Ангел

Катрин Корр, 2022

В канун Нового года Селеста уезжает за город в зимний домик, принадлежащий её подруге. Упрямо доказывая себе, что хочет просто отдохнуть и приятно провести время в новой компании, она и не подозревает, что рядом с ней находятся люди, тесно связанные с её горьким прошлым. С каждым днем истинная причина приезда становится очевидной не только для Селесты. Ведь в дружеской компании есть тот, кто обожает загадки и очень не любит, когда они остаются неразгаданными.

Глава 4

Яблочный сок, который точно оставил для меня Киран, я не пью. И потому, к его утверждению, что именно этот напиток способствует «хорошим снам», отношусь весьма скептически, ибо и без него в первую ночь нового года сплю крепко и спокойно. Настораживает лишь то, что вижу я отнюдь не ромашковые поля, а падающие с неба черные перья. Они всюду, ими играет густой белый дым, но его расслабляющий аромат мне никак не удается почувствовать. После пробуждения я ещё долго лежу в постели. Мне не нравится, что Киран в очередной раз самовольно зашел в мою комнату. Его вынужденная вежливость граничит с холодным безразличием и потому объяснить появление этого стакана с соком я никак не могу. Забота и Киран… Ну, не знаю. По-моему, вещи несовместимые.

К позднему завтраку я спускаюсь, когда близняшки с видом не самым бодрым и здоровым, идут мне навстречу, а лучи яркого солнца пробиваются сквозь большое окно и падают на светлые ступени.

— Привет, Селеста, — здороваются они синхронно и уныло.

— Привет! Вы как?

— Голова трещит.

— А меня тошнит.

— Что это у тебя? — спрашивает Саша или Маша, глядя на стакан с соком в моих руках. — Утренняя моча?

Её сестра подавляет рвотный рефлекс и спешит наверх.

— Хорошо вчера повеселились, да?

— Не то слово. Остальные собираются покататься, а я едва на ногах стою. Я тоже хотела, но… Ох, как же дурно… Ладно, увидимся ещё.

— Выздоравливай. И пей больше воды!

— Угу.

Вовремя я вчера ушла. Пить бы меня, конечно, никто против воли не заставил, но от долгой громкой музыки и пьяных лиц мне бы точно стало нехорошо.

— Доброе утро, Селеста! — здоровается со мной Костя. — Как самочувствие?

— Доброе утро, всем! Я хорошо себя чувствую, спасибо.

За обеденным столом сидят все, кроме близняшек. Линда поднимается и чмокает меня в щеку, когда я подхожу к ней.

— Как ты? — шепотом спрашивает она.

— Отлично, а ты?

Подруга с улыбкой закатывает глаза, мол, «лучше и не спрашивай», и отодвигает для меня соседний стул. Наши с Кир аном взгляды встречаются, когда я ставлю на стол стакан с соком. Он сидит напротив, чуть правее от меня и на нем черная рубашка-поло. Как я и думала, татуировка покрывает всю его руку. Плечо, конечно, не видно, но рисунок точно заканчивается на нем.

Линда накладывает в мою тарелку яичницу, жаренные тосты и предлагает нарезанные овощи.

— Я не ем с утра так много, ты что! — с улыбкой шепчу я, пихнув её в бок.

— Надо! — говорит мне Юля. Без макияжа она выглядит на семнадцать. — На улице тридцать градусов, а плотненько не поешь — определенно замерзнешь!

— Ты ведь поедешь с нами? — спрашивает меня Костя.

— Куда?

— Мы собираемся покататься на снегоходах и доехать до ближайшей базы, — объясняет Демьян. — Была на «Звездных горках»?

— Что это?

— Горнолыжная база! — смеется Макар.

— Там есть всё, что душе угодно, — говорит Костя. — Хочешь на коньках катайся, хочешь на горных лыжах!

— А бар там есть? — спрашивает блондинка с двумя объемными косичками. Она сидит рядом с тем парнем, который вчера зацепился за мое имя. — Для тех, кто не хочет отморозить пятую точку и как здравомыслящий человек пить в такую погоду горячий глинтвейн?

— Надо было начинать именно с этого! — поддерживаю я, улыбнувшись Косте.

— О! — кивает мне блондинка. — Нас уже двое!

— Значит вы, девчонки, будете сидеть в баре, — вздыхает он. — Ладно! Для такого мороза, как сегодня, это простительно. Но завтра температура поднимется и тогда я точно затащу вас на гору.

— Говорят, завтра будет метель.

— Ничего не будет, уверяю! — говорит Костя.

— И всё равно завтра не получится, — пожимает плечами блондинка. — Мы с Лешей уезжаем!

— А у меня нет зимнего костюма, так что я снова буду сидеть в баре.

— И я с тобой! — кивает мне Вероника.

— Не хочется рушить твои планы, но у меня есть один свободный женский костюм как раз твоего размера, — смеется Линда, поддев меня плечом. — Слинять не удастся!

— Я замерзаю даже в плюсовую температуру.

— А у нас есть сауна и теплый бассейн, — подмигивает мне Демьян. — Кстати, сообщаю, что сегодня вечером будет вечеринка у бассейна! Готовьте купальники!

— Можно и без них, — смеется Костя.

— Я обещала научить тебя кататься на сноуборде, — говорит мне Линда, не обращая внимания на его шутку. — Так что готовься.

— Селеста не хочет кататься, — вдруг отрезает Киран. — Из вежливости не может прямо сказать, что чихать она хотела на ваши лыжи и сноуборды. Не напрягайтесь.

— Почему же? — говорю я, без малейшего промедления. — Чихать я хотела на ваши лыжи и сноуборды сегодня, когда за окном тридцать градусов мороза. Буду очень благодарна тому, кто подкинет меня до ближайшего бара, где я могла бы посидеть в тепле с горячим какао и глинтвейном и наблюдать из окна за вами, смельчаками, покоряющими горные вершины.

— Присоединяюсь! — протягивает мне руку блондинка. Мы обмениваемся рукопожатием. — Ника, ты с нами?

— У меня нежная кожа и стоит только выйти на улицу в такой мороз, как она жутко краснеет. Сегодня я пас!

— Отлично! — заявляет Костя, хлопнув ладонями по столу. — Значит я везу девчонок в бар!

— Я вспомнил! — вдруг громко заявляет этот Леша. — Ну, конечно же! Вашу мать, я всю голову себе сломал! — Он наклоняется к столу, чтобы посмотреть на Демьяна. Между ними сидит Киран и, попивая свой кофе, напряженно смотрит в экран своего телефона. — Я вспомнил, где слышал это имя!

Вот так действительно: вашу мать!

— Какое имя? — спрашивает его блондинка.

— Селеста! — отвечает он ей, а потом снова смотрит на Демьяна. Ловлю на себе ничего не понимающий взгляд блондинки. — Это имя было в задачке на экзамене по уголовному праву!

Костя начинает хохотать во весь голос.

— Ты серьезно? — вздыхает Демьян, глядя на друга.

— А ты не помнишь?

— Какая задачка? — уточняет блондинка.

— Точно не скажу, но знаю, что это имя было в одной из задач по уголовному праву!

— Тебе точно надо проветриться, — усмехается Демьян.

— Ты разве не помнишь? — не унимается его друг. Знаю его всего полдня, а он уже меня раздражает. — Отец Кирана составлял задачи, основанные на реальных делах, которые он вел! Помнишь?

— Это было сто лет назад!

— О чем вы говорите? — спрашивает Линда.

— Со вчерашнего дня Леша никак не мог вспомнить, откуда ему известно имя Селесты, — объясняет Костя. — Кстати, я зашел на твою страницу в Dreamer и угадай, что там обнаружил? — спрашивает он друга. — Среди твоих подписчиков восемь девушек с этим именем, умник!

— Серьезно? — удивляется этот Леша.

— Вы посмотрите на него! В Dreamer заглянуть не додумался, зато вспомнил о какой-то глупой юридической задачке! — прыскает Костя. — Заканчивай есть и поехали кататься! Тебе и впрямь на воздух нужно. И подальше от Лерки! Она на тебя плохо влияет. Боюсь представить, что будет с тобой после свадьбы!

— Эй! Я вообще-то здесь!

Что я слушаю? О чем они говорят и при чем здесь мое имя? Если коротко, то сейчас в моей голове возникают пугающие хештеги: «уголовное право», «юридический», «реальные дела»… Целый суповой набор для приготовления одной большой маленькой тревоги. Смотрю на Демьяна, его губы шевелятся, он что-то говорит, смеется. Макар, Костя, Юля и Вероника — они говорят, общаются, только я не слышу ни одного их слова.

«Задачи, основанные на реальных делах».

«Задачи по уголовному праву».

«Юридическая задача».

«Реальные дела, которые он вел».

Эхо мыслей превращается в продолжительный писк…

–…не хочешь?

Я резко поворачиваю голову к Линде, которая смотрит на меня с привычной улыбкой.

— Что, прости?

— Я говорю ты не притронулась к яичнице. Совсем есть не хочешь?

— А! — выдыхаю я, чувствуя грохот в груди. — Я просто заслушалась всех и…отвлеклась. Выглядит очень аппетитно.

— Поешь обязательно, — говорит она мне и поднимается с места. — А я принесу тебе в комнату зимний костюм.

Хочу сказать, что не стоит беспокоиться и вообще я не собираюсь проводить на морозной улице дольше пятнадцати минут, но мой взгляд невольно задевает Кирана. Во рту мгновенно пересыхает. Опять.

Опять!

Воистину странный и пугающий меня человек! Он просто пьет кофе, но точно следит за мной, будто притаившийся хищник за жертвой. Что он делает? Изучает? Опускает темные глаза на стол, выдавливает кривую улыбку на какие-то слова лучшего друга, а потом снова смотрит на меня. Меня бросает в жар, в глазах появляются темные пятна.

Киран отвечает Косте.

Киран смотрит на меня.

Киран допивает кофе.

Киран снова смотрит на меня, будто вот-вот прочитает мысли!

Успокойся, Селеста.

Я нейтральна ко всему, что меня сейчас окружает. Причина любого волнения всегда несущественна и увеличить её масштабы способна лишь я сама.

Причин для паники нет, Селеста.

Посмеяться над собой. Мне нужно просто посмеяться над собой.

— А имя и правда красивое, — говорит Вероника. — Родители назвали тебя в чью-то честь?

— Мама любила читать исторические романы… Кажется, одну из её любимых писательниц так звали! — отвечаю я, чтобы доказать себе — со мной всё в полном порядке и я держу себя в руках.

И потому в ответ я жду улыбку, ведь это вроде как забавно — назвать ребенка в честь какой-то древней, как мумия, писательницы! Но Вероника удостаивает меня таким осторожным и сочувствующим взглядом, что я моментально теряюсь. А потом нахожу ответ в своей интонации, которая была не такой воодушевленной и оптимистичной, как мне бы того хотелось. Наверное, каждому за столом стало ясно, что моей мамы нет в живых.

Яичница, которую я расковыряла вилкой (и когда только успела?), вызывает тошноту. Мой взгляд замирает на стакане с яблочным соком.

— Позволь мне поухаживать за тобой? — вдруг говорит Костя и поднимается с места. Он берет пустую белую кружку и заварочный чайник. — Демьян заварил волшебный чай с мятой и бергамотом, так что…

— Кофе, — перебиваю я, уставившись на темно-коричневую широкую струю. — Пожалуйста, — поднимаю глаза на Костю.

— Как скажешь! — подмигивает он. — Но чай действительно волшебный!

— Я не пью чай. Предпочитаю кофе.

— Совсем не пьешь или только мой? — улыбается Демьян.

Почему они все задают так много странных вопросов?

— Совсем. У меня на него аллергия.

— Правда? — удивляется Юля. — На какой-то конкретный сорт или…

— На чай в принципе, — отвечаю с деланной улыбкой.

— Ого! — удивляется Вероника. — Вот как бывает.

Из вежливости не могу сказать, что не переношу этот напиток. Ни его вид, ни его вкус, ни его запах. И меня бесит, что это отлично понимает Киран, скрывая едва заметную кривую улыбку.

* * *

Лыжный черный костюм Линды мне и впрямь подошел. Она говорит, что носила его три года назад, когда была легче на четыре килограмма, а теперь он неудобный и сковывает её движения.

— Это лишнее, правда, — говорю я, застегивая куртку. — Мы с Лерой планировали посидеть в баре и на людей поглазеть, а для этого не обязательно надевать всё это обмундирование.

— До бара ещё нужно доехать, — говорит мне Линда. — В нем тебе будет не холодно и не жарко.

— Точно не поедешь с нами? — спрашиваю я Веронику.

— В другой раз. Хочу поваляться в горячей ванной и немного поспать. — Чуть наклонившись ко мне, она тихонько добавляет: — Извини за вчерашнее.

— А что было вчера?

— Я смутно помню, сколько всякой ерунды наговорила тебе. Не обращай внимания, я просто была пьяна и несла какую-то чушь.

— Что вы тут шепчетесь? — вклинивается между нами Юля. — Секретничаете?

— Дамы! — распахивает входную дверь Костя. — Прошу на борт!

— Я еду с тобой или с Лешей? — спрашивает Лера.

— Твой жених уже уехал с Кираном! Так что ты и Селеста со мной.

— А если я против? — в шутку говорит она.

— Тогда иди пешком.

— Умник, — фыркает Лера.

Мороз кусает мои щеки. Костя помогает мне надеть специальные очки поверх шапки-ушанки, а потом прыгает за руль и говорит, чтобы я садилась за ним, а Лера за мной. Линда и Юля уезжают на ярко-красном снегоходе раньше нас, но спустя пару минут мы обгоняем их и мчимся в неизвестность по зимней целине. Костя что-то показывает и возможно говорит, но из-за громкого шума двигателя я ничего не понимаю и не слышу. Когда мы останавливаемся у небольшого домика в стиле альпийского шале, я понимаю, что не чувствую собственного носа. От холодного ветра у меня замерзло всё лицо и кажется, будто покрылось тонкой ледяной коркой.

— Румянец тебе к лицу, — говорит Костя, стягивая с меня очки. — Очаровательно выглядишь.

— А вот и дешевый флирт подъехал, — прыскает Лера и берет меня за руку. — Мы будем в баре! Увидишь Алексея, передай ему, что обратно я хочу поехать с ним!

— Тебя стало слишком много в его жизни.

— А тебя будет слишком мало, если продолжишь в том же духе бесить меня.

Костя с улыбкой подмигивает мне и, надев шлем, уезжает прочь.

— Надеюсь, это вы так шутите?

— Разумеется! — смеется Лера, взяв меня под руку. Мы поднимаемся по деревянным ступеням в заведение под незамысловатым названием «Бар». — Мы друг друга раздражаем, но это любя.

Когда мы заходим внутрь, влюбленная парочка как раз освобождает столик у окна. Лера с ходу делает заказ, даже не взглянув в меню, и я прошу официантку в красно-зеленом клетчатом свитере принести мне то же самое.

— Ты здесь что, не в первый раз?

— В первый, — улыбается Лера, повесив свою куртку на деревянный крючок. — Просто обычно в таких местах меню одинаковое: стейки разной прожарки, соусы, картошка-фри, пиво, виски, глинтвейн, гренки, салат «Зимний», а на десерт ягодный горячий пирог с куском вот такого тающего пломбира. Ничего особенного.

Опускаю широкие подтяжки, потому что выгляжу в них глупо. Я не привыкла к такого рода одежде и мне в ней совершенно некомфортно.

— Сколько народу здесь! Нам повезло, что столик освободился.

— Это точно, — соглашаюсь я.

— Ты здесь надолго?

— До конца новогодних каникул. А почему вы так рано уезжаете?

— Нам ещё нужно навестить родителей и других родственников, которых огромное количество. И если каждому не уделишь время, то начнутся глупые детские обиды. Вы с Линдой вместе работаете? Ты тоже преподаешь иностранные языки?

— Нет. Я работаю в индустрии красоты.

— Визажист? — предполагает Лера.

— Нет. Управляю сетью салонов красоты.

— Правда? И как они называются? Может, я ваша постоянная клиентка? — улыбается она.

— Black Angel.

–…Ты серьезно?! — Если бы она ела, то точно подавилась. — Почему Линда не говорила об этом? Я же пытаюсь попасть к Алонзо уже больше года!

— У него всё расписано на ближайшие семь месяцев точно.

— Обалдеть! — продолжает ахать она. — И Линда ни разу не упомянула о том, что её подруга — управляющая самой крутой сетью салонов красоты, где работают самые высококвалифицированные мастера из разных уголков мира! Я в шоке!

Ей не стоит знать, что я вовсе не управляющая, а полноправная владелица. Иначе вздохов будет ещё больше, а мне особо гордиться нечем.

— Мне неловко говорить об этом, — начинает она, и я уже догадываюсь, о чем пойдет речь. — Точнее просить…

— У вас с Алексеем скоро свадьба, — избавляю я и её, и себя от лишней траты времени, — тебе нужен мастер и визажист, верно?

— Честное слово, — смеется она, — мне очень неловко! Но я всегда обращаю внимание на знаки судьбы. Представляешь, я ведь вообще не хотела сюда приезжать, но потом случайно встретилась с Кираном в торговом центре! А ведь я знаю, что он уже который год подряд приезжает к Демьяну и Линде и… Я решила, что это знак и мне всё-таки стоит приехать. И вот погляди! Я знакомлюсь с управляющей Black Angel, куда хочу попасть уже… Ох, прости, я такая бесцеремонная!

— Всё в порядке. После праздников сообщи мне точно, когда бы ты хотела встретиться с Алонзо, а я сделаю всё от меня зависящее.

— Это сон! — краснеет она. — Это точно сон!

Официант приносит наши напитки.

— За знаки судьбы! — предлагает счастливая невеста. — За Кирана, черт возьми!

Так себе тост, но мне приходится его поддержать. Хотя, если уж быть до конца откровенной, личность Кирана вызывает во мне любопытство и, кажется, я собираюсь немного воспользоваться говорливостью новой знакомой.

— А ты веришь в знаки? Прислушиваешься к ним?

— Не думаю, что я умею замечать их.

— Это не так сложно, как может показаться. На самом деле, легче легкого!

— Ну, не знаю, — улыбаюсь я, глянув в окно. — По-моему, для этого требуется особое образование.

Лера смеется. Отсюда открывается вид на три высокие горы, куда отдыхающие поднимаются на специальных подъемниках, а съезжают кто на чем. Катаются даже дети! И как только родителям не боязно отпускать их?

— Я тебя научу! — с воодушевлением заявляет Лера. — Смотри, тебе всего-то нужно выделить одно-два слова из твоей жизни. Скажем, за последний месяц.

— Не поняла…

— Просто подумай, что повторяется из раза в раз? Это может быть событие или даже какое-то слово. Например, последние пару недель меня преследуют девушки с именем Таня. Я слышу это имя кругом! И что ты думаешь? Вчера мне приходит сообщение с поздравлением от одноклассницы, с которой мы были очень дружны, но потом она переехала в другой город и как-то мы потеряли связь. А вчера она нашла меня!

— И её зовут Таня?

— Представляешь? — хлопает она глазами, будто в этом есть что-то по-настоящему поразительное. — Меня же две недели преследовали Тани, а теперь нашла та, с которой мы давно дружили! Просто подумай, что преследует тебя? Напоминает о себе даже в самых странных казалось бы ситуациях.

Я задумываюсь, хотя понимаю, что это глупо. Меня ничего не преследует, помимо страхов, рожденных в моей же голове.

— Честно, не знаю.

— Имя, событие, человек, слово… Даже цвет! Подумай над этим, когда будешь максимально расслаблена и абстрагирована от внешних проблем и забот. А ещё помогает сфокусироваться предмет, который доставляет тебе визуальное наслаждение. Повторюсь, видеть знаки и читать их не так сложно, как кажется на первый взгляд.

— Хорошо, — продолжительно киваю я, стараясь не рассмеяться. — А что делать, когда я возможно пойму, что это знак? Читать его — это что значит?

— Поддаться ему, — без промедления отвечает Лера, глядя мне в глаза. — Не противиться и не пытаться оттолкнуть от себя. На то он и знак, что ему нужно следовать. Его цель — привести тебя к чему-то. К какой-то конкретной точке, месту или действию.

— А если он меня пугает? Скажем, я знаю, что он означает и к чему приведет. Зачем мне поддаваться ему и идти на поводу, когда я могу просто спрятаться, чтобы он прошел мимо?

— Не всякий знак приводит к плохому. К страху, например. А если и так, то тебе же в любом случае придется сражаться с ним, — задумчиво отвечает Лера. — И, кстати, бывает, что в плохом, на первый взгляд, есть много хорошего. Просто ты настраиваешь себя на худшее и уже не замечаешь ничего позитивного.

— А если я точно знаю, что ничего хорошего не будет?

— И всё равно тебе придется сражаться с этим страхом, — повторяет Лера. — Кто-то из вас победит и лучше бы это была ты. Поэтому, умей поддаваться знакам. Просто следуй им, даже если страшно и они вынуждают тебя сделать что-то такое, от чего может накрыть настоящая паника. Проще говоря, прислушивайся к своему сердцу. Хватай самую первую мысль и делай так, как она говорит. Потому что после рождается бесчисленное количество сомнений, опять же долбаных страхов, опасений и прочего мусора, который точно спрячет под собой ту истину, которой ты и должна следовать. — Лера начинает смеяться и качать головой. — Боже! Надеюсь, я не загрузила тебя?

— Нисколько, — честно отвечаю я. — Увлекательный разговор. Ты, случаем, не психолог?

— Моя мама, — кивает Лера. — А я секретарь в юридической фирме. Где, кстати, Леша работает.

— Вот как! Служебный роман?

— Не совсем. Мы познакомились задолго до того, как стали работать у отца Кирана. В офисе все знают, что мы скоро поженимся, но это не дает нам права сюсюкаться друг с другом.

— У отца Кирана? — как бы невзначай уточняю я.

Лера кивает, потягивая глинтвейн.

— Он известный адвокат. На него работает огромная команда самых впечатляющих выпускников юрфака, которых он сам выбирает из года в год. Демьян и Леша в их числе.

— Вот как, — задумываюсь я. — А Киран? Он тоже адвокат?

— Что ты! По стопам отца он не пошел. У него другой склад ума, — улыбается Лера. — Кажется, он финансист по образованию. А в жизни — хваткий и бескомпромиссный бизнесмен. Только представь, ему всего тридцать два года, но он уже владеет сетью элитных фитнес-центров и тремя ресторанами, а не так давно одна птичка напела, что он стал совладельцем огромного куска земли недалеко от городской набережной, на которой явно выстроит очередной прибыльный бизнес.

— Ого, — произношу я, находясь под впечатлением. — Тридцать два года и столько всего? Ему что, заняться больше не чем? — пытаюсь пошутить я.

— Кто знает? — усмехается Лера, глянув в окно. — Счастливчик, наверное. За что бы не взялся, всё превращает в деньги. По-моему, это не так плохо.

— Ну, да.

— Он мне даже как-то нравился, — усмехается Лера, глянув на меня. — Так, мимолетно, знаешь? Его ведь невозможно не заметить. Но Киран слишком серьезный, мне кажется. Нежности и заботы от него не дождешься, — смеется Лера.

Официант приносит наш заказ. Прошу принести стакан простой воды и какао, потому что одной порции глинтвейна мне вполне достаточно.

«Яблочный сок перед сном помогает видеть хорошие сны».

— О чем задумалась? — спрашивает меня Лера.

— Так, просто.

— Ничего просто так не бывает, — напевает она, нарезая свой стейк. — У тебя есть кто-нибудь?

— Парень? — усмехаюсь я. Лера кивает. — Нет.

— Не думаю, что ты испытываешь дефицит мужского внимания. Как говорит моя мама, красивые женщины одиноки лишь потому, что боятся вновь наступить на те же грабли. Мы с ней любим поспорить по этому поводу.

— А что думаешь ты?

— Я считаю, что не обязательно в одиночестве женщины виноват болезненный опыт в прошлом. Есть обыкновенное нежелание строить отношения, недоверие, неумение, в конце концов. Это вовсе не плохо, ведь если бы женщина, не умеющая выстраивать отношения с мужчиной, чувствовала себя некомфортно, тогда бы она точно не была одна. А если она не хочет ничего в своей жизни менять, значит ей так хорошо и она счастлива, — пожимает Лера плечами. — А что же преобладает в тебе, если не секрет?

— Всё и сразу.

— И такое бывает, — понимающе говорит Лера.

— А тебе бы в психологи пойти, — улыбаюсь я.

— О, нет! Мамы вполне достаточно. Гляди! — Лера кивает в сторону окна. — А вот и первые отмороженные «смельчаки» пожаловали. И в чем кайф в такую погоду носиться по горам?

Рычание желтого снегохода Кирана не может поглотить даже музыка и шум в баре. Заглушив двигатель, он снимает шлем и вешает его на руль.

— У кого, интересно, Леша снегоход отобрал? — усмехается Лера, глядя на своего жениха. Он слазит с другого снегохода и потирает руки в огромных перчатках. — Небось уже отморозил себе зад и хочет поскорее отогреть его в бассейне! Вот увидишь, сейчас он зайдет и скажет: «Девчонки, немедленно вставайте и поехали домой, потому что я не чувствую собственную задницу»!

Когда они заходят в бар, официант приносит мне стакан воды и какао. Лера ведет счет секундам на пальцах и улыбается мне.

— Девчонки! Вы уже всё? — спрашивает Леша, оглядев нас. Его нос бордовый, как переспелый помидор, а губы с трудом шевелятся. — Если так, то живо вставайте и поехали домой! Я зад отморозил и конечности! Ничерта не чувствую!

Лера расплывается в победной улыбке.

— Браво! — хлопаю я, признавая её талант.

— Почему ты никогда не слушаешь меня? Я же говорила, что ты замерзнешь!

Леша закатывает глаза.

— Ты как всегда права и бла-бла-бла! Пожалуйста, собирайтесь и поехали домой!

— Линда и Вероника ещё катаются?

— Они застряли, — отвечает Киран на вопрос Леры. — И Демьян с Костей поехали их откапывать.

— А Макар уже дома, в тепле и бассене! Умоляю, вставайте и поехали!

— Какой нетерпеливый! — издевается Лера. — Селесте только что принесли какао. И мы не притронулись к пирогу! Садись и отдохни. Здесь тоже тепло, если что!

— Какие проблемы? Мы можем забрать всё с собой! — заявляет он. — Мне нужно попасть в сауну как можно скорее, иначе я заболею! И у меня зад ледяной! Не веришь? Хочешь проверить? Я прямо здесь тебе его продемонстрирую!

Я смеюсь и поднимаю руку, чтобы попросить официантку рассчитать нас.

— Уезжайте, — говорит им Киран. — Селеста допьет какао, и мы поедем следом. — Он смотрит на Леру. — Пирог привезем, обещаю.

— Отлично! — вздыхает Леша и протягивает руку Лере. — Поехали уже!

— Это не обязательно, — смотрю я на Кирана. — Мы можем ехать…

— Мы останемся, — говорит он, не сводя с меня глаз. — Я никуда не тороплюсь и тоже хочу выпить. Если, конечно, ты не против.

Против. Очень даже против, но мне любопытно, почему он вдруг стал таким…разговорчивым со мной?

— Я же говорила тебе никуда не ехать в такую погоду! — фыркает Лера на своего жениха. Она недовольно поднимается и надевает куртку. — Мы так хорошо сидели! Вот он — огромный и жирный плюс одиночества! — злится она. — Без мужика можно делать всё, что душе угодно! Завидую тебе, — кивает она мне.

Киран садится на освободившееся место, снимает верхнюю одежду и вешает её на спинку стула. Закатив рукава черной водолазки, он машет официантке.

— Извини, что так, — целует меня Лера. — Совсем не отдохнули.

— Всё хорошо. У нас ещё будет много возможностей поболтать. Согрей уж своего снеговика, — прыскаю я, глянув на недовольную физиономию Леши. — А то на него боязно смотреть.

Лера фыркает и они с Лешей уходят.

— Глинтвейн, — заказывает Киран, хмуро глянув на улыбчивую девушку.

— Что-нибудь из мясных блюд не желаете попробовать?

— Нет.

— Шашлык из баранины — пальчики оближешь! — предлагает она, не сводя с Кирана кокетливый взгляд. — А печеные овощи на гриле…

— Я же сказал, — твердым тоном обрезает он, — глинтвейн. Больше мне ничего не нужно.

— Конечно, — вздыхает она. — Как скажете.

Девушка уходит, явно задетая резкостью мужского голоса. Думаю, если она «случайно» плюнет в его стакан, ей значительно полегчает.

— Я не стал заказывать тебе, потому что ты уже перешла на какао, — говорит Киран, взглянув на белую кружку передо мной. — Рад, что на него у тебя нет аллергии, как на чай и яблочный сок.

Наши взгляды встречаются. Киран оглядывает бар, а мои глаза успевают совершить очередное скоростное путешествие по его объемным перышкам, которые сыпались с неба в моем сегодняшнем сне. Но оказывается, что не такое уж оно и быстрое: Киран успевает поймать меня с поличным. Будто нарочно ставит локти на стол, складывает руки в замок и опускает на них подбородок.

— Что не так? — спрашивает он, изучая мое лицо с опасной медлительностью.

— С чем именно? — с усталым вздохом уточняю я.

Его взгляд усмехается, будто он точно знает, что у него есть мощное оружие против моей напускной уверенности.

— С чаем.

Официантка молча приносит заказ, но Киран даже не шелохнется. Ни его внимательные глаза, ни его руки, ни мышцы лица — всё замерло, как на картинке.

— Ты сейчас пытаешься изобразить какого-нибудь детектива? — улыбаюсь я. И, думаю, вполне правдоподобно.

— Стало очень любопытно, почему чай вызывает у тебя аллергию психологического характера, а безобидный яблочный сок — отвращение?

— Никакого отвращения нет, — пожимаю я плечами. — Я не ем и не пью то, чем угощает меня неизвестно кто.

— Ты не подлая королева, чтобы тебя хотели отравить за убогое правление. Просто девушка, которой порой снятся кошмары. Это был просто яблочный сок.

— Я не просила.

— А меня и не нужно просить. Достаточно было услышать твои крики.

— Больше не надо, — смотрю я на него. — И входить в комнату, когда меня там нет, тоже не надо.

Киран усмехается и поднимает ладони, мол, «как скажешь, мне всё равно».

Делаю осторожный глоток горячего какао без особого желания. Просто, чтобы не сидеть, как истукан. Киран пробует глинтвейн. Молчание становится слишком продолжительным, а его наблюдательный взгляд всё более настойчивым. Меня пугает эта внимательность. Как пиявка, она пробирается под мою кожу, собирает данные обо мне и послушно приносит хозяину на блюдечке. Я уже сожалею, что согласилась остаться здесь.

— Это у тебя развлечение такое? — терпеливо вздыхаю я.

— Какое?

— Сначала игнорировать мое присутствие, а потом просто сидеть и пялиться на меня.

— Я не игнорировал твое присутствие. Нам просто не о чем было поговорить. А теперь есть.

Мой раздражение ползет вверх.

— Можем уже ехать?

— Ты не выпила какао.

— Не хочу.

— Потому что я здесь и пялюсь на тебя?

— Потому что просто не хочу.

— Чего ты боишься, Селеста? — вдруг спрашивает он резко посерьезневшим тоном.

От неожиданности вопроса, я невольно оглядываюсь, видя перед собой так много и ничего конкретного.

–…Что? — часто моргаю я.

— Простой вопрос, — пожимает он плечами и откидывается на спинку стула. — Чего ты боишься?

— Тебя с такими странными вопросами!

— Я не кусаюсь, — улыбается он. — Просто это заметно, — говорит Киран чуть тише и устремляет взгляд в окно.

Правый глаз предательски дергается. Прочищаю горло, расправляю плечи, но былой уверенности уже не вернуть. Мне определенно не стоило здесь оставаться!

— Когда тебя что-то пугает, ты замираешь, как ледяная статуя или прешь, как танк, стараясь убежать подальше от источника «неведомого зла». Ты удивлена, что это стало очевидным так скоро для человека, который тебя вообще не знает?

— Когда молчишь, ты выглядишь умнее.

— Станет легче, если я сделаю вид, что тебе удалось меня задеть? — пытается пошутить он.

Стараюсь засунуть подальше свою растерянность. Только куда бы, если уже нигде нет свободного места?

— В чем суть этого разговора?

— В тебе, — просто отвечает Киран. — Не люблю ходить вокруг да около. Так, чего ты боишься?

И снова терпеливый вздох. Очень стараюсь сохранять вежливость и самообладание, но это чертовски сложно.

— Высоты.

— Это она сегодня за завтраком «отключила» тебя от реальности?

— Богатая же у тебя фантазия!

— Бедная, — усмехается он, покачав головой. — А вот ты сейчас опять нервничаешь.

— Потому что мне не нравится, когда в мою жизнь лезет чужой человек! Я что, на допросе?

— А ты знаешь, какого это — быть на допросе? — поднимает он правую бровь.

— Я хочу уехать!

— Почему ты не можешь просто ответить на вопрос?

— А почему я должна это делать? Мы что, друзья с тобой? Близкие родственники или любовники, чтобы я охотно рассказывала о себе?

— Нет. Нет. Вполне поправимо, — отвечает Киран с многозначительной улыбкой, на каждый мой вопрос. — Если не нравится, когда о тебе говорят или обсуждают твое «необычное» имя, скажи об этом. Пусть заткнуться, — пожимает он плечами. — Другим же невдомек, что в подобных разговорах есть то, что наводит на тебя почти…ужас. Этого никто не заметит и не поймет, пока ты сама об этом не скажешь.

А ты заметил.

— Всё гениальное — просто, — подытоживает он, допивая свой глинтвейн. — Не знаю, какие у тебя проблемы с чаем, но яблочный сок — безобидный.

— Так тебя это задело? — прыскаю я со смеху. — Что меня не впечатлил твой «трогательный жест заботы»? — изображаю кавычки пальцами. — Надо же, каким ты обидчивым оказался!

— Чтобы впечатлить тебя, мне достаточно сказать, насколько ты забита, неуверенна в себе и беспомощна, несмотря на всю ту фальшивую невозмутимость, которой стараешься прикрыться, — отчеканивает Киран бесчувственно-ледяным тоном. — Вот, что заметно, Селеста. Ну, как? Впечатлил? — кивает он с кривой улыбкой. — А яблочный сок — просто яблочный сок, чтобы ты никого не напугала, когда будешь кричать на весь дом от очередного кошмара.

Киран подзывает официантку и просит принести ему счет, а я как будто вросла в стул и не могу пошевелить даже мизинцем.

— Вот вы где! Почему никто не отвечает на мои звонки? Я ведь жутко беспокоюсь!

У Линды красное от мороза лицо. Она опускает ладонь на мое плечо и заглядывает в глаза с заметным беспокойством.

— Где твой телефон?

— Я оставила его в доме. — Во рту пересохло и потому мой голос тихий, кривой и бесцветный. Прочищаю горло и с трудом…с огромным трудом напяливаю долбаную улыбку. За несколько минут Киран выбил почву из-под моих ног, как вампир высосал кровь и пропустил через мясорубку мой мозг! — Ты приехала за мной?

— Разумеется! А ты почему не берешь трубку, Киран? — налетает она на него. — Лера сказала, что вы приедете вдвоем, но никто из вас не отвечает на звонки, а времени прошло уже слишком много!

— Прошло не больше двадцати минут, — вздыхает он, а я уже надеваю куртку. — Мой телефон с ночи стоит на беззвучном.

Официантка приносит счет, и я незамедлительно прикладываю банковскую карту к терминалу для оплаты.

— Ну, что ты, — усмехается Киран, опустив ладонь на мою руку. Он убирает её в сторону и прикладывает к устройству свой телефон. — Дай мне возможность поухаживать за тобой.

К черту. Пусть платит, мне то что? Надеваю шапку и с улыбкой смотрю на Линду.

— Едем?

— Давно пора! В доме уже во всю праздник отмечают! Надеюсь, купальник ты взяла, как я тебе говорила?

— Разумеется. Поехали!

Не хватает только слезливой мольбы и слова «пожалуйста», ей-богу! Чтобы Линда не заметила, насколько дерьмово я сейчас себя чувствую, начинаю трещать без умолку до того момента, как она заводит рычащий двигатель своего красного снегохода. И до самого дома я всё пытаюсь понять, почему, зачем и для чего согласилась приехать сюда? Может, было бы лучше всё-таки на Мальдивы слетать? И почему я просто не поблагодарила Кирана за тот чертов сок и не избавила себя от этой болезненной правды, которая так легко слетела с его языка?

Сама виновата, что породила столько вопросов в его голове. И Вероника права: его прикосновения и впрямь оставляют ожоги. Кожа на руке действительно болезненно пылает.