Твои потухшие глаза

Ким Грушницкий, 2022

Из жизнерадостного беспроблемного мальчика, предпочитающего все сводить в шутку, Эл превращается в грубого, жестокого и горделивого человека, которому нет дела до окружающих. Молодой человек отворачивается от друзей, избегает социума и в один момент перестает с кем-либо взаимодействовать. В чем причина такой радикальной перемены? Это история о том, как жизненные обстоятельства готовы убить в человеке все прекрасное, но, как бы сильно мы ни пытались измениться, через какую боль мы бы ни прошли, мы остается прежними. Содержит нецензурную лексику. Комментарий Редакции: Легкий на подъем, но тяжелый в своем послевкусии, этот роман – наглядная иллюстрация того, как многое зависит от силы характера. Живые диалоги, яркие и настоящие персонажи, развитый сюжет – здесь есть все, чтобы познакомиться с книгой как можно ближе.

Предыстория. Часть 7

Ушёл я, ага. Чья-то сильная рука схватила меня и поволокла назад. Сложилось ощущение, что я мешок картошки, который решили донести до склада. Я, конечно, благодарен за доставку, но я как бы в ней не нуждался.

— Не так быстро. — Грубый, хриплый голос решил порадовать меня своим существованием.

— А ну, пусти, отвратная громила, не для этого меня рожали, — мои оскорбления остались без внимания.

— И что же это за недоразуменье? — Высокий парень подошёл ко мне.

— Элрик, сам посмотри, слишком прекрасный экземпляр для этого места, не думаешь? — Мой мозг отказывался переваривать эту информацию.

— Я вроде говорил, что завязал. — Лиам на секунду притих, но затем продолжил.

— Я, конечно, все понимаю, но посмотри внимательнее. — Мое недоумение превосходило все пределы. Я блин товар что ли, который к тому же продать не могут?

— Мда… Этому смазливому личику тут долго не продержаться? — Какой ужас, меня обсуждают и не просто за спиной, а при мне, не обращая на меня внимания. Так, надо думать, как выбираться. Самая короткая дорога через второй коридор. Там должна быть дверь. Сейчас как раз самый подходящий момент. Я рванул, что было мощи. Дверь-то там была, но, к сожалению, закрыта. Меня опять схватили и поволокли назад. Только теперь меня уже держали двое, опустив на колени. Мдаа… Не самое лучшее развитие событий.

— С тебя 7 и фиксация, — этот хриплый голос сейчас явно пугал меня.

— Понял. Принял. — Довольно спокойно ответил Лиам.

— Ну что же, — подойдя вплотную, он схватил меня за подбородок и потянул к свету, чтобы лучше рассмотреть мое лицо.

— Ничего пригодного для работы, абсолютно. А вот эти фиолетовые глазки мне нравятся. Хотя, будет сильно отличаться от всех остальных, — впервые я пожалел, что пошел плотнее изучать физику, а не на бокс, как мои друзья. Желание убивать возникло из ниоткуда.

Лиам кивнул напоследок парням и направился к выходу. Знаете, в этот момент, я понял, что его хорошее отношение — всего лишь жалкое притворство. Моя надежда на нормальную жизнь, новых друзей, угасла окончательно. Доверять людям? Нет, спасибо. С этого момента, никого не подпущу к себе.

— Будем знакомиться, — тот, самый главный парень присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с моим лицом. Я поднял свой взор. Передо мной стоял парень примерно двадцати, двадцати пяти лет с довольно прокачанной мускулатурой и выразительным лицом, но после всех этих слов его облик не вызывал ничего, кроме отвращения.

— С этого момента я — твой хозяин, все стабильно: я говорю ты делаешь, не задавая вопросы, уяснил? — Я что тут раб что ли? Злость достигла пика кипения. Но так как мои руки крепко держали, ими я воспользоваться не мог. Что я сделал?

Ну, в принципе, ничего особенного. Просто выпустил одинокие слюнки наружу. А именно — плюнул ему в лицо. По его взгляду я понял, что он меня убьет. Не просто убьет, а медленно и мучительно. Страх не на шутку овладел мной. Но вместо этого он встал и бесшумно отошел от меня. Эмм… Меня не будут бить, да?

Рано я расслабился. Ко мне подошли шестеро парней. Они были гораздо старше меня.

Шестеро, мать вашу. ШЕСТЕРО!

Первый удар между рёбер. Не могу дышать. Плююсь кровью. Второй удар был откуда-то сзади. Скрючиваюсь от боли и снова падаю на колени. Следующий удар был по лицу. Но он был нанесен с такой силой, что, кажись, последние мозги вытрясли. Толстая струя крови начала течь из носа без остановки. Затем удары синхронно повторяли, стараясь попадать в больные места. Столько физической боли я еще не испытывал еще никогда.

Но ни одного крика так и не вырвалось из моего рта. Если бы я закричал, то последняя капля гордости утекла бы в неизвестном направлении. Это бы разрушило меня окончательно.

— Не переживай, дальше будет еще приятнее.

— Рабом я точно быть не собираюсь, — хотел тогда проговорить я, но вместо этого глотал собственную кровь. Не дождется. Ни за что. Никогда. Ненависть растекалась по венам, впитываясь в кровь. Тлен поглощал изнутри. Но, как оказалось, умирать за свои ценности, был не готов.

— Я согласен, — я больше не мог терпеть эту боль.

— Эх, ты, сразу бы так, — он опять поднял меня за волосы, — придется тебе теперь школу недельки две прогуливать, — я никак не мог понять смысл его слов.

— Не пойдёшь же ты в школу с такими отметинами, — пояснил парень, но это скорее не совет, а угроза, — ладно уж, тогда хватит с него, парни, — мне ничего не оставалось, как наблюдать за их отдаляющимися фигурами.

Я пытался встать, но не мог. Глаза закрывались сами собой. Неужели, это конец? Умру, как собака, в лужи собственной крови на заброшенном складе? Теперь я понял, что у суицида все-таки есть плюсы: ты сам выбираешь, где и как тебе умирать.

Встать, нужно встать. Нужно хотя бы попытаться. Мне не… Мысли постепенно отключались. Что это? Лиам. Какого хрена? Вижу только его руки. Двуличный ублюдок. Пытаюсь вырваться из этих мерзких рук. Уж лучше тут сдохнуть! Но от каждого движения все тело охватывает нереальная боль. Никогда не чувствовал ничего подобного. Несмотря на мои старания оставаться в сознании, я все-таки упал в темноту.

Как же тяжело открывать глаза. Где я? Перед глазами все плывет. Давай же, картинка, соединяйся. Еще чуть-чуть. Это наша комната? После того, как картинка в полной четкости предстала перед моими глазами, я понял, что лежу в своей кровати.

— Очнулся? — Я узнал этот голос. Это был Андрей.

— Ага, — еле открывая рот, пробурчал я.

— Знаешь, учитывая твой длинный язык, тебе очень повезло, — я не понимал, что это в его голосе: сарказм или сострадание. Да все равно вообще.

— Ты дебил или прикидываешься? Повезло? — Он явно не дружит с мозгами. Тот факт, что на мне не осталось живого места — повезло? В вашей шараге это нормально, — я немного вышел из себя.

— Может ты и привык иметь родительскую или иную поддержку, но тут ее нет, сильные делают, что хотят и когда хотят. Посмотри на себя, ты явно будешь относиться к низшей касте. — Я не хотел слушать тот бред, что он нес.

— Ты был прав насчет Лиама. Он… Он… Ублюдок. Они… — Воспоминания заливались грязной кровью, мои кулаки сжимались до хруста от злости, от злости на него и на себя. Я даже не мог подобрать слова, чтобы описать это.

— Да ты у нас просто хороший мальчик, а все вокруг страшные мерзкие ублюдки, так? Да как ты смеешь так о нём говорить? — Я не мог поверить, что слышу это от него. Не он ли пытался мне сказать, чтобы я прекратил общение с Лиамом? Что вообще здесь происходит? Это раздвоение личности?

— Но ты же сам мне говорил…

— Я тебя лишь предупреждал. Ты живешь здесь всего пару дней, но я уверен, что твоя жизнь успела стать адом. А он здесь с пяти лет! Ты и понятия не имеешь, что у него в голове, что он пережил! Уверен, тебе и в страшном сне не приснится то, через что ему пришлось пройти, — потом тише, почти шепотом, — странно, что он… — Андрей замолчал.

— Что странно? — Я пытался въехать хоть чуть-чуть в то, что здесь происходит.

Он ничего мне не ответил, словно не слышал.

Мне должно было стать легче? Внутри все режет от предательства. От обиды на то, что я сам виноват в своей боли. Скорее всего я воспринимаю это так лишь потому, что раньше меня никогда не предавали, да и не били вообще. Но правда в том, что я ведь и не думал о Лиаме, о том, что у него на душе.

— Он лишь приспособился к жизни здесь. И тебе советую, а то так и подохнешь, в прямом смысле этого слова. Он каждый раз не будет тебя на руках нести до постели. — Его голос стал более грубым.

Я хотел ответить ему, но не знал, что. Все мысли переворачивались с ног на голову. Я не мог сосредоточиться на чем-то одном. Короткие реплики, образы постепенно всплывали в разуме, не давая конкретной информации. Я впервые не знал, как мне поступить. Опять темнота поглотила меня, успокаивая столь напряженное тело.

Когда же утром я открыл глаза, в комнате уже никого не было. Видимо, все на учебе. С пятой попытки мне все же удалось встать. Кое-как я доковылял до зеркала. Испугавшись собственного отражения, я слегка вскрикнул. Боже… Это вообще я? Я не мог поверить, что вообще возможно так изуродовать человека. Все лицо было в синяках и ссадинах. А около носа была хаотично засохшая кровь. Красавчик! Ничего не скажешь. Я поднял футболку. Лучше бы я этого не делал. На белой коже гармонично виднелись огромные багровые пятна, застилая почти всю поверхность кожи. Но я же отстоял свою честь? Ведь так? Значит, он меня больше не тронет. Ха! Я проиграл вчерашний бой, но войну-то выиграл я!

Я умирал от скуки, лежа в своей кровати. Затем вспомнил о маминых книгах. Жаль, что я взял лишь одну книгу, написанную отцом. Она была просто великолепна. Не похожа ни на одну предыдущую. Герои были такие живые, а сюжет настолько захватывающий, что просто умирал от того, что у меня не было продолжения. Отец так и не закончил его. Открыв одну из них, я полностью ушел в чтение. Это было поистине великолепно. Видимо, я все же сошел с ума! Я погружался в эти истории, полностью забыв о своей боли. Я находил себя в лице главных героев этих книг. Я находил ответы на многие, тревожащие меня вопросы. Весь день я так и провалялся в кровати с книгой в руках. Есть я так и не ходил. Ну не мог я привыкнуть к такой еде! Лучше вообще не есть.

Парни вернулись со школы. Что мне делать? Я так и не смог преодолеть свое отвращение к Лиаму. Ни капли сожаления или стыда в его глазах. Он ведет себя так, словно так и должно быть.

— Спасибо, — я сказал тихо, подходя к нему со спины.

— Что? — Он смотрел на меня с подозрением. Да я и сам долго решался на этот разговор.

— Спасибо, что принес домой, — я пытался сохранять голос спокойным.

— Так ты не ненавидишь меня? — Произнес он то ли с сожалением, то ли с надеждой, пристально изучая мое лицо.

— Нет. Но лучше держись от меня подальше, — да, я эгоист! Да, не простил его! Я не хотел понимать его! Просто не хотел, и все! Я тоже всего лишь ребенок, и имею право быть мразью и думать только о себе! И сколько бы я не боролся сам с собой, я не могу простить предательства.

— Если ты не сдохнешь, то тебя ждет неплохое будущее, — что блин? Как на это реагировать? Честно, я очень разозлился, но не мог подобрать слов.

Весь вечер я провалялся, пытаясь не думать. Единственный урок, который я усвоил: нельзя никому верить! Ну и боксом бы заняться не помешало.

После нашего разговора он так и не вернулся ночевать. И что? Мне абсолютно плевать, где он и что с ним. По крайней мере, так я хотел думать, но где-то в глубине души я надеялся, что с ним все хорошо.

Просыпаться сегодня было гораздо легче, чем вчера. Но, подойдя к зеркалу, я понял, что синяки даже увеличились в размерах и стали более насыщенного цвета. Они даже не думали уменьшаться. Только сейчас я заметил, насколько сильно я похудел.

Недолго думая, я взял новую книгу, углубляясь в произведение. С того момента я продолжал читать днями напролет. В книгах я находил свое утешение. Совершенно забыл о таких гаджетах, как телефон или плеер. Хотя раньше и часа без них не мог прожить.

Не могу! Я больше так не могу! Невозможно есть эту еду! Но и от голода умирать не вариант. Увидев, как наша повариха орет на своего бездарного сына, идея возникла сама собой. К концу дня я таки осуществил свой план. Мы заключили сделку. Я занимаюсь с ее сыном (делаю за него всю домашнюю работу), а она мне отдает ключи от кухни на ночь. Следовательно, вся комната в моем распоряжении. А готовить уж как-нибудь научусь. Интернет вроде был на телефоне. Проверив свой счет на телефоне, я ужасно обрадовался, так как интернетом я смогу пользоваться еще около половины месяца.

Пробираться ночью на цыпочках по темным коридорам тот еще экстрим. С горем пополам я приготовил себе картошку в сметанном соусе и яблочный кекс. Надеюсь, моих случайностей, типа разбитой посуды никто не заметит.

Вкусная еда. Как же я по тебе скучал… От изобилия вкуса я сейчас в голос начну стонать. Эти занятия того стоили. Завтра надо будет что-нибудь покруче замутить. Так же тихо пробравшись в комнату, я аккуратно залез под одеялко и уснул невинным сном младенца.

Сегодня тело практически не болело и синяки начали потихоньку сходить. Вот и жизнь начала налаживаться. Я думал над тем, чтобы зайти в социальные сети, но сразу же отбросил эту идею, так как не хотел связываться с прошлой жизнью.