильно, сестрица Феникс, правильно, — усмехнулся Лео. — Что ж, идём. Стриж, свободен. Впрочем, можешь сходить к сестре Матильде. Узнай, кормят ли в этот час, и если кормят — то чем.

Мальчишку всё равно что ветром сдуло — аппетит у него был отменный, но я уже поняла, что этим отличались все боевые маги. Отменным аппетитом и отличным обменом веществ. А мы отправились к мастеру — втроём.

Я пошла первой — раз заварила кашу, то мне и расхлёбывать.

— Мой мастер, — поклонилась, взглянула на него. — Разрешите спросить?

— Разрешаю, — усмехнулся он. — И даже не хочешь узнать, что я думаю о твоей вчерашней страже?

Вчерашней — это из теней за королевской спиной. Очень хочу. Но сначала дело. Точнее, дело другого человека.

— Если позволите — то чуть позже. А сейчас я хочу представить вам одну мою знакомую. Её зовут Джемма, — я высунулась в коридор, поймала Джемму за руку и втащила её в кабинет. — Она маг.

— Так, — мастер с любопытством оглядел мою знакомицу. — И что же?

— А то, что ей нужна помощь. Случилось так, что ей сейчас некуда идти. Мы с братом Лео спасли её из весьма нехорошей ситуации, тот человек, которому она служила, чуть её не убил, а если бы не убил — то сдал бы городской страже по ложному обвинению в воровстве. И кто бы там стал с ней разбираться? А это не просто девушка, она маг. Маги, я тут краем уха где-то слышала, нужны королю и королевству. И Ордену стражей, вроде бы, тоже. Мы познакомились с Джеммой в доме матушки Вороны — и там она разве что складки на платье разглаживала да одежду чистила. А могла бы, наверное, научиться ещё чему-то и приносить пользу.

Я вытянулась в струнку и смотрела на мастера, не отрываясь. Я всегда считала его разумным человеком, который не разбрасывается ценными ресурсами. Вдруг и сейчас не станет?

С другой стороны, я не была доподлинно уверена в том, что Джемма — такой уж ценный ресурс. И девчонок с некоторыми магическими способностями в доме Вороны было — через одну. Почему парней берут всяких, и учат пользоваться своим даром, а девчонки — только воду согреть да бельё почистить-поутюжить?

— И почему мне кажется, что наша гостья не в восторге от твоего предложения, сестрица? — мастер смотрел внимательно.

— Она просто пока ещё не разобралась. И я думаю, у неё может болеть голова, а то и не только голова, — потому что тот скот двуногий её бил.

— Ты… — вдруг заговорила Джемма, — ты хочешь отдать меня здешним мужчинам?

— Да, на съедение, — закивала я, а увидев ужас в глазах, поспешила пояснить: — Здесь учат и учатся магии. А потом используют свой дар на благо государства. То есть — короля и королевства. Я думаю, что всякому магу можно найти применение, особенно — если сначала его выучить. Если тебя здесь выучат, ты же согласишься служить королю?

— Я? Королю? — о да, кто бы ей утром сказал, что она будет служить королю.

И не в постели, а как-то ещё.

Мастер переглянулся с Лео, и оба смеялись. Ничего смешного не вижу, вот честно.

— Мастер, можете вы сказать, что вы видите в ауре Джеммы? — осторожно спросила я.

За спрос в лоб не дадут.

— Вижу много бытовой магии, стихийную в зачатках, но, кажется, можно развить, ещё зачатки ментальной и целительской, — произнёс мастер, глядя прямо на Джемму. — Кто твои родители, дитя?

— Мой отец — рыцарь Фелицио, он служил в войске графа Милето, я его внебрачный ребёнок. Но он умер и не успел выдать меня замуж, а его жена решила, что мне не место в доме, и продала меня матушке Вороне, — рассказала Джемма, потупившись. — А потом матушка Ворона позволила господину Мануилу выкупить меня в экономки. А господин страж спас меня от господина Мануила.

— И ты согласна остаться с нами и учиться?

— Да, — она выглядела растерянно.

Ещё бы, кто б её раньше спросил — хочет ли она учиться! Да она слов-то таких с раннего детства не слышала, наверное.

— Так, сестра Феникс. Раз привела деву сюда — веди дальше, ищи ей пристанище и объясняй, как мы здесь живём. После придёшь ко мне.

— Да, мой мастер, — поклонилась я. — Пошли, — взяла Джемму за руку и повела прочь.

Та оглядывалась с опаской, но пошла.

— Куда мы идём? — спросила, когда мы уже были во дворе.

А там, как положено в этот час, шла тренировка. Кажется, вторая послеобеденная. Джемма как услышала звон клинков, так вся и съёжилась.

— Мы идём к брату Дельфину, вроде бы сегодня уже не коронация, и он, я думаю, здесь. Скажет, где тебе жить, и даст одежду. Помоешься пока из кувшина, завтра сообразим, как и когда сходить в баню. Я пока о себе тоже не очень знаю, вдруг мастер велит с утра на коня, и вперёд?

— На какого коня? Куда вперёд?

— Тебе — никуда. А мне велит время от времени.

Брат Дельфин оказался на месте.

— Птичка наша огненная пришла, — забулькал он. — Или уже не огненная, а смертоносная?

— Огненная, брат Дельфин, огненная. В некромантских ходах мне ой как не понравилось.

— Да кому ж там понравится-то, кроме тех, кто для того рождён, или владеет миром так, что ему нет разницы — жизнь или смерть, — продолжал он булькать. — Что, ещё одну птицу привела?

— Я и не знаю пока, птица то или зверь, а то и вовсе какое-то волшебное существо, — усмехнулась я. — Одеть бы, и где жить, понять.

— А чего понимать — у вас там ещё две комнаты в конце коридора.

— В самом деле? — что, там что-то есть?

Вот диво-то!

— Откроешь так же, как себе открывала, и всё объяснишь.

Брат Дельфин взял с полки ракушку и вытряхнул оттуда в руки изумлённой Джемме одежду — новенькую и красивую, разве что чёрную.

— Ступайте, а то уже и ужин скоро, — брат Дельфин махнул головой на дверь.

Мне не нужно было повторять второй раз, я снова потянула Джемму прочь. Провела через ещё один двор — где занимались рукопашкой, привела в нашу девичью башню, и что же? Впрямь небольшой коридорчик. Две двери, как и говорил брат Дельфин. Заколдованы, да?

— Право или лево? — спросила я.

— Право, — выдохнула Джемма.

— Стучи в дверь, но так, чтобы запомнить, как постучала.

Джемма не выдумывала, и постучала просто шесть раз, очень быстро. Дверь открылась.

Всё так же, как и у меня, только окно выходит в другой внутренний двор.

— Вот, твоя комната. Дверь запирается сама собой, отпирается по твоему условному стуку.

— И что… если я не захочу, сюда никто не войдёт?

— Именно, — кивнула я. — Так, мастер непременно захочет с тобой поговорить о том, что ты умеешь. И назначит тебе те занятия, которые сочтёт для тебя необходимыми. Он увидел в тебе достаточно, чтобы разрешить остаться, значит — будешь, как все. Только придётся дать клятву.

— Какую клятву? — кажется, она снова испугалась.

— О том, что будешь слушаться мастера и вести себя хорошо. Я расскажу. И имя выбери себе, поняла? Тут никому нет дела до того, где ты родилась и чем занималась, только лишь — что ты сама из себя представляешь. Будешь сестра Ордена. Я — сестра Феникс. Ещё есть сестра Рысь и сестра Ласточка. Подумай. Я сейчас к мастеру, потом приду и провожу тебя в трапезную. Кормят тут не как у Вороны, а вкусно и сытно.

Я позвала ей воды в кувшин и оставила наедине с этим богатством. Пусть посидит и подумает — вдруг не понравится, и сбежит?

Мастер уже отпустил Лео, и кивнул мне на лавку.

— Что это ещё за женский союз? — усмехнулся он.

— Мне в самом деле стало жаль её, — пожала я плечами. — И очень обидно, что мальчишки учатся, а девочки, которые могут не меньше, как мы видим, вынуждены где попало жить и что попало делать.

— Смелая стала? — мастер продолжал усмехаться.

— Приходится, — вздохнула я. — Попробуй тут не стать смелой, когда то предатели, то нежить, то теневые пути.

— Молодец ты, не убоялась смертной тени. Приведи ты эту деву сразу, как сама пришла — отправил бы обратно. Вместе с тобой. А сейчас — что ж, от тебя мы видели уже немало пользы, можешь и ты просить и получать то, о чём просила. И ты готова поручиться за неё?

— А что ж теперь, раз я её сюда притащила. Накосячит — будете наказывать меня.

— Сначала, всё же, её. А Ласточку три дня тому почему ко мне отправила?

— Потому что только вы бы смогли успокоить её, сказав, что не поступитесь своей властью, приди за ней и вправду хоть её отец, хоть кто другой.

— Умная и хитрая. Хорошо, будь по-твоему, ты поручишься за деву, и она принесёт клятву. Накорми её и пусть придёт — нужно посмотреть, что она умеет.

— Умеет немногое, но кто бы её учил! Не мачеха же и не Ворона. И вы не поверите, там, откуда она взялась, ещё есть такие. Которых учить бы, но некому.

— Дай тебе волю, ты всех подберёшь и сюда приведешь, — замахал руками мастер. — Вот станешь снова графиней — тащи в свой замок, кого захочешь.

— Да, мой мастер. Я поняла.

Не прогнал Джемму — и хорошо. А дальше уже от неё зависит, как пойдёт.

Джемма принесла клятву следующим же утром, сроком на год — и назвалась сестрой Мышью. Сказала — на более серьёзного зверя не потянет.

Ну, это мы ещё посмотрим, кто что потянет. А пока — живём.

Живём до обеда, а в обед пришла весть, что король собирается-таки выступать — через три дня. И ему снова понадобится охрана из стражей.

13. До рассвета

Король выступает — это замечательно. Я уже было начала собирать седельные сумки, но Лео сказал, что он отправляется с королём, а я остаюсь. Так решил мастер.

Что ж, я даже спросила мастера, отчего так. Не потому, что много воли взяла, а только лишь от того, что привыкла — если Лео куда-то отправляется, то и я вместе с ним.

— Мы обсудили с братом Лео, и оба согласились, что от тебя там особой пользы не будет. Нечего идти в поход тому магу, от которого досталось Аль-Кариму, не знаю, жив он там или мёртв, с некромантом возможно всякое.

— А если вдруг понадоблюсь? — спросила я убитым голосом.

Радостного не вышло — как ни старалась.

— Сообщат, — пожал плечами мастер. — Не в пустыню отправляются, и связываться все умеют. И целители наши будут готовы прибыть, если что, и не только они. Так что не забивай голову глупостями и занимайся делом.

Тут же он и назначил мне это самое дело в количестве: тренировки с некромантом, дополнительные тренировки с оружием — да, Стриж-то уедет, он же оруженосец Лео, а мы так хорошо договорились с ним фехтовать, и даже один раз уже успели попробовать. Плюс все те тренировки, которые были, а вместо библиотеки с братом Филином — архив с господином Фокой. На моё недоумение о том, как же я успею во дворец и обратно, мастер усмехнулся и сказал — портал в помощь, скажешь, что я разрешил.

Вот так. Добавили занятий и портал в помощь. Спасибо, мой мастер, я потихоньку пойду. И ведь не возразишь — сама клялась слушаться и исполнять всё, что велено.

Вечером Лео тихо поскрёбся ко мне — когда вся башня уже угомонилась. Завтра король собрался выступать где-то вскоре после рассвета, это значит — подняться нужно будет рано-рано, и прибыть во дворец. Всем, кто отправляется. А тем, кто остаётся — махать платочками. «И царица у окна села ждать его одна…»

Так, тьфу, не та ассоциация. Не царица, и вообще. Там всё плохо закончилось, а нам здесь нужно, чтоб хорошо. И точка.

Лео поскрёбся, был впущен и запечатал за собой дверь. Я не зажигала света — мы оба всё видели, не было нужды. Просто обнялись, и…

Честно, сейчас и мысли не пробежало, кто он там на самом деле, и какое у кого лицо. Вот он, такой восхитительно живой, и вот я. И мы оба вместе. А утром он потащится куда-то там — в Аль-Сиру к подлым Тиграм, и ещё дальше.

И кажется, не только мне хотелось объять, впечатать в себя, оставить где-то в глубине души какой-то след-образ-отпечаток… я, впрочем, понимала, что впрок не нацелуешься и не наобнимаешься. Всё равно кому-то уходить, кому-то оставаться. Закон жизни, закон судьбы.

— Почему вы с мастером решили, что мне нужно остаться?

Не могла я не спросить. Я привыкла, слишком привыкла, что в каждой бочке затычка.

— А ты хотела бы отправиться с нами? — и столько изумления было в его голосе, что я чуть было фонарь магический не засветила, чтоб получше рассмотреть — что там на лице, и вообще.

— Да, наверное, — кивнула я. — Просто, ну… От меня тоже бывает польза.

— Не спорю, прекраснейшая, — он дотянулся и поцеловал. — И сказать честно, хочу, чтобы той пользы стало ещё больше. Знаешь, мы не собираемся ни с кем воевать — исходно. Это наша земля, наш отец собрал её под свою руку, и мы оба согласны, что теперь нужно беречь и хранить собранное. Люди должны увидеть нового короля — молодого и сильного. И уверовать, что всё будет хорошо. И что бунтовать не след — потому что у него в свите и рыцари, и маги.

— Как же, а Тигры? А Дожди?

— Тигры — непременно. Аль-Сира должна видеть не небольшой отряд, как в прошлый раз, а настоящее королевское войско, сильное и могучее.

— А оно… сильное и могучее? Прости, если я говорю что-то не то, но я же была на смотре и видела эту неуправляемую толпу.

— Что ж ты так сразу — неуправляемая толпа, — рассмеялся он.

— Наверное, каждый воин привык слушаться только своего командира? А если скажет кто-то другой — то ещё подумает, исполнять или нет?

— А как иначе-то? Кого знают, кого видят — того и слушают, да. Для того и нужно показывать людям короля, и его советников, и его командующих. Какие интересные вопросы ты задаёшь, Варя Феникс. Что ты об этом знаешь? Ты всё-таки была раньше воином?

— Нет, я была балериной. Танцовщицей. Учителем. И кое-кем ещё. Сугубо мирные профессии — совсем не как здесь.

— А здесь ты учишься с невероятным упорством.

— Я такая, да.

— Я хочу, чтобы ты научилась всему, что сможешь взять. И оружие, и некроманты, и что там ещё назначил тебе мастер. Он знает, что делает, поверь.

— Верю, — вздохнула я.

— Здесь, кроме прочего, безопасно. Думаю, безопаснее, чем во дворце. Но надеюсь, что и во дворце тоже всё будет спокойно. А если что — у брата есть его увечный портал. Мы позовём тебя или придём сами.

— Мастер разрешил пользоваться целительским порталом, чтобы ходить во дворец в архив.

— Пожалуйста, ходи туда. Я досмотрел не всё. Вдруг ты найдёшь что-нибудь важное, что нам всем нужно знать? Нашла же ты следы брата Змея, — усмехнулся он.

— Ну, этот брат Змей ниоткуда пока не вылез, — пожала я плечами.

После той находки уже случилось достаточно всякого и разного, и я, честно говоря, уже почти забыла о том, что был какой-то непонятный тип и выдвигал какие-то претензии.

— Вот навестим Дождей и спросим — где они его потеряли, — улыбнулся Лео, бледное улыбающееся лицо так и светилось в темноте.

И потёрся щекой о моё плечо.

— Так они вам и рассказали. Они ж у нас сепаратисты, послали короля, куда глаза глядят, и ты ещё хочешь о чём-то их спрашивать?

— Годфруа хочет. Прямо горит желанием. Там просто не будет, как я понимаю, но — может быть, дело придётся решать не военной силой, а как-то ещё.

— Как же? — я и вообразить не могла.

— Не знаю, — честно улыбнулся он. — Доберёмся — увидим. Спросим. Скажем что-нибудь. Пустим пыль в глаза. Или не понадобится.

— Вот что, ты связывайся со мной хоть иногда, хорошо? Рассказывай — ну, что можно. Что происходит. Как вы там.

— Хорошо, — он вновь потёрся. — Обязательно. А ты дай ленточку, обещала. Я помню.

Ну вот, лезть в сундук посреди ночи. Но — вправду же обещала?

Я засветила пару магических огней, отперла сундук и принялась в нём рыться. Я не так часто туда заглядывала, если честно, но — вроде, нужное мне где-то было.

О. есть. Чудесный бирюзовый цвет, золотые края. Красиво. Где-то есть платье такого же цвета, наверное — под него. Но какое мне сейчас платье, скажите? Я опустила крышку и помахала лентой перед носом своего принца.

— Нравится?

— Очень, — поймал обе мои руки, гладил ладони, целовал.

— Держи.

— Потом завяжешь, как буду уходить.

— Хорошо. А ты вообще спать собираешься?

— Не знаю. Наверное, нужно. Но вдруг обойдусь?

— Ты умеешь спать в седле? Не свалишься?

— Не свалюсь.

— Тогда ладно. Скажи Стрижу, пусть приглядывает.

— Скажу.

— Я буду скучать.

— И я. Но мы встретимся.

— Непременно.

— Буду думать о тебе, мечтать, вспоминать и слагать стихи.

— Вернёшься — будешь рассказывать всё, что сложил в дороге.

— Я вернусь — там не до разговоров будет.

— Это почему ещё?

— Потому что сначала нужно будет поцеловать прекрасные уста. И коснуться совершенной груди. И запутаться в рыжих волосах.

— Успевай сейчас, пока ещё не утро.

— Я уйду, храня ревниво в сердце образ горделивый, вкус лобзаний на устах, с вами вечно я в мечтах…

Увы, мне не вспоминалось никаких подходящих к случаю приличных стихов, разве что — «мой любимый улетает за ветра и за моря». Но это тоже не о том, с собой меня не возьмут, так что просто обхватить его и ловить это ощущение — когда вместе.

— Спасибо тебе, господи, за то, что дал мне столь восхитительную возлюбленную.

О да. И ещё за то, что вообще позволил понять — какая она бывает, любовь. Такая — тоже.

14. Скучать не приходится

Армия ушла, жизнь продолжалась.

Во дворце на время отсутствия короля и его брата осталась — королева Аделаида. И её младший брат, граф дель Васто. С графом я знакома не была, а с её величеством лишний раз встречаться не хотелось. Поэтому — раз уж не выходит совсем не ходить во дворец, то — порталом до входа в архив, и оттуда — сразу же домой. Да и времени у меня особо не было на что-либо ещё, потому что расписание мастер назначил мне жесткое.

Каждый день — боевая магия, фехтование, рукопашный бой. Это из того, что уже было. Кроме того — два часа с братом Смерчем. Я поначалу изумилась — что мне делать с некромантом, а некроманту — со мной, но брат Смерч разъяснил.

— Мы, дева, не знаем, отчего так случилось, что ты разом и обычный маг, и немного некромант. Чудо господне, не иначе. И раз оно случилось, то грех не владеть тем, что тебе свыше щедро отсыпали.

Вот, золотые слова. Очень мне понятные. Есть талант — нужно развивать. А то, что талант — это девяносто девять процентов пахоты, и только один — божья искра, я и дома слышала, и сама не раз ученикам повторяла. И занималась со всеми, кто приходил — в той мере, в какой могли взять. И теперь была очень рада, что со мной кто-то готов заниматься, и — немаловажно — что я могу взять. Что у меня не отваливается ни одна нога, не защемляет спину, я не поднимаюсь утром всё равно что с гвоздём в голове. Я просто поднимаюсь, растягиваюсь и иду пахать. Вечером, уже никакая, падаю спать — и сплю без дурных снов и бессонницы. И утром — заново. Не знаю, на сколько меня хватит, но год истечёт будущей зимой, и срок подойдёт быстрее, чем кажется отсюда. Поэтому… подъём и вперёд.

Тем более, что Лео исправно связывался со мной — и рассказывал, где они едут, кого встречают, как встречают их и что вообще происходит. В прошлый раз мы шли компактным отрядом, и это было довольно быстро. А сейчас — увы, армии не летают, и вся толпа двигалась намного медленнее, как я понимаю, плюс — представительские функции, показать короля и показаться королю в каждом встреченном на пути населённом пункте. Уже на второй день я подумала — мастер прав, и хорошо, что я осталась в крепости, здесь моё время проходит с гораздо большей пользой. А если что-то случится, и я понадоблюсь — есть магические средства решения вопроса.

Только… пусть не случится ничего, думала я. Пусть все задачи окажутся им по силам. Пусть — ничего особенного. Про таких королей, которые правили долго и стабильно, потом не слишком-то интересно читать, вдруг поняла я. Экономика там, политика, мудрые реформы и что-то ещё. Но жить-то лучше с такими! Когда мудрые реформы, а не бестолковая война. Поэтому… пусть всё будет хорошо, и все вернутся без потерь.

Уж конечно, соседи по крепости не могли не заметить, что Лео отбыл, а я осталась. Первым же вечером ко мне в комнату наведалась Рысь.

— Что это тебя не взяли стоять за спиной короля? — поинтересовалась она не без ехидства.

— Спроси у мастера, он, может быть, тебе ответит, — пожала я плечами.

Рысь ехидна со всеми, иногда мне казалось, что она вовсе не умеет разговаривать, как человек.

— Нам нужно ждать нападения? Грозная сестра Феникс оборонит крепость стражей?

— Будет надо — все встанем и пойдём, — я так устала, что даже не шевелилась. Ещё ведь и не спали, можно сказать, а тренировки-то для всех, и для тех, кто спал, и для тех, кто нет.

Ну её. Наговорится — уйдёт.

— Верно, — кивнула Рысь. — А что за девчонку ты притащила с рынка?

— И об этом тоже — к мастеру, — я даже улыбнулась. — Или можешь расспросить её саму — вдруг расскажет?

— Где это вы успели признакомиться?

— В прошлой жизни, — усмехаться проще, чем злиться. — Слушай, Рысь, ты прости, но я спать хочу. У меня мужчина в поход отправился, ты ж понимаешь — я не могла его не проводить?

— И ты с самого начала знала, что мужчина — брат короля?

— Откуда бы? Мы познакомились, когда он выглядел и назывался совсем иначе. А вот скажи, отчего это ты меня выспрашиваешь, будто я тебе что-то должна, а сама молчишь?

— Так ты меня пока ещё ни о чём не спросила, — вот теперь Рысь тоже усмехнулась.

— О, можно было, да? Я запомню, спасибо. И как-нибудь непременно спрошу.

Я отскреблась от кровати и взялась за кувшин с водой — хотя бы обтереться и умыться, не до хорошего. Рысь поняла, что ничего от меня не добьётся, и исчезла — на ровном месте провалилась в свои некромантские ходы. И пусть её. А мне наука — пришла домой, ставь защиту. Чтобы всякие любопытные не вламывались на ночь глядя и мозг не ели.

Наутро за завтраком ко мне подсела Джемма, иначе сестра Мышь.

— Представляешь, мне сказали идти туда, где друг друга бьют, — страдальчески сказала она.

— Чем бьют-то — руками, ногами, оружием или магической силой? — поинтересовалась я.

— Руками…

— Так сходи и посмотри. Вдруг тоже сможешь.

— А ты… смогла?

— Да. Не сразу, но смогла. Когда придёшь, думай о том, что если ты научишься защищаться, то никакая скотина не осмелится поднять на тебя руку. А если осмелится — то тут же от тебя и получит.

— А от тебя… получали?

— Случалось, — кивнула я, вспомнив встречу с Хорьком в тренировочном дворе. — Я потом ещё участвовала в зачистке города от Тигров и бою с нежитью во дворце. Это не сильно сложнее многого другого, что приходится в жизни делать. Не самое приятное, но — всё ли то приятно, что мы вообще делаем?

— Ой, нет, — пискнула Джемма.

— Вот. Поэтому — иди и учись. Всему, что дают. Как вообще вышло, что ты ушла от Вороны?

— Да я сама не поняла, как. Но… что-то случилось, когда умер старый король. Госпожа Марта сказала, что на доме Вороны больше нет магической защиты. Сразу стало хуже — драки, скандалы. Раньше один охранник у дверей — и хорошо, больше не нужно, все держатся, как приличные. А теперь как с ума сошли — даже те, кто должен быть приличным, на самом-то деле. Я подумала, что у господина Мануила мне будет спокойнее. А он тоже всё равно что рехнулся. Ну ещё не знал бы сам цен да того, как на рынке и вообще в жизни всё устроено, ну так не вчера же родился! И знаешь… спасибо тебе, — прошептала она, не глядя на меня. — Если бы не ты и не тот страж — мне бы туго пришлось.

— Проехали, — отмахнулась я.

Нет, в самом деле, бросать её там, что ли, было?

— Ты добрая и великодушная. Как настоящая принцесса, — выдохнула Джемма.

— С чего вдруг принцесса? — не поняла я.

— Ну так сестра Рысь сказала, что твой жених нашёлся, а он же принц.

— Я почти что до следующей весны — сестра Феникс, которая принесла клятву мастеру, и не может дать клятву другому мужчине, — покачала я головой. — А что будет там — увидим. Тут слишком быстро всё меняется.

— И ты не была в своих владениях?

— Нет. Не до того было. Я ведь тоже учусь, я очень многого не знаю и не умею. Ладно, мне нужно идти. Тебе, кажется, тоже.

— Да. Спасибо, — Джемма шмыгнула носом и исчезла.

А я отправилась к брату Смерчу, потом у меня боевая тренировка, а потом архив. И что-то мне подсказывало, что боевая тренировка окажется из всего списка самой простой.

Брат Смерч поджидал в хитром подземном зале — не там, где занимались боевой магией, а отдельно. Наверное, у некромантов свои тренировки. Впрочем, их осталось трое — Смерч, Тень и Рысь, двое других отбыли с королём.

— Ну что, дева, приступим? — усмехнулся брат Смерч.

Он был весьма в годах — как мастер, наверное, а то и старше. Почти совсем лыс, но при том — очень и очень крепок. Если по Аль-Кариму было видно — старый дед, то брат Смерч выглядел… мужчиной в годах. Впрочем, кто их знает, этих магов?

— Что делать-то? — я встала напротив и приготовилась… к чему?

К чему-то.

— Ты у нас, как оказалось, тайна из тайн. Не имея к тому никакой предрасположенности, можешь призвать смерть. И при том остаёшься боевым магом. Это хорошо — ты можешь действовать непредсказуемо. Что ждут от боевого мага?

— Огонь, — пожала я плечами.

— Верно. А от некроманта?

— Чтоб сразу насмерть, — смешок вышел нервным.

— Так, — он тоже усмехнулся. — А если вместо огня противник сразу же получит смертельный удар?

— Кончится, — кивнула я.

— А если противник некромант?

— Жечь, — жгли же нежить?

Наверное, с живым некромантом как-то так же. Как с Аль-Каримом.

— И снова верно. А что ты сделала с Аль-Каримом?

— Вроде бы попыталась, чтоб насмерть. Такой же удар оказался для Фабиано Апостоли смертельным, но тот не был некромантом. Аль-Карим ответил, но его удар не причинил мне вреда. Зато достался Звездочёту… Аль-Адилю.

И если с его смертью развеялось заклятье, наложенное на дом Вороны… ну, всё понятно. Может Вороне того, помочь? Она ж меня укрыла, дала отлежаться, прийти в себя и никому не сдала — кроме того же Звездочёта, но раз она ходила под ним, то могла ли поступить иначе? Ладно, это потом.

— Просто замечательно, господь свидетель. Итак, перед тобой некромант. Жги.

И дальше мы отрабатывали варианты противостояния некроманта и боевого мага. Некромант был невероятно силён, и от его атаки сердце заходилось — так было жутко и страшно. Но — преодолимо.

Сказал бы кто Варе Лискиной, что будет — вот так, что она сможет и сумеет. Раньше меня напугать было, как нечего делать — после разнообразных травм и неудач я боялась всего и ревела по любому поводу. А тут…

Нет, можно, конечно, зареветь. Но толку? Ну, пореву. Сейчас даже успокоить некому, если что. Поэтому — вперёд.

К счастью, меня ждала следующая тренировка. Брат Смерч похвалил — сказал, всё хорошо, и нужно продолжать — и отпустил.

Боевую тренировку вёл брат Самоцвет — он тоже не отправился с королём. И к счастью, здесь не нужно было делать ничего сверхъестественного — обычная отработка атаки и защиты. Обычная, да. Ничего особенного.

А вот потом мне нужно было быстро ополоснуться, умыться, встряхнуть форму — чтоб очистилась, после того, как по полу кувыркались. И пойти к брату Кроту в приёмную, и вежливо попросить открыть мне портал в дворцовый архив.

На удивление, брат Крот не возражал. Пробормотал под нос — ступай, мол, дева, раз надо — и открыл портал. И я шагнула прямо к господину Фоке — в солнечный свет и книжную пыль.

— Добрый день, — поклонилась я.

— И вам того же, — хмуро проговорил архивариус. — Желаете продолжать?

— Желаю, — кивнула я.

Мне была выдана летопись, я раскрыла книжищу… и вот тут-то оказалось, что спать нужно было больше. Потому что одно дело драться, или там защищаться, или ещё что, в общем — тренировка и физическая активность, а другое — попасть в неподвижность и заставить работать мозги. Второе сегодня для меня было совсем из разряда невозможного.

Я попыталась почитать книгу на разных страницах, потаращиться в окно — там можно было разглядеть, как садовники поливают цветы, но — ничего не помогало. Смысл прочитанного ускользал, и больше всего хотелось сделать, как в далёком студенчестве — сложить руки поверх книги и уснуть. Но я опасалась, что это не вызовет понимания у господина Фоки.

Я уже собралась сдать книгу обратно и пойти, потому что ну невозможно же, вот, когда дверь отворилась, и в помещение вошёл… кто-то.

— Привет тебе, мудрейший, — произнёс красивый низкий женский голос, совершенно мне незнакомый.

Я подняла голову и увидела женщину, одетую по-арабски. Одни глаза наружу. И кто это у нас?

— И что здесь нужно госпоже? — недружелюбно осведомился господин Фока.

— Я бы хотела взглянуть на кое-какие летописи, — с поклоном ответила гостья.

— Разрешение его величества?

— Он дозволил мне заглядывать в любые части дворца.

— Королевский архив — не любая часть дворца, ясно вам? — нахмурился Фока.

И даже усами пошевелил.

— Я думаю, уважаемый хранитель содержит эту часть в наилучшем виде, — поклонилась женщина.

— Только потому, что здесь никогда не бывает незваных гостей! — отрезал он. — Только с разрешения короля, ясно вам? Ни его уважаемой матушки, продли господь её дни, ни графа дель Васто. От короля — и всё. Если получите — приходите.

И так смотрел на неё, что мысли его были ясны, как день — ничего она не получит. Но кто это?

Гостья поклонилась, развернулась к двери… и тут я поняла. Я узнала эту пластику, эту моторику, эту манеру двигаться. Подарок королю от Тигра, одна из трёх танцовщиц. И что она здесь позабыла?

Дверь закрылась, Фока пробормотал в усы — куда катится мир, девицы в архив ломятся, и я рассмеялась.

— Господин Фока, не смею более подвергать вас испытанию, — встала, поклонилась ему и тоже исчезла за дверью.

Чёрные одежды мелькнули внизу, за поворотом лестницы. Лестница вела вниз, к выходу в сад. Я тоже поспешила туда.

15. Неведомая гостья

Я тихо кралась вслед за неведомой гостьей — уроки брата Волка в помощь. Он учил облекаться в стихию, а ветер, он говорил, слышен только тогда, когда сам он этого хочет. Вот и вы можете так же, зовите стихию, прислушивайтесь к ней, дружите с ней. Легче всего было воздушникам, тем, у кого воздух преобладающая стихия. Но тем, кто просто немного слышит, вроде меня, такое дело тоже удавалось.

Незнакомка проскользнула узенькой тропкой меж цветущих деревьев на площадку, невидную снаружи, в центре её располагался фонтан. На ходу она нашла в прикреплённой к поясу сумке небольшое серебряное зеркало, и долго кого-то звала, но потом дозвалась.

— Мне не удалось, — сказала только это, и сказала по-арабски. — Хранитель не пустил меня на порог, сказал — нужно дозволение короля. Ума не приложу, как сейчас его получить. Король ушёл с армией, а меня оставил здесь. Придётся тебе узнавать это самому.

Я остановилась и прислушалась. Да, дева не промах, хотела что-то узнать. Интересно, личное или нет? Шпионаж или просто так, в общем.

Я прикинула — если идти этой дорожкой, то будет кратчайший путь к воротам. А от ворот я попрошу забрать меня в крепость. И двинула вперёд — неспешно, но неотвратимо.

И не прогадала — когда я дошла до площадки с фонтаном, то там гостья архива уже что-то говорила двоим оставшимся девам. Они стояли босиком на покрывавшем площадку песке, и явно разминали ноги.

Я же вломилась туда, как человек, всегда ходящий этим путём, и вдруг неожиданно повстречавший кого-то в таком месте, где никогда никого нет.

— Ой, — сказала я.

— Ой, — сказали две девы из трех, те, что никуда не ходили.

Впрочем, их лица были закрыты — как и у меня.

— Простите, если помешала. Не ожидала встретить здесь кого бы то ни было в этот час, — я легко поклонилась.

— Дева — страж? — главная оглядела меня с любопытством.

— Так случается, — ответила я. — А вы? Я ведь правильно помню, что вас привёз тигриный внук, то есть Аль-Надир?

— Уважаемый Аль-Надир преподнёс нас его величеству, — медовым голосом пропела старшая.

Мне всё ещё было дико — как так преподнёс. Нет, я, конечно, не вчера родилась и вообще, и всё понимаю. В моём-то мире всякое бывает. А тут и вовсе. Но… вот они тут такие стоят передо мной, улыбаются. Я чего-то не знаю?

Впрочем, они обо мне тоже чего-то не знают.

Младшие — а сейчас я прямо видела, что они младшие, старшей-то под тридцать, а те ровесницы Барбары, а то и помладше — поднялись и с любопытством меня разглядывали.

— А разве девам можно в стражи? — спросила одна.

— А если дева родилась магом, то что с ней делать? — я с усмешкой глянула на неё.

— Учить использовать дар во благо, — протянула она, опустив глаза.

Да, девы — маги, все трое. Я остро пожалела, что не умею, как мастер — глянуть на человека, и сразу понять, какие у него силы.

— Вот не поверите, и я тоже на благо, — добродушная усмешка — то, что надо.

— И… что уважаемая дева-страж здесь делает в такой час? — осведомилась старшая.

— Возвращается в крепость после сделанного дела, — пожала я плечами.

Сегодня это неправда, но я ж пыталась. И вообще.

— Интересно, какие дела могут быть у девы во дворце, — ого, она не просто смотрит, она ещё и пытается давить.

Я тоже умею, но пока не буду. Защита, блок. Как учили. В тёмных глазах — вспышка, потом понимание. И — уважительный поклон.

Я рассмеялась.

— Вот что, девы. Так вышло, что я видела ваш танец на коронационном обеде. И я кое-что знаю про танцы и про то, откуда у них ноги растут. И откуда у танцоров растут, тоже знаю. Если честно — меня восхитила ваша синхронность и пластика, — увидела непонимание на лицах, взялась пояснять. — Мне понравилось, что вы движетесь все разом, и как движетесь, тоже понравилось. Я бы ещё на вас посмотрела. Кстати, а кто вас учил?

— Страж хочет танцевать? — усмехнулась старшая.

— Страж умеет и любит танцевать, — что уж скрывать, это знают.

— В самом деле? — не верит.

— Можно попробовать, да? Я бы посмотрела на вас, вы на меня. Что у вас за музыка? Барабан, флейта?

— Да, барабан и флейта, у нас есть прислужницы, они обучены музыке.

— Вот и славно. Осталось понять, где и когда.

— Здесь, — пожала плечами старшая. — Мне любопытно, что может исполнить… страж.

О, мне тоже любопытно.

— Завтра в это же время?

Кажется, я прогуляю архив. Или мне удастся договориться?

— Хорошо, мы постараемся завершить всё, что должно.

Ух ты, у них тут какие-то дела, и всё, что должно. Хорошо, раскопаем.

— Я могу прийти не одна? — интересно, что ответят.

— Можешь, — кивнула она. — Как нам обращаться к тебе?

— Меня зовут сестра Феникс. А вас?

— Зубейда, — старшая коротко поклонилась. — А это Лейла и Латифа, — младшие девы тоже поклонились.

— Вот и договорились, — я тоже поклонилась. — А сейчас мне пора.

Эх, я прямо пожалела, что не умею, подобно некроманту, раствориться на месте и поминай, как звали. Поэтому пришлось ногами — быстро и легко, почти до конца парка, а когда добежала до самых близких к воротам деревьев — то достала своё зеркало и позвала брата Крота.

— Уважаемый брат Крот, не пустите ли меня обратно?

Тот посмеялся, и открыл портал.

— Что-то ты быстро, дева, — оглядел меня внимательно. — До обеда ещё есть время.

— Да, но, кажется, у меня созрело дело к мастеру, — вздохнула я.

— Ступай, раз созрело.

Я спустилась вниз из целительской башни, пробежала краем очередной тренировки, потом ещё одной в другом дворе, и поднялась к мастеру. На стук дверь приоткрылась сама.

— Мой мастер, — поклонилась я вежливо.

— Слушаю, сестра Феникс. Кого ты привела на этот раз? — усмехнулся мастер.

— Никого. Но хочу рассказать вам то, что случайно узнала во дворце.

Потому что мне показалось подозрительным, что особа по имени Зубейда бегает бесконтрольно по этому дворцу, суёт везде свой нос и потом ещё отчитывается кому-то по магической связи!

— Вот как, значит. И что ты предприняла?

— Почему вы думаете, что предприняла?

— А разве нет? — мастер глянул на меня пронзительно.

Ну вот, видит меня насквозь.

— Я познакомилась с этой особой и её компаньонками. И мы договорились завтра встретиться в парке и говорить о танцах. Правда… мне кажется, что для этого потребуется то время, которое я должна проводить у господина Фоки. И я хочу взять с собой кого-нибудь из братьев — на всякий случай.

— Разумно, — кивнул мастер. — Дозволяю. И жду с докладом, ты у нас наблюдательная.

Наверное, он тоже что-то предпримет?

Я откланялась и вышла, и прямо на лестнице, спустившись на пару оборотов, села на ступеньку и вызвала Лео.

— Прекраснейшая? — он отозвался не сразу, но — отозвался.

— Прости, если не вовремя. Но тут есть такое дело, — и я повторила историю.

Его глаза в зеркале сверкнули.

— Прекраснейшая на страже наших интересов, — он поклонился, и в том поклоне сквозило уважение. — Благодарю тебя, мой огненный Феникс. Я поговорю с братом. Прямо сегодня.

— И расскажи мне, чем дело кончится, хорошо?

— Непременно, Варя Феникс, — заверил он. — Жду того часа, когда смогу поцеловать тебя.

— И я жду, — вздохнула, зажмурилась.

Выдохнула.

На следующий день я отзанималась с братом Смерчем индивидуально и с братом Самоцветом в группе, и можно было приступить к операции. Ещё вчера за ужином ко мне подошёл брат Тень и сказал:

— Что там у тебя завтра за заварушка? Мастер сказал — пойти с тобой.

— Там вряд ли заварушка, но благодарю тебя, твоя поддержка может оказаться неоценимой, — вежливо поклонилась я.

— Меня грызёт любопытство — что ты устроила, что тебе — тебе! — нужна поддержка.

— Один в поле не воин, говорят, — пожала я плечами.

— Так — вряд ли заварушка? Или?

— Или. Увидим. Точнее я сейчас тебе не скажу.

А наутро, торопясь к брату Смерчу в зал, я увидела сидящего на лестнице с очень печальным видом Медузу. Парень обычно был бодр и весел, и ещё всех подряд задирал почём зря, так что зрелище было нетипичным.

— Чего грустим? — спросила я на бегу.

— Да вот, — вздохнул Медуза и рассказал.

Оказывается, он вчера на тренировке нехорошо выбил себе плечо, и брат Крот на три дня запретил ему брать в руки меч, и использовать кулаки. И в итоге Медузу не взяли на патрулирование в город, чем он очень огорчён.

— Пошли со мной во дворец, только не сейчас, а через две пары, в смысле тренировки. Мне может понадобиться магическая поддержка.

— С радостью, сестра Феникс! — он подскочил и прямо засиял, как всегда. — Только у мастера спрошусь.

— Спросись, — кивнула я. — Встретимся.

Мы встретились во дворе все втроём — и Тень предложил пойти известным ему кратчайшим путём.

— Не боишься, мелочь? — подмигнул Медузе.

Ну какой же парень мелочь ему вроде шестнадцать, это тут уже вполне себе возраст, думала я, пока тот кивал, Тень брал нас обоих за руки и вёл во дворец.

Мы пришли первыми — танцовщиц не было. Может, испугались и не придут?

— Мастер сказал, нужно наблюдать. Ты не возражаешь, если я буду наблюдать, оставаясь невидимым? — спросил Тень.

О нет, я не возражаю.

— Это хорошо. Медуза, а ты прикинься маленьким и безобидным, сможешь?

— А я и есть маленький и безобидный, — улыбка до ушей, глаза смотрят умильно, как у котика.

Да-да, кожа смуглая, бархатистая, глаза, как виноградины, над шарфом так и сверкают, кудри чёрные, пальцы тонкие. Мальчик-красавчик. Если не знать, как умеет бить — залюбуешься просто. Впрочем, если знать — тоже залюбуешься, всё хорошо. Наверное, девушка и мальчик, даже в форме стражей, не кажутся слишком опасными — ну, если не знать нас в лицо?

А лица мы, к слову, открывать не собирались.

Идущих стало слышно издалека — как свернули на дорожку меж деревьями. О да, три вчерашних девы, как их там? — Зубейда, Лейла и Латифа — и с ними кто-то ещё. Вот и поглядим.

С ними шли ещё две девушки, одетые существенно проще, они несли — одна барабан, другая флейту, и чернокожий мужчина. Дошли, поклонились.

— Доброго тебе дня, сестра Феникс, — поклонилась Зубейда.

— И тебе, Зубейда, того же, — не осталась в долгу я.

— Тебя сопровождает этот прелестный юноша?

Прелестный юноша отродясь не слышал о себе таких слов, и только что пополам от смеха не сложился. Я пихнула его локтем в бок.

— Брат Медуза мал, да удал, — сказала я.

Он поклонился — легко и изящно, у кого только научился.

— Прекрасные дамы, — ещё и задержал взгляд на каждой. Младшие смутились и захихикали, мужчина грозно глянул на Медузу.

— А у вас прямо охрана, — я оглядела мужчину.

Высокий, мощный — прямо как брат Вепрь. И не маг. Наверное, силой берёт.

— Очень уж у вашего брата опасный взгляд, — усмехнулась Зубейда.

— Чего можно опасаться от столь добродетельного юноши? — деланно изумилась я. — Ваш охранник тоже опасен.

— Али евнух, — пожала та плечами.

И значит, опасности никакой, ну-ну.

А вообще — очередное здешнее извращение. Подаренные рабыни и при них евнух. Тьфу. Головы бы открутить всем, кто это придумал и устроил.

— Ну что же, сестра Феникс, ты готова? Или нам начать? — хитро глянула Зубейда.

— Начинайте, — кивнула я.

И стала судорожно вспоминать — а я вообще растянулась утром? Или трубу услышала, с кровати скатилась, и вперёд?

А девы тем временем выстроились в треугольник и приготовились.

Одна из прислужниц начала отбивать ритм — сложный, прихотливый, с синкопами, иначе сказать — с переносом сильной доли куда попало. Вступила флейта — тягучим медовым голосом. Девы вздохнули… и началось волшебство.

То есть, конечно, толика магии во всём этом была, и исходила она определённо от Зубейды, остальные только танцевали. Но танцевали отменно — сплошное эстетическое удовольствие. А я видела — Зубейда добавляет к танцу иллюзию, заставляет смотреть на неё и только на неё.

Я украдкой глянула — Медуза стоял, разинув рот. Что было на лице у второго моего спутника, я видеть не могла, ну и хорошо. Но тени отсекают иллюзии, там все находятся в своём первозданном виде.

Девы кружились, бубенцы и монетки на их одежде звенели и блестели на солнце. А потом они ещё принялись хлопать в ладоши в ту самую сильную долю, и кружиться быстрее, и топать, и…

Музыка резко оборвалась, и я с некоторым изумлением увидела Зубейду прямо возле себя. В руке у неё поблёскивало лезвие кинжала.

— Так зачем ты пришла сюда, сестра Феникс?

16. Вот и потанцевали

Я повела рукой, ставя защиту и отсекая нас с Зубейдой от остальных. Она завертела головой — как только защита встала, звуки извне тотчас стихли.

— А ты зачем пришла сюда, уважаемая Зубейда? — спросила я в тон ей. — Да ещё и кинжалом машешь перед носом. Убери, а? А то я тоже могу что-нибудь достать.

Она попыталась рассеять моё внимание и ударить-таки, но брат Волк не зря хлеб ест, и вообще. Я поднырнула под руку, крутанулась, и оказалась у неё за спиной. И да, у меня тоже был кинжал. Я с ним до сих пор не очень, но ей-то откуда знать?

— Не боишься оставить своего мальчика?

— Мальчик справится, он умеет, — а если не справится — Тень его вытащит.

Тени все наши защиты — что есть, что нет, будет нужно — проломит с лёгкостью.

— Твои девы маги, конечно, но — слабее тебя. А твой Али и вовсе не маг. Медузу же учили убивать, и неплохо научили. Не боишься за них?

Зубейда прислушалась, вздохнула… и убрала свой кинжал.

— Прости, я не сдержалась.

— И на кого ещё во дворце ты… не сдерживаешься? — поинтересовалась я.

— Убери свой барьер.

— Не раньше, чем ты объяснишь.

— Я… забеспокоилась. Ты взялась ниоткуда и явно чего-то хочешь.

— Очевидно, если я захочу чего-то не того, твои прислужники смогут хотя бы подать сигнал об опасности, а стража тут недалеко, ты, наверное, знаешь. Ещё можно было предположить, что я хочу того, о чём попросила. Мне и правда интересно посмотреть, как вы танцуете, — и как шпионите — тоже, механизм интересный.

В общем, мне страшно не было, я стояла скалой, и ещё посмеивалась. А вот Зубейда заметно нервничала. Я немного подтолкнула её к откровенности — так, чуть-чуть, я не слишком сильна в этом искусстве, у Стрижа получается намного лучше, только где тот Стриж? Там же, где и его рыцарь, то есть — далеко.

— Так зачем ты напала?

— Не напала, нет. Это был… элемент танца, — врёт, и не краснеет.

Глаза бегают, и вообще её как будто ломает.

— А если попробовать сказать правду? Говорят, это должно быть легко и приятно.

Она вдруг резко села на песок и зажала уши ладонями, как будто хотела спастись от каких-то громких звуков, которых тут и в помине не было. Вляпалась в мою защиту локтем, ойнула. Посмотрела умоляюще.

— Сними, пожалуйста. Я не причиню тебе вреда, клянусь!

Я ещё думала, стоит ли хватать её и тащить к мастеру, а она уже покатилась по земле, сминая-таки мою защиту, поднялась на ноги и что-то тихо скомандовала Али.

Тот с неплохим для его комплекции проворством попытался поймать Медузу, а одна из прислужниц, та, что с флейтой, побежала прочь с визгом о том, что на её госпожу напали. Медуза-то дал ногой в живот и вывернулся угрём, а от девицы случилось много шума.

Ну вот, а так хорошо всё начиналось!

— Тень, ты здесь? — вздохнула я.

— Где же мне быть, — усмехнулся тот.

— Забирай нас обоих.

Он показался-таки — явился из ниоткуда, дохнул могильным холодом на Али, да так, что тот шлёпнулся со всей дури на дорожку, а девиц так и вовсе на несколько шагов отнесло, всех, с Зубейдой во главе. Я оглядела поле битвы, и решила рискнуть — в последний момент схватила за руку одну из младших дев, не то Лейлу, не то Латифу — она оказалась ближе всех. А Тень протянул нам руки, мы с Медузой взялись — и шагнули в то место, куда по доброй воле заходить не хочется.

Но бывает так, что не хочется, но приходится.

Не то Лейла, не то Латифа тоненько верещала всю дорогу от дворца, то есть — три с половиной удара сердца, я считала.

— Не стони, всё. Мы на месте, никто тебя здесь не тронет. Если обманывать не станешь, — усмехнулась я, не выпуская её руки.

В крепости первым делом ощутили себя на ногах, выдохнули, и поплелись к мастеру — докладывать.

Впрочем, вокруг нас мгновенно образовалась толпа — похоже, тренировка у брата Куницы ещё не началась, и десяток добрых молодцев просто слонялись по двору, а тут такое развлечение! Братец Тень и сестра Феникс притащили кого-то, да не просто так, а девицу красивую. Толпу пришлось отогнать, и потащить деву в нужную башню.

Она сопела, но шла. Следом шли Медуза и Тень, правильно. Сбежит — и лови её потом, вот ещё. А лучше сдать обратно в целости.

— Что-то вы быстро, — мастер оглядел нас в изумлении. — Сестра Феникс, ты снова за старое?

— Я с добычей, — проворчала, заводя деву в кабинет и усаживая на лавку.

Мужчины вошли следом.

— Рассказывайте, — кивнул мастер.

Я рассказала — сегодняшние приключения. Медуза добавил свою версию — оказывается, мы словно кружились друг вокруг друга с кинжалами, а о чём говорили — он не слышал, защита помешала. Но подумал, что вряд ли о хорошем, с кинжалами-то. А Тень слышал всё, и видел всё, ему та моя защита — не помеха. И чары, которые Зубейда накладывала во время танца — тоже не помеха. Отследил, отметил, рассказал.

— И что же, брат Тень, по-твоему, в чём суть и смысл этих чар?

— Отвод глаз, если по-простому, — сказал Тень. — Рассеять внимание, подобраться, что-нибудь сделать. Но она сильна, мне и то захотелось посмотреть в другую сторону, впрочем, недолго.

— Кто ты, дева? — строго спросил мастер у нашей пленницы.

— Я Латифа, — выдохнула она.

— И кто же ты, Латифа?

— Танцовщица…

— Откуда ты взялась во дворце?

— Меня привёз Аль-Надир, вместе с остальными.

— И откуда он вас привёз?

— Из… из Аль-Сиры, — прошептала она, и все мы отметили, что это неправда.

При ближайшем рассмотрении дева оказалась совсем юной — лет шестнадцати — семнадцати.

— Кто учил вас танцевать? К чему готовил? — влезла я.

Почему-то это показалось мне важным.

— Я… я не знаю. Мне не говорили.

— Как долго вас готовили?

— Недолго. Неделю.

— Ой, ладно, кому другому расскажи. Такой синхронности за неделю не добиться. Даже если с утра и до ночи, один номер то ли выйдет, то ли нет, — сказала я.

О нет, я представляла себе объём работы. Неплохой такой объём. Если участники подготовленные — то меньше, только шлифовать акценты и детали. Если не слишком подготовленные — то и шаги, и связки, и что-нибудь ещё. И ещё для такой слаженности нужно время — притереться друг к другу, чтобы уложилось в голове и в моторной памяти и то, что делаешь сама, и взаимодействие с двумя остальными участницами. Плюс магическое взаимодействие с аудиторией, разом танцевать и колдовать непросто, по себе знаю. Так что… мели, Емеля, твоя неделя. Готовили их долго и тщательно, всех троих.

Я выложила это мастеру, а дева смотрела с всё возрастающим изумлением.

— Значит… значит, ты вправду танцовщица? А Зубейда говорила, ты просто вызнаёшь сведения для кого-то.

— Я всегда смотрю по сторонам и обращаю внимание на разное, — сообщила я. — Иначе какой я страж?

— Ты правда… страж?

— Сестра Феникс — страж, и принесла клятву. А ты, дева, кто? Говори уже, не испытывай моё терпение, — произнёс мастер.

— Я невольница, — прошептала она, не глядя ни на кого.

— Это мы и так поняли, но откуда ты?

Думаю, мастер додавил бы её уже, но тут завибрировало крупное серебряное зеркало, лежащее на его столе — возле неизменной миски с гранатами. Ничего себе сила вызова!

— Что вам угодно, граф? — спросил мастер у кого-то на том конце провода.

— Ваши стражи, мастер, напали на королевских наложниц!

Голос был мне незнаком.

— Вы уверены в этом? — лицо мастера не изменилось ни чуточки.

— Да! Извольте прибыть и привести с собой тех, кто позволил себе лишнее! Вас звали во дворец охранять, а не нападать!

Ну вот, приплыли, думала я. И что же скажет мастер?

— Граф дель Васто, вы маг. И у меня в свидетелях трое магов, вы ведь понимаете, что это значит? — мастер говорил сурово.

— Понимаю, — граф пёр напролом. — И как первый советник отсутствующего короля, желаю знать, что произошло!

— Я ведь тоже желаю знать, что произошло, — если граф кипятился, то мастер оставался спокоен. — Почему на стража попытались напасть. Да ещё так глупо и неумело. Хорошо ещё, что это была пришлая особа, а не кто-то из тех, кого эти самые стражи защищали от нежити так недавно.

Кстати, а где был граф дель Васто в памятную ночь штурма дворца? Его не было ни с нами, ни с теми, кому повезло оказаться снаружи. Спал и видел сладкие сны, навеянные некромантским колдовством?

— Мастер Кракен, — вклинился в разговор знакомый холодный женский голос. — Не были бы вы так любезны прибыть во дворец вместе с вашими подопечными? Мы бы расспросили их, и не только их, — её величество была убийственно любезна.

— Хорошо, — не стал спорить мастер. — Мы прибудем через четверть часа.

Отложил зеркало и оглядел нас.

— Дева останется здесь, а остальные — что ж, будьте готовы ещё раз сказать королеве-матери всё то, что уже сказали сейчас мне.

— И о встрече в архиве? — сощурилась я.

— Если я скажу — говорить, расскажешь и о ней. Вызовем Фоку, он подтвердит.

Или не станет — из вредности, подумала я.

Но сейчас мне не давали выбора — поэтому подъём и отправляемся. Только теперь уже вместе с мастером.

17. Дознание

Что ж, мастер у нас тоже не вчера родился. Он первым делом позвал к себе кого вы подумали? Брата Смерча. И велел транспортировать нас во дворец, и сидеть в засаде, и быть готовым в любой момент выдернуть нас оттуда, не показываясь самому. Тот выслушал, нахмурился, помянул кого-то вполголоса, кого, наверное, вслух не поминают, и сказал, что готов. Что может дотянуться хоть до королевы, хоть до её брата, прямо сейчас.

А дальше мы снова шагнули в изнанку мира, и слышали низкое гудение и пение, и вокруг нас что-то плыло и шевелилось. Я зажмурилась и считала удары сердца… вышло четыре.

— Выходите, — усмехнулся брат Смерч.

Мы шагнули в нормальный мир — Тень, за руки которого держались мы с Медузой, и мастер, которого привёл брат Смерч. В небольшом покое я не была ни разу — высокое узкое окно, распахнутое наружу, лавки, два кресла со спинками, да вот и вся обстановка. Небогато живут здешние властители, варварская Аль-Сира произвела на меня куда как большее впечатление.

В одном из кресел сидела королева — сгусток тёмно-алого, второе стояло пустым.

— Доброго вам дня, моя королева, — мастер был вежлив. — И вам, граф, тоже.

— Не скажу, что рад видеть вас, — поджал губы красавец лет тридцати с чем-то, рассевшийся на лавке у стены.

Было в них что-то фамильное — в нём, и в братьях Отвилях, Руджеро и Годфруа. Серые глаза, чёрные волнистые волосы, прямые носы. Ещё один красавчик, мать его. Высок, как король, Лео-то сложением пошёл в отца, судя по всему. А Годфруа — видимо, в родню по материнской линии.

И этот красавчик тут собрался перед нами нос морщить, губы кривить и пальцы гнуть. Ну-ну.

— Я рада видеть вас, мастер, — произнесла королева. — И буду вам благодарна, если вы прольёте свет на случившуюся тёмную историю. Расскажите, что ваши люди делали во дворце?

— Выполняли моё задание, ваше величество. Проверяли сведения, могущие оказаться важными.

— Неужели? И что же это за сведения?

— Сведения о том, что некие люди получили разрешение беспрепятственно ходить по дворцу, интересоваться чем-то, и пересказывать потом кому-то, — мастер говорил серьёзно, но глаза усмехались. — Скажите, моя королева, нет ли у вас какого-нибудь секрета, который ни в коем случае нельзя разглашать?

— Вы о чём? — нахмурилась королева Аделаида.

— Я о том, что неосмотрительно позволять людям, появившимся во дворце не так давно, везде ходить и обо всём любопытствовать. Особенно если эти люди — маги, и отлично владеют магической связью, для которой, как мы знаем, почти не существует пределов.

— Вы желаете кого-то обвинить? — королева продолжала хмуриться.

— Его величество просил меня об охране. Я всего лишь выполняю наш с ним договор.

— И ваши люди выполняют его же?

— Именно так, — легко кивнул мастер. — Но я готов выслушать, в чём же их обвиняют, и кто именно это делает.

— Ваши люди напали на наложницу короля, — отчеканил граф дель Васто.

— Каким образом? Будьте любезны, граф, расскажите.

— Угрожали оружием и магической силой!

— Вы видели эту сцену своими глазами?

— Нет, но…

Граф собирался с мыслями, но вступила его сестра.

— А вы, уважаемый мастер, видели эту сцену своими глазами?

— Нет. Но все мы маги, верно? И вы, и граф, и я, и мои стражи, и… та самая наложница. Как у вас с ментальной силой, ваше величество? Насколько вы подвержены чужому колдовству?

Конец ознакомительного фрагмента.