Ангел

Катрин Корр, 2022

В канун Нового года Селеста уезжает за город в зимний домик, принадлежащий её подруге. Упрямо доказывая себе, что хочет просто отдохнуть и приятно провести время в новой компании, она и не подозревает, что рядом с ней находятся люди, тесно связанные с её горьким прошлым. С каждым днем истинная причина приезда становится очевидной не только для Селесты. Ведь в дружеской компании есть тот, кто обожает загадки и очень не любит, когда они остаются неразгаданными.

Глава 3

Под бой курантов все девчонки, кроме меня, пишут свои желания на листочках, поджигают их и выпивают с шампанским.

— А ты? — спрашивает меня Костя. Он сидит напротив и весь ужин я ловлю на себе его ласковый взгляд. — Не веришь, что в эту ночь все желания обязательно сбудутся?

— Очень даже верю. Но не думаю, что для этого нужно есть сгоревший листок бумаги.

К половине первого ночи в домик приезжают две влюбленные парочки. Я мысленно считаю оставшиеся свободные спальни и задаюсь вопросом, где будут спать родители Линды и Демьяна, если все уже заняты гостями?

— Каков красавец, — вздыхает заметно опьяневшая Вероника. К половине третьего ночи её макияж заметно подустал. Подперев рукой подбородок, она смотрит в сторону мужской половины нашей компании, занявшей места на мягком диване в форме буквы «П». — Каждый раз, когда смотрю на него, мне приходится признаться в собственной беспомощности!

— Извини, — усмехаюсь я, глядя на нее, — а о ком речь?

— Пф! Только не говори, что он тебя не впечатлил!

Не то, чтобы впечатлил. Но не заметить его точно невозможно.

— Так и о ком речь? — смеюсь я, изображая непонимание. — Я поняла, что о парне, но их там шесть человек, два из которых вроде как с девушками приехали.

Вероника закатывает глаза, а потом тоже начинает смеяться.

— Я пьяная, знаю. Но поверь, говорю я это от чистого сердца! — Её взгляд снова устремляется к мужской компании. — От него исходит настоящий секс. Неподдельный! Видишь искры в его ладонях? Так и вижу, как он оставляет на моей коже ожоги!

— Даже так! — вытаращиваю я глаза, глянув на Кирана. Он достает из серебристого сундука темную сигару и ловко отрезает один её конец специальным круглым инструментом. Потом отдает его Демьяну и так по кругу, но это уже не столь любопытно. — Влюбилась что ли?

— Пф! Больше ни за что! Но он такой горячий, что по-настоящему можно обжечься, — говорит будто сама с собой Вероника. — И холодный, как воздух за окном.

Поднеся горящую зажигалку к сигаре, Киран несколько раз коротко вдыхает, а потом переворачивает сигару и дует на тлеющий конец. Подождав несколько секунд, он подносит к губам разожженную сигару и медленно втягивает дым. Ловлю себя на мысли, что жду тот самый момент, когда его губы разомкнутся и всё вокруг поглотит белый и густой туман. Но вдруг его пронзительный взгляд устремляется на меня, подобно сотне острых стрел. Неловкость спешит отразиться на моем лице, но её опережает ступор, ведь я вижу, как мужские губы медленно приоткрываются. Будто для меня зрелище… Вытянутое с острыми углами лицо обволакивает густой табачный дым. Он клубится и поднимается так медленно, что любой даже самый никчемный фотограф мог бы сейчас сделать тысячи эффектных и завораживающих снимков и стать настоящим миллионером в считанные минуты. Они черно-белые и стильные. Изящный танец белого дыма поглощает красивое и опасное мужское лицо. Такие фотографии однозначно будоражат фантазии.

Во рту пересыхает. Я всё ещё смотрю на него, хотя понимаю, что это глупо. И Киран точно замечает, как мои глаза прилипли к нему, словно жвачка к шариковой ручке.

–…я бы не отказалась.

— Что? — резко поворачиваюсь к Веронике.

В каком измерении я только что побывала?

— Я говорю, что предложи он мне стать его сигаркой, я бы точно не отказалась, — усмехается Вероника. — И пусть он курит меня всю ночь.

— Так и в чем проблема? — стараюсь улыбнуться. Стать сигарой Кирана… Забавное выражение.

— Хотя бы в том, что в свои тридцать лет я так и не научилась делать первой шаг. Даже, если просто хочу оказаться в постели с мужчиной безо всяких обязательств в дальнейшем. У меня за плечами семилетний брак и тяжелый развод, после которого я сказала себе, что лучше моя тумбочка будет забита вибраторами, чем я позволю ещё одному кретину трахать мои мозги и преумножать проблемы. Но каждый раз, когда я смотрю на Кирана, я согласна позволить ему трахать во мне всё! Тело, мозги, мое сердце и душу, потому что я знаю… Нет! Я уверена, что сделает он это непревзойденно!

— Вот как.

— Считаешь меня дурой?

Если только чуть-чуть.

— Разумеется нет.

— А ты посмотри на него? — говорит мне Вероника. — Настоящий хищник. Как бы сильно женщины, вроде меня, не отрекались от мужчин, имея за плечами не самый приятный опыт, мимо такого сложно пройти. Одинокие и раненные быстро привыкают к самостоятельности, потому что единственное, в чем они уверены и что их никогда не подведет — они сами. Привыкают даже к тому, что приходится удовлетворять себя собственными руками, черт возьми! — смеется Вероника. — Но если вдруг им посчастливится встретиться с мужчиной, чья уверенность в себе, как татуировка, вбита в кожу, а абсолютное бесстрашие извергают звериные глаза, надо отбросить к дьяволу это гребаное «я сама» и всякое стеснение и полностью отдаться его рукам! Он не станет ни мужем, ни другом, ни любовником, с которым они будут тайно встречаться на протяжении нескольких лет. Всего одна ночь! Всего один шанс превратиться из сильной женщины в слабую девочку, которой очень хочется, чтобы её любили. И пускай это продлится всего несколько часов. Зато она будет счастлива. — Вероника забирает мой фужер и залпом выпивает шампанское. Глубоко вздохнув, она пытается подняться на ноги, но это оказывается не так легко. — Отлично. Я напилась. И кто желает отнести меня в спальню? — смеется она, оглядевшись.

— Я помогу тебе.

— Ты маленькая и хрупкая, как хрустальная вазочка!

— А ты прекрасная и ароматная, как дорогущий букет красных роз! Мы подружимся.

Вероника начинает смеяться и со второй попытки поднимается на ноги. Помогаю ей выйти из-за стола и не спеша веду к коридору, где расстилается лестница. Другие девчонки танцуют, не обращая на нас внимания.

— Нет, нет, — бормочет она. — Я сплю на первом этаже.

— Без проблем. Говори, куда нам нужно идти?

Сворачиваем налево в длинный и узкий коридор. В этой части дома я ещё не была.

— Не обращай внимания на мою болтливость. Я просто немного выпила и меня развезло. Сегодня же праздник! — лепечет она, опустив голову на мое плечо. — В минуты самые одинокие мне так хочется влюбиться! Но потом я понимаю, что это принесет мне только лишние хлопоты, а я только-только от них избавилась.

— Что ж, в наступившем году это обязательно случится. Ты влюбишься в достойного и хорошего человека, который вместо проблем одарит тебя бриллиантами.

— Правда? — с надеждой спрашивает она. — Действительно так думаешь?

— Уверена в этом!

— Хорошо, — блаженно улыбается Вероника, остановившись у самой последней двери. Она упирается лбом о гладкую поверхность и тихо произносит: — Ангела хочу.

— Кого? — смеюсь я, просунув руку к дверной ручке. Осторожно открываю дверь и пропускаю Веронику вперед.

— Ангела хочу! — повторяет она и начинает медленно кружиться, расставив руки в стороны. Захожу в спальню и закрываю за собой дверь, с улыбкой наблюдая за пьяными танцами новой знакомой. — Чтобы он оберегал меня, любил и согревал, когда мне будет холодно. На это ведь способны только ангелы! Они не придают, не причиняют боль и не летают в Турцию, чтобы трахнуться с твоей сестрой.

Вероника останавливается, а на её губах замирает печальная улыбка. Не сложно догадаться, о чем сейчас её мысли.

— Вот козел, — говорю я полушепотом.

— Редкостный, — шмыгает она носом, но продолжает улыбаться. — Ты влюблена, Селеста?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю, — отвечаю я, опустив взгляд. — Как-то не приходилось.

— Нас так много, правда? Красивых и одиноких. Какая же грустная история.

— Я от этого не страдаю.

— Неправда, — улыбается она, плавно моргнув. — Ты ведь тоже ждешь своего ангела, потому что больно ранена демоном. Не переживай, — выставляет она вперед указательный палец. Он двигается то вправо, то влево. — Он найдет тебя. Очень скоро найдет.

Придавать хоть какое-то значение пьяному бреду женщины так же глупо, как верить словам назойливых гадалок на автовокзале. Однако же Веронике удается поселить во мне крошечное семя крошечного опасения, из которого может вырасти приличных размеров куст подлого страха.

— Снимай туфли, — говорю я, наклонившись к её ногам, — и ложись в постель. А захочешь поговорить об ангелах и демонах — договоримся на завтра, идет?

— Пусть мне приснится мой ангел, — напевает она, закрыв глаза.

— Обязательно, — вздыхаю я, укладывая её в кровать. — Пусть тебе приснится твой Киран или любой другой му…

— О, нет! — перебивает она, смеясь. — Только не Киран!

— Женщина, а ты и впрямь напилась! — хохочу я, поправляя подушки. — Сначала слюни по нему пускаешь, а теперь «только не он»!

— Селеста, — вздыхает она, снисходительно взглянув на меня, — так ведь Киран — больше демон! Он дьявольски красив и убийственно опасен. Ну что же ты! Это ведь очевидно!

— А-а! — деланно соглашаюсь я. — Извини, я в этом деле вообще не волоку.

— Заметно, — кивает Вероника, чем смешит меня ещё больше. Но я держусь. Потому что для её состояния на данную минуту этот разговор очень даже серьезный. — Пойми, мне нужен ангел! Добрый, душевный, с огромным сердцем.

— Чтобы оберегал, любил и согревал.

— Откуда ты знаешь? — хмурится она, а потом плавно закрывает глаза. — Но ты верно мыслишь, подруга.

— А разве Киран на это не способен?

И зачем я об этом спрашиваю?

— Способен, наверное, — повторяет Вероника, проваливаясь в сон. — Но он точно не ангел.

* * *

Тихонько закрыв за собой дверь, я возвращаюсь в гостиную. Правда, уже у лестницы понимаю, что на сегодня с меня достаточно веселья. Я провела чудесные пару часов в дороге, потом отрывалась с новыми подругами на столах и встретила новый год в хорошей компании. Хватит танцев, разговоров и сентиментальных взглядов Кости, которого вот-вот алкоголь в крови сделает шибко смелым. К тому же, я так и не позвонила друзьям, чтобы поздравить их. И сейчас, думаю, самое время это сделать.

— Надеюсь, ты ещё вернешься? — спрашивает меня Костя, когда я поднимаюсь на пару тройку ступенек.

Довольная, что вовремя приняла решение свалить, с улыбкой отвечаю:

— Мне нужно позвонить кое-кому. Потом вернусь.

— Точно?

— Обещаю.

Он уже пот тем градусом, когда и не вспомнит о чужих обещаниях. На его спину запрыгивает Макар, как цирковая обезьянка. Они начинают дурачиться и в шутку бороться. Два других парня, имен которых я не помню, идут следом, набрасывая на себя теплые куртки.

— А может пойдешь с нами, Селеста? — спрашивает Костя, уложив друга на лопатки. — Мы идем взрывать очередную порцию фейерверков! Будет ярко и красиво.

— Не имею бешеного желания мерзнуть, а потом долго отогреваться. И первого раза хватило. — Глянув на Макара, который несмотря на свое незавидное положение, продолжает улыбаться, говорю: — Лучше посмотрю с окна спальни.

— Только обязательно спускайся! Я буду ждать тебя!

Бросив кривую улыбку, успеваю подняться лишь на одну ступеньку, потому что кто-то вновь обращается ко мне.

— Селеста?

Светловолосый парень, который приехал с девушкой пару часов назад, внимательно смотрит на меня. Продолжительность его вдумчивого взгляда напрягает, и я, поддавшись тревоге, обнимаю себя за плечи, будто вот-вот и этот тип метнет в мое тело нож. Но вдруг он оборачивается и кому-то говорит:

— Знакомое имя, да?

В коридоре появляется Демьян, поднимает на меня глаза и улыбается так, словно знает всю жизнь и помнит, как мы с его младшей сестрой вместе собирались на вечеринки и устраивали просмотры старых фильмов, когда я оставалась у нее с ночевкой. Этого, разумеется, никогда не было, но улыбка его наталкивает именно на такие мысли.

— Необычное имя, — говорит он, подмигнув мне. — И чертовски красивое!

— Да я и не спорю! — смеется тот, кивнув мне так, будто я собираюсь устраивать скандал. — Я имею в виду, что оно редкое, но почему-то знакомое… Я его уже слышал где-то.

— Вот так событие! — прыскает Костя, помогая Макару подняться на ноги. — Зайди в свой Dreamer и посмотри в подписчиках! Десятку смело насчитаешь!

Друзья шутят между собой, переговариваются, а я медленно и молча поднимаюсь на второй этаж. Мои глаза в панике пробегают по стенам, светильникам в потолке…

Дом чудесно украшен! И здесь так тепло, что можно смело спать голышом.

— У тебя много знакомых девушек с таким именем? Вот именно! А я тебе говорю, что помню это имя. Я его где-то слышал!

Дизайнер интерьера поработал на славу.

Очень красивый дом.

Очень!

— Заткнись ты уже и давайте поднимать коробку! Здесь восемьдесят килограмм. Эй, Киран? Ты скоро уже?

— Я серьезно вам говорю, что уже слышал…

Черт! Моему взгляду не за что больше зацепиться. Я уже тысячу раз за последние пару минут восхитилась этим домом, а опасные мысли всё равно пробивают оборону.

Имя, как имя! Что он привязался к нему? Радует, что никогда прежде мы с этим парнем точно не пересекались. Как и со всеми остальными. Я бы точно запомнила.

Я настолько глубоко ухожу в себя, что внезапное столкновение буквально сбивает с ног. От падения меня спасают мужские руки, одна из которых покрыта… перьями. Это не рыбья чешуя, не змеиная кожа, а красивые и вытянутые перья, как у какой-нибудь очень грациозной и гордой птицы.

— Куда ты так рвешься? — спрашивает меня Киран. — Идешь, как танк напролом.

— Никуда я не рвусь, — поднимаю на него глаза. Он держит меня за плечи, будто я сама не в состоянии ровно стоять на ногах. — Я просто шла.

Он усмехается.

— Во сне не кричишь, как танк, не прешь. — Киран сощуривается. — Хочешь сказать, я придумываю?

Не понимаю его настроения. Не могу определить цвет отношения ко мне. То ли кислотной зелени забава, то ли бледно-серая нейтральность. Зато о своем я могу сказать точно: ярко-красная осторожность.

— Тебе нужно быть внимательной за рулем, — советует он, ровным голосом. — Ты уже второй раз в меня врезаешься. Боюсь представить, что бывает, когда ты управляешь автомобилем.

Опустив руки, Киран обходит меня и идет к лестнице. Запах табака подкупает меня, избавляя от желания защищать свои границы. Но лишь на несколько секунд, ведь я ненавижу, когда кто-то говорит обо мне то, чего на самом деле нет и быть не может.

Ненавижу и больше не потерплю.

И неважно, будь то глупая мелочь, вроде этой, или какое-нибудь судьбоносное заявление.

— А тебе нужно смотреть по сторонам, — говорю я громко, чтобы он точно услышал. Киран останавливается у перил и медленно оборачивается. Его взгляд снова запускает в меня острые стрелы, и я вдруг ловлю себя на мысли, что…несмотря на привлекательно-опасную внешность, ту самую непробиваемую уверенность в себе, о которой говорила Вероника, он мне не нравится. Его холодность, хищничество натуры, грубая и резкая надменность взгляда. Я не знаю, чем он живет, занимается и сделал ли что-то полезное в жизни, но Киран определенно мне не нравится. Есть в нем то, что отталкивает меня, а единственное, что хоть немного располагает — запах табака. — И распрощаться с привычкой входить без стука в чужую комнату.

Темная бровь медленно ползет вверх, будто в моих словах есть что-то удивительное.

— Не злись, — говорит он с короткой ухмылкой и спускается на первый этаж, где его уже заждались друзья.

А я же не спешу заходить в свою комнату. С каждой секундой запах табака раскрывается, как упругий бутон розы на солнце. Я чувствую, как парят в воздухе тончайшие нити кедра и шалфея, как хвойная дымка оседает на моих губах… Невероятный запах. Успокаивающий. И нечестно, что он принадлежит Кирану.

Внизу раздается радостный женский вопль и я, опасаясь, что Линда или её подруги случайно застанут меня здесь, ухожу в свою комнату. Они точно потащат меня за собой, а мне совсем не хочется веселиться. Поздравляя друзей по телефону, я снимаю платье и украшения. Оставшись в одном белье, прохожу в ванную комнату и включаю горячую воду. Пока белоснежная ванна в форме чаши наполняется, я отвечаю на поздравительные смс-сообщения, чтобы потом поставить телефон на авиарежим и быть абсолютно недоступной для внешнего мира.

Внезапный грохот на улице похищает мое внимание. Из окна ванной комнаты салют не виден и мне приходится вернуться в спальню, чтобы посмотреть, как темное небо озаряют яркие и разноцветные вспышки. Но почему-то красота праздника так не притягивает мой взгляд, как компания друзей, задравших головы к небу и покуривающих сигареты. На всех темные куртки, глубокие капюшоны наброшены на головы. Лиц почти не видно, но я точно знаю, что с краю стоит Киран. Мысли не покидает его тату. И, надо признать, очень красивое тату, выполненное настоящим мастером своего дела.

Что оно значит и где заканчивается? Эти перья выглядели так достоверно и объемно, что казалось, будто можно пропустить их сквозь пальцы. На улицу выбегает Маша и начинает дурачиться, выстреливая в воздух хлопушками, из которых вылетают разноцветные конфети. Я знаю, что это Маша, поскольку из-под длинной шубки из искусственного меха торчит сверкающее платье цвета морской волны. К ней присоединяется Линда. Она пытается забросать брата снегом, но от мороза тот не склеивается в снежок, а рассыпается в сверкающую пыльцу. Костя хватает её под колени и начинает кружить, а моя подруга смеется, расправив руки в стороны. Сразу приходит на ум сцена из знаменитого «Титаника».

— Я лечу! — кричит во все горло Линда. — О! Джек! Я лечу!

Я смеюсь. Мне слышно её даже отсюда. Задернув шторы, ставлю телефон на авиарежим и кладу его на прикроватную тумбу. Уже иду в ванную комнату, как вдруг до меня медленно доходит… Мой взгляд осторожно скользит по кровати и вновь устремляется к тумбе. Рядом с круглым светильником стоит высокий стакан с коричневой жидкостью, к которому я не имею никакого отношения. Поднимаю его и осторожно принюхиваюсь.

«Яблочный сок перед сном помогает видеть хорошие сны».