Не шутите с ведьмой!

Кейти Бирчалл, 2019

Морган может всё. Ведь она ведьма – щёлкнет пальцами и сотворит что угодно. Однако даже у ведьм бывают проблемы. Например, в её первый день в школе все решили, что она странная (неудивительно, ведь у неё на плече сидел огромный тарантул). Даже директор её недолюбливает (ещё бы, ведь Морган случайно видела, как он танцует сальсу с плюшевым медведем). Друзей завести у Морган тоже не получается (кто захочет дружить с той, за кем летают полчища летучих мышей?). А просто щёлкнуть пальцами и всё исправить нельзя – мама не разрешает (а она, между прочим, самая главная ведьма страны). Хотя что плохого, если Морган проучит парочку грубиянов, верно? Или поможет директору раскрыть свой талант, ну разве не хорошо? Или сделает себя капельку более популярной, это же не преступление? Ничто из этого совершенно не может выйти из-под контроля. Ведь правда?

Глава 4

— Итак! — радостно восклицает Дора и взмахивает рукой, чтобы огромный торт, украшенный тринадцатью свечками, подплыл прямо ко мне. — Насылай проклятие!

— Дора, серьёзно, — вздыхает мама, — эта ведьмовская традиция изжила себя много лет назад.

— А я хочу её сохранить, — с усмешкой отвечает Дора, в её глазах прыгают чёртики. — Что может быть лучше, чем на свой день рождения как следует проклясть того, кто тебя достаёт? Не понимаю, почему традиция насылать проклятие перед тем, как задуть свечки, вышла из моды! Зачем ведьме загадывать желание? Мы можем наколдовать что угодно.

— А я могу проклясть своего фамильяра? — спрашиваю я.

— Берегись, юная ведьма, — рычит Мерлин. Он превращается в скунса и угрожающе приподнимает хвост. — Хочешь первый раз прийти в школу воняя так, что никто и близко к тебе не подойдёт?

— К сожалению, если ты решишь проклясть Мерлина, то автоматически проклянёшь и себя, — извиняющимся тоном произносит Дора.

— Никого ты не сможешь проклясть, задувая свечи на торте. — Мама смеётся и качает головой. — Это выдумки, и вы обе прекрасно это знаете. И если ты прямо сейчас не задуешь свечки, то они погаснут сами по себе.

— Зануда, — шёпотом произносит Дора и поворачивается ко мне. — Всё равно прокляни кого-нибудь, иначе жди целый год неудач.

Мама закатывает глаза и бормочет себе под нос что-то про «старые ведьмовские сказки». Я закрываю глаза, делаю глубокий вздох и задуваю все свечи разом. Они обе громко радостно кричат, мама обнимает меня и щёлкает пальцами. Торт сам собой делится на аккуратные кусочки, и перед нами появляются три тарелки.

— Ну? Кого ты прокляла? — с жадностью спрашивает Дора, берясь за вилку.

— Если скажу, то не сбудется.

— Конечно-конечно, — говорит она, согласно кивая головой. — Ты совершенно права.

Но правда в том, что я не стала никого проклинать. Я знакома совсем с небольшим количеством людей, и пока они все мне нравятся. Я всю жизнь училась дома, так что у меня не было возможности встретить того, кого мне захотелось бы проклясть.

Возможно, я могла бы наслать какое-нибудь гадкое заклинание на того противного парня, что живёт через дорогу. Однажды он поднял на смех мою одежду. Это случилось очень рано утром, я была такая сонная, что просто забыла, что уже надела джинсы, когда натягивала платье. Но мама тогда сама разобралась с этой проблемой.

Она посмотрела на него очень сурово и сказала, что считает очень крутым, что я свободно выражаю свою индивидуальность и бросаю вызов общественным нормам, требующим, чтобы я сделала выбор между платьем и джинсами.

Мама из принципа не разрешила мне вернуться домой, чтобы переодеться, и уверенно повела меня вперёд по улице, дав совет держать голову высоко поднятой и быть «достойной» своего наряда. Не знаю, в чём там было дело, то ли в том, что мне удалось справиться с этой задачей, то ли в щелчке маминых пальцев, но целые две недели, куда бы ни пошёл тот мальчик, все высмеивали его манеру одеваться.

Мама говорила, что с тех пор он больше никогда не насмехался над окружающими.

— Теперь время подарков? — спрашивает Дора, хлопая в ладоши так громко, что будит Мака, который дрых без задних лап всё это время. Он вскакивает и начинает лаять на пустоту.

Мерлин в восторге:

— Прервали твой сон красоты, Мак? Не сомневаюсь, тебе он очень нужен.

Мерлин превращается в гиену и заливисто хохочет, катаясь по кухонному полу. Все возмущённо смотрят на него, а я обхватываю голову руками. Мак вздыхает, превращается в обезьяну и запрыгивает на плечо Доры, обвивая хвостом её шею.

— Дашь разрешение поставить Мерлина на место, Дора?

— Боюсь, что нет, — отвечает она. — Сегодня день рождения Морган. В любой другой день я была бы не против.

— На мой счёт можно не беспокоится, — жизнерадостно произношу я.

Мерлин перестаёт смеяться, зло смотрит на меня, превращается в большого бурого медведя и усаживается прямо мне на колени, буквально размазывая меня по стулу своим весом.

— Слезай! — кричу я сквозь забивающий мне рот мех.

— Нет, пока не извинишься, — фыркает он.

— Ты меня раздавишь!

— Тогда не тяни. Извиняйся! — повторяет он, виляя задом, так что у меня кости начинают хрустеть.

— Ладно! Извини!

Он превращается в чёрного кота и сворачивается уютным клубком у меня на коленях, глядя снизу вверх большими зелёными глазами с абсолютно невинным видом. Я открываю рот, чтобы высказать ему всё, что думаю, но тут замечаю, что мама с Дорой едва сдерживают смех.

— Знаете, вы так его ещё сильнее подзадориваете, — мрачно произношу я, а потом, сама того не замечая, чешу Мерлина за ухом.

— Так на чём мы остановились? — спрашивает Елена. Она запрыгивает на стол в обличье бенгальской кошки и начинает элегантно вылизывать лапу, абсолютно игнорируя присутствие Мерлина. — Разве мы не собирались дарить подарки?

— Да, спасибо, Елена. — Мама улыбается. — Дора, давай начнём с тебя?

— Да! — Дора достаёт из сумочки криво упакованный подарок и толчком отправляет его мне по столу. — Я так рада, что ты сдала ЭЮВ, Морган! Уверена, что это пригодится тебе в школе.

— Спасибо, Дора. — Я широко улыбаюсь и разрываю обёртку. Внутри оказывается нечто совершенно несуразное. — Ого! Это… Эм…

— Тебе нравится?

Я держу в руках огромный рюкзак, разрисованный мётлами, чёрными котами и ведьмовскими шляпами.

— Правда, он замечательный? — радостно щебечет Дора. — Я нашла его в одном крошечном бутике, когда ездила в Маннингтри. Я просто глазам своим не поверила! Он идеально тебе подходит, и в него поместятся все твои учебники.

— Ух ты! Спасибо! Как здорово! — восклицаю я со всем энтузиазмом, на который способна. — Правда, так я могу случайно выдать, что я ведьма. Может, на всякий случай не стоит носить его в школу?

Дора со смехом качает головой.

— Но в этом вся шутка! Все будут говорить: «Смотрите, там Морган с её крутым ведьмовским рюкзаком», а ты и на самом деле ведьма!

— Ха-ха, да, очень забавно, — говорю я с застывшей улыбкой. — Наверное. Спасибо, Дора!

— А ещё она может себе на спину прилепить записку: «Пожалуйста, посмейтесь надо мной», — бормочет Мерлин, но мама и Дора так увлечены рюкзаком, что не слышат его.

— А теперь, — говорит мама, когда они наконец-то заканчивают восхищаться подарком Доры, — моя очередь.

Она щёлкает пальцами, и из шкафа выплывает плоская, прекрасно упакованная коробочка, а затем опускается прямо передо мной.

— Спасибо, — бормочу я, развязывая красивый бант.

Внутри оказывается небольшая подарочная коробка. Я снимаю крышку и ахаю от изумления, увидев невероятной красоты кулон на тонкой золотой цепочке. Я осторожно поднимаю его и рассматриваю вставленный в изящную оправу камень цвета морской волны, который переливается на свету, словно волнующийся океан.

— Нравится? — нетерпеливо спрашивает мама. — Я получила его от мамы, когда мне исполнилось шестнадцать. Я думала подождать, когда тебе будет столько же, но ты так старалась, чтобы сдать экзамен, и… Кажется, сейчас тот самый момент.

— Мама, — говорю я тихо, — я в восторге. Он такой красивый!

— Примерь, — предлагает Елена, её жёлтые кошачьи глаза блестят от слёз.

— Давай помогу, — говорит мама. Она осторожно берёт цепочку за концы и застёгивает у меня на шее. — Готово. Тебе очень идёт.

— Ох, Морган, — всхлипывает Дора, а Макс, всё ещё в образе обезьянки, нежно гладит её по плечу.

— Какой трогательный момент, — брюзжит Мерлин. — Есть у кого-нибудь платочек?

— Что это за камень? — спрашиваю я маму, не обращая на него внимания. — Такой необычный.

— Не думаю, что он дорого стоит, — отвечает мама, щелчком пальца включая чайник. — Но для нашей семьи он бесценен. Насколько мне известно, его подарил твоей прапрабабушке колдун, который был отчаянно в неё влюблён. С тех пор он передаётся от мамы к дочери.

— Моя прапрабабушка была влюблена в колдуна?

Мама выглядит абсолютно шокированной таким предположением.

— Нет! Разумеется, нет. Ведьмы никогда не связываются с колдунами. А вот они часто влюбляются в ведьм, ведь мы для них совершенно неотразимы.

— Значит, она его не любила, но всё равно взяла кулон? — Я внимательно его разглядываю. — Звучит как-то неправильно. Может, она была влюблена в него тайно?

— Это вряд ли, — хмыкает Дора. — Колдуны совершенно невыносимы. Во что там можно влюбиться? В полное отсутствие чувства юмора? Недостаток манер или сострадания? Или в вечные оскорбления, которыми они так и сыплют?

— Ох, давайте не будем о колдунах? — обрывает её мама, усаживаясь за стол как раз вовремя, чтобы подхватить летящую к ней чашечку чая. — На прошлой неделе один из них решил сварить зелье, в котором непременно должна была быть вода из Темзы. У всех теперь камеры на телефонах, так что видео с тем, как он ныряет в реку вместе со своим котлом прямо в центре Лондона, стало вирусным. Мне пришлось несколько раз встречаться со Старшим чародеем, чтобы напомнить, что они должны держать своё существование в секрете. — Она громко вздыхает. — Терпеть не могу наши встречи. Он ужасно плюётся, когда говорит.

Дора гадливо морщит нос:

— Хуже колдунов людей не бывает.

Это первый урок, который получают все ведьмы. Колдуны — наши главные враги. Всем известно, что они эгоистичны, грубы, властолюбивы и не так уж хороши в магии, ведь им приходится по несколько дней варить зелья в ржавых котлах, а потом ещё и пить их, чтобы высвободить свою магическую силу. А ведьмам достаточно просто щёлкнуть пальцами.

Колдуны хотели бы быть такими же могущественными, как мы, но им не повезло, и это делает их просто невыносимыми, ужасными людьми. В любой книге со сказками для маленьких ведьм колдуны оказываются самыми главными злодеями.

Раньше я не верила во все эти россказни о злобных колдунах. Один раз я смогла тайком пробраться в мамин кабинет, где она, как Верховная ведунья, держит разные книги о магии, и успела прочитать сказку из колдовской книги до того, как мама меня поймала. Она буквально вырвала ту книгу у меня из рук с криками о том, что она «полна лжи и всяких глупостей».

Но угадайте, кто был злодеем в той сказке? Да, ведьма. Там было написано, будто ведьмы светятся в темноте, потому что само зло просвечивает через их кожу.

На это я могу сказать только… вот бы мне так!

Совсем недавно я проснулась ночью, пошла в туалет и врезалась в собственный шкаф. В тот момент мне бы очень пригодилась светящаяся злом кожа.

В любом случае после этого я задумалась, правда ли всё то, что говорят о колдунах. Может быть, не все они так плохи.

Но потом я встретила колдунью Дейзи Хорнбакл — это заблуждение, что все чародеи мужчины, — и все вопросы сразу же испарились.

Когда мне было восемь лет, мы с мамой решили съездить в Лондон, чтобы посмотреть спектакль. К сожалению, до театра мы так и не добрались, потому что случилась настоящая катастрофа. Один колдун случайно расплавил котёл, и зелье, которое он варил, разлилось, уничтожив целое здание. Тогда он решил, что всё это очень забавно, и опубликовал фотографию своего разрушенного дома в интернете.

Нам пришлось поехать на экстренное совещание со Старшим чародеем. Мама была так зла, что ни слова не проронила, пока мы ехали к нему, а когда мы наконец добрались, она оставила меня в гостиной, пообещав, что сейчас — точная цитата — «надерёт зад одному заносчивому колдуну».

Я спокойно сидела на диване, совершенно погружённая в свои мысли, а Мерлин гонялся по комнате за мотыльком. И тут в гостиную вошла свирепая на вид седовласая женщина в больших круглых очках.

Дейзи Хорнбакл — кузина Старшего чародея, которая как раз приехала к нему погостить. Она замерла, заметив меня.

— Привет! — сказала я, приветливо помахав ей рукой. — Я Морган Чармли.

Её лицо исказилось: нос сморщился, брови выгнулись, щёки ввалились, будто она съела нечто невероятно кислое.

— Я знаю, кто ты! — заверещала она, напугав меня так, что я чуть штаны не намочила. — Как смеешь ты сидеть на этом диване? Как смеешь приносить в наш славный дом свои ведьмовские бациллы? Ведьма! Ведьма! Прочь!

Я хотела убежать, но она погналась за мной, всё крича: «Ведьма! Гадкая ведьма! Вонючая ведьма!» Я в жизни так не пугалась! Наконец она загнала меня в угол, и, не придумав ничего лучше, я щёлкнула пальцами.

Услышав шум, мама и Старший чародей пришли в гостиную, чтобы проверить, что там происходит, и увидели, что я стою рядом с ледяной статуей Дейзи Хорнбакл, а Мерлин в обличье дятла бешено колотит её клювом по голове.

С тех пор я не сомневаюсь, что колдуны — худшие люди из всех.

— В любом случае я рада, что кулон тебе нравится, — говорит мама, широко улыбаясь. — А на выходных мы купим тебе всё, что понадобится для школы.

— Но рюкзак вам искать не придётся, — произносит Дора довольным тоном, отчаянно мне подмигивая. — Всегда пожалуйста.

— Поверить не могу, что ты идёшь в школу, — со смехом говорит мама. — Ты же такая малышка!

— Шутишь? Мне уже тринадцать! Я давно должна была пойти в школу.

— Да, — кивает головой Дора, крепко сжимая мамину руку. — Рано или поздно это должно было произойти.

— Надеюсь, я заведу друзей, — тихо говорю я, кусая губу. — А если я никому не понравлюсь?

С тех пор как я сдала ЭЮВ, меня переполняет смесь радости и волнения. С одной стороны, я дождаться не могу, когда наконец-то пойду в школу, но с другой — прихожу в ужас от мысли, что не впишусь там. Я обязана завести друзей!

— Не говори глупости, Морган, тебя все полюбят. Просто будь собой, — успокаивает меня Дора.

— Да, но… — Мама немного медлит. — Разумеется, не совсем собой.

— Я помню: никакой магии, — заверяю я её.

— Точно, — довольно кивает она, — никакой магии в школе. Это слишком опасно, ведь что-то может пойти не так или кто-то может заметить…

— Я не пользовалась заклинаниями в школе до шестнадцати лет, когда сдала Подростковый магический тест, — перебивает её Дора, говоря о втором тесте, который все ведьмы сдают ближе к совершеннолетию. — К тому времени ты сможешь полностью контролировать своё волшебство и будешь застрахована от ошибок. Это лучший способ хранить всё в секрете.

— Полностью согласна, — говорит мама. — Так что пообещай, Морган, что…

— Серьёзно, я всю жизнь ждала, когда мне позволят пойти в школу. Думаете, я стану этим рисковать и использовать заклинания? Не переживайте, о магии в школе и речи быть не может, — говорю я с уверенной улыбкой. — Обещаю.